Когда мы говорим о реванше, думаем о декоммунизации, названиях улиц. Но "откат" возможен в других сферах – экономика, Нацбанк, "Нафтогаз", децентрализация

Когда мы говорим о реванше, то в первую очередь думаем о пространстве символического.

Снос волонтерской палатки в Харькове. Откат декоммунизации. Разрушение новой символики. Названия улиц, школьные программы, пантеоны героев и антигероев. Мы исходим из того, что реванш – это только и исключительно разрушение символического контура. Того самого, что стал появляться после российского вторжения. Того самого, которым страна окружала себя в поисках ответа на вопрос "где заканчиваются они и где начинаемся мы".

Этого контура не существовало десятилетиями. Украина оставалась в советской орбите даже тогда, когда СССР прекратил свое существование. Для кого-то вопросы идентичности не были важны. Кого-то устраивал статус-кво. Заржавевшие шестеренки стали проворачиваться лишь после аннексии и вторжения. Война стала ударом дефибриллятора, заставив давать ответы на вопросы, которые было принято считать "неактуальными".

И теперь, когда мы рассуждаем об "откате", то сводим его описание к размытию символического частокола. Но в том и штука, что "реванш" может иметь куда больше проявлений, чем мы привыкли думать.

Потому что пространство новой этики вполне может устоять. Символическое – при всей его неосязаемости – дает ответы на вопросы идентичности. "Кто мы?", "кем себя считаем?", "что считаем нормой, а что – ее нарушением". Они могут быть вторичны для большинства, но первичны для тех, кто привык выходить протестовать на улицы. Прямая попытка реванша в этой сфере может иметь слишком взрывоопасный потенциал. А потому не исключено, что нового "коллективного табачника" в коридорах власти мы не увидим.

Зато мы вполне можем обнаружить реванш в тех сферах, "майданоемкость" которых на порядок ниже. Например, в экономике. Нацбанк. "Нафтогаз". Децентрализация. Монетарная политика. Все эти сферы критически важны для устойчивости государства, но имеют куда меньшее значение для обывателя. Просто потому, что сложны и непонятны для большинства.

Возвращение советской топонимики понятно без перевода – причем как для сторонников, так и противников. А вот объяснить, чем важна независимость Нацбанка и почему нельзя баловаться с эмиссией – на порядок сложнее. Потому что требует от аудитории хотя бы минимального понимания процессов. Списать "ненаступление эпохи счастья" на нехороших "белых воротничков" довольно просто.

Демонополизация, деолигархизация, разгосударствление, реформы – все эти шаги должны создать в стране пространство честной конкуренции. Они сокращают окно возможностей для клановости, коррупции, кулуарных договоренностей. Создают системы сдержек и противовесов. А у старых правил игры есть влиятельные лоббисты. Которые готовы инвестировать в сохранение статус-кво.

Символический реванш понятен всем – тем, кто его ждет, и тем, кто его страшится. А экономический реванш рискует вызвать куда меньший резонанс. В силу сложности темы и куда меньшей "очевидности" для обывателя. В конце концов, нам ведь не просто так пять лет кряду твердили про то, что "враг не в Кремле".

Ирония в том, что это утверждение теперь может оказаться отчасти верным.

Источник: "Крым.Реалии"

Опубликовано с личного разрешения автора