+5 Киев
– Оксана, вы дебютировали как актриса в сериале "Майор Сковорода" на ICTV2. Как попали на кастинг?
– Когда-то, уже очень давно, я снималась в одном российском сериале, но это еще было тогда с российскими актерами, российскими режиссерами. Там я играла сотрудницу банка, но не будем об этом вспоминать, поэтому это действительно дебют. Как я попала туда? Попала благодаря тому, что этот сериал будут показывать у нас на ICTV2, поэтому я туда и попала, но я счастлива. Реально, это прикольный опыт, это совсем другое, чем новости или телевизионная работа. Это в принципе противоположное – когда тебя готовят к кадру, выставляют свет. Совсем другой грим, совсем другой наряд.
В кадре как новостная ведущая ты не должна быть слишком эмоциональной, а здесь, напротив, нужно это делать эмоционально. Потому это совсем другая работа. И хотя я появляюсь в кадре максимум до минуты, но снималось все пол дня – с разных сторон, с разных ракурсов, с разных камер: и так скажи, и так скажи, и по-другому скажи. Но в кадре меня совсем мало. Мне очень понравилось: и атмосфера, и команда, и как это происходит на площадке. Ну и в принципе, в новостях же у нас никто не вызывает актрису в эфир, а здесь говорят: "Актрису на съемочную площадку". И я в этот момент чувствую, как будто это я "Оскар" получила.
– Не было ли страха, что профессиональные актеры будут ревновать, что вы якобы отбираете у них хлеб?
– Нет, меня же пригласили не на какую-то роль. Это роль статистки. Вы когда увидите – я играла уборщицу, которая когда-то была замужем за генералом, с такими замашками. Но все это нужно, чтобы я хорошо сыграла роль, на самом деле все это в сериале не показывается. Там крошечную роль вообще. Поэтому нет, я не думаю, что профессиональные актеры – кто-то согласится на такую роль.
– Если будут поступать такие предложения, будете продолжать сниматься?
– Конечно, это вообще совсем другая работа, совсем другой вызов. Я всегда говорю: мне не нужно ничего, только дайте мне что-нибудь новое. Я буду с удовольствием сниматься и пробоваться. Я поняла, что это тоже трудная работа. Я очень не люблю опаздывать и ждать. А как актеры живут? Они пока переставили свет, пока поправили грим, и ты ждешь, и ждешь, и ждешь. То есть это еще тот эмоциональный вызов: "Ага, не можешь ты ждать? А тебя!" Мне не нужно главной роли, а разные какие-то персоналии. Я просто получила невероятное удовольствие от команды, от грима, от девушек, которые одевали, от операторов, от наших звезд. А еще там вкусный кофе и вкусный чай.
– Вы признались, что любите экстрим и не любите сидеть на месте, а был ли опыт прыжков с парашютом?
– Нет, с парашютом я не прыгала и даже не хочу. Я вам скажу честно, я считаю, что у меня такая классная жизнь, что ею рисковать я просто не согласна. Нет! У меня классная жизнь, которой я наслаждаюсь, хочу прожить 120 лет, и бессмысленно ею рисковать – это не мое вообще. Адреналин я получаю от своей работы, но рисковать – нет.
– У вас невероятная фигура. А каким сейчас спортом занимаетесь?
– Я бегаю почти каждое утро, я очень люблю бегать. Это мне привил мой папа с детства, мы с ним бегали, я не знаю, с моих, наверное, пяти лет. И мы бегали почти каждый день. А так я занимаюсь только фитнесом. Бегаю я в удовольствие – когда мне плохо, бегаю, когда мне хорошо, когда нужно продумать какой-то разговор, речь или какие-то отношения. Я бегу – я обуваю кроссовки и побежала.
– А сколько вы пробегаете? Какую дистанцию?
– 5 км – это вообще каждый день. Как встать почистить зубы – это пять. А если больше времени и вдохновения, то, конечно, 10 км.
– Ваша коллега Маричка Падалко принимает участие в марафонах. Был ли у вас такой опыт?
– Нет. Понятно, что я молодая девочка, но в моем возрасте – в 48 лет – бегать 21 км и 42 км… Ни для суставов, ни для сердечно-сосудистой системы оно мне не нужно. Потому марафонов я вообще не бегаю.
– Как опытная спортсменка, с чего бы вы посоветовали начинать заниматься бегом?
– Начинать с ходьбы нужно каждому. Бегать сразу я не советую никому. Нужно сначала ходить, потом быстрее, и только потом переходить на бег. И то – два, три, и только потом 10 км. Полумарафоны, марафоны и даже 10-ка – я считаю, это только для профессиональных спортсменов. Или для любителей, уже прошедших некоторый путь от ходьбы и дальше, узнавая и о дыхании, и о том, как правильно бегать.
Почему я прекратила вообще бегать эти 10-ки в каких-нибудь марафонах? Потому что они всегда идут по асфальту, а по асфальту – это совсем нехорошо для суставов. После 10-ки у меня колени и стопы болят. Асфальт – он вообще не приспособлен для того, чтобы по нему много бегать. Поэтому я прекратила и никому не советую – это не для здоровья.
– Вы так легко назвали свой возраст! А как не превратиться в этакую бабушку? В чем ваш секрет молодости?
– У меня нет ощущения, что возраст берет свое. Я вообще не стыжусь своего возраста. Я считаю, что я молодец и имею хороший вид. Но все это – спорт, активный образ жизни и, возможно, общение с молодежью. У нас много молодых журналистов. Я общаюсь с друзьями своих детей и не погружаюсь в хозяйство, уборку, в какие-то проблемы.
Я могу оставить неубранный дом и пойти куда-нибудь на экскурсию. Предположим, в определенном возрасте начинается: "Нет-нет, сначала все надо поделать". Я к этому отношусь спокойно. Если есть желание куда-то пойти и что-то новое узнать, то я всегда закину дом и уйду. Когда съемки были у украинского инженера Бориса Патона, ему уже было за 90 лет. И я тогда смотрела на его глаза и понимала, что человек, постоянно находящийся в чем-то новом, тренирует свой ум, он в принципе молод. И я поняла, что нужно постоянно тренировать свой разум. Тогда ты постоянно будешь молода – читать книги, учить языки, заниматься музыкой.
Вот моя мама сейчас овладевает искусственным интеллектом. Никогда не скажешь, что моей маме 79 лет, потому что взгляд совсем другой, потому что ты подпитываешься энергией новых знаний и, соответственно, молодостью. Но я никогда не скрываю, что мне 48.
– Оксана, вы когда-то представляли момент, что именно вам представится возможность объявить о смерти Путина?
– Это будет как можно более радостный тон. В начале полномасштабной войны я брала интервью у Сергея Притулы, и мы говорили о победе. И он сказал: "Когда он сдохнет, люди так напьются, потому что это будет величайшая радость". И здесь я согласна, это будет безграничное счастье для многих людей. Это будет празднично-радостный тон с бокалом шампанского в студии и с чувством радости от того, что самое зло на нашей планете сдохло.
Потому это будет радость, конечно. Я в визуализацию верю и очень часто визуализирую, как я в эфире говорю: "Путин сдох, Украина победила". В своем воображении я это проговариваю.
– Уже лето, запланировали ли вы отдых?
– Пока четких планов нет. Точно знаю, что я поеду в Харьков, у моего папы 10 июля день рождения, поэтому я всегда езжу. Честно скажу, очень хочу в Испанию. Вот честно скажу. Потому что в начале войны первые полгода я прожила в Испании у своих друзей. И вот хочу к ним поехать, это как будто какая-то ностальгия. Но это еще не в планах. А как оно будет, неизвестно.
– В одном интервью вы в шутку признались, что завидуете Оле Поляковой, у которой есть собственный огород. В этом году вы уже что-нибудь сажали?
– Моя зависть заканчивается на зависти, потому что мне лень, во-первых. А во-вторых, мои родители имеют в Харькове дачу и пересылают мне все, что нужно. Но, конечно, я хотела бы так, как у Оли – все свое. Но дальше зависти и благодаря родительскому огороду у меня ничего нет.
– Вы в свое время сделали блефаропластику. А сейчас на какие пластические операции вы согласились бы?
– Я бы подправила все что угодно. Я к этому отношусь очень спокойно и радуюсь, что уровень медицины дошел до того, что женщины в определенном возрасте могут выглядеть гораздо моложе. Мне не нравится второй подбородок, но он опускается – ну куда от этого денешься. Но раньше 50–55 нет смысла это делать.
Я делаю разные уколы красоты, мои косметологи со мной уже по 20 лет, и я даже не спрашиваю, что они там вводят. Но я категоричная противница филеров, приподнятых бровей. Но если нужно сделать новую блефаропластику – я с удовольствием сделаю.
– А у вас были моменты, когда вы думали, что эфир закончился, начинали говорить уже о чем-то своем, а это видели и слышали зрители? Как вот, например, это случилось с вашей коллегой Людмилой Барбир?
– У меня было несколько таких моментов. Я то в гримерку выгоняла, то не могла произнести слово. Полагаю, что это нормально. Как реагировать на это? Или извиниться, а если не за что – посмеяться, и все. Полагаю, что такие моменты показывают, что ты не робот. Что это может быть у каждого. В этом и красота современного телевидения, что ты не робот. Это прикольно.
Конечно, как у Марички Падалко, у меня зуб, к счастью, никогда не выпадал, но в гримерку я могла выгнать и сказать бранное слово в эфире – я тоже однажды сказала. Это нормально. Тогда оштрафовали меня, потому что это было очень очевидно в эфире. Я даже не спорила. И это нормально.
– А комментарии потом читали в сети?
– Я никогда не читаю. Меня учили профессионалы, такие как Юрий Горбунов. Я начинала на "Новом канале", там были профессиональные ведущие. И они меня научили, что никогда не нужно читать никакие комментарии. И я до сих пор их не читаю. Я даже не знаю, что они там пишут и говорят.
