Я просил Гуляева не ехать в Москву и остаться в Киеве. В Большом театре он не прижился. А тем, кто там упал, уже не давали подняться

История 11-я. Юрий Гуляев. ("От славы до забвения...").

Писать о Юре мне и легко, и сложно... Лично для меня он – одна из самых трагических личностей. Такой судьбы – от невероятного успеха и всеобщего обожания до трагедии в семье и практически полного забвения – никто не ждал...

Мы дружили крепко. Нас познакомил Костя Огневой, который исполнил практически все мои первые песни, в том числе и "Кохану". Я тогда был совсем юным, а Костя с Юрой – постарше.

Помню, однажды после записи он сказал: "А идем-ка Юру навестим. Небось, заскучал он дома один. Жена с сыном в санатории каком-то. Скрасим ему вечерок".

Они оба были солистами Киевского оперного театра. А для меня это место стало родным домом. До сих пор вспоминаю те годы с огромным удовольствием... И мы пошли.

Не знаю, почему, но практически во всех домах, где я бывал в то время, посиделки устраивались на балконе! Слава богу, он выходил во двор, а не на улицу, иначе толпы под ним было бы не избежать! Гуляев – любимец публики! Красавец! Его бархатный баритон знали все! Что уж о киевлянах говорить! Его исполнение "Як тебе не любити, Києве мій" навсегда осталось непревзойденным!

В день нашего знакомства я еще немного смущался, все-таки разница в возрасте в 11 лет давала о себе знать. Но чем дольше мы сидели, тем быстрее исчезала эта невидимая грань.

Мы говорили о чем угодно, но не о творчестве. Кстати, это еще одна загадка – когда встречаются люди искусства, они предпочитают говорить на любые темы, только бы не касаться творчества.

Очень скоро мы нашли одну тему, которая была близка нам обоим – автомобили! Я помню себя за рулем чуть не с детства – меня учили водить отец, потом брат. Мне казалось, что я все знаю и умею. Но я не знал о том, как водит машину Юра! Когда я, гордый своим богатым опытом, начал рассказывать о своих успехах, Юра махнул рукой и ответил:

– Так. Стоп! Все это ерунда! Вот сядем в авто и поедем. Тогда и поговорим.

И мы поехали. Юра за рулем, я на пассажирском сидении. Мы ехали по пустой улице, Юра стал притормаживать и вдруг сказал: "А ну давай, открывай окно и смотри на бровку".

Я открыл, высунул голову. Мы ехали впритык. Ну, сантиметров 10-15. Даже страшновато как-то было. И тогда Юра произнес:

– Сколько там? Сантиметров 15? Вот так и надо ездить. Пока не научишься "чувствовать" габариты своей машины, не говори, что умеешь ездить! 15 сантиметров! И не больше!

И мы стали заниматься. Я, у которого права лет 10 лежали в кармане, и Юра – мой тренер и инструктор. Так мы сблизились еще сильнее.

Сейчас не принято ходить в гости без приглашения. Надо предупредить хоть за пару дней, а тогда мы созванивались и говорили: "Чем ты занят? Может, заскочишь? Поболтаем".

Мы могли сидеть часами. Золотое время было.

А однажды он вдруг сказал: "Это все здорово! Но как мы умудрились до сих пор ничего не создать вместе? По-моему, пора?"

И мы создали. Юра записал несколько романсов на стихи Юры Рыбчинского. Это было потрясающе! Великолепно! Он записал романсы, они хранились в архиве Гостелерадио, а потом там случился пожар. Наши записи не уцелели...

Так мы и жили, а летом разъезжались на гастроли или на отдых. Откровенно говоря, я не очень люблю "цивилизованный" вариант – со всеми удобствами, мне этого и дома вполне хватало. Я любил "дикие" места, с минимумом людей, с природой. Потому чаще всего я садился за руль и ехал "куда глаза глядят". И мое предчувствие редко меня обманывало – я чувствовал себя в таких местах намного лучше, чем в толпах и очередях за беляшами возле городских пляжей.

В тот год судьба занесла меня в Новый Свет – место легендарное. Имения князя Голицына, завод шампанских вин, фильм "Три плюс два", грот Шаляпина, царская тропа... Я бывал в Крыму десятки раз, знал там чуть не каждую стежку-дорожку, а вот до Нового Света не доезжал. И вот я, наконец, осуществил свою мечту и добрался-таки до этой жемчужины ЮБК. Бросив машину в центре поселка, я отправился к морю, планируя на обратном пути отыскать жилье. Я шел, вдыхал неповторимый аромат новосветских можжевельников, предвкушая роскошь двухнедельного отпуска, как вдруг услышал: "Ничего себе! А ты что тут делаешь?! Привет!"

Я обернулся и увидел Юру! Мы обнялись, обрадовавшись столь неожиданной встрече вдалеке от Киева, и побрели к морю уже вдвоем.

– Ты где остановился?

– Пока нигде, сейчас обсохну маленько и пойду искать жилье. Не знаешь, есть тут что-то не в трех километрах от моря? Хочется поближе. Пусть даже халабуда татарская, сарай какой-то, лишь бы море видеть каждое утро!

– Какая халабуда?! Какой сарай! О чем ты?! Пошли. Будет тебе жилье. С видом на море, естественно.

Мы сели в мою машину, отъехали совсем недалеко и оказались возле какого-то высокого здания. То ли отель, то ли санаторий, не помню уже...

– Приехали. Идем. Здесь ты и будешь жить ближайшие две недели.

– Юра... не хочу. Сарайчик хочу, – продолжал я, не любивший вот такой отдых, который мне предлагался.

– Я все тебе объясню в номере.

Юра подошел к дежурной, что-то сказал ей, поцеловал руку, мы взяли мои вещи и поднялись в номер.

Красота, открывшаяся перед моими глазами, победила все сомнения – вот она, знаменитая бухта, вот горы по обе стороны. Любуйся! Номер был огромным, трехкомнатным. Юра выделил мне одну из них. Мы вышли на балкон, и он начал рассказывать:

– Игорь! Ты не представляешь, как вовремя ты появился! Это просто чудо какое-то! Короче. Я приехал отдохнуть. Поваляться на пляже, шампанского выпить. А тут... В общем, о том, что появился Гуляев, стало известно всему Крыму. И все. Покой мне только снится. С самого утра у меня под номером делегация с бутылками и предложениями! Поехали туда, поехали сюда... Я раза три съездил. Но я отдохнуть хочу. Вот и прошу тебя – возьми на себя роль моего директора на эти пару недель. Решай сам, куда мы поедем, а куда – нет. Хорошо? А то я с ума сойду. Они меня алкоголиком сделают в результате!

И я согласился! Нет, я не стал выгонять людей с порога, я деликатно объяснял – мы вам перезвоним, большое, мол, спасибо, до встречи.

Естественно, гонимый любопытством я согласился на экскурсию на знаменитый завод шампанских вин, Юра был не против. Ээх, каким напитком нас угощали!

Съездили мы и в другие знаменитые места Крыма, нас везде принимали, как королей! Короче, отдых явно пошел не по моему плану... Но количество делегаций, желавших непременно пообщаться с Гуляевым, я сократил наполовину. Минимум!

Вернулись мы в Киев довольные, загорелые и поправившиеся на пару килограммов.

Мы продолжали работать, иногда встречались не по делу, а однажды в моей квартире раздался звонок: "Игорь. Ты мне нужен. Иначе я свихнусь! Можешь заехать?"

Я не знал, что случилось, но через полчаса был у него. Меня встретил хозяин дома в майке и трениках, на плече висел баян. Юра был явно расстроен.

– Я застрял. Пишу новую песню. Слова гениальные, запев готов. А вот с припевом беда – ничего в голову не лезет. Помоги. Потому что голова уже не варит. Ну ничего не могу с собой поделать.

Я сел за инструмент, Юра наиграл запев, мы несколько раз внимательно прочитали слова гениального Роберта Рождественского.

"Желаю вам всегдашней радости в судьбе! Желаю вам всего того, что вы желаете себе! Желаю вам одних счастливых дней в году. Прошу меня не узнавать, когда во сне я к вам приду..."

И я стал искать "переход". Мы перебрали штук 20 вариантов. И вдруг Юра крикнул:

– Стоп! Оно! Вот. Уфф... Можно я возьму эту идею?

– Конечно, – улыбнулся я, – для чего же я все это тебе показывал?

Мы еще посидели, поболтали, а, может, и отметили это дело, не помню уже. А через пару месяцев я услышал потрясающую песню в исполнении Юры. В том самом припеве он практически ничего и не поменял, как потом объяснил, не хотел портить мелодию. Так невольно я стал "крестным отцом" припева песни "Желаю вам".

Я не знаю, кто мог бы так нежно и так трогательно ее исполнить. Только Юра с его глубоким и настоящим голосом. Это не голос был, это был бархат! Такого глубокого баритона я с тех пор и не слышал, пожалуй... Мягкий, глубокий, объемный...

Это была одна из наших последних встреч. Вскоре Юра уехал в Москву, в труппу Большого театра. Я бывал в Москве, но мы не виделись. А вот на концерты в Киев он иногда приезжал. Однажды мы столкнулись за кулисами.

– Юра! Господи! Как я рад тебя видеть! Привет!

Но он стоял, как вкопанный, смотрел куда-то вдаль, даже не вдаль, а как будто сквозь меня, что ли... и не узнавал. Я не понимал, что происходит и как на это реагировать...

– Я Поклад. Игорь. Ты меня не узнаешь?!

– Узнаю, конечно..., – медленно и тихо протянул он.

Но мне показалось, что не узнал, что силился вспомнить. Обнявшись, мы стали вспоминать наши приключения, наши поездки на автомобиле, я заметил, что он стал оттаивать и улыбаться! Вспомнил!

Странное чувство поселилось с тех пор в моей душе. Где тот Юра, который сводил с ума толпы поклонниц?! Где те бездонные голубые глаза и знаменитая "гагаринская" улыбка?! Где тот Юра? Что случилось?!

Мне сейчас очень больно об этом писать, но, по-моему, я догадываюсь, в чем дело... В жизни творческого человека огромную роль играют близкие люди. Мы дружили много лет, но я ни разу в жизни не видел его жену. Единственное, что я знал – это то, что у него серьезно болен сын. Единственная жена и единственный сын. Они были его семьей. И в этой семье он был безумно одинок. Бесконечно талантлив и бесконечно одинок.

Его "домом" стал гараж. Там он проводил уйму времени. А где гараж, там друзья-соседи. А где друзья, там... сами понимаете, что.

В общем, у Юры начались серьезные проблемы в театре, дома угнетала тишина и безразличие. Он стал болеть... Одно за другим – инфаркт, пневмония, астма. С его голосом он мог работать еще много лет! Но не прижился он в Большом. Там ошибок, чем бы они ни были вызваны, не прощают. Это монстр! Большой – это отдельное государство, беспощадное и жестокое! Кто упал, тот уже не поднимался... Не давали тому подняться.

А я сейчас вспоминаю, как отговаривал его от этого неверного шага, как просил остаться в Киеве...

Единственным спасением была эстрада. Он еще выступал на сцене, принимал участие в знаменитых "Огоньках", но все реже и реже... В последний раз он появился на экранах центрального телевидения в День космонавтики в том печально известном 1986-м году, принял участие в телемосте с космонавтами, находящимися на орбите, а в конце апреля его не стало. По злой иронии судьбы он ушел тихо прямо в своем автомобиле, у ворот гаража... Инфаркт. Ему было всего 56 лет….

Вот вспомнил я его, а на душе так печально. Ведь он заслуживал совсем другую судьбу. Он должен был прожить долгую и яркую жизнь в окружении жены, сына и внуков. Он должен был петь! Песни писать! А он ушел.

Необласканный, недолюбленный, недооцененный. И спроси сегодня сотню людей на улице – помнят ли они такого певца Юрия Гуляева, мало, кто вспомнит... Разве что мое поколение да следующее за моим. А ведь такие таланты рождаются редко. Жаль... Безумно жаль.

2020-й был бы для него юбилейным. Интересно, вспомнят ли об этом те, для кого он пел много лет, вспомнят ли коллеги или друзья? Я помню... Все помню, как будто вчера было.

Юра. Я много раз писал о том, что там, наверху, уже собралась такая чудесная компания! Твой неповторимый голос вольется в огромный хор великих певцов. И зазвучит он с новой силой! Вечная тебе память, друг! Спасибо за все!

Источник: Незабутні - Незабываемые / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора