Голосной: Мало кто понимает, что сейчас вся Украина платит офшорным компаниям кипрского происхождения деньги за газ, которого те не имеют
В интервью изданию "ГОРДОН" глава Елизаветовского сельского совета Днепропетровской области Максим Голосной заявил, что считает неконституционным требование закона об оплате залога в 2,5 млн грн для регистрации кандидата в президенты и опротестует это положение в Европейском суде по правам человека. Он рассказал, как в своем селе борется за социальную справедливость, об эксперименте с криптовалютой, о том, почему отказывается платить за газ и вот уже три года судится с поставляющими его компаниями.
37-летний Максим Голосной с 2010 года возглавляет Елизаветовский сельский совет в Днепропетровской области. Прославился он в 2012 году, когда создал политический плакат с бабушкой и котом: "Узнала, что внук проголосовал за "Регионы", переписала хату на кота".
Голосной родился в городе Каменское, работал архитектором в частной компании. В 2006 году купил дом и переехал жить в село Елизаветовка. С тех пор его деятельность тесно связана с этим населенным пунктом. Сначала он судился с компаниями, которые недоплачивали налоги в местный бюджет, с 2016 года ведет тяжбы с поставщиками газа. Село известно различными новациями – не дожидаясь указаний сверху, административные здания и дороги тут оборудовали камерами наблюдения с распознаванием автомобильных номеров, застраховали здоровье всех школьников, для экологического мониторинга используют беспилотник, легализовали криптовалюты, а также выращивают китайские финики.
В этом году, после старта президентской кампании, Голосной решил побороться за гражданское право на участие в выборах. По его мнению, требование закона о внесении залога 2,5 млн грн для регистрации кандидатом в президенты является дискриминацией по имущественному признаку. Суды в Украине он уже проиграл, но не собирается сдаваться и намерен обратиться в Европейский суд по правам человека. "Я просто тестировал систему", – объяснил свои действия Голосной в интервью корреспонденту издания "ГОРДОН".
Если деньги, как постановил суд, это подтверждение серьезности кандидата, зачем нам выборы? Пусть политики платят. Кто больше средств перечислит ЦИК, тот и президент
– Чтобы баллотироваться в президенты, есть условия, они не секретны и не сегодня придуманы – надо документы и залог. А тут вдруг глава сельсовета решил пойти в президенты без залога. Можете объяснить, почему вы это сделали?
– Есть Конституция Украины, которая устанавливает исключительные ограничения, а именно: кандидат должен проживать на территории Украины не менее 10 лет, владеть украинским языком, быть не судимым и так далее. Порядок проведения выборов определяется законом, который устанавливает, что необходимо предоставить автобиографию, предвыборную программу, фотоснимок кандидата, – это нормально. А залог 2,5 млн грн ($92 тыс.) – это ограничение.
Я просто тестировал систему. В чем суть? Я выяснил, что не существует и никогда не существовало образца документа, который подтверждает оплату неконституционного залога. Поэтому на принтере я распечатал “Документ, подтверждающий оплату залога”, и подал его с другими документами в ЦИК. У сотрудника комиссии случилась паника. Давайте, говорит, напишу, что такого документа нет. Минутку! Образец документа есть? Нет. Указано, что это банковский платеж? Нет. Тогда принимайте. Но мне отказали.
И я оказался единственным из всех претендентов, кто не получил оригинал постановления об отказе в регистрации. Я имею право получить эту бумагу на следующий день и опротестовать в суде в течение пяти дней с момента провозглашения решения ЦИК. То есть меня поставили в искусственный офсайд: мне нечего было оспаривать в суде.
Тогда я решил обжаловать документ, опубликованный на официальном сайте ЦИК. По формальным признакам он не соответствовал требованиям закона – в нем не было обозначено место провозглашения решения, гербовой печати и подписи ответственного лица, значит он не имел законной силы. И я просил суд признать действия ЦИК незаконными.
– Какое решение в итоге принял суд?
– Это дело я выиграл: суд признал противоправной бездеятельность ЦИК и в полном объеме удовлетворил мой иск. Такое решение, к слову, может служить основанием для уголовного производства по статье "служебная халатность".
Из этого логично вытекало второе дело об отказе в регистрации. Представитель ЦИК начал разбирать, что я сделал не так. Вот его обоснования:
1. Сведения в моем паспорте не соответствовали сведениям в анкете кандидата. А именно: я родился и вырос в городе Днепродзержинск, сейчас это Каменское. В паспорте написано дословно “Днепродзержинск (Каменское)”, а в анкете – “Каменское (Днепродзержинск)”. Но это не является основанием для отказа в регистрации.
2. Заявление о самовыдвижении кандидата не заверено по закону Украины о нотариате. На мой вопрос, где именно в Конституции или законе о выборах написано, что кандидат должен заверять заявление у нотариуса? Ответ представителя ЦИК: “Нигде. Так сложилась практика”. В нормативном акте не указано, что это именно закон о нотариате.
3. Финансовый документ. Я предоставил сведения о внесении денежного залога. Если мы судимся по Кодексу административного судопроизводства Украины, то обязанность доказывать факт неуплаты залога полностью ложится на ответчика. Я просил ответчика предъявить мне, суду и журналистам документ (например, движение средств по счету комиссии), подтверждающий, что я не оплатил этот взнос. Представитель ЦИК куда-то позвонил, на него так наорали, что слышали все в коридоре. Де-юре ответчик так и не предоставил доказательств неуплаты.
К иску я приложил сведения о моей зарплате за последние четыре года. Она составляла около 600 тысяч гривен. Вопрос: где я, рядовой гражданин Украины, должен собирать деньги? Это и есть доказательство дискриминации по имущественному признаку. Судья (к слову, бывший российский кадровый военный) пришел к выводу, что оплата 2,5 млн грн залога – это не искусственно созданное препятствие или дискриминация, а "признак серьезности кандидата". То есть 90% украинцев – люди, которые никогда в руках не держали 2,5 млн грн, – несерьезные и не имеют права претендовать на пост президента. А когда бедные выбирают богатых – это серьезно?
– И что на сегодня в этом деле происходит?
– Юрисдикцию Украины я уже полностью прошел и собираюсь подать иск в Европейский суд по правам человека. У меня есть полгода. У меня еще нет опыта составления подобных исков, поэтому сейчас тщательно готовлюсь – не имею права попасть в штангу. Думаю, международный суд станет на мою сторону. Всем понятно, в государстве, где пенсия меньше $100, а средняя зарплата на уровне $400, залог в $92 тыс. – это искусственно созданное препятствие, дискриминация по имущественному признаку.
Если деньги, как постановил наш суд, подтверждение серьезности кандидата, зачем нам выборы? Пусть политики платят. Кто больше средств перечислит ЦИК, тот и президент. Давайте так же и парламентские выборы проводить!
– Вы на выборы не ходили?
– Почему же? Пошел, чтобы вычеркнуть всех кандидатов. Я не позволю кому-то использовать мой бюллетень.
– А что будете делать во втором туре?
– Пока я наблюдаю. Понимаю, что это очень ответственный шаг. Думаю, нас ждет глобальный экономический кризис и повышение цен. Это огромная ответственность для нового президента, кто бы ни победил.
У меня есть право выбора газопоставщика. Я хочу, чтобы он был украинского происхождения и платил налоги в Украине. Однако все газораспределительные компании и поставщики – кипрского происхождения без четко определенного конечного бенефициара
– Еще одно ваше дело – газовое – вызывает большой интерес, причем не только в Украине. Что сейчас в нем происходит?
– В начале года меня пригласили в Великобританию и как раз расспрашивали об этом деле. Я предоставил уникальные документы. Мало кто понимает, что сейчас вся Украина платит офшорным компаниям кипрского происхождения деньги за газ, которого те не имеют. Эти “Днипрогаз”, “Харьковгаз", “Запорожьегаз”, “Криворожгаз”, "Луганскгаз", "Донецкоблгаз" и другие им подобные – не имеют правоустанавливающих документов на газ, газохранилища, газовые сети (никто никогда от имени территориальных общин не передавал им в бесплатное коммерческое использование газовую сеть), к тому же они не ведут учет отпущенного газа (у них нет показаний счетчиков) и по линии налоговой инспекции не имеют подтверждения убытков. Что особенно интересно, именно эти компании являются самыми крупными должниками перед государственной НАК "Нафтогаз України".
Пользуясь Хозяйственным кодексом, я принципиально в 2016 году отказался составлять договор с этими офшорными компаниями без четко определенного конечного бенефициара. С тех пор мы судимся с ними. Однако газоснабжение продолжалось на детсад, клуб, библиотеку и сельсовет.
За все это время ни одного уголовного дела против меня за кражу газа или еще чего-то не возбудили. Я лично не портил газовую сеть, не врезался в трубопровод, не ломал счетчики. Только сказал: “Уважаемые, отрежете меня от газа, только когда покажете правоустанавливающие документы на трубу. Вы – частная компания, с которой у меня нет никаких отношений”.
Они смогли подать на нас в суд только за период январь – февраль 2016 года. Нам выставили единственный счет за газ на 85 тыс. грн. Это просто смешно! Срок давности по иску уже прошел. В суде выяснилось, что газ они нам не поставляли, убытков мы никому не причинили. И все три года в сельсовете, клубе, библиотеке, детском саду было тепло. Так что потреблять газ по Конституции, оказывается, очень выгодно.
– В вашем селе люди газом пользуются?
– Мы не можем вмешиваться в личные дела по составлению договоров на электроэнергию, газ и так далее. Но я как представитель власти принципиально не подписывал такой договор.
У меня, как главы общины, есть право выбора газопоставщика. Я хочу, чтобы он был украинского происхождения и платил налоги в Украине. Однако все газораспределительные компании и поставщики – кипрского происхождения без четко определенного конечного бенефициара.
Кто именно стоит за ними, мы пока не знаем. Хотя кое-что все же удалось раскопать, и все собранные документы мы передали в Лондон и Брюссель людям, которые профессионально занимаются расследованием подобных схем. Эти офшорные компании проверят, и если их деятельность вызовет сомнения, их счета заблокируют. Для международных органов, которые занимаются расследованием крупных махинаций, коррупции и так далее, не проблема выяснить, кто и что скрывает.
Есть подозрение, что часть средств, незаконно выведенных из Украины через эти офшорные компании, пошли на вмешательство в выборы США. Не я пришел к такому выводу. Кроме того, часто у этих офшорных предприятий есть серьезные контакты с энергетическими компаниями российского происхождения. Если у нас гибридная война, то позволять им наживаться на украинских налогоплательщиках, просто тупо.
– В декабре прошлого года вы участвовали в совместной пресс-конференции с представителями “Нафтогазу”. Вы теперь вместе сражаетесь с офшорами?
– Представители компании приехали в Днепропетровск, пообщались с журналистами и предложили встретиться. Первые три встречи были неофициальными. Инициировали их представители "Нафтогазу". Они пояснили, что им дали задание выяснить, кто я такой, разбираюсь ли я в проблеме или просто чья-то говорящая голова. После этого предложили совместную пресс-конференцию, потому что самая большая задолженность перед государством именно от этих кипрских компаний.
Почему я пошел на сотрудничество? Потому что конечный бенефициар НАК "Нафтогаз України" – народ. Государство судится с этими “прокладками”, накладывает аресты, однако суды в областях часто выносят решения об отсрочке выплаты задолженности. То есть люди платят за газ, а они выводят средства в офшоры и наращивают долги. Вы будете шокированы, если узнаете, сколько они задолжали. Я не имею права разглашать эту информацию. Но сумма просто космическая. Мы можем не париться о выплате процентов МВФ в этом году, если эти “прокладки” вернут хотя бы половину долга.
На официальном сайте "Нафтогазу" видео события провисело ровно сутки. Почему? В самом начале я сказал: если мы действительно хотим решить проблему и хотим победить в гибридной войне, то все сказанное и показанное тут должно быть как можно скорее разобрано на первом же заседании СНБО. По моей информации, в тот же день из Кабмина позвонили и сказали: “Не будет какой-то колхозник рассказывать нам, когда и по какому поводу собирать СНБО”. Видео осталось только в YouTube и соцсетях.
[MULTIMEDIA]
Еще одна важная тема – качество газа. В трубе в Днепропетровской области идет газ 29 компаний. Понятие "газовая смесь" никак не урегулировано действующим законодательством. Не секрет, что в Киеве чайник закипает за три минуты, а Елизаветовке – за 7,5. Бадяжат. Кто это делает? В 99% случаев – эти самые кипрские компании. А их, как видим, не сковырнуть.
Убежден, деятельность этих компаний лоббируется на высшем уровне, я бы даже сказал, на уровне Кабмина. Мы помним, как пару месяцев назад премьер-министр Владимир Гройсман кричал, что вжарит им по полной, но никто ничего не сделал. Как работали эти компании, так и продолжают. В любом цивилизованном государстве такое просто невозможно.
– Интересная ситуация: единственный в Украине сельский голова сказал "платить за газ не буду", все смотрят и как-то не очень сопротивляются. У вас хорошая "крыша", надежный спонсор, может быть, папа или кум – депутат Верховной Рады?
– Никакого спонсора или "крыши". Я живу по Конституции Украины. Я просто первый, кто обратил внимание на эту проблему. И меня оставили в покое, мы целый год беспрепятственно наслаждались бесплатным газом.
В 2017 году я вышел на пресс-конференцию в Днепре и рассказал, как можно бороться за свои права. На следующий день со мной связался посредник и попросил, чтобы я оставался в сельсовете, дескать, ко мне придут представители компании договариваться. Вместо этого приехало 28 вооруженных титушек с зеленкой, кислотой, ножами, битами, и началась драка...
– Вы один против толпы бандитов, и никто за вами не стоит – ни политики, ни олигархи? Слабо верится.
– Да, это небезопасно и меня могут убить. За все это время единственный, кто приехал в Елизаветовку, – Михаил Саакашвили. Он не депутат парламента, и на тот момент уже не имел должности. Ни один политик не встал рядом с нами, не сказал, что есть интересный юридический кейс. Встал только НАК "Нафтогаз". Зафиксировать инцидент приехали четыре телеканала, а показал только один – ТК "Украина", принадлежащий Ринату Ахметову.
– Тогда, может, вас Ахметов поддерживает?
– У меня вообще нет покровителей. Но факт остается фактом – это был единственный репортаж в эфире. После чего я оказался в информационном вакууме, который подтверждает, что никакой олигархической или политической крыши у меня не было и нет. Я о своей борьбе информирую общественность в социальных сетях.
– Нападение на сельсовет расследовала полиция?
– Во время драки меня зацепили ножом, порезали куртку, но ни одного человека не задержали. И это при том, что наш сельсовет полностью оборудован камерами наблюдения и на улицах стоят камеры с распознаванием номеров. Ни одной записи силовики не запросили. И самое интересное. В 9.30 утра люди в масках напали на орган местного самоуправления, наши юристы позвонили в СБУ в Киев, оттуда их перекинули в Каменское, дежурный выслушал и заявил: “Там не так все было, приехали представители охранных фирм, предложили главе свои услуги, он им нагрубил, они немного потолкались и уже уехали". А в действительности титушки только грузились в машины под окнами нашего совета.
И вот вопрос: откуда обычный дежурный СБУ в Каменском в курсе события, которое еще даже не завершилось в Елизаветовке, если только СБУ его не координировала? Так что я уверен на 100%, с газовой трубы кормятся и криминал, и правоохранители, и олигархи. Использование такой схемы просто невозможно без их поддержки.
– И вы утверждаете, что в одиночку противостоите государственной и криминально-олигархической машине...
– Много чего было за прошедшие годы – и угрозы, и покушения. Никто за мной сегодня не стоит. Но я считаю, если ты прав и можешь доказать, делай. Конечно, за это должны взяться министр внутренних дел, глава СБУ, представители внешней и внутренней разведки.
Так сложилось, что газовое дело уже перекочевало из юридической в политическую плоскость. Замолчать ситуацию невозможно, множество материалов передано за пределы Украины. Каждое заседание суда ведется онлайн и его смотрят за границей. Мы сейчас на сломе. Какой будет политическая система, никто не может знать.
15 апреля состоялось очередное слушание. Суд допросил эксперта и оставил решение первой инстанции без изменения. Эксперт настаивал, что за основу для расчета брал договор, срок действия которого истек в январе 2016 года. Это незаконно. Газопоставщик не предоставил суду показания счетчиков, договор аренды или права собственности на газотранспортной сети, не подтвердил право собственности на газ и не показал убытки. То есть кто-то что-то поставлял, но убытков от этого не получил. Странно, согласитесь. Через пять дней мы получим полный текст решения суда и подадим кассационную жалобу.
Да, мы проиграли очередное сражение, но не процесс в целом. В любом случае, по моему мнению, мы уже победили. Вся эта олигархическая коррупционная система выставила нам счет в 85 тыс. грн. Мы готовы его оплатить. Только остается вопрос: кому и за что? Покажите договор, подтвердите расходы. Если у вас этого нет, то в чем проблема?
– Кто оплачивает ваши судебные расходы?
– Все, что касается сельсовета, оплачивается из бюджета. Иски, которые касаются меня лично, я подаю без пошлины. Только когда ты проиграешь, суд тебя обяжет заплатить, выиграешь – заплатит оппонент. Так, например, я судился с ЦИК. Он оплатит расходы по первому иску, а по второму – я, когда придет исполнительный лист. Это будет около 1,8 тыс. грн.
Представитель одного из мощнейших банков Великобритании спросил меня: “Если мы вам сегодня дадим $5 млн для любого инвестиционного проекта, что это будет за направление, куда вы их вложите”
– В конце января вы побывали в Великобритании. Можете рассказать, для чего туда поехали и кто оплатил эту поездку?
– Меня пригласил прямой потомок государственного деятеля Великобритании Оливера Кромвеля – Мэттью Эванс. Он дипломат и в прошлом вице-президент военной корпорации BAE Systems Inc, а сейчас представляет военную компанию NEC. Я бы сказал, это были смотрины. О поездке со мной договаривался переводчик, я жил у него в доме, в пригороде Лондона – Сафолке. Он же заказал билеты, но я сам оплатил перелет в обе стороны.
Знаковой была встреча в первый день. Как только я прилетел в аэропорт Гатвик, меня встретил представитель МИД Великобритании, который занимался мирным урегулированием конфликта в Афганистане, Майкл Сэмпле. Он четыре часа задавал вопросы: где родился, где учился, кто родители, родня. Я видел, он с чем-то сравнивает, проверяет факты. Последний вопрос был принципиальным, и, вероятно, от ответа зависел формат будущих встреч: “Есть ли у вас граница, которую вы не сможете пересечь ради достижения своих политических или финансовых амбиций, где она проходит”? Я ответил: “Если вы мне сейчас предложите принять участие в чем-то, что нанесет вред моей стране, давайте я сразу куплю обратный билет и поеду домой”. Он улыбнулся и молча пожал мне руку. Переводчик сказал: “Добро пожаловать в высшую лигу!”
График был очень насыщенный. Чтобы не опаздывать, я просыпался в 4.30 и выезжал в Лондон (ехать полтора часа). Обо всех публичных встречах я рассказывал на своей странице в Facebook. После непубличных мне предлагали: "Если вам надо сфотографироваться, мы можем это сделать, но дайте слово, что фото никогда не станут публичными". Приходилось пояснять, что я из Украины, у меня могут украсть телефон или взломать, не могу дать гарантии сохранности фото, так что лучше их не делать.
Была серия встреч с экономистами, финансистами и политиками, которые работали в правительстве Маргарет Тэтчер. Например, Ричард Нидхэм был министром и принимал активное участие в урегулировании конфликта в Северной Ирландии. Пообщался с действующим членом Палаты лордов Тимоти Клемент-Джонсом. В гостиной The Goring Hotel встречался с представителем Букингемского дворца Майклом Джефсоном и его братом Патриком, который в течение 15 лет был личным секретарем принцессы Дианы.
Их интересовало, что в общем происходит в Украине, как это воспринимают люди и я, как рядовой гражданин. В конце одной из встреч я поинтересовался, зачем меня пригласили, я же обычный сельский голова. Люди улыбнулись и сказали: “Для нас вы молодой перспективный украинский политик, с которым можно вести диалог, а ваш опыт в локальном комьюнити на вес золота”.
В Великобритании обычно вас о чем-то спрашивают, внимательно слушают, а потом протягивают смартфон и просят: будьте любезны, покажите, где мы можем это проверить? Их интересует видео, информация на официальных и неофициальных сайтах. К этому важно быть готовым, особенно когда ты общаешься на высоком уровне.
– Что вы вынесли для себя из этой поездки?
– Великобритания очень заинтересована в Украине. Экономисты, финансисты хотят инвестировать в страну, но им непонятны правила игры, настораживает вялая позиция правоохранительных органов в коррупционных делах, слабое антирейдерское законодательство. Все это сдерживает наших потенциальных партнеров. Например, я общался с представителями компании Stiletto Systems. Они уже пять лет безуспешно пытаются построить в Украине патронный завод.
Представитель одного из мощнейших банков Великобритании спросил меня: “Если мы вам сегодня дадим $5 млн для любого инвестиционного проекта, что это будет за направление, куда вы их вложите”. Я подумал и ответил: “С оглядкой на нынешнюю ситуацию в Украине, до завершения президентских и парламентских выборов лично я никуда не инвестировал бы, потому что это рискованно”. Он улыбнулся, встал, пожал руку и сказал: “Спасибо, у нас такая же информация”.
– Как думаете, будет продолжение сотрудничества или вас просто опросили и отпустили?
– Не знаю. Мне задавали вопросы, проверяли мою информацию, поблагодарили, что я нашел время и приехал, и все. Первый бонус – это сопровождение судебного дела по поводу отказа в регистрации кандидатом в президенты. Как мне отписывались люди из Великобритании, которым я оставил свои контакты, они следили за процессом онлайн, были очень удивлены решением судьи, что 2,5 млн гривен залога – это не дискриминация.
Когда на высшем уровне политик говорит “Мы идем своим путем”, я хотел бы видеть, в каком направлении, чтобы на финише не оказалась жопа
– Невольно напрашивается вопрос: зачем вам все эти судебные тяжбы? Вы тратите на это так много сил и времени, а могли бы общаться с семьей.
– Когда ты ломаешь коррупционные схемы, конечно же, наживаешь себе врагов и остаешься с ними один на один. Но это нормальный процесс, к которому надо быть готовым. Я не мечтаю всю жизнь оставаться сельским головой. Я себе уже все доказал. Понимаю, как система работает на уровне районного комьюнити, что нужно для реанимации базовых органов местного управления. Меня держит на должности только газовое дело. После его завершения я надеюсь ее оставить.
Мне есть чем заниматься. Я хочу жить в зоне комфорта, работать честно. А на должности главы сельсовета это очень сложно. Ты постоянно в конфликте за имущество общины с представителями криминала и правоохранительных органов.
– То есть на следующие выборы сельского головы уже не пойдете?
– Не знаю, что будет дальше. На тех выборах, где меня избрали, я единственный принципиально не давал обещаний, не делал политической рекламы, не тратил на агитацию и оборзел до того, что даже не встречался с избирателями. Я для себя таким образом протестировал новый формат выборов. А теперь попробуйте это повторить в любом другом, даже самом маленьком комьюнити.
В Елизаветовке я аккумулировал достаточно позитивных примеров, которые могут быть имплементированы на общеукраинском уровне. Сразу же как занял должность, внедрил схему, которую можно легко распространить на всю Украину. У меня официально 2570 жителей села, это 2000 избирателей. Я объяснил людям: если вас что-то не устраивает, даже не надо объяснять, просто соберите 250 подписей – и я сложу полномочия. Когда село шантажировали кипрские офшоры и отключали от газа, инициаторы собрали всего 55 подписей. То есть когда ты даешь реальный рычаг управления, люди начинают ответственно к власти относиться, понимают, что в любой момент могут отправить голову в отставку и взвешивают, стоит ли это делать именно сейчас. Я делегировал им ответственность, и теперь они сознательно принимают решения.
Мной движет не патриотизм, а эгоизм. Я хочу, чтобы населенный пункт, где я живу, был благоустроен, чтобы тут вывозился мусор (90% сел Украины мусор не утилизируют, а где-то просто закапывают или выбрасывают в посадках), хочу, чтобы каждый член территориальной общины был защищен. И наши люди имеют такую защиту.
– Можно подробнее, о какой именно защите речь?
– У нас, без преувеличения, самые высокие социальные стандарты. Вместе с единомышленниками, депутатами, которые представляют нашу общину, мы разработали социальные программы.
Каждый ветеран получал на 9 Мая по 10 тыс. грн из местного бюджета, продуктовый набор, также оплачивались ему любое лечение и медпрепараты в полном объеме. В этом году уже ни одного ветерана не осталось. Программа себя исчерпала.
Если ребенок или взрослый тяжело заболел, ему срочно нужна операция, местный бюджет оплачивает расходы по предъявлению чеков.
Детям с инвалидностью, которые находятся на содержании родителей, государство платит около 1,5 тыс. грн. Этого не хватает даже на еду. Из нашего местного бюджета такие дети получают почти в два раза больше помощи из бюджета, причем мы выдаем средства сразу на полгода. Потом родители отчитываются о расходах, и если подтверждают, что все полученные средства потратили на нужды ребенка, то получают выплату на следующие полгода. Такую помощь получают уже четыре семьи, хотя детей с инвалидностью у нас больше. Другие родители заявили, что пока справляются сами, но при необходимости обратятся в сельсовет за поддержкой.
Каждый выпускник сельской школы получает стартовый капитал. В 2018 году это было 5 тыс. грн. Не исключаю, что в этом году сумма удвоится. Ребенку, который оканчивает школу, нужны не благодарности, грамоты, напутственные речи, а реальная помощь. Деньги – это независимость. Наша новация уже привела к замечательным переменам: уровень знаний начал расти. По итогам прошлого года мы стали первыми в районе по результатам внешнего независимого оценивания, а из более 500 школ Днепропетровской области мы 186-е.
Дети – наш наивысший приоритет, поэтому мы застраховали всех школьников. Такая медицинская страховка стоит всего 480 грн на год, а страхует детей в режиме 24/7 от любого травматизма и 10 наиболее распространенных заболеваний. Чтобы вы понимали, учащихся в любом городе страны страхуют обычно за средства родительского комитета и на период пребывания в школе. Эта программа себя полностью оправдала. Страховые случаи, которые у нас были, наступали в выходные дни и после окончания школы, чаще всего это переломы конечностей. Родителям выплачивали по 5 тыс. грн. Для Киева, возможно, это мелочь, а для семьи из села – значительная помощь.
На все социальные программы у нас уходит не более 10% от общей суммы бюджета. И я горжусь, что бюджет на 2019 года составляли члены общины без моего участия. То есть тут, в Елизаветовке, я тестирую демократию в чистом виде. Я воспринимаю свое село как маленькую модель государства. Глава сельсовета – не авторитарный лидер, на которого все должны равняться. Его обязанность – определить вектор развития.
По закону любой госслужащий должен ежегодно отчитываться, я отчитываюсь о своей работе каждый месяц, чтобы люди знали, что сделано и куда мы двигаемся. И когда на высшем уровне политик говорит “Мы идем своим путем”, я тоже хотел бы видеть, в каком направлении, чтобы на финише не оказалась жопа.
– Как и из каких источников формируется бюджет вашего села?
– Болезненная тема. Львиную долю сегодня дает акциз на топливо. По факту от одной автозаправки поступает больше денег, чем от агропредприятия, которое тут работает и создает немало проблем. Так происходит потому, что в стране несовершенная система налогообложения.
Например, большая часть налогов предприятия "Наша ряба", которое находится у границ населенного пункта, – почти 30 млн грн – поступает в бюджет района, а нам падает менее 1 млн грн и все “радости” промышленного производства – экологические и другие проблемы. В Киеве не хотят понять: чтобы реанимировать села, даже денег не надо давать, достаточно просто как можно скорее пересмотреть систему налогообложения.
– Бюджет у вас не самый большой и есть трудности с наполнением, но вы сказали, что у вас работает система видеонаблюдения. Как вам удалось ее поставить?
– Я – главный распорядитель средств бюджета и могу приобрести что угодно на сумму до 200 тыс. грн ни с кем не советуясь, но публикуя отчеты. Если речь об услуге, то я могу купить ее на сумму до 1,5 млн грн. Есть один маленький секрет: когда ты живешь без откатов, которые тебе предлагают, направляешь средства на усовершенствование, то все получится. Каждый раз мы рационально подходим к вопросу безопасности в нашем селе и тратим не более 200 тыс. грн на видеонаблюдение. Обслуживание одной камеры обходится не более чем в 1 тыс. грн.
– Сколько всего видеокамер у вас уже есть?
– На сегодня 14 штук. В ближайшее время установим еще две. Тогда все въезды и выезды из поселка, улицы и административные здания будут под контролем. Уже сейчас все происходящее в селе можно отслеживать на сайте, а я, как глава сельсовета, еще имею доступ к системам видеонаблюдения со своего смартфона. Камеры запрограммированы таким образом, что, задавая номер машины, мы можем полностью проследить маршрут ее передвижения по поселку. Благодаря этой новации количество правонарушений в нашем населенном пункте уменьшилось в несколько раз, а разбои или кражи, которые все же происходили, раскрывались в 90% случаев.
Но есть вещи, которые мы не можем сделать самостоятельно при всем желании, например, заасфальтировать дороги. По финансам это нереально. Но мы сделали шлаковое основание на всех грунтовых дорогах, а по такому основанию уже не проблема положить асфальт.
Я провоцирую интерес к криптовалютам. Это же Уолстрит для бедных. Овладеть навыками трейдинга лучше, чем выезжать на заработки за границу или у кого-то просить деньги
– Расскажите, пожалуйста, о вашем эксперименте с криптовалютой?
– Он начался в апреле прошлого года. Начальный капитал $534 – это мои отпускные, премии и средства на оздоровление. Собрал деньги и рискнул вложить в криптовалюту Cardano, которая на тот момент стоила 14 центов за единицу. Практически за месяц ее цена выросла до 39 центов. Я не стал ждать и продал ее, забрал свои вложенные деньги и сказал: именно с этого момента денег Максима Голосного тут уже нет. Разницу мы легализовали, а именно внесли в устав общины в раздел “Движимое и недвижимое имущество, финансы и криптографические активы”, что заверено печатью госрегистратора, хотя статус криптовалюты юридически все еще не определен в Украине.
Впервые в истории Украины сельский совет дал мне разрешение осуществлять любые операции с криптовалютой в интересах общины без привлечения денег бюджета. И 11 ноября прошлого года мы попробовали выплатить первую дотацию размером 100 грн в рамках безусловного базового дохода, полученную от продажи криптовалюты. В раздачу пошло 200 тыс. грн, которые в действительности я мог бы и себе забрать. Но я поставил амбициозную цель и хочу, чтобы она осуществилась: выдать от $100 до $1000 каждому жителю села.
– Вы вложили свои деньги, и процент по ним – тоже ваши деньги. Но вы внесли их в устав общины. Занимаетесь благотворительностью?
– Я интеллектуально помог селу, если так можно сказать. Фактически, да, одолжил. Но так я смог заложить основу криптовалютных активов комьюнити, которые уже никуда не денутся, а будут расти с каждым днем.
Какова моя конечная цель? Я показал, что один глава теробщины может при желании сделать для населения больше, чем все политические партии вместе взятые. Я рискнул своими деньгами и забрал их. Мне интересно это направление – я провоцирую интерес к криптовалютам. Это же Уолстрит для бедных. Овладеть навыками трейдинга лучше, чем выезжать на заработки за границу или у кого-то просить деньги. Это крутой новый финансовый инструмент, который грех не использовать в своих целях. Так что сейчас я провожу социальный криптовалютный эксперимент.
– Вы могли эти 200 тыс. грн вложить в какое-то дело.
– Мог. Но это виртуальный процесс. Люди должны увидеть его результат в реальности, потрогать руками. И, кстати, благодаря этому я, по сути, сделал перепись населения. 100 грн выдавались при наличии у человека паспорта и прописки в селе. За основу взяли реестр избирателей. И оказалось, что 500 человек из реестра вообще непонятно кто. В подавляющем большинстве случаев соседи вообще не смогли их вспомнить. Тут появилась отдельная тема для расследования.
– Но ваши действия можно расценивать как подкуп.
– Понимаю, что это можно трактовать как криптогречку. Поэтому написал в сельсовет прошение: в соответствии с обретением статуса криптопенсионера освободить меня от должности. Мне не дали уйти. Но я никуда не баллотируюсь, не являюсь членом ни одной политической партии и не прошу за меня голосовать.
– А если вы передумаете и все же соберетесь на выборы.
– Тогда пусть решит следствие. Я считаю, если бы я делал это во время избирательной кампании, тогда это был бы подкуп, а сейчас тут нет состава преступления.
В Украине не хватает позитивных примеров, а мне интересно создавать прецеденты
– Ваша зарплата за четыре года – около 600 тыс. грн, я не думаю, что вас как мужчину это устраивает.
– Работать честно в Украине невыгодно. Сейчас я на максимуме по карьере и зарплате в районе. Но мы с вами понимаем, что это зарплата неквалифицированного рабочего, который уехал в Польшу или Италию, и то им там больше платят.
Когда я пришел, на 2016 год бюджет в селе был 3,5 млн грн, а сейчас 7,5 млн и продолжает расти. Я отвечаю за 2,5 тыс. жителей села. Я сейчас играю, мне интересно порулить. Но я себе уже все доказал. По прошлому году 90% моей работы занимала борьба с искусственными препятствиями, созданными властью. Нет смысла тратить свое жизненное время на это.
Пока я хочу на 100% тестировать криптопенсию и ею насладиться, пусть она и не большая – примерно 300 долларов, но большинство пенсионеров Украины о таком могут только мечтать. Этот эксперимент неизбежно тоже закончится. Там посмотрим.
Я из города уехал в село и не жалею. В действительности меня интересует только коэффициент полезного действия, а не какие-то теории.
Вот, например, в прошлом году мы впервые собрали урожай китайских фиников. На выставке купил 11 саженцев. Три оставил себе, остальное раздал по селу. Все саженцы прижились и в прошлом году дали первый урожай. Плюс я тестирую уникальный сорт клубники. Всем селянам раздаю саженцы. Эта клубника в открытом грунте плодоносит до поздней осени. Я собирал ягоды непрерывно с мая по 17 ноября. 1 сентября дети пошли в школу с клубникой в ланчбоксе.
По образованию я архитектор, по призванию – человек с обостренным чувством справедливости. Не исключаю, что однажды мне это все надоест. Но сейчас я ловлю кураж.
– А ваша семья?
– Жена часто спрашивает: "Максим, тебе нравится? Да? Вот и слава Богу!" За это я ей благодарен. Я не занимаюсь тем, что не вызывает интерес или не нравится. В Украине не хватает позитивных примеров, а мне интересно создавать прецеденты.