Преступления против человечности вообще не учитываются нашим Уголовным кодексом. Притом что признаки их совершения в Украине российской армией есть

20 февраля 2014 года – день, вошедший в историю как дата оккупации Россией украинского Крыма. Дальше была оккупация части территорий на востоке Украины, попытка создать так называемую "Новороссию", множество провокаций и, наконец, полномасштабная агрессия 24 февраля 2022 года. Все это повлекло за собой многочисленные военные преступления, что стало вызовом для системы правосудия.

За этот период мы сделали немало выводов и ввели важные изменения. Однако основные вызовы еще впереди.

Мы должны понять, что погоня за показателями расследования преступлений, произошедших во время полномасштабной российской агрессии, – это не путь к правосудию. В любом случае нельзя отодвигать на второй план многочисленные преступления, совершенные в Крыму и на востоке Украины с 2014 года.

Уже 10 лет потерпевшие ожидают правосудия. В то время как даже существующий компенсационный механизм учитывает только потери, которые произошли после 24 февраля 2022 года. Так что мы не имеем права забывать, что война началась в 2014 году. И каждый потерпевший в этой войне должен быть защищен, а каждый преступник – наказан.

Правильная квалификация преступлений

Тогда, в далеком 2014 году, для Украины, которая на практике никогда не сталкивалась с международными преступлениями, правильная квалификация соответствующих событий стала настоящим испытанием.

Довольно долго большинство тяжких преступлений квалифицировали как "терроризм" или "финансирование терроризма". В то время как должны были квалифицировать как военные преступления, которые являются следствием преступления агрессии, относятся к международным преступлениям и не имеют срока давности.

Неправильная квалификация кое-где до сих пор вылезает нам боком. В частности, это касается экстрадиции подозреваемых. Ведь неправильная квалификация является основанием для отказа в экстрадиции. Кроме того, неправильная квалификация тяжких преступлений была препятствием для обязанности расследовать их вне сроков давности.

Несовершенство законодательной базы

Кроме вышеупомянутых военных преступлений, к международным преступлениям принято относить еще преступление агрессии, геноцид и преступления против человечности. И вот именно преступления против человечности вообще не учитываются нашим Уголовным кодексом. Притом что признаки их совершения в Украине российской армией, безусловно, есть.

Преступления против человечности – это преступления, совершаемые в рамках полномасштабного и систематического нападения на гражданское население, в случае, если такое нападение сознательно. Вспомним хотя бы страшные последствия оккупации Бучи.

Ратификация Римского устава

Украина активно сотрудничает с Международным уголовным судом (МУС), который имеет юрисдикцию по преступлениям, совершенным на нашей территории в результате вооруженного конфликта, и является независимым органом и действует на основе Римского устава. И мы уже имеем первые ордера на арест за депортацию украинских детей.

Однако мы до сих пор так и не стали полноценным членом семьи международной криминальной юстиции, ведь так и не ратифицировали Римский устав. Причем объективных оснований для этого нет. Ведь МУС и так имеет право расследовать международные преступления, совершенные в Украине.

В то же время мы лишаем себя права участвовать в деятельности суда, выбирать его членов, формировать повестку и т.д. Да и чтобы быть триггером необходимых изменений, нужно хотя бы быть полноправными участниками процесса.

Эффективное документирование международных преступлений

В 2014 году мы, конечно, не были готовы к агрессии. И по факту не понимали, как правильно фиксировать международные преступления. Из-за этого было потеряно большое количество важных доказательств. Первыми к новым условиям адаптировались неправительственные организации, которые начали профессионально заниматься документированием и до сих пор помогают внедрить соответствующие стандарты к государственным институтам.

Сейчас фиксацией занимаются и военные, которые в зонах столкновения становятся первыми, кто заходит на освободившуюся территорию, и, соответственно, сталкиваются с последствиями и доказательствами совершенных преступлений.

Расследование преступлений без доступа к территории

Еще в 2014 году мы оказались в ситуации, когда часть наших территорий была оккупирована и именно там совершались вероятные военные преступления против наших граждан. По собственному опыту работы в прокуратуре Крыма в 2016–2019 годах могу сказать, что сейчас вполне эффективны инструменты расследования преступлений даже без доступа к территории. Это прежде всего цифровые доказательства, ведь фактически каждое преступление сейчас имеет цифровой след: спутниковые снимки, телефонные разговоры, переписки. Вспомним хотя бы расследование по сбитию МН17, где каждый такой факт по крупицам собирался для предъявления обвинений.

В настоящее время сбор цифровых доказательств все еще нуждается в совершенствовании уголовного процессуального законодательства.

А вторым ключевым фактором успеха здесь является сотрудничество государства с гражданским обществом: с журналистами-расследователями и общественными организациями, которые часто гораздо более гибки и имеют более широкие возможности работы с оккупированными территориями.

Подготовка квалифицированных кадров

Работа с международными преступлениями имеет свою специфику, что очень важно понимать. Поэтому полицейские, работники СБУ и прокуроры нуждаются в соответствующей подготовке. Которой, очевидно, не было в 2014 году.

Систематическая работа с международными преступлениями началась как раз в прокуратуре Крыма в 2016 году. И с тех пор выросла плеяда профессионалов, которые разбираются в этом типе преступлений, что является большим прогрессом. Но учитывая огромный масштаб таких преступлений особенно после полномасштабного вторжения, их все еще мало.

Специализация

Кроме подготовленных кадров, тот огромный масштаб преступлений, с которым столкнулась Украина, нуждается в специализации институтов. Создание по моей инициативе в 2019 году в Офисе генерального прокурора нового департамента надзора по уголовным производствам по преступлениям, совершенным в условиях вооруженного конфликта (в народе "департамента войны") стало началом такой специализации. В то же время такая практика специализации должна быть введена и институционализирована во всех причастных к расследованию международных преступлений органах.

Архитектура механизма правосудия

В конце концов все эти шаги необходимы для развития эффективного механизма правосудия по результатам российской вооруженной агрессии. Эффективным я называю механизм, который охватил бы все четыре типа международных преступлений, был объективным и легитимным и смог восстановить в правах как можно большее количество жертв. Это важно отметить, ведь сейчас государство продвигает идею создания трибунала по агрессии, то есть по одному из четырех типов международных преступлений.

Вместе с тем обеспечение эффективного правосудия по другим типам – также важная задача Украины и мира. На мой взгляд, вышеуказанным критериям отвечает механизм правосудия, который будет содержать украинский и международный элементы. К примеру, это может быть привлечение международных экспертов на уровне следствия и процессуального руководства. На практике это должна быть система взаимосвязанных между собой элементов, не подменяющая собой МУС, а, естественно, дополняющая его работу с целью справиться с беспрецедентным масштабом совершенных преступлений.

Осознание роли международного гуманитарного права

Международное гуманитарное право (МГП) – это по факту право вооруженного конфликта, который, как и в мирное время, имеет определенные правила. На фоне многочисленных нарушений законов и обычаев войны со стороны российской армии украинская армия активно имплементирует нормы МГП. Ведь мы строим современную армию по стандартам НАТО. К тому же речь идет о взятых на себя обязательствах. Процесс имплементации до сих пор продолжается и чрезвычайно важно и дальше двигаться по этому пути.

Механизмы превенции

Нужно быть реалистами и констатировать тот факт, что международно-правовая система оказалась не готова к войне такого масштаба в центре Европы. Инструменты безопасности, сложившиеся после Второй мировой войны, устарели и нуждаются в обновлении.

ООН, которая должна обеспечивать мир, оказалась фактически заблокированной государством-агрессором через Совбез, и мир не имеет реальных механизмов решения этой коллизии.

А Украине по факту с 19 февраля 2014 года (ведь именно в этот день отдельные объекты нефтегазодобычи в пределах континентального шельфа Украины были оккупированы РФ) до 24 февраля 2022 года пришлось доказывать, что мы имеем дело именно с российской агрессией и разными формами оккупации наших территорий.

И велика вероятность того, что война в Украине должна повлиять на обновление системы. Ведь современные угрозы имеют другую форму, они в основном гибридны, другие средства ведения, например, те же беспилотники, других актеров, например, "частные военные компании".

Да и сами международные преступления нуждаются в переосмыслении: от геноцида и до экоцида. Поскольку о реальной превенции зла в мире мы сможем говорить только тогда, когда международно-правовая система будет адекватно и своевременно реагировать на современные вызовы праву и безопасности. И важный шаг на этом пути – реальное наказание виновных в совершении международных преступлений в Украине с 2014 года.

Источник: "Украинская правда"