Рыбчинский: Можете представить, чтобы в Великую Отечественную частный завод Сталина работал под Берлином, а завод Гитлера – под Москвой? G

– И в качестве объекта публичной порки выбрали Андрея Макаревича, который в прошлом году выступил перед детьми в Славянске, а недавно приезжал в  Киев?

– Ни Андрей Макаревич, ни Юрий Шевчук, ни Земфира никогда не торговали совестью, не добивались преференций за счет якшания с властью. И никогда не будут этого делать. Так же, как и Пугачева. Власть может заискивать перед ней, ордена на грудь вешать, но Алла Борисовна никогда перед Кремлем лебезить не будет.

– Вам не кажется, что на фоне ура-патриотических заявлений российских звезд об "украинских фашистах" молчание Пугачевой воспринимается особенно красноречиво?

– Пугачева умная женщина и прекрасно понимает: пережила советских генсеков, переживет и Путина. Чтобы высказать свою позицию, ей не обязательно давать интервью, достаточно записать песню: "Нас бьют – мы летаем от боли все выше, крыло расправляя над собственной крышей. Нас бьют – мы летаем, смеемся и плачем, внизу оставляя свои неудачи". Смысл строк очевиден. Для меня такой художественный жест выше, чем любые политические заявления.

– Тогда как вы объясните молчание некоторых украинских звезд, которые ни слова не проронили после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе?

– Артист не должен быть ни адвокатом дьявола, ни прокурором бога. Он не обязан при смене очередного режима высказывать свою политическую позицию, у него другая задача: при помощи искусства воздействовать на души людей. Зачем заставлять кого-то занимать ту или иную сторону?

– Я никого не прошу занимать проукраинскую или пророссийскую сторону. Но меня поражает, что люди искусства, вместо того чтобы устраивать концерты мира и объединять простых людей, отмалчиваются и пережидают неудобные времена.

– Я свой выбор сделал, но не имею права требовать того же от других. Я не Александр Ягольник, который вдруг начал осуждать всех, кто гастролирует в России. Мы же не осуждаем сотни тысяч украинских гастарбайтеров в РФ, которые только так имеют возможность прокормить собственные семьи.

– Вы серьезно сравниваете гонорары звезд с заработками гастарбайтеров?

– Артисты такие же гастарбайтеры, и гастролируют по России потому, что их собственная страна не может обеспечить им нормальных условий работы. Еще раз повторяю: артист не политическая фигура. Прав был адмирал Колчак, который, заходя с армией в очередной город, вешал объявление: "Артистов, кучеров и проституток не трогать – они одинаково нужны любой власти". Моя любимая Эдит Пиаф во время оккупации Парижа выступала перед фашистами и ездила в Германию с концертами. Великий украинский оперный певец Борис Гмыря тоже выступал перед немцами в оккупированном Киеве. И никто из них после войны не был осужден или репрессирован.

–  В стране больше года идет война, на Донбассе погибли свыше семи тысяч мирных жителей, убиты 1800 бойцов АТО, многие простые люди вовлечены в волонтерское движение. На этом фоне позиция отдельных звезд, мол, я выше политики, я пою о любви –  выглядит странно.

– А почему вы решили, что Таисия Повалий и Ани Лорак не хотят мира?

– Потому что первая переехала жить в Москву, а вторая планировала сольники в аннексированном Крыму, но отменила их под давлением общественности.

– Кто дал вам право считать, что вы любите Украину больше, чем они? Я лично не сомневаюсь в их патриотизме. Они артистки, не навязывайте им свою точку зрения. Очень легко разделить мир на черный и белый, на своих и чужих, но мир сложен и многоцветен. Для меня гражданская позиция – это уже политика. Но я очень плохо отношусь к тем, кто оскорбил Украину. Например, к Иосифу Кобзону, который много лет был моим близким другом. Мне было очень больно, когда он говорил чудовищные вещи: мол, украинский гимн – это нацистский гимн. Как только Кобзон стал врать и оскорблять Украину, он перестал для меня существовать. Бог ему судья.

– С кем еще из российских друзей вы прервали общение за последний год?

– С некоторыми, но все равно среди артистов у меня друзей в России больше, чем врагов. Я не пропагандист, не хочу тратить колоссальное количество нервных клеток и переубеждать кого-то. Эффект будет такой же, как если выйду на улицу и зажгу спичку в надежде обогреть всю Землю.

– Почему так много умных, тонких, образованных людей подхватили риторику Кремля о "карателях", "киевской хунте" и подписали письмо в поддержку политики Путина в Украине?

– Моя мама была врачом и часто повторяла: "Человек на 75% состоит из воды, а потому очень важно качество воды, которую он потребляет". Это с медицинской точки зрения, а если говорить шире: ХХI – это век информационный, и современный человек есть то, какую информацию он потребляет. К сожалению, сегодня телевизор вытеснил из человека 75% чистой воды и лишь мизерная часть людей способна понять, что на самом деле происходит.

Пушкин – великий человек! – и тот не понимал ужасной имперской сущности России, написал знаменитое стихотворение-оду "Клеветникам России" в ответ на польское восстание 1830–1831 годов. Поэт не понимал, зачем поляки борются за свою независимость. Единственный, кто в то время дал всему точную оценку, был философ и публицист Петр Чаадаев, но его объявили сумасшедшим и запретили публиковаться в имперской России.

– Во времена Пушкина и Чаадаева не было телевизора.

– Но ментальность что тогда, что сейчас, к сожалению, у россиян осталась прежней – имперской. И это не удивительно. До 1861 года 85% населения России были крепостными, а по сути – рабами, а когда к власти пришел Сталин, на его фоне даже крепостничество оказалось более гуманным, чем советское рабство.

– Зато председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин считает, что "при всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации"…

– Россия не прошла, как Европа, большого периода жизни в демократии. А ту демократию, которую после развала СССР предложил Борис Ельцин, русский народ не принял, потому что не привык к частной инициативе и предпочел жесткое руководство и подчинение. Россияне все 1990-е ждали прихода диктатора. И дождались. Не тиран рождает рабов, а рабы рождают тирана. Этот народ сам породил Путина. Если президентом выбрать строителя – он будет строить, если человека искусства – он будет творить, а если выбрать КГБшника, которого всю жизнь обучали профессиональной дезинформации, он построит чекистское государство.

– А если президентом страны выбрать бизнесмена, владельца крупной кондитерской корпорации, он какое государство построит?

– Кондитерское, и все мы будем в шоколаде. (Смеется). Не нужно думать, что украинский народ менее дурной, чем российский. Умный народ первым президентом независимого государства выбирает правильного человека, который на много лет вперед прокладывает магистральный путь развития страны. Поляки выбрали Леха Валенсу, чехи – Вацлава Гавела, а украинцы в 1991 году вместо Вячеслава Чорновила проголосовали за Леонида Кравчука. Леонид Макарович замечательный, умный человек, но он всю жизнь учился на первого секретаря ЦК Компартии УССР. Он нигде не мог научиться строить капиталистическое государство.

После украинцы выбрали Леонида Кучму – одного из лучших красных директоров, руководителя крупнейшего ракетно-космического предприятия. Леонид Данилович хотя бы мыслил как хозяйственник с опытом. Думаю, при всех недостатках той эпохи свои лучшие годы Украина прожила при Кучме.

– Разве не при Леониде Даниловиче произошло зарождение и укрепление украинского олигархата?

– Я не идеализирую десятилетие правления Кучмы, но именно при нем каждый из нас был более-менее уверен в завтрашнем дне. Безусловно, верхушка богатела, но и материальный уровень народа улучшался. Давайте не забывать, что именно Леонид Данилович сделал все, чтобы на оранжевом Майдане не пролилась кровь, хотя его к этому активно подталкивали. И именно он первым послал месседж в Москву своей книгой "Украина – не Россия".

– А как же убийство Георгия Гонгадзе и "кассетный скандал"?

– Президент Кучма не устраивал огромное количество людей как внутри, так и за пределами страны. Слишком многим, и прежде всего РФ, была невыгодна богатая, идущая вперед Украина и ее независимый от Москвы президент. Я убежден, что Кучма никогда в жизни не пошел бы на убийство. Если, как многие думают, Леонид Данилович приказал убрать Гонгадзе, то не понимаю, почему не расправился с другими, более оппозиционными журналистами, например, с Татьяной Коробовой, Юлией Мостовой и Сергеем Рахманиным, которые кусали его так, что Георгию не снилось? Любой нормальный человек должен понимать: aquila non captat muscas – орел не ловит мух.

Наш народ, как и российский, тоже верит в любую глупость, правда, мы чуть что – сразу собираемся на Майдан и сносим избранного главу государства. Мы по менталитету частники, не живем общиной, именно потому, в отличие от РФ, в Украине не было ни одного по-настоящему народного президента.

– Напомню, что на президентских выборах в мае 2014-го большинство и в Западной, и в Восточной Украине проголосовали за Петра Порошенко, который победил в первом туре с 54,7% голосов.

– Я и моя семья тоже голосовали за него. Но сейчас у меня к Петру Алексеевичу накопилось много вопросов. Я не могу понять, зачем украинская власть сама ведет страну к третьему Майдану: обрушивает курс гривны, забирает часть пенсий, поднимает тарифы на коммуналку. В общем, делает все, чтобы опустить жизненный уровень народа еще ниже. Политическая верхушка сама себе роет яму и почему-то надеется, что успеет сбежать, как Янукович.

– Но ведь есть объективные причины кризиса: в стране больше года идет война…

– Вы можете представить, чтобы в Великую Отечественную частный завод Сталина работал где-нибудь под Берлином, а частный завод Гитлера – где-нибудь под Москвой?

– Вы на Липецкую кондитерскую фабрику "Рошен" Петра Порошенко намекаете?

– Я не намекаю, а прямо говорю: когда две страны воюют, тогда разрываются и экономические, и дипломатические отношения. А раз фабрика в Липецке работает, значит, у нас не война, а нечто, чему еще даже названия не придумано. И дело не только в Порошенко. У многих других украинских бизнесменов есть предприятия в России, а у россиян – в Украине. К сожалению, и в Москве, и в Киеве так называемая "гибридная война" тоже стала бизнесом. Впрочем, как и политика...

– Не понимаю, почему украинских артистов, гастролирующих в России, вы прощаете, а украинскую власть с ее бизнесом в РФ – нет?

– Наша власть отравлена деньгами, не мыслит категориями повышения уровня жизни собственного народа. Почему официальный Киев играет с огнем, почему у него нет политического чутья? Власть и деньги сделали украинских политиков еще более неадекватными, чем Путин. Если бы наше правительство было  умным, давно бы подало в отставку. Если не подаст, будет третий Майдан, на фоне которого два предыдущих покажутся детским садом, потому что оружие есть не только у тех, кто сейчас на фронте.

– У вас оружие тоже есть?

– Конечно, боевой автомат, танк и бомбардировщик. (Смеется). Я никого не зову на баррикады, но взываю к власти так же, как на первом и втором Майдане: опомнитесь! Если сейчас не уничтожить дряхлую, прогнившую, криминально-олигархическую модель государства, погибнет все. Нельзя, взобравшись на костях и крови народа наверх, продолжать все старые схемы, имитируя реформы и борьбу с коррупцией, это плохо закончится.

– Простите, но ваш сын – тоже часть нынешней системы, мажоритарщик из фракции "Блок Петра Порошенко".

– Мой сын уже достаточно взрослый человек. У него своих четыре сына. У меня своя жизнь, у него – своя. Он – не марионетка, я – не кукловод.

– За кого бы вы голосовали, будь в стране очередные перевыборы?

– В Украине, на мой взгляд, есть лишь один политик и кризис-менеджер, который имеет историческое право стать главой государства и восстановить страну. Это Юлия Тимошенко.

– Ну вот, Юрий Евгеньевич, взяли и испортили интервью.

– Почему?

– Потому что Юлия Владимировна тоже часть старой системы и в рейтинге политиков-популистов заняла бы почетное первое место.

– Во-первых, политик не может не быть популистом. Во-вторых, если бы Тимошенко была только популистом, Кучма, который отрицательно к ней относился, никогда бы не утвердил ее на пост вице-премьер-министра Украины по вопросам топливно-энергетического комплекса. Тимошенко – колоссальный специалист по экономике. И если бы Янукович и его компания в свое время не украли голоса, Юлия Владимировна стала бы в 2010 году президентом.

Представляю, какую волну негатива навлеку на себя, но утверждаю: среди сегодняшних политических деятелей право на власть выстрадала только Тимошенко, которая доказала это своей биографией. Такое же право в свое время имели Вадим Гетьман и Вячеслав Чорновил, но их, к сожалению, убили.

– Невеселое юбилейное интервью у нас вышло…

– Я счастливый человек, никогда не превращал искусство в бизнес, не гнался ни за славой, ни за деньгами, просто много работал. Если артист от меня уходил, никогда не мстил, не держал обиду, потому что всегда знал: надо заниматься не только собственным творчеством, но и помогать состояться другим. Точно так же когда-то поступали по отношению ко мне. Мой девиз – это строки из любимого Шота Руставели: "Что ты спрятал – то пропало, что ты отдал – то твое".

Мне часто говорили: держи язык за зубами. Не-е-ет, это не про меня. Я дожил до 70-ти, и как раньше, так и сейчас ничего не боюсь. Понимаю, что абсолютной свободы не бывает, но, оглядываясь, могу сказать: никогда не надевал на себя смирительную рубашку из-за выгоды или еще чего-то. Я такой, какой есть.

Знаете, что отвечал мне мой отец на вопрос: "В чем смысл жизни?"? Сохранить и приумножить ту энергию, которая дана человеку от Бога. Счастье в том, чтобы сохранить душу, а если удастся – сделать ее чуть светлее. Мое самое любимое произведение – философская сказка Антуана де Сент-Экзюпери "Маленький принц". Я – маленький принц, которому исполнилось 70 лет и который никогда не хотел быть королем.

Недавно пересматривал свои стихи, написанные в 1980–1990-х. Я тогда писал и об афганской, и о чеченских войнах. Ненавижу любую войну и никогда не думал, что эти строки станут актуальны и в Украине.

Шел домой я, шел с войны, шел с Кавказа я.
Что о ней мне говорить да рассказывать?
Интересная война для истории:
Со своими на своей территории.

На той доблестной войне воевал я,
Трижды раненный, в плену побывал я,
На лице моем чеченцы безжалостно
Расписались боевыми кинжалами,
Так лицо мое они исковеркали,
Что не мог я сам узнать себя в зеркале.

Я из плена убежал, но не ведал,
Что давным-давно забвенью я предан,
Что жена моя в родимой сторонке
Получила на меня похоронку.

Шел с войны я, шел из плена из вражьего,
Шел домой я, похороненный заживо,
Шел я мертвый и живой одновременно.
Вот и дом родимый мой под сиренями.
И, волнуясь, постучался в калитку я,
Вышла женушка моя смуглоликая.

Вышла женушка моя чернобровая,
Не узнавши, как с чужим, поздоровалась.
И представился я ей от отчаянья
Сослуживцем, мужа однополчанином.

И меня она в наш дом пригласила,
Стол накрыла и вином угостила,
Показала все мои фотографии,
Рассказала мне мою биографию.
Не заметил я с ней нежной, желанною,
Как настала ночь, такая туманная.

Я хотел уйти — она не пустила.
И мне белую постель постелила.
А потом пришла ко мне, приласкала,
И всю ночь со мною мне изменяла.

И клялась, что в первый раз с ней такое
С той поры, как стала мужней вдовою.
И уснула, без вины виноватая,
Вся счастливая, сном крепким объятая.
А я встал, оделся и, не лукавствуя,
Написал на зеркалах: "Благодарствую!".

И ушел я, а куда – сам не ведаю:
В ночь безлунную и в даль беспросветную.
А жена моя проснулась – и ахнула:
Нет нигде меня, и двери распахнуты,
И на зеркале, узнавши мой почерк,
Поняла вдруг, с кем спала этой ночью,
И босая побежала за мною
Проторенною тропинкой лесною,
И до самого речного причала
Все бежала и "прости" мне кричала.

И казалось мне, что это Россия
У меня за все прощенья просила.