Роднянский: Когда Коломойский получил отказ в контроле над "1+1", он подал в суд и за две недели с присущей ему энергией добился нужных решений

О Коломойском

Коломойский хотел получить контроль над "1+1". Это компания, которую я со своими ребятами создал, которой долгое время управлял, с 2002 года я живу в Москве и руководил к тому времени компанией "СТС-Медиа", но оставался как председатель совета директоров, как крупнейший индивидуальный акционер "1+1", не занимаясь операционным управлением. Все последние предшествовавшие Майдану-2004 годы Коломойский, один из крупнейших предпринимателей страны, очевидно, озаботился отсутствием у него серьезного медийного ресурса. Потому что у его основных конкурентов в большом бизнесе таковой имелся, он был у Виктора Пинчука в виде уже на тот момент четырех телевизионных каналов, собранных на тот момент, наверное, в самую большую единую группу. Фирташ не был на поверхности, он был в виде канала "Интер", Ахметов начал вкладывать огромные деньги и развивать телеканал "Украина", который из Донецка распространился, как говорят в России, становился федеральным, а в Украине говорят, национальным. А у крупнейшего днепропетровского игрока, каковым была группа "Приват", принято ее называть под фамилией Коломойский, но нельзя недооценивать Боголюбова, там у них еще были партнеры в свое время... Короче, у Коломойского такого ресурса не было. И для его приобретения он вступил в отношения, в переговоры с нами — со мной и моим партнером.

Не добившись того результата, который он хотел получить, он подал в суд и с присущей ему энергией и элегантностью добивался нужных ему судебных решений, в течение двух недель он, по-моему, добился, а мы узнали после того, как суд принял это решение. Состоялось заседание, о котором нас оповестили накануне, и уже в течение 20 минут мы узнали о том, что суд вынес вердикт, основываясь на показаниях одного из сотрудников Коломойского, который якобы присутствовал при моей с ним встрече и устном согласии продать ему канал. Устным, подчеркиваю, и он даже называл сумму. Суд принял решение привести нашу устную договоренность в действие, что нас потрясло своим неприкрытым, я бы даже сказал, элегантным по-своему… Только такой человек был способен осуществить такое решение агрессивным рейдерским захватом.

В течение недели мы получили решение второй инстанции аналогичное, и дальше история 3,5 лет судебных тяжб и забот, которые закончились скорее в нашу пользу. Нам удалось отстоять канал, но эти несколько лет судебного конфликта с Игорем Валерьевичем, конечно, были не самыми приятными в нашей жизни.

О независимой Украине

Как распался Союз в 1991 году, признаюсь честно, я об этом говорил всегда, голосовал против независимости. Мне это было не понятно. Я принадлежал к такой вагоносоветской интеллигенции, которые думали, что такую большую страну можно трансформировать, превратить в нечто значительно более эффективное, свежее, модернизированное, молодое, сделать частью большого мирового пространства. Но точно не позволить ей распасться на части. Я полагал, и это подтвердила практика, что появление новой независимой страны приведет к тому, что у власти окажутся одни из самых омерзительных людей советской эпохи, а именно руководители украинской Коммунистической партии. Вся эта политическая номенклатура, которая была святее святых, которая была консервативнее всех на свете и которая давила все, что только было живое, и хорошо было известно, что все талантливые люди, и украинская интеллигенция, которая сидела по лагерям, боровшаяся за будущую независимость, и русскоязычная интеллигенция, которой тоже не было сладко и которая тоже вынуждена была уезжать, как Виктор Платонович Некрасов, из Украины или бежать в Москву. Огромное количество людей бежали в Москву.

О самоидентификации

Я чувствую себя киевлянином. Я не рос в украиноязычной среде, я, естественно, говорю очень и люблю говорить по-украински, я учился на двух языках в школе, и в институте, который я заканчивал, говорили на двух языках. Мне очень нравится говорить на украинском, и у меня огромное количество друзей, с которыми я говорил. Я сделал украиноязычный телевизионный канал, который, как многие свидетельствуют, помог тому, чтобы огромный социум поверил в полноценность языка и культуры на этом языке. Но моя среда и моя семья — русскоязычные.

О развитии талантов и образовании

Точно так же, как я не меняю паспорт, я не мигрирую из культурной традиции, поскольку это означает трансформировать себя. То есть я могу адаптироваться к изменениям снаружи, и я хочу победы собственной культуры и преуспевания собственной страны. Для меня оно существует в реализации талантов людей, живущих в стране людей. Вот что мне казалось всегда принципиальным.

Я считаю крупнейшим поражением что Украины, что России  — это взаимоотношения с образованием и с представлением о будущем развитии молодых людей. Я читаю огромное количество статей об образовании, для меня всегда были принципиальными жизненные траектории моих детей, и все, чему они учатся, я внимательно смотрю, что они читали, что они обсуждают.