+27 Киев
"Котлета по-киевски". За кулисами самой позорной речи президента Буша.
Сегодня многие справедливо возмущаются идиотским меню в честь начала российского председательства в Совбезе ООН. Именно это председательство означает окончательный коллапс мировой архитектуры безопасности. Совет Безопасности ООН возглавляет агрессор. Поэтому "котлета по-киевски" в том меню ассоциируется с речью, которую произнес президент США Джордж Буш 1 августа 1991 года в Верховной Раде Украины. И эта позиция в меню – еще и намек на неспособность Соединенных Штатов действовать проактивно ни тогда, ни сейчас. Это не мелочь – это сознательная пощечина. Россия отвесила Соединенным Штатам громкую оплеуху: мол, вы – бездари, которые не способны ни на какие действенные вещи. С другой стороны, может, эта пощечина кого-то отрезвит в Вашингтоне: пора проявлять решительность вместо того, чтобы предпринимать полумеры, полушаги, двигаться на цыпочках тогда, когда надо мчаться!
Вот здесь – фрагмент моей книги "Как украинцы разрушили империю зла" о том, что происходило за кулисами той речи:
"Самолет президента Соединенных Штатов вылетел из Москвы и, несмотря на все предостережения Кремля, должен был приземлиться в киевском аэропорту Борисполь. На борту вносили последние поправки в киевскую речь Буша.
Между Робертом и Надеждой Макконнелл возникла короткая семейная дискуссия:
– Мне говорить? – спросил Роберт.
– Позволь мне! – возразила Надежда.
– Я не буду молчать! – наигранно возмутился Роберт.
– Ну хорошо, говори ты!
Роберт отвоевал право рассказывать о предыстории того визита: "Когда Буш был в Москве, ежедневно в 12.00 я подключался к брифингам для прессы. Надежда знает, что с каждым новым днем той недели я все больше злился, потому что они готовили почву для его речи в Киеве".
Надежда и Роберт Макконнелл оказались в центре событий. Роберт – известный американский юрист, Надежда завоевала профессиональный и общественный авторитет, работая в NASA и в администрации президента Рейгана. Свои связи в Вашингтоне и способности к влиянию они инвестировали в создание фонда "Украина – США". У Надежды были украинские корни, и Роберту было некуда от этого деться. Итак, судя по брифингам, было похоже, будто Буш готовится выступить рупором Горбачева в вопросе сохранения Союза.
Надежда подхватила рассказ мужа: "Буш должен был посетить Украину только проездом: остановиться в нескольких местах, зачитать обращение. На самом деле эта поездка должна была быть такой незначительной, что Бейкер даже не сопровождал президента".
Профессор Плохий вспоминал: "Искали место, где эту речь можно было произнести. Потому что это была программная речь о политике Соединенных Штатов Америки в отношении нероссийских республик Советского Союза. Москва – не подходила. Балтика – не подходила (поскольку уже находилась в состоянии выхода из Советского Союза, Литва провозгласила свою независимость в 1990 году). И решили, что это будет Киев".
Буш прилетел в Москву вечером 29 июля, в тот день, когда КГБ подслушал разговор Горбачева с Ельциным и Назарбаевым. Следующие два дня президент СССР провел в интенсивном диалоге с американским коллегой.
Перед вылетом из Москвы в Киев Буш сказал Горбачеву: "Хочу заверить вас, что во время поездки в Киев ни я, ни кто-либо из моего сопровождения не допустит ничего такого, что может осложнить имеющиеся проблемы, как-то повлиять на подписание Украиной Союзного договора".
Когда Горбачев выразил сомнения, Буш добавил: "Ни в коем случае я не поддержу сепаратистов".
Одним из тех, кто прилетел с президентом Бушем в Киев, был Роман Попадюк, который сопровождал хозяина Белого дома в его отпуске в Кеннетбанкпорт, где тот узнал о путче в Москве.
Роман Попадюк вспоминал: "Когда мы приехали из Москвы, ожиданием там было то, что Украина будет оставаться в определенном союзе. Велись переговоры между Москвой и республиками о подписании нового Союзного договора, и позже в том же месяце, 20 августа, должны были подписать новое соглашение, где была бы создана более свободная форма федерации, отличная от старого Советского Союза. Поэтому Горбачев заверил Буша, что Украина однозначно останется частью этого определенного союза в будущем".
"Модель, которая у Соединенных Штатов Америки имелась в августе 1991 года, была такова: Балтийские республики покидают Советский Союз, а Украина остается. И СССР будет находиться вместе с Горбачевым на международной арене как младший партнер Соединенных Штатов Америки. Это идея речи, которую готовили еще до поездки", – объяснял ход мыслей президентских спичрайтеров профессор Плохий.
Роман Попадюк: "Киев встретил нас невероятно! Очень эмоционально. Очень патриотично со стороны украинцев. И очень трогательно для всех нас: мы даже инициировали выход президента из машины, чтобы поздороваться с людьми и разделить их энтузиазм".
В аэропорту Борисполь и на улицах Киева встречать американского президента собрались толпы людей. Некоторые держали самодельные транспаранты на украинском и английском:
"Президент Буш! Вас приветствует Украина, которая борется за независимость!", "53 млн украинцев требуют независимости!", "Народ Украины не выбирал Горбачева!"
Может быть, Буш заметил некоторые из этих плакатов. Он не был на 100% уверен в тональности речи, которую планировал произнести в Верховной Раде. Наконец президент США обратился к главе украинского парламента с неожиданной просьбой.
"Буш казался обеспокоенным. И он, когда ехали из Борисполя, обратился к главе Верховной Рады Украины Кравчуку, чтобы тот просмотрел текст речи. На Кравчука это произвело чрезвычайное впечатление: он говорил, что за всю его карьеру, сколько приезжали лидеры из Москвы, никто никогда не спрашивал его, о чем говорить, а о чем не говорить. То есть этот жест Буша – "посмотрите на это и скажите, что вы об этом думаете", – был сигналом того, что существует мир, который устроен совсем иначе, чем отношения между "центром" и республиками в Советском Союзе", – так Сергей Плохий вспоминал последние попытки Буша обезопаситься от каких-либо неосторожных неуклюжестей в тексте.
Еще в президентском самолете из речи убрали все артикли the перед Ukraine: многие этот артикль перед названием Украины воспринимали как подчеркивание зависимого статуса республики. Буш тут ничем не рисковал в своих особенно теплых отношениях с Горбачевым: в Москве этих грамматических нюансов, наверное, не поняли бы, – однако американским избирателям украинского происхождения было приятно, и Белый дом таким образом избегал ливня разгневанных писем от миллионов украинцев, которые проживали в США и Канаде.
Кравчук высказал к тексту мелкие замечания. Некоторые более важные вопросы вычеркивать было поздно: речь уже раздали представителям прессы. Но все эти последние манипуляции с текстом речи не помогли избежать скандала.
"Это был большой подарок из-за его незапланированных последствий, – вспоминала начало скандала Надежда Макконнелл. – Прежде всего кто назвал речь "Котлета по-киевски?" Это был Уильям Сафайр".
Действительно, известный публицист, пулитцеровский лауреат Уильям Сафайр в колонке The New York Times насмешливо назвал речь Chicken Kiev Speech. Это игра слов, которая соединяет два значения ее названия: "Котлета по-киевски" и "Спич киевского труса".
Сафайр заклеймил администрацию Буша за то, что этой речью она глупо поставила Вашингтон играть на стороне московского централизма против самоопределения украинцев, а самое главное – против ветра истории.
"Это вызвало настолько негативную реакцию, что вышло за рамки украинского сообщества. И вдруг то, что должно было быть некой "не-историей", превратилось в огромную важную историю. Именно поэтому я назвала ее подарком, – объясняла Надежда Макконнелл. – Это привлекло всеобщее внимание и заставило всех вдуматься в то, что происходило в Украине".
Буш обращался к депутатам украинского парламента: "Некоторые призывают Соединенные Штаты сделать выбор между поддержкой президента Горбачева и поддержкой лидеров республик, которые стремятся к независимости. Я считаю, что это ошибочный выбор. Откровенно говоря, президент Горбачев достиг выдающихся результатов, и цели его курса гласности, перестройки и демократизации – свобода, демократия, экономическая свобода".
Леонид Кравчук вспоминал то выступление так: "Буш говорил: "Для вас сейчас независимость – не главное, главное – помогать Горбачеву реформировать Советский Союз, сделать его демократическим, открытым". Что вызвало возмущение в Верховной Раде во время выступления".
Буш продолжал: "Свобода – это не то же самое, что независимость. Американцы не будут поддерживать тех, кто ищет независимости, чтобы заменить радикальную тиранию местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто способствует суицидальному национализму, построенному на основе этнической ненависти. Мы поддержим тех, кто хочет построить демократию".
Надежда Макконнелл не смогла удержаться от критики: "Если просто вслушаться в термин "суицидальный национализм", становится очевидным, что это выражение – из Кремля. Они же постоянно говорили о таких вещах, как приближение гражданской войны, о фашизме, антисемитизме, атомном хаосе. Они внушали страх перед идеей независимости Украины".
"Он говорил о свободе, о том, что свободу приветствуют, но независимость – нет. Безусловно, речь Буша – это речь против провозглашения независимости", – отмечал профессор Плохий.
Екатерина Ющенко тоже была среди тех заокеанских украинцев, которые внимательно следили за визитом американского президента в Киев, а после его речи чувствовали себя смущенными: "Были другие, кто писал эту речь, и они меня убеждали, что слов о национализме в ней не было. Состоялась встреча президента Буша с Горбачевым, и он его убедил, что этнические противостояния в республиках доведут до большого кровопролития и, возможно, даже до ядерной войны. И мне сказал этот парень, который работал с президентом Бушем, что он именно в самолете изменил эти слова".
Имя "того парня" хорошо знал Роберт Макконнелл. Так, несмотря на распространенное в Украине мнение, речь "Котлета по-киевски" писала не Кондолиза Райз, которая к тому времени уже полгода работала в Университете Стэнфорда. Это был другой человек.
"Тони Сноу – главный спичрайтер президента. Он писал ее в Москве, именно поэтому это вызвало у меня такую сильную реакцию, ведь эта информация доходила до меня через пресс-брифинги в Белом доме, – вспоминал Роберт. – Он пригласил нас примерно через неделю после возвращения и фактически сказал: "Какую же ошибку мы допустили!"
То, что эта речь была ошибкой, стало очевидным для многих уже скоро.
Сергей Плохий пояснял: "Я брал интервью у Ника Бернса, который был тогда работником Совета национальной безопасности. Он, собственно, говорил о том, что эта речь была ошибкой. Я думаю, так на нее начали смотреть только спустя несколько месяцев".
"Буш сказал, что независимость Украины – это не главное, что надо не торопиться, что нужно помогать Горбачеву проводить реорганизацию в Советском Союзе. Вот главная задача Украины. И это был гул. Он почувствовал это", – Кравчук наблюдал за реакцией зала из-за спины президента США, из кресла главы парламента.
Для многих присутствующих в Верховной Раде слова Буша прозвучали так, будто он прилетел в Киев агитировать за новый Союзный договор Горбачева.
"Горбачев надеялся, что Буш будет исполнять ту арию, которую Горбачев хотел. И эта ария – сохранение Советского Союза. Но Буш пел эту арию сам, без партитуры Горбачева", – Сергей Плохий несколько метафорически попытался описать ситуацию, в которой президент СССР стремился повлиять на хозяина Белого дома. Но тот действовал по своему усмотрению, по собственному выбору, опираясь на собственные представления об интересах Соединенных Штатов. И было похоже на то, что коллапс СССР и обособление Украины в независимое государство не укладывались в рамки его представлений об этих интересах.
"На второй день выступила диаспора в Соединенных Штатах Америки", – вспоминал Леонид Кравчук.
"Реакция была чрезвычайно негативная. И мы испытывали в большой степени, что преданы этой речью. Потому что мы считали, что Америка поддерживает украинские стремления к свободе. Та речь очень нас смутила", – так свои тогдашние ощущения запомнила Екатерина Ющенко.
"Была сразу мобилизация диаспоры. Люди появились под Белым домом с плакатами о том, что "осенью состоятся выборы в Конгресс и мы скажем, что об этом думаем. Вы за это заплатите!" Не такими словами, но это был главный месседж", – описывал реакцию американских украинцев профессор Плохий.
Речь Буша разочаровала многих украинцев по оба берега Атлантики. Между тем американские визитеры почувствовали, каковы на самом деле настроения в Киеве. Они прочитали плакаты на улицах, услышали неодобрительный гул в зале парламента, пообщались с его депутатами.
Во время обеда в честь высокого гостя к президенту США подошел Левко Лукьяненко. Он передал Бушу записку на английском языке: "Теперь, когда неизбежный распад Российской империи стал свершившимся фактом, может ли правительство США, сильнейшего государства мира, помочь Украине стать полноправным субъектом международных отношений?"
По сути, в той записке в одном предложении Лукьяненко предрекал распад СССР и требовал от президента США признания будущей государственной независимости Украины.
Уже по дороге домой Буш надиктовал ответ Лукьяненко: "Изменение структуры СССР может произойти только путем мирного диалога между республиками и центральной властью".
"Каждый член делегации четко понимал, что старый Советский Союз больше не будет существовать, – вспоминал Роман Попадюк завершение того визита. – Это было совершенно ясно. Как и то, что Украина уже движется в направлении независимости. По крайней мере так я чувствовал, как и многие из нашей делегации: система изменилась".
Во время визита произошел еще один важный эпизод – на том же обеде, где Лукьяненко лаконично пообщался с американским президентом.
"Мы были на приеме президента Буша у Кравчука. Это был роскошный обед, очень традиционный, украинский. Знаете, например, вареники с вишнями на десерт и другие блюда… И я хорошо помню, что многие из нашей делегации говорили, что это лучшая еда из всего, что нам подавали в зарубежных поездках. Я думаю, они влюбились в Украину в целом, энтузиазм был просто невероятным…" – отмечал Роман Попадюк, ностальгически улыбаясь при воспоминании о 1 августа 1991 года.
Но, по словам Сергея Плохия, в Вашингтоне боялись повторения югославского сценария: "В Югославии уже шла война. При том что Советский Союз был второй, а по количеству боеголовок даже первой ядерной супердержавой. То есть вопрос был о повторении сценария Югославии, но теперь с ядерными боеголовками. И это была самая большая причина, почему Вашингтон был заинтересован в том, чтобы Советский Союз продолжал существовать как единое целое".
Роман Попадюк в целом разделял эту мысль: "Я думаю, было два главных беспокойства. В первую очередь – к чему это приведет? Когда Союз распадется, каким он станет? Я думаю, один из вопросов, который волновал многих людей, – проблема атомного оружия".
Сценарий распада был очевидным не только для аналитиков ЦРУ.
Ровно за год до визита президента США в Киев – 1 августа 1990 года – КГБ положил на стол Кравчуку докладную, в которой говорилось: "…Другой руководитель "Солидарности", депутат Сейма Михник считает, что "распад Советского Союза неизбежен…"
На вопрос, откуда он это знал, легендарный главный редактор издания Gazeta Wyborcza Адам Михник грустно улыбнулся: "Это говорили разные люди, не только я это говорил. Я не хочу казаться умнее других, ведь не был таким! Много людей считали, что в существующей форме Советский Союз нельзя удержать. Я был уверен: такая динамика продолжится, этот Советский Союз развалится, потому что когда коммунизм изменится как идеология, как большевистский проект, то перестанет существовать сила, которая могла бы связать эти вещи. Останется чистокровный великорусский колониализм. Этого мало. Что-то сдвинулось с места – и Советская империя стала полностью анахронической".
В том секретном документе КГБ было зафиксировано еще одно наблюдение советской агентуры в Польше: "По заявлению министра труда и социальной политики Яцека Куроня, нынешние процессы в СССР характеризуются обострением сепаратистских тенденций, и Советский Союз как федерация на сегодня удерживается исключительно на членстве в ней Украинской ССР. События в Украине, особенно в ее западных областях, говорят о возможности выхода республики из состава СССР, что может привести к ликвидации федерации вообще".
"Есть тексты Яцека с 1988 года, в которых он отмечает, что мы наблюдаем начало распада Советского Союза. Яцек писал о том, что, во-первых, перестройка повлекла за собой конфликт в среде власти, а для тоталитарной власти это всегда плохо. Во-вторых, Советский Союз проиграл экономическую гонку с Западом, это уже было хорошо видно. В-третьих, он проиграл гонку вооружений из-за Афганистана, где СССР потерпел поражение. И в-четвертых, самое главное, по словам Яцека, начались четкие сепаратистские движения советских республик", – Данута Куронь кратко подытожила аргументы своего мужа, которыми он обосновывал собственные прогнозы по распаду СССР в ближайшем будущем.
"Это все мы в Польше видели, и Яцек считал, что эти факторы свидетельствуют о начале процесса. Он даже поспорил с американскими политологами, что распад произойдет в течение трех лет, и так действительно произошло. Он выиграл то пари", – рассмеялась пани Данута. Яцек Куронь выиграл у американских политологов бутылку виски.
В США не хотели верить в распад СССР. В Польше коллапс империи зла не казался столь ужасным событием. Поляки видели, что Советский Союз рассыпается, если из него забрать Украину. И видели, что процесс распада близится.
Родившийся во Львове Яцек Куронь оказался значительно лучшим аналитиком в этом вопросе, чем все сотрудники ЦРУ. Ошибался и Белый дом в своих попытках остановить необратимое.
Джордж Буш провалил "воспитание" Верховной Рады Украины. Спустя 19 дней после выступления президента США в украинском парламенте депутаты начали готовиться к провозглашению независимости".
Источник: Oleksandr Zinchenko / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
