+4 Киев
Ситуация развивалась на фоне так называемого Должанского котла (в районе Должанского Луганской области возле границы с Россией), в который попали украинские пограничники.
"Это был перешеек, который обстреливался россиянами с одной стороны и россиянами из "ДНР" с другой. Это был реально котел. Я помню, что мы сидели поздно ночью с [будущим главой Луганской областной администрации] Георгием Тукой и [одесским активистом] Ромой Синицыным на [улице] Жилянской [в Киеве], там находился "Народный тыл". У нас постоянная связь с ребятами с этого участка фронта. Они говорят: "У нас умирающие "300-е". У нас нет ничего, ничем не можем помочь. Эвакуации нет, доступа нет". Под моей опекой был госпиталь пограничников. И Тука мне говорит: "А ну свяжись со своими пограничниками. Пусть они выйдут на связь с той стороной. [...] Белые флаги чтобы вынесли, чтобы забрали "300-х", – сообщила Яровая.
Она отметила, что тогда, в 2014 году, служащие в пограничных войсках Украины общались с россиянами, потому что "все там учились, женились".
"Честно говоря, я сначала думала: афера аферой. Но что делать? Связываюсь. И они мне говорят: пусть выносят. Та сторона говорит: "Заберем. Единственное, что мы просим всех: когда выносите, пишите, кого вынесли". Состоялся обмен: вынесли "300-х". И на следующий день списки у нас. Мы кто? Волонтеры. Какие-то люди, непонятно кто. Я связываюсь с Красным Крестом. Достаточно активный руководитель тогда был. И он мне говорит, что они готовы включиться в эту историю, потому что есть раненые и пленные, по сути. "Но нам нужны письма от ВСУ, от пограничников". Пограничники мне через пять минут сделали это письмо, а вот с Министерством обороны была очень интересная история", – рассказала Яровая.
Она подчеркнула, что министром обороны Украины тогда был Валерий Гелетей, а само ведомство находилось на Воздухофлотском проспекте.
"Я приехала туда, поставила машину поперек въезда, заблокировала... С ними только нестандартными методами можно воевать. Там и полиция была... Вижу, подъезжает кортеж. Выходит человек из него. Я говорю: "Пока не подпишете мне письмо... Включайтесь как-то! У нас там люди". А этот советник, или кто там, говорит: "Пустите нас, потому что там печать". Я говорю: "Нет, вы идете сейчас за печатью, министр подписывает – и тогда я уезжаю". Так и вышло. Тогда уже включился Красный Крест, включился наш консул. У нас тогда консул был на территории России. И мы вернули 22 человека. Это единственный рейс, когда в Россию вылетел борт и забрал 22 раненых наших", – объяснила Яровая.
