0 Киев
Относительно мирного плана. Если коротко – я в ах…е.
В 1938 году лидеры великих держав тоже очень устали от угрозы войны, которую еще даже не видели своими глазами. Они сели за стол без одной страны, решили за нее судьбу, отдали часть ее территории агрессору, назвали это "тяжелым, но необходимым компромиссом" и вернулись домой с бумажкой о "мире для нашего времени". Через год танки пересекли границу с Чехословакией и поехали дальше, а все внезапно удивились, что диктатор воспринял уступки как приглашение, а не как предупреждение.
Я вспомнил об этом не для красивой параллели, а когда дочитал до конца 28 пунктов сегодняшнего мирного плана для Украины и России. Очень узнаваемый жанр: документ, написанный на языке дипломатии, где за словами о стабильности, гарантиях и восстановлении скрывается простая конструкция – жертве предлагают оформить собственное поражение так, чтобы всем остальным стало проще жить дальше.
Если снять с этого текста всю декоративную обертку, перед нами достаточно циничная сделка. Украине предлагают юридически согласиться с тем, что российский контроль над Крымом, частью Донбасса, Луганской, Херсонской и Запорожской областей становится "новой нормой". Часть территорий, которые мы сегодня удерживаем и за которые платили ежедневной ценой потерь, нам предлагают освободить самим – под видом "буферной зоны", которую мир готов считать российской, даже если российские войска там какое-то время физически не будут стоять. Это не просто фиксация линии фронта, это добровольная сдача еще одного куска страны в обмен на обещание, что дальше, возможно, не пойдут.
Дальше – больше. Мы должны переписать собственную Конституцию так, чтобы вопрос о вступлении в НАТО даже теоретически не мог появиться в повестке дня, а сам Альянс официально обязуется нас туда не пускать. Нашей армии ставят предел по численности и возможностям, причем без каких-либо зеркальных требований к российской стороне. На нашей территории запрещается любое присутствие иностранных войск, даже в формате миротворческих миссий. То есть страна, уже дважды ставшая объектом российской агрессии, получает не дополнительные инструменты защиты, а набор ограничений, которые должны сделать ее безопасной – но не для себя, а для тех, кто с ней воевал.
Отдельный блок – так называемые гарантии безопасности. На бумаге они звучат солидно, но если посмотреть на механику, становится понятно, что гарантируют они прежде всего покой от Украины, а не для Украины. Ключевая логика такова: пока мы молча соглашаемся с новыми границами, не пытаемся силой вернуть свои территории и не ставим под сомнение навязанный нам статус-кво, гарантии действуют. Как только Украина пытается изменить ситуацию – гарантии прекращаются, санкционное давление с России снимается, любая поддержка становится "непредвиденной", потому что именно мы "нарушили договоренности". Сравните это с тем, что предусмотрено для России: в случае нового нападения нам обещают "жесткую и скоординированную реакцию" и возвращение санкций, без четких обязательств, без автоматизма, без понятного политического механизма. Нас связывают юридически, Россию – морально и условной формулировкой, которую каждая последующая администрация может трактовать так, как ей удобно.
Все это подкреплено экономическим блоком, который на первый взгляд выглядит как план восстановления, но если внимательно прочесть – работает как прейскурант. Нам обещают большие фонды, инвестиции, специальные пакеты поддержки, более быстрое движение в ЕС, участие американского и европейского бизнеса в восстановлении инфраструктуры и промышленности. В нормальной ситуации это было бы рационально и необходимо, потому что страна действительно нуждается в колоссальных ресурсах, чтобы собрать себя заново. Проблема в том, что в этом документе деньги выступают не как инструмент поддержки союзника, а как средство оплаты нашего согласия. От нас ожидают одобрения новых границ, отказа от НАТО, молчаливого закрытия вопроса ответственности агрессора, а вместо этого предлагают возможность быстрее отстроить то, что осталось. Это не помощь партнеру, который выстоял. Это попытка выкупить у него право на справедливость и свою позицию.
Наиболее красноречивая часть – блок об амнистии. Там не просто нет речи о репарациях, о международных трибуналах, о каких-либо элементах юридической оценки совершенных преступлений. Там прямым текстом закладывается полное прощение "всех участников конфликта" и обязательство в будущем ни к кому не иметь претензий. Для тех, кто писал этот текст за закрытой дверью, это, возможно, выглядит как прагматичный жест: все делают шаг назад, никто никого не преследует, можно двигаться дальше. Для людей, которые хоронили своих родных в Буче и Изюме, выходили из подвалов Мариуполя, годами ожидали известия о депортированных детях, это означает одно: то, что с ними сделали, официально признают важной, но уже закрытой темой, которая не будет иметь последствий для тех, кто нажимал кнопки "старт" на пультах ракет и подписывал приказы.
В этой точке вопрос уже не в политике, а в элементарном достоинстве. Когда пережившей такую войну стране предлагают не просто согласиться с потерей территорий, а еще и поставить подпись под формулой "никто ни за что не ответит", это не о мире, а о легализации безнаказанности. Мир без справедливости всегда временный, потому что оставляет миллионы людей с чувством, что их боль стала разменной монетой в чужих переговорах.
Отдельная история – вера в то, что Россия вдруг начнет выполнять хоть что-нибудь из того, что подписывает. Мы уже проходили все этапы: договоры о дружбе и уважении к границам, Будапештские гарантии, Минские договоренности, многочисленные "режимы тишины", которые заканчивались новыми обстрелами. Формула всегда одна и та же: Москва подписывает то, что ей выгодно в конкретный момент, использует паузу для перегруппировки и возвращается к агрессии, когда считает, что ей это сходит с рук. Сегодня нам предлагают повесить всю конструкцию нашей безопасности еще и на обещание, что эта же Россия больше так не сделает. Это не наивность, это игнорирование собственного опыта ради политического комфорта тех, кто хочет закрыть тему Украины в одну подпись.
Если составить все это вместе, становится очевидно, что план написан прежде всего под запрос российской стороны и под усталость западных столиц, которые хотят переложить ответственность за войну в удобный для себя формат. Россия получает закрепление захватов, постепенное снятие санкций, возвращение к обширной политике и экономике. Запад получает возможность сказать, что "остановил войну" и освободил себе ресурсы для других кризисов. Украина в этой конструкции должна согласиться быть скорректированной по контуру страной, которую ограничили в возможностях защиты и лишили права ставить вопрос о справедливости.
Сам текст плана можно будет прочесть ниже, но важно понимать: проблема не в отдельных деталях, а в общей логике. Нам предлагают не просто набор технических решений, а новую рамку, в которой наше государство должно существовать, – меньше по площади, тише в голосе, контролируемое в своих решениях по безопасности и принудительно "без претензий" к агрессору. Приняв эту рамку, мы признаем, что повестку дня определяет не реальность нашей войны, а чужой страх перед ее продолжением.
Мир нам нужен и чем быстрее, тем лучше. Но мир, построенный на навязанном забвении, купленном молчании и вознаграждении того, кто начал эту войну, будет недолгим и несправедливым. Это будет пауза, которую мы будем оплачивать своим суверенитетом, тогда как тот, кто дважды пришел на нашу землю с войной, получит сигнал, что сила работает лучше, чем любые правила. Именно поэтому важно честно сказать: такой план не об Украине и не для Украины. Он не снимает угрозу, а лишь переносит ее в будущее, делая вид, что вопрос закрыт. И если нас в этой истории стараются не убедить, а выкупить, то первое, что мы должны сделать, – не согласиться быть товаром.
Источник: Mustafa Nayyem / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
