+11 Киев
Стоял на Майдане гроб.
Стояла вокруг гроба горстка людей. Стояло бы больше, но другие были на фронте. А кто-то уже там и погиб. А кто-то погиб раньше на Майдане.
Бежали по Майдану люди, кто куда. Кто-то по делам, на работу, кто-то просто прохаживался туристическим шагом. Где-то шла экскурсия. От гроба и группы людей вокруг него отводили глаза. Кто-то дернулся подойти, но не решился.
Тело привезли с фронта. Был июль 2014 года. Стоял на Майдане гроб.
Стояла над гробом группа людей. Рядом носились на роликах юноши и девушки, какая-то женщина вела экскурсию, туристы фотографировали стелу. Группа молодежи слушала какую-то попсу в колонке. Попса чуть ли не перекрикивала одинокую трубу над гробом. Затем над гробом включили "Качу" – колонка молодежи все равно перекрикивала.
Шли люди, кто на работу, кто туристическим шагом знакомился с достопримечательностями Майдана. Все эти люди делали вид, что гроба нет, вот вообще нет – и их в чем-то можно было понять. Люди не всегда умеют просто поклониться. Просто замедлить шаг. Просто подойти и постоять рядом несколько минут.
Шло военное фронтовое прощание. Была зима 2016 года. Стоял на Майдане гроб. Стояла группа людей в черном кругу.
Стояло бы больше, но многие уже погибли. А другие были на фронте. А еще кто-то за границей, в эвакуации.
Работал микрофон и колонка. Среди гражданских в группе было несколько человек в "пикселе". Люди шли по Майдану, кто на работу, кто вышел на прогулку, какая-то блогер рядом записывала веселый стрим.
Тело привезли с фронта. Прямое попадание. Гроб был закрыт. Было лето 2023 года. Но.
Но мама с ребенком, которые шли на прогулку, – подошли и постояли рядом. Мама что-то объяснила ребенку. У ребенка была грусть на лице.
Но военный, явно приехавший в отпуск, шел со своим малышом – и вдруг резко свернул, подвел малыша, и они вместе немного постояли и послушали. Ребенок что-то спросил, отец объяснил. Еще немного постояли и снова пошли по своим делам. Вот и все.
Вот и весь прирост за девять лет. Прирост уважения, сострадания и чести. Так не всегда. Похороны известного воина – здесь совсем другое. Здесь море людей закрывает собой и впитывает в себя людей непричастных. Здесь какие уж экскурсии, какие танцы на Майдане. А погребение просто воина, просто военной, знает бригада, знает тусовка, знают родные, помнят собратья – и все. Здесь будет горстка людей. Эта горстка не перекроет гулянья и экскурсии.
Но не торопитесь осуждать людей (хотя я их тоже осуждаю). Иногда люди просто не умеют выразить уважение. Просто не знают как. Или не торопитесь проклинать проклятых киевлян за отсутствие благодарности, а вот, мол, у нас в Карпатах, а вот у нас во Львове!
...Плыл гроб над плечами, выплывал из Гарнизонного храма, плакал свою песню одинокая труба – процессия поворачивала в направлении Марсового поля.
Вокруг шумел и волновался всегда парадный, всегда туристический Львов. Звенели трамваи, машины неохотно пропускали траурную процессию – а попробуй подвинуться в сторону на улочках Львова, кто пытался, хорошо знает. Весело шагали экскурсии, шли аутентичные аниматоры.
А мы хоронили друга. Тело его привезли с фронта.
И вот тебе и Львов. То же, что и Киев, верно?
Знаю, знаю. Сейчас все это уже изменено. Когда гроб плывет к Марсовому полю – останавливаются люди на львовской узкой улочке. Останавливаются трамваи и авто. Люди встают на колени.
Говорят, как-то это изменили. Может быть, приказным порядком. Возможно, так и надо, тыкая людей в чужое горе – а каждая гибель нынешних дней является общим горем, горем страны. Возможно, именно так и учатся люди, когда их ткнуть и сказать: "Делай так!"
И добавить тем, у кого позднее зажигание: "Делай именно так, паршивец, кому сказал! Не позорься перед людьми, останови свой автомобиль. Выключи свою громкую музыку, сволочь. Потому что сейчас полпроцессии тебе набьет рожу. С большим удовольствием".
И люди делают. И впоследствии даже забывают, что их в это ткнули. Полагают, что так было всегда и они всегда это все знали и умели.
И не надо стесняться воспитывать людей. Не надо стесняться сказать тому, кто рядом: "Я могу помочь вам стать на колено. И подняться помогу".
Деликатно сказать. Ведь у него и самого могут быть протезы вместо колен. Потому что я и сама всегда ищу дружескую руку в такие мгновения, чтобы помогли встать на колено. И поднимаюсь со стоном.
…Да, пожалуй, именно так и надо. Давайте уж это делать везде. Давайте, а?
Чтобы не было жгуче стыдно перед погибшими, которым как будто уже все равно – но нет. Не все равно, я в это верю.
Источник: Diana Makarova / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
