Вашингтон пытается сгладить конфронтацию с Москвой. Байден пришел к выводу, что изолировать Путина себе дороже

Женева: Байден и Путин взглянули друг другу в глаза.

И решили снимать напряжение. Но при сохранении своих позиций по тем раздражителям, ликвидировать которые невозможно.

Саммит выбросил на поверхность то, что можно назвать драмой, в которую вовлечены обе страны. Драма в том, что обе стороны не могут выскочить из ловушки взаимной враждебности. Обе стороны ищут способ управления несовместимостью своих принципов. Но постоянно теряют руль управления. В Женеве Байден и Путин попытались вернуть управление.

Для США отношения с Россией важны для поддержания глобальной стабильности, но и для решения собственных внешнеполитических задач. Для России США значат гораздо больше, став внутрисистемным фактором. Эти отношения – подтверждение державности, которая остается позвоночником российской системы. Америка играет и роль "врага", когда Кремлю нужно средство мобилизации общества. Чем слабее легитимация власти через выборы, тем нужнее "враг".

Ни одна нация не возбуждает у российской элиты столь сильные чувства. Америка воспроизводит у нее одновременно "веймарский синдром" и злорадство по поводу ожидаемого упадка Америки.

США играют для России системную роль в любом качестве – и как противник, и как ситуативный партнер. Самое унизительное для державной логики – если Америка начнет Россию игнорировать. Но Россия может найти повод возвратить внимание! Вспомним апрельскую эскалацию вблизи украинской границы.

Тот факт, что Вашингтон пытается сгладить конфронтацию с Москвой, говорит о том, что там есть и осознание опасностей в случае игнорирования России, и надежда на пользу диалога. Главное, Байден пришел к выводу, что изолировать Путина себе дороже.

Обе стороны давно пытаются найти модель "сдерживания – диалога". Но обе понимают этот баланс по-своему. В результате мы видим постоянные "качели": каждая попытка Москвы и Вашингтона "перезагрузиться" заканчивается враждой. Понятно почему – совпадение тактических интересов неспособно смягчить несовместимость системных принципов.

Пока не видно, что у Запада в целом есть стратегия в отношении России. Трудно строить политику в отношении субъекта, который существует за счет амбивалентности: быть против Запада – быть внутри Запада – быть с Западом.

Россия демонстрирует высший класс эклектики. Кремль не устает утверждать, что США в упадке. Путин твердит, что США "твердым шагом идут прямо по пути Советского Союза". Но если век Америки завершается, зачем требовать у США уважения и жаловаться на исходящие оттуда угрозы? И зачем соглашаться на саммиты?!

Это выглядит как политическая шизофрения. Но в ней сила! Нет ничего опаснее субъекта, от которого не знаешь, что ожидать. Субъекта, который то готов дружить, то угрожает, демонстрируя ядерные боеголовки.

Вот и приходится Вашингтону искать диалог с системой, которая построена на игре в "обманки". Ирония в том, что пока обе стороны ищут точки соприкосновения, они оказались в тени китайского дракона, который ждет шанса воспользоваться их враждой.

То, что Байден до саммита не выкатил болезненные санкции в отношении России и даже забыл о планируемых на 2 июня санкциях за отравление Навального, примечательно. Для Байдена ожесточение Кремля, видно, опаснее, чем недовольство в собственном лагере, требующем "жести".

Вашингтону приходится мучительно искать способ сочетать борьбу за демократию и необходимость заниматься с Россией геополитикой. Каждый раз приходится выбирать, что важнее: Украина, Навальный и свободы или ракеты, Сирия, Иран, Афганистан. Пока ни одному американскому президенту не удалось решить проблему диссонанса.

На фоне рухнувших российско-американских отношений женевский саммит выглядит прорывом. Завершение "войны посольств", решение о начале консультаций по вопросам безопасности и региональных конфликтов говорит о желании выйти из окопов. Уважительные отзывы лидеров друг о друге (Байден: "У нас был позитивный разговор"; Путин: "Говорим на одном языке") и сама "картинка" саммита позволяют предположить, что они нашли взаимное понимание. При этом они остались по разные стороны идеологической баррикады.

Их переговоры не были поиском доверия. Это был разговор об интересах и как их продвигать так, чтобы не вызвать обвал. Начинается попытка Вашингтона и Москвы найти новую форму мирного сосуществования.

Примирительный тон саммита, однако, не гарантирует даже "холодного мира" между нами. Сотрудничество ядерных держав при отсутствии доверия между ними – это хождение по канату над пропастью без страховки.

Пока неясно, насколько этот саммит поможет России и США сблизить свои представления о "линии Мажино". Трудно добиться умиротворяющего баланса сил при их дисбалансе.

Продолжение разговора возможно, если вопрос ценностей будет отложен в дальний ящик ("котлеты отдельно, мухи отдельно", как говорит Путин). Байден, пригласив Путина на встречу, уже сделал приоритетным "интерес". Необязательно потому, что считает агрессивность Кремля основной угрозой. А потому, что Вашингтону нужно ублажить Путина перед тем, как сконцентрироваться для ответа на основной вызов для Запада – Китай.

Возникает вызов для России: как в ситуации противостояния двух гигантов не оказаться чьей-либо пешкой?! Быть на линии огня опасно. Но для России оказаться в китайском лагере еще опаснее.

Байден будет пытаться превратить Россию и Китай из фактора размывания Запада в фактор его консолидации. Ирония в том, что Париж и Берлин предпочитают видеть основной вызов в России – не в Китае. "Россия является основным вызовом", – упрямится Меркель, а вслед за ней и Макрон. Значит, Байдену не удалось "построить" Европу и поле маневра для Кремля остается.

И все же позитивное значение саммита в том, что есть надежда, что обе стороны увидели пропасть. И решили от нее отползти. Никто не хочет эскалации.

Однако платой за стратегическую стабильность обычно оказывается свобода. А сама "стратегическая стабильность" является поиском статус-кво, который постоянно ускользает.

Правда, Байден надеется, что удастся улучшить отношения с Россией "без отказа от принципов". Ответим словами самого президента Байдена: We’ll find out. Поживем – увидим. Но будьте готовы и к ненастной погоде.

Источник: Лилия Шевцова / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора