-4 Киев
31 августа 1941 года, воскресенье
Сегодня снова светит яркое солнце, радио играет веселые песни, а со стороны Сталинки непрерывно громыхают орудия. Стреляют часто, и временами кажется, что очень близко. Вчера откуда-то появились слухи, что возле Киева переходят на позиционную войну. Возможно, Киев хорошо укреплен, окопов вырыли достаточно. А больше всего говорят о блестящих возможностях нашей артиллерии. Вчера и сегодня по радио сообщения об упорных боях на всех фронтах.
Состояние неизвестности нынче не так угнетает. По всем признакам нет сейчас непосредственной опасности Киеву, хотя канонада слышна непрерывно.
Вообще же чего-то ждут. Снова деревья и тротуары мажут белой краской. Это значит — предполагаются очередные передвижения войск по улицам. Вероятно, этого не делали бы, если бы думали об отступлении.
И, может быть, оттого, что очень трудно примириться с мыслью, что немцы могут быть в Киеве, не исчезает, а, наоборот, укрепляется уверенность, что Киев не отдадут.
Каждое новое проявление жизни вызывает радость. Так, например, вчера появились афиши об открытии 4 сентября сезона в цирке. Разумеется, радуемся не тому, что будет цирк, а тому, что, значит, оживает заглохшая жизнь, и что, значит, не безнадежно еще наше положение.
Колокольня Покровской церкви на Подоле и Андреевская церковь
Фото: Київ 1939–1945, фотоальбом. Издательство "Кий" 2005 г
В магазине все одинаково проходят дни. Покупатели бывают беспрерывно. Покупают художественную литературу. Спрашивают преимущественно классиков. Часто приходят бойцы. Они покупают книги, не считая деньги. Иногда поговорят, пошутят, настроение у них чаще всего ровное, спокойное. Но, бывает, что придет боец, грустно, грустно посмотрит на книги, постоит тихо и уйдет. И ничего не скажет. Сегодня молодой лейтенант-артиллерист купил и повез на передовую полное собрание сочинений Толстого. Бывают мучительные минуты в магазине. И много их. Это когда приходится говорить, что нет работы, и отказывать приносящим книги на продажу. У меня есть жесткая норма на покупку старых книг, установленная бухгалтерией Академии. Иногда жалко людей, я ее нарушаю. И получаю строгие внушения.
Очень много безработных.
В новом корпусе университета появились новые жильцы. Это девушки-дружинницы, которые считаются мобилизованными. По мере надобности их посылают на работу в госпитали. Некоторые из них одеты в военную форму.
В Киеве сейчас Безыменский. Будет его авторская передача по радио. Киевские композиторы, немногие оставшиеся в городе, собираются писать музыку на его стихи.
Вечером вчера было тихо часов до десяти. А потом началась канонада. Стреляли, как никогда, часто, не переставая, и выстрелы следовали один за другим, как один сплошной перекатывающийся гром. Канонада приближалась и удалялась. Говорили, что слышали свист снарядов.
Никто не спал, а несколько человек сидели во дворе.
В час стрельба прекратилась.
Ночью у нас уже с давних пор дежурят в парадных военные. Они обычно тихо спрашивают: "Кто идет?" Но сегодня ночью, часов около трех кто-то побежал, тяжело стуча сапогами. Его громко окликнули. Он побежал назад. А военные задвинули стоящие у нашего дома рогатки, чего раньше никогда не делали. Очевидно, ждали ночью чего-то. Сейчас идет дождь, и снова близко стреляют. Странная закономерность: всегда, как только идет дождь, больше стреляют.
Вчера оказалось, что все институты Академии оканчивают свое существование в Киеве. Остается только библиотека и магазин.
Предыдущая запись в дневнике – от 29 августа.
Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.
За идею редакция благодарит историка и журналиста, сотрудника Украинского института национальной памяти Александра Зинченко.
