Киевлянка Хорошунова в дневнике 1941 года: Чернигов сдали, Харьков бомбят. Одесса и Киев держатся G

13 сентября 1941 года, суббота

Сегодня сообщили по радио о сдаче Чернигова. Вечером сказали, что вражеские войска идут в направлении Брянска. Это значит, что их клин все расширяется. Недаром говорили, что у нас будут еще большие территориальные потери. Харьков бомбят. Об этом пишут уехавшие киевляне. Одесса держится. Держимся и мы.

Снова позавчера целый день шли войска по городу в одну и в другую сторону. Шли они под проливным дождем. Погода была ужасная. Вчера потеплело, но по-осеннему: ночи темные и холодные. В городе сравнительно тихо. Самолетов нет, но почти все время стреляют, правда, с перерывами и далеко. Иногда вдруг слышны быстрые и частые выстрелы. А потом снова тишина.

Стреляют все время со стороны Сталинки (Сталинский район, с 1957 года – Московский, ныне – Голосеевский. – "ГОРДОН"). В темноте ночи видны вспышки, словно где-то зарницы блещут или идет трамвай. Но ни того, ни другого быть не может. Где-то бьются наши. Город все время тихий, присмиревший. Когда несутся трамваи или машины, тогда шумно, как в довоенное время. А когда нет их на улицах, тогда так тихо, как в деревне. И только громкий голос радио отчетливо и далеко слышен.

Андреевская церковь, 1941 год. Фото: retrobazar.com

В 19.00 под рупорами собирается небольшая толпа: слушают последние известия. Но в большинстве случаев Москву забивают немцы. И тогда в булькающих, свистящих звуках ничего разобрать нельзя. Все плохие известия передают в шесть, а потом в семь утра. В 19.00 повторяют утренние известия. Московские передачи повторяют в 14.00.

Радио — великая вещь. Очень много людей, не имеющих известий от своих, разбредшихся в разные концы нашей страны, находят их при помощи радио. 

На базарах цены растут неимоверно. Общественные столовые работают. Но качество обедов все снижается. О сладком нужно забыть. В очередях можно выстоять только патоку или тыквенное повидло. Те, кто работает, как и раньше, ничего не могут достать. Счастье, что хлеба вдоволь. Оказывается, Академия не вся выехала. Остались все музеи, ботанический сад, библиотека и магазин. Работают школы. Ребят в школах хорошо кормят.

Вчера пришли в магазин два командира. Выразили удивление, как спокойны киевляне. Говорят, что везде, где они проезжали, народ тревожный, взволнованный и перепуганный. А в Киеве все работают и живут, словно фронт очень далеко. Это радостно слышать. Но посмотрели бы они на Киев в первых числах июля!

Катастрофический характер принимает отсутствие работы. Даже те, кто работает, далеко не все имеют полную загрузку. Многие работают полдня. И всем не хватает на жизнь. Мало кто работает по специальности. Ежедневно приходится отказывать просящим работу. Очень это тяжело.

В магазине спокойно. И я постоянно мысленно благодарю товарищей, которые меня в него определили. Покупателей немного, но все же торговля не замирает. Кое-что покупаю у людей и продаю в день рублей на 150-200. По-прежнему больше всего спрашивают медицину, а еще больше – художественную литературу.

Больше всего приходят бойцы с фронта, молодой комсостав. И чаще всего их отношение к книгам проникнуто каким-то особым чувством теплоты и благородства. Не могу припомнить ни одного случая грубости или даже просто критических замечаний в адрес нашей литературы, что так часто позволяют себе некоторые покупатели.

За день насмотришься на каких угодно людей. И в этом калейдоскопе лиц великолепно отражается настроение города — ровное, спокойное, пришибленное. Уже мне кажется, что я давно, давно работаю в магазине. И если две недели тому назад я смущалась при необходимости завернуть книги, то сейчас я чувствую себя исконным работником прилавка. Словно я никогда ничем другим не занималась.

Предыдущая запись в дневнике – от 10 сентября.

Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.

За идею редакция благодарит историка и журналиста, сотрудника Украинского института национальной памяти Александра Зинченко.