+2 Киев
Он отмечает, что документ отвергает глобализм, свободную торговлю и внешнюю помощь, призывает союзников по НАТО увеличить военные расходы и подчеркивает, что США больше не будут нести "глобальное бремя", не связанное напрямую с их национальными интересами. Ключевым пунктом стратегии стало обещание "восстановить и обеспечить соблюдение доктрины Монро" (принцип невмешательства США в европейские конфликты. – "ГОРДОН") для укрепления американского доминирования.
"Доктрина Монро не является ни договором, ни законом. Она началась как простое заявление, изданное президентом Джеймсом Монро в 1823 году, которое признавало независимость испано-американских республик и предупреждало Европу, что Западное полушарие является запретным для "будущей колонизации", – пояснил историк. Возобновление Трампом доктрины Монро, по его словам, происходит в нестабильный момент мировой политики.
Фактически Вашингтон рассматривает Латинскую Америку как зону приоритетного контроля для борьбы с миграцией, наркотрафиком, усилением Китая и защиты экономических интересов, пишет автор. За последние месяцы США активизировали давление на страны региона, усилили военное присутствие в Карибском бассейне и расширили влияние вокруг Панамского канала.
При этом возобновлением старого принципа Белый дом косвенно заявляет за Соединенными Штатами право в одностороннем порядке реагировать на предполагаемые угрозы не только в своем полушарии, но и в любой точке Земли, за исключением Китая, говорится в статье.
По мнению Грандина, подобный подход напоминает эпоху соперничающих империй начала XX века. В истории доктрина Монро нередко служила оправданием интервенций и смены режимов, а в 1930-е годы аналогичные принципы использовали и другие державы, что в итоге привело ко Второй мировой войне.
По словам историка, идеал мира администрации Трампа – когда США противостоят Китаю и стране-агрессору России, сеют раздор в Европе, угрожают Латинской Америке, а все страны повсюду стремятся к преимуществу. Это означает, что, скорее всего, будет больше конфронтации, больше балансирования на грани войны и больше самих войн, пишет он.
