0 Киев
"Месть, идеологическая месть. Если мы сравниваем Донецк и Мариуполь – это колоссальная разница. Донецк приходил в упадок после 2014 года, а Мариуполь расцветал. К сожалению, уже во время полномасштабных действий я не встретил колоссального сопротивления местного населения… Но нельзя сказать, что местные люди не присоединялись. Присоединялись. Присоединялись к ведению боевых… Скажем так, к помощи боевых действий. Это не была "вата", – сказал он.
Защитник Мариуполя также рассказал, как с 2014 года менялся не только Мариуполь, но и проживавшие в нем люди.
"Я помню Мариуполь в 2014 году и помню, как он менялся. И с изменением, скажем так, ландшафтного дизайна в Мариуполе менялись люди. И это правда. Концерты классической музыки возле драмтеатра, театральные представления. Я помню, когда приезжала группа Марии Матиос "Нація" – спектакль был. Когда приезжали артисты… Сделали порт, набережную, сделали парки, скверы, "Веселку". Мариуполь менялся. И люди менялись. И вообще, я думаю, то варварское обращение с этим городом нашего врага заключалось еще не только в стратегических, тактических целях", – отметил Паламар.
На вопрос Дмитрия Гордона, ждали ли россиян в Мариуполе, боец отметил, что считает, что в городе работала российская агентура.
"Думаю, ждали. Думаю, агентура была наработана. Я когда-то отдыхал в селе Куликовское возле нашего полигона. И женщина, у которой был такой коттеджик у пляжа, – мы там с женой и с ребенком останавливались… Я говорю: "Так к вам приезжают русские?" Она говорит: "Ну есть один человек, очень хороший, спокойный. Всегда на велосипеде ездит. Он приезжает и куда-то уезжает все время. Вечером приезжает". Вот я думаю, что они приезжали, исследовали себе спокойно, катались, смотрели, какие городки, кто стоит, гарнизоны, полигоны, чертили, рисовали и докладывали. И местные тоже, я думаю, были", – ответил он.
