Мать военного РФ Агеева: Я категорически опровергаю, что сын уехал воевать за длинным рублем! У нас не было таких проблем, чтобы из-за денег на смерть идти G

– Угрозы или намеки были: мол, не поднимайте шум, навредит?

– Нет, не было.

– Почему вы решились публично рассказать о сыне?

– Ну как сказать… Наверное, чтобы привлечь внимание. Я должна куда-то биться, у кого-то просить помощи, чтобы обратить внимание на свою проблему, на свое горе. Должна, чтобы хоть кто-то откликнулся и помог мне. Я одна, не знаю, что делать, поэтому прибегла к этому. Кто мне протягивает руку помощи – не отказываюсь.

– Под помощью вы имеете в виду сбор средств на возможную поезду в Украину к сыну?

– Я не открывала карточку (банковскую. – "ГОРДОН"), не думала, что мне придется туда ехать. Никто мне об этом еще не говорил, даже не намекал. Я в таких ситуациях не была, поэтому не знаю.

– Когда вы последний раз общались с сыном?

– 30 мая 2017 года. Мы с ним не каждый день общались, а время от времени. Но после 30 мая не было никаких контактов. Что было дальше – не знаю. Может, он и не думал звонить, а может, не мог. Не могу сказать наверняка.

– Когда сын перестал выходить на связь, вы пытались самостоятельно выяснить, что случилось?

– Не пыталась, даже не понимала, где узнавать. Так получилось, что сын не ставил меня в известность. Дозвониться туда я не могла, телефон был недоступен. Поэтому я просто ждала. Конечно, очень нервничала после двух недель ожидания, у меня были плохие предчувствия, и вот они оправдались… Сердцем чувствовала: что-то случилось.

Столкнулась с проблемой, с бедой своей, и не знала, с чего начать. Надеюсь на власть в какой-то степени

– О том, что сын взят в плен на линии разграничения в Луганской области, вы узнали 27 июня от журналистов, 29 июня обратились в алтайское отделение партии "Яблоко" к правозащитнику Александру Гончаренко.

– Я просто искала, куда можно было обратиться. Столкнулась с проблемой, с бедой своей, и не знала, с чего начать. Надеюсь на власть в какой-то степени. Мы тесно общаемся с Александром Ильичом, он единственный человек, который предложил свою помощь.

Знаете, что я почувствовала (когда узнала, что сын в плену. – "ГОРДОН")? Это необъяснимо. Почувствовала, что умираю, ноги подкосились, я до сих пор на лекарствах. Как для любой матери, для меня это большое горе. Для меня, для родных, даже для всех сельчан. Все очень переживают.

– Что вы ощутили, когда представитель вашего местного военкомата Константин Эллер заявил, что никакого контракта с армией РФ у вашего сына нет и он добровольно отправился в "ЛНР" в качестве наемника?

– Он это заявил исходя из документов в военкомате. Документально у них ничего не оформлено, поэтому он так сказал.

– У вас есть документы, подтверждающие, что Виктор Агеев был контрактником?

– Нет, у меня нет. Я даже не знаю, где сейчас сын. Я ничего не знаю, понимаете?! Но пытаюсь узнать: что именно случилось, где он был, как и куда попал, где служил.

– Но вы же не раз обращались в военкомат, что конкретно там отвечают?

– От них сын на контракт не уходил.

– Что это означает?

– Уехал в Ростовскую область, и все. Он там проходил срочную службу. Уехал к друзьям, сказал, что там будет заключать контракт. А потом пропал. Я сама хочу все узнать, понимаете?!

– Кто-нибудь из родителей в вашем регионе попадал в схожую ситуацию?

– Я не слышала. В нашем регионе, наверное, это первый случай.

– Вы в том числе обратились с открытым письмом к президенту РФ Путину, министру обороны Шойгу и главе российского МИД Лаврову. Цитирую: "Я прошу вас о помощи […] Я бы хотела разобраться с этой ситуацией: где он находился, где был приписан, в каком статусе — поставить все точки над i. Хочу также попросить наше правительство помочь с обменом моего ребенка. У меня только на это надежда. Как гражданка России куда я еще могу обратиться? Так мой сын любил военное дело, отдал долг Родине, хотел, чтобы Родина его не бросила".

– Да, я просила.

– Вам не кажется очень наивным обращаться к тем, кто постоянно публично утверждает: "Российских военных на Донбассе нет"? На что вы надеялись, обращаясь к верхушке российской власти?

– На Бога я надеюсь. И обратилась (к российской власти. – "ГОРДОН") потому, что больше не к кому. Сама ничего не смогу. Как я могу никуда не обращаться и сидеть спокойно?! Я буду везде и ко всем обращаться, просить и умолять, чтобы помогли, понимаете?!

Мне просто вот сейчас в голову пришло: это ужасно, когда люди стреляют друг в друга

– В интервью "Новой" вы вскользь упомянули, что сын высылал вам пять тысяч рублей, "сказал, что больше пока не может. Но я и этому была рада… Витюша ведь мне помогает кредит выплачивать, знает, что мне не очень легко".

– Боже мой, да это мелочи жизни! Он помогал, когда здесь работал, в городе, а там (находясь в Украине. – "ГОРДОН") не помогал. У каждой семьи есть какие-то проблемы. Мы здесь сами в своем собственном соку варимся. Кредит?.. Это совершенно не имеет значения! Там мелкая сумма, кроме того, я еще работаю. При чем тут кредит?

– При том, что есть четкое ощущение: ваш сын, как и многие россияне, отправился воевать в чужую страну за длинным рублем.

– Не-е-ет, что вы?! Я категорически опровергаю, что сын уехал воевать за длинным рублем! За каким рублем? У нас не было таких проблем, чтобы из-за денег на смерть идти или на тяжелую работу какую-то. Да, в нашем регионе небольшие зарплаты, но мы всю жизнь так жили. И нам хватает, находим выход из положения. Официально заявляю: это неправда, у нас есть все!

– Еще очень резанула ваша фраза, что характер у сына "очень доброжелательный. Стрелять с таким характером – ой, не знаю". Но ведь есть фотография, где Виктор Агеев не просто с оружием, а со снайперской винтовкой.

– Я говорю о его характере, потому что родила и знаю собственного сына. Больше не могу комментировать. Знаете, разные нюансы бывают, жизнь заставляет… Нет, я не могу прокомментировать, пытаюсь сама понять его мотивы, что случилось и почему все так произошло.

Мой сын очень доброжелательный. Это даже не мои слова, а тех, у кого он учился. Естественно, каждая мама любит своего ребенка, каким бы он ни был. Но мой сын действительно отличается доброжелательностью к людям.

– Не знаю, как до вас донести, что чувствуют украинские мамы, похоронившие своих сыновей из-за таких "доброжелательных" россиян со снайперской винтовкой.

– Я понимаю. Я очень понимаю.

– Тогда почему вы удивляетесь, что на четвертый год войны, после аннексии Крыма и 10 тысяч убитых на Донбассе украинцы оставляли на вашей страничке в соцсети жесткие комментарии?

– Можно задать личный вопрос?

– Да.

– Мы здесь далеко живем, но следим, конечно… Может, не все знаем, может, не все до нас доносят. Но почему тогда война между Донбассом и Киевом все идет и идет?

– Война идет между Украиной и Россией.

– Я не могу понять, почему все это не кончается. Братья стреляют друг в друга – вот что страшно. Мне просто вот сейчас в голову пришло: это ужасно, когда люди стреляют друг в друга. Мы, простые обыватели, ждем-ждем, смотрим на эти Минские соглашения. Это крик души. Думаете, мы не жалеем? Мы очень жалеем, что с двух сторон людей убивают.

Если бы я могла это предотвратить – предотвратила бы! Телом своим закрыла бы, но не пустила сына никуда. Глупый, глупый!

– Светлана Викторовна, не буду с вами спорить, не буду ни в чем убеждать. Просто очень прошу никогда не говорить о "братских народах".

– Я хорошо знаю Украину, в свое время бывала в Киеве и Крыму. Очень тяжело, когда мы, один народ, стреляем друг в друга. Вы меня спрашиваете, а тут такой глобальный вопрос, да еще политика… Даже не знаю, что ответить. Это одна общая боль.

– Для меня самое поразительное, что вы преподаватель английского языка.

– А что здесь удивительного?

– Удивительно то, что профессионально владея иностранным языком, вы даже не пытаетесь получить информацию из альтернативных источников, а смотрите Киселева и Соловьева.

– Я вам отвечу, девушка. Я обращалась к другим источникам. Всегда обращаюсь. Но! А как понять, кто из них говорит правду? Объясните, кому верить? Я хочу узнать правду.

Конечно, я деревенская учительница, но жила в городе, закончила институт, приехала из Казахстана в свое время. Мне очень все интересно, всем интересуюсь. Но как мне распознать, где правда, а где – нет?

– А что бы для вас было доказательством того, что на кремлевских телеканалах сплошная ложь и пропаганда об Украине?

– Ну, я не знаю… Не могу ответить на вопрос. Наверное, если самой там (в Украине. "ГОРДОН") побывать, пообщаться с людьми, узнать, что они говорят, чем дышат… По-моему, это был бы самый наглядный урок.

У меня к украинцам вообще нет ни антипатии, ни чего-то еще. Вообще ничего плохого никогда к ним не испытывала. Но когда читала комментарии с ненормативной унизительной лексикой от украинских ребят и девушек… Я такого за 55 лет своей жизни не слышала. Это тоже ведь вас компрометирует!

Мы, например, по-доброму к вам относимся. У нас никогда не услышишь ничего такого по отношению к украинцам. Во всяком случае, там, где я живу, нет такой ненависти. А тут и в мой адрес, и в адрес сына матом: мол, такие-сякие. Очень страшно и неприятно такое слышать. Неприятно – это мягко сказано. Но я на такие комментарии не отвечала, не реагировала, у меня не тот возраст.

– Если в ваших краях "нет такой ненависти" к украинцам, почему алтайский ефрейтор Виктор Агеев и ему подобные с оружием в руках едут воевать в Украину?

– Это моя ошибка, что я не знала, куда он едет! Он взрослый самостоятельный парень. Но я не могла представить… В голове не укладывается, что такое могло случиться. Знала бы – в жизни бы его не отпустила! Никогда! Ни-ког-да, понимаете?!

Что еще озвучить? Я бы хотела видеть сына живым и здоровым. Как мама я очень сожалею, что так все произошло. Если бы я могла это предотвратить – предотвратила бы! Телом своим закрыла бы, но не пустила сына никуда. Глупый, глупый! Есть какая-то надежда, как думаете?

– Не знаю, но для меня важно, что вы не побоялись предать огласке историю своего сына.