-1 Киев
17 июня 2014 года вблизи города Счастье старший лейтенант ВСУ Надежда Савченко, принимавшая участие в боевых действиях в составе батальона "Айдар", попала в плен к террористам. Первая видеозапись ее допроса появилась в интернете через несколько дней.
Спустя время стало известно, что Надежду насильственно вывезли в Россию в наручниках, с мешком на голове. Сейчас она находится в воронежском СИЗО №3. Украинской летчице предъявлено обвинение в причастности к убийству журналистов телеканала "Россия". По версии следствия, Надежда Савченко определила координаты съемочной группы и передала их украинским силовикам, после чего съемочную группу обстреляли из минометов и журналисты погибли. Суд Воронежа оставил Надежду Савченко под стражей на два месяца.
Надежда Савченко. Фото: Life News В тот день, когда Надежда попала в плен, рядом с ней была ее сестра Вера, которая помогала бойцам батальона "Айдар" вывозить раненых.
– Вера, что вы скажете об интервью Надежды на Life News? Вы лучше кого бы то ни было знаете сестру. Есть ощущение, что за кадром осталось то, что не вписалось в пропагандистскую концепцию российского телеканала?
– Ну, ощущения и догадки – это слишком личное. Считаю, что Надя отвечала на вопросы вдумчиво и очень грамотно, часто подчеркивая, что это ее субъективное мнение. Но сейчас идет информационная война против Украины… Ее слова обрезали как раз на том месте, где она говорит, что ополченцы не могли сбить малайзиский Boeing. Она наверняка продолжила, что это могли сделать только обученные люди, а не кто-то там из ополченского сброда.
Как кадровый военный, проводивший военные учения, Надя это прекрасно понимает. Адвокаты нас предупреждали, что будут такие интервью с целью дискредитации Украины. Когда человек сидит в камере два на два, у него нет никаких источников информации, нет общения – какие комментарии он может делать? Не знаю, был ли у нее выбор, давать или не давать это интервью, идти ли на диалог с людьми, которые собираются ее использовать. Это, прежде всего, политическое дело.
– Вам удалось хоть раз поговорить с сестрой по телефону после того, как ее перевезли в Воронеж?
– Не удалось.
– А свидание вам разрешили?
– Думаю, российский следователь очень надеется на мой приезд. Но я не за себя боюсь – я не против того, чтобы посидеть в СИЗО вместе с сестрой, хотя бы рядом будем. Но зачем усугублять ее положение? Людям, которые выстраивают линию защиты, и так уже мешают все эти интервью. Как только адвокаты мне скажут, что можно ехать, я, конечно же, поеду. Но пока мешать делу не хочу. С мыслью о том, где сейчас моя сестра, я еще не смирилась и не знаю вообще, смирюсь ли когда-то.
Надя попросила привезти кое-что из личных вещей, спальник полегче, потому что жара началась. Ну, и увидеться хотелось, конечно. Я на два дня отпросилась с работы и поехала к ней на своей машине.
– Вместе с сестрой и бойцами батальона "Айдар" вы, человек не военный, несколько дней провели в зоне АТО в Луганской области. У вас остались сомнения в том, что там идет не объявленная, но самая настоящая война?
– Конечно же, это война. В зоне АТО мне пришлось увидеть такое, что никаких сомнений в этом быть не может. Но наши ребята воюют мужественно, без истерик. Там все понимают, на что идут.
– Недавняя мобилизация пополнения для зоны АТО вызвала волну протестов в Украине, потому что нет возможности обеспечить новобранцев всем, что необходимо на войне. Правда ли, что в батальонах все на самообеспечении: бронежилеты, спальные мешки, одежда, обувь?
– Волонтеры одевают уже не только территориальные батальоны, но и армию тоже. Их очень много. При мне в зону АТО приезжали спонсоры, люди не бедные, которые лично хотели проверить, на что идет их помощь. Их возили по линии фронта, показывали, что и как. А что касается мобилизации, то батальоны территориальной обороны отбирают для себя людей. Бывает, что человек, которому под 60, стоит шестерых необученных молодых ребят.
– Как вы оказались в зоне АТО?
– Надя попросила привезти кое-что из личных вещей, спальник полегче, потому что жара началась. Ну, и увидеться хотелось, конечно. Я на два дня отпросилась с работы и поехала к ней на своей машине.
Мы стояли на Майдане не за вступление в Евросоюз, а против хунты Януковича и его "семьи"
– Что же произошло в тот день, 17 июля, когда Надя попала в плен?
– Командир позвонил Наде, сказал, что нужно забрать раненых – бойцов регулярной армии и батальона "Айдар". Карета скорой помощи боялась подъезжать близко к тому месту, поэтому перевозили их на моей машине. Надя вместе с экипажем на БТР поехала вперед, но ребята попали в засаду, их обстреляли, ранили. Сестра позвонила, сказала, что нужна помощь. Бойцы "Айдара" сели в мою машину и поспешили на выручку. Из них никто не вернулся… Двоих, которые ехали в моей машине, потом обменяли – одного через шесть дней, другого – через 28.
– Надю тоже ведь предлагали обменять поначалу?
– Я звонила на ее телефон почти сутки. Наконец взял трубку какой-то человек и ответил: "Служба забоя животных". Дело в том, что в телефоне сестры мой номер записан под именем "Хомячок" – это мое детское прозвище. Ну, я не растерялась и сказала: "Давайте менять наших животных на ваших". Потом передала контакты командованию, и начались переговоры.
– Вы с Надей были активными участниками Майдана. Могли представить тогда, как дальше будут развиваться события, чем обернется он для Украины и лично для вашей семьи?
– Мы стояли на Майдане не за вступление в Евросоюз, а против хунты Януковича и его "семьи", когда кто-то мог задавить маму на глазах у детей, и ему за это ничего не было, потому что он – чей-то сынок, когда бизнес у людей отбирали внаглую. А теперь, вместо того чтобы отвечать за свои дела, Янукович спонсирует войну на востоке. Тогда, на Майдане, еще задолго до начала февральских событий, мне один человек рассказал, как дальше все может происходить – про Путина, про войну. Я не поверила – думала, слухи, домыслы. А оказалось, что все совпало. Значит, это было прописано заранее, просчитаны все ходы и повороты? И, значит, кому-то выгодно было, чтобы Янукович и его банда улизнули из Украины? Наверное, тому, кто на войне зарабатывает деньги.
Говорили о ней так: "Надя ходит быстрее, нежели кто-то думает".
– Правда ли, что Надю на Майдане "Беркут" щадил? Ее узнавали?
– Не думаю, что узнавали, хотя, может быть, кто-то и вспомнил ее по Ираку, где Надя проходила службу в 2004-м в миротворческих войсках. Щадили ее, наверное, потому, что Надя становилась между солдатами внутренних войск, за которыми стоял "Беркут", и радикально настроенными ребятами, которые камни бросали в солдат и старалась остановить агрессию.
– Говорят, у Нади есть военное прозвище – "Пуля"?
– Командир 95-й десантной бригады, на базе которой формировался миротворческий батальон для поездки в Ирак, говорил о ней так: "Надя ходит быстрее, нежели кто-то думает". Она человек очень активный, и, не примазываясь к ее славе, скажу, что в этом мы с ней похожи. Я не люблю тормозить. Если нужно что-то сделать, мы делаем быстро. Это темперамент.
– Как в вашей семье отнеслись к выбору Надежды, когда она решила стать военным человеком?
– У нас женщины имеют уже все права. Это ее выбор. Кто-то идет по накатанной схеме – выйти замуж, родить детей, кто-то идет другим путем, я не вижу в этом ничего противоестественного. Не всем же продолжать род.
– Как держится сейчас ваша мама?
– Маме за своих детей всегда больно, даже когда ребенок просто коленку поцарапал. Она 1938 года рождения – это поколение пережило войну, голод. Люди закаленные. Мама, конечно, очень переживает, но волнуется… спокойно, если допустим такой каламбур.
*** В деле Надежды Савченко украинскую сторону может ждать успех. Об этом в своем Twitter сообщил сегодня адвокат летчицы Марк Фейгин.
Ранее Европейский суд уже начал рассматривать дело "Савченко против России". Делу предоставлен статус приоритетного. Украинская сторона называет вывоз Савченко в Россию похищением и требует ее немедленного освобождения.
