0 Киев
В общей сложности у нас сейчас в разработке 32 проекта на сумму $2,5 млрд. Это и украинские, и иностранные проекты
– Мне кажется очень странным, что мы сейчас будем говорить об инвестициях. Кто инвестирует в страну, в которой идет война?
– Об инвестициях во время войны говорит нация, не сдавшаяся врагу. Для врагов ключевое, чтобы упала наша экономика, и они чувствовали, что победили. Инвестиции – это элемент борьбы Украины за жизнь. И не только за выживание, но и за будущее. Поэтому мы обязательно должны смотреть вперед – что будет после победы. И мы должны обеспечить экономическую трансформацию Украины. Мы показываем, что боремся с врагом, но мы также помогаем инвесторам, показываем преимущества, даем им возможность работать в Украине, и они чувствуют уверенность тоже. Это такой очень важный психологический эффект.
Мы с Офисом по привлечению и поддержке инвестиций с 24 февраля 2022 года способствовали привлечению инвестиций на сумму более $500 млн. Это индустриальные проекты, я хочу подчеркнуть, а не финансовая помощь или кредит. Это именно компании, решившие построить предприятия. Некоторые из них начали в 2023 году, а некоторые начинают в 2024-м. Я говорю о так называемых greenfield. Что это такое? Это когда компания хочет построить завод, она выбирает поле или старую какую-то территорию и на ней строит с нуля свой объект. Есть у нас и brownfield – это когда компании берут старый объект, модернизируют его и там работают. Но greenfield – это то, за что борется каждая страна мира – от Соединенных Штатов Америки до Японии, Саудовской Аравии или Австралии. Это рабочие места, технологии, налоги и так далее.
– Могли бы вы добавить немного подробностей: $500 млн – это много по сравнению с тем, что было раньше?
– В 2021 году было поступление прямых иностранных инвестиций в размере $7,3 млрд. К концу 2022 года – минус $328 млн. Разница свыше $7,6 млрд. Таково влияние войны. И уменьшение рабочих мест на 3,5 млн. Это правительственная статистика. Это у нас в стране заводы, которые меньше работали, закрывались или оказались на оккупированных территориях. Но из этих $7,3 млрд инвестиций первое – это было реинвестирование (то есть инвестиции компаний, уже работающих в Украине, получают прибыль и не выводят ее, а реинвестируют в развитие предприятия), второе – это финансирование от материнских компаний, то есть тоже в существующие компании, и третье – это новые капитальные инвестиции. Так вот, в 2021 году это было $1,2 млрд из $7,3 млрд. А сейчас мы говорим о новых капитальных инвестициях во время войны на уровне как минимум $500 млн. Мы должны понимать, что это не $500 млн, которые зайдут в Украину в конце 2023 года. Они будут заходить в последующие годы по этапности строительства предприятий. Я считаю, для состояния полномасштабной войны иметь такую небольшую как для мирного времени, но существенную для военного времени сумму инвестиций – очень серьезный показатель.
– А могли бы рассказать, что это за компании?
– Наша ключевая инвестиция, которую мы смогли привлечь в Украину, – компания Kingspan. Это была наша совместная работа с Министерством иностранных дел, Министерством экономики, премьер-министром Украины.
Kingspan – глобальный производитель энергоэффективных строительных материалов. Их ежегодный мировой оборот свыше €6 млрд. Это международная корпорация. Была одной из первых, кто вышел из России, и стала первой, кто объявил значительную инвестицию в $300 млн в Украину. Компания построит шесть заводов во Львовской области, которые будут производить разную продукцию, строительные материалы. Она хочет сделать из этого проекта знаковый проект не только для Украины, но и для всей своей группы. Потому что Kingspan работает более чем в 70 странах мира и хочет показать, как можно в одном объекте соединить много заводов и сделать это эффективно. И даже туда привозить своих работников и показывать, как это работает. Очень классно, что проект назвали "Сирше", это со старого гэльского языка переводится как "свобода, освобождение от захватчика". Более 800 человек будут трудоустроены, будут получать заработную плату европейского уровня, работать в компании с современными технологиями по строительным материалам.
Вторая – польская компания Cersanit. Мы работали с ними до начала войны, но во время войны они проинвестировали $20 млн в новую производственную программу в 2022 году. Общая инвестиция от них составляет более $60 млн.
Также такие компании, как Carlsberg – $40 млн, ирландская компания CRH – более $30 млн. Еще инвестируют Nestlé и Unilever – $40 и $20 млн. Bayer – €65 млн. Мы им также помогаем и сопровождаем. Они сами принимали решения, мы их не заводили в Украину, потому что они уже работали, но мы оказываем им поддержку, когда им нужно. То есть работаем в режиме инвестнянь.
В общей сложности у нас сейчас в разработке 32 проекта на сумму $2,5 млрд. Это и украинские, и иностранные проекты. А если смотреть на наши результаты с 2020 года (год, когда я был назначен), мы вместе с командой способствовали привлечению более $1,7 млрд. Последние три года мы входим в топ-5 инвестиционных агентств Центральной и Восточной Европы, это 23 страны. Даже во время пандемии и войны мы смогли обеспечить третье и четвертое места из 23 стран Центральной и Восточной Европы.
– Какие регионы еще будут вовлечены в реализацию инвестпроектов?
– Львовская, Волынская, Житомирская и Киевская области.
Очень активно работает министерство экономики Германии, оно страхует все немецкие инвестиции в Украине
– Мы видим коварство россиян-захватчиков, обстреливающих нашу инфраструктуру, производственные мощности, складские помещения по всей Украине, в том числе и во Львовской области. То есть это небезопасно, но инвесторы все равно заходят. Что их мотивирует?
– Когда инвестор говорит "я захожу в Украину", это не значит, что он на следующий день привез оборудование и начал работать. Сначала он обращается к нам, его интересует аналитика. Первый интересующий их вопрос – когда закончится война? Мы не ГУР, мы не специальные службы, которые этим занимаются, то есть нам очень трудно предсказать, когда это произойдет. Мы говорим о том, что идет активная фаза войны, но у каждого инвестиционного проекта есть фаза подготовки. И эта фаза может занять до 18–20 месяцев. Выбрать участок, понять аналитику, понять, сколько нужно продукции производить, какие мощности, чтобы проект был прибыльным. Понять, куда продавать, как продавать, выбрать команды, пройти разрешительные процедуры, подключиться к электроэнергии, воде, газу и так далее.
Этот период занимает много времени, и он не является ценным для инвестора. Для инвестиционных проектов он может стоить менее 1% от инвестиций. Потому что ключевые деньги тратятся на оборудование – это 60–65% от инвестиций, смотря какой проект, ну и потом построить все. Мы им всегда говорим: "Вы ждете нашу победу, а победа будет, и мы над этим работаем вместе с нашими партнерами. Вот день первый – мы победили, что вы начнете делать, начнете отсчет 20 месяцев? Через сколько тогда вы сможете запустить свой объект? Делайте это сейчас – и вы будете готовы в первый день нашей победы зайти и не только помогать нам, но и зарабатывать для себя".
Всегда нужно показывать возможность заработка для них – и они поймут. Украина будет, как в New York Times написали, "самой большой строительной площадкой столетия". К сожалению, это так. И инвесторы это понимают, они все же привозят свой капитал, чтобы производить продукцию и зарабатывать, а еще развивать нашу экономику.
– То есть сейчас они все в таком подготовительном процессе?
– Не все. Cersanit уже поставил свою первую линию. Такие компании, как Bayer и другие, уже осуществляют свои первые этапы, они не ждут. Потому что у них уже было производство в Украине. Им проще развиваться и что-то делать.
Очень важный вопрос – страхование. Это уже происходит на нескольких уровнях. Недавно Международное агентство по гарантированию инвестиций Всемирного банка (MIGA) объявило страхование на проект Dragon Capital более чем на $9 млн. Это небольшой проект, но здесь важна не сумма, а факт страхования. Потому что когда иностранные инвесторы видят, что объект страхуется, даже если он во Львовской области, это для них как зеленый флажок, если не зеленый, то желтый как минимум. Но точно не красный. Страхование есть, это значит, что риски таковы, которые можно понять.
Очень активно работает министерство экономики Германии – страхует все немецкие инвестиции в Украине. Сейчас мы работаем над проектом крупной немецкой компании, это наш новый завод, greenfield, и разговор идет с коллегами из Германии, есть позитивное понимание коммерческого сотрудничества по страхованию таких объектов от военных и политических рисков.
Есть такие организации, как US Development Finance Corporation, мы им предоставили 11 проектов более чем на $1 млрд. Они сейчас рассматривают, кого страховать, но поезд пошел. Все сейчас уже в активной фазе отбора проектов по страхованию, и это страхование будет доступно.
– А Германия – это единственная страна, страхующая инвестиции?
– По практическому опыту мы видели Германию. Из месседжей о готовности рассматривать стран больше – это Великобритания, Франция. А еще Польша провела законопроект по страхованию инвестиций в Украине для польских и иностранных компаний. То есть я, честно говоря, верю в эти двусторонние истории, когда страна – партнер Украины страхует своих входящих в Украину инвесторов. Это выгодно для них, это выгодно для нас. Это просто координировать потому, что они заботятся о своем бизнесе, и это нормально.
Украина тоже работает над этим, у нас есть законопроект №9015, который должен предоставить возможность Экспортно-кредитному агентству страховать инвестиции в Украине. И, насколько я знаю, Национальный банк Украины работает над такими программами.
Иногда мы слышим: "Вот, деньги заложены для своих компаний и так далее". Я вам гарантирую, это невозможно
– Все, о чем мы говорили, – это были иностранные инвестиции. Вы говорите, что есть еще внутренние инвестиции. Помогают ли инвестняни украинскому инвестору?
– На самом деле украинский инвестор очень активен, даже активнее, чем иностранный. Гораздо труднее убедить иностранного инвестора, чем украинского, инвестировать. Это не сотни проектов, а десятки, но они есть. Наш мандат, наша компетенция – это не только поддержка иностранного инвестора. Наш мандат – это поддержка украинского и иностранного инвестора для привлечения инвестиций в страну. Когда мы поддерживаем украинскую компанию, это также имеет целью привлечение средств, и это могут быть иностранные инвестиции. То есть речь о партнерстве. Президент подписал поправки к закону, правительство работает над подзаконными актами, и у нас готовы заявки на три украинских проекта и один крупный иностранный. В сумме они дадут около $550–600 млн.
В общем у нас по инвестняням вот как все происходит. К нам приходит компания и говорит, что хочет получить государственную поддержку по закону. Тогда мы подписываем с нею меморандум и сопровождаем ее. Что значит сопровождаем? Мы можем искать для нее земельный участок, инвестора, партнера, мы можем уже перейти на стадию разработки технико-экономического обоснования, других документов, которые нужны, чтобы пройти весь процесс и получить государственные стимулы. Мы это уже сделали, эти заявки были поданы в декабре 2021 года, тогда мы подали на $100 млн. Положительные выводы были в феврале, но проекты не состоялись, потому что изменились финансовые показатели и некоторые объекты были повреждены физически. Сейчас мы снова нарабатываем этот перечень, у нас таких проектов 10, общая сумма где-то $1,1–1,2 млрд. Это то, что по закону об инвестнянях происходит. Из которых мы уже на $550–600 млн готовы подавать заявки, уже готовы документально проекты. Надо пройти Министерство экономики, а затем подписание в Кабинете Министров.
Итак, общий наш инвестиционный портфель – это инвестиционные проекты, которые мы сопровождаем и которые подпадают под закон и не подпадают под закон, таких проектов 32 на сумму свыше $2,5 млрд. Из 32 10 подпадают под закон об инвестиционных нянях, где-то $1,1–1,2 млрд. Из этих 10 мы готовы уже подавать четыре-пять на сумму $550–600 млн.
Инвестняни – это две составляющие, хотя общество их воспринимает как одно целое. Все же очень важно их различать.
Инвестняни как принцип – это когда инвестор приходит в государственное специализированное агентство и говорит: "Помогите мне понять, как сделать инвестицию, какая у вас законодательная база, с кем мне работать из партнеров, дайте мне аналитику и т.д.". То есть это как нянчить, объяснять, делать что-то для них. Это такой консалтинг, но бесплатный. И это от правительства Украины для иностранцев и украинцев. Украинцы, как правило, приходят и говорят: "У нас есть проект, где нам взять деньги?" Иностранцы приходят и говорят: "У нас есть деньги, куда инвестировать?" Вот в таком режиме мы осуществили сопровождение с 2020 года на $1,7 млрд. Из этой суммы $866 млн уже проинвестировано, остальное еще в режиме тестирования в течение нескольких лет. То есть принцип инвестнянь работает эффективно, он дает результат. Что нужно понимать? Принцип инвестнянь – это не ноу-хау Украины. Это система, которая в мире называется IPA – Investment promotion agency, это организации, работающие в соответствии со стандартами ОСR (организации по экономическому развитию). Они есть в Соединенных Штатах Америки, во всех европейских странах. Повсюду они есть. То есть, когда нам что-то говорят, что мы в Украине создали отдельный механизм для отдельных компаний, это не соответствует действительности. Мы привели Украину в соответствие с мировыми стандартами и смогли обеспечить конкурентную способность нашей страны по сравнению с соседними странами. Если вы поедете в европейские страны, вам за рабочее место будут возмещать деньгами, вас не только будут сопровождать. У них это еще сильнее работает. Так вот это принцип инвестнянь.
Теперь о законе, он на самом деле не столько об инвестнянях, он гораздо глубже и важнее. Закон называется "О государственной поддержке инвестиционных проектов со значительными инвестициями". Идея заключалась в том, чтобы дать стимул для проектов от €100 млн. После проведения Верховной Радой консультации с нами, с коллегами в правительстве, этот порог в Верховной Раде в 2020 году был уменьшен до €20 млн, потому что Украина – это развивающаяся страна, и для нас €20 млн – это тоже существенная инвестиция. После последних событий и изменений этот проект уменьшается до €12 млн. Это позволяет не только крупным инвесторам, но и малому и среднему бизнесу в этом участвовать. Самое ключевое – этот закон дает до 30% государственной поддержки от капитальной инвестиции. Это освобождение от налога на прибыль на пять лет, это освобождение от НДС на ввоз оборудования, возможность получения земельного участка в аренду без оплаты, без аукциона от местных властей или от государства, и это теперь благодаря изменениям, которые подписал президент, этот законопроект, который подписал премьер-министр и подал в Верховную Раду, у нас теперь есть возможность компенсировать расходы инвесторам за подключение к электро-, газо-, водосетям, строительство дорог, железнодорожных путей и других инженерных сооружений, которые нужны заводам. До 2023 года эта норма была в законе о том, что государство может строить, однако никогда не было денег заложено на компенсацию или на такие расходы. По состоянию на сегодняшний день бюджет в Украине прошел первое чтение в Верховной Раде, и именно на эту часть заложено 3 млрд грн.
Когда мы за границей, у нас спрашивают: "Вот мы же финансируем украинский бюджет, почему даже часть этих денег, даже если она невелика, ведь 3 млрд грн – это всего-то $80 млн по сравнению с миллиардами, почему это не используется?" Этот стимул позволит создать новое предприятие, каждый доллар прямых иностранных инвестиций привлечет еще $1 местных инвестиций. Каждое рабочее место, которое у нас будет создано через эту систему, создаст от трех-четырех дополнительных мест. Так вот это дополнительный доллар инвестиций и дополнительные три-четыре места создадут больше доходов и больше налогов, чтобы мы могли быстрее рассчитаться с долгами и эффективнее развивать нашу страну.
– Может ли воспользоваться этими государственными деньгами какой-нибудь недобросовестный человек или компания?
– Иногда мы слышим: "Вот, деньги заложены для своих компаний и так далее". Я вам гарантирую, это невозможно. Ни одна компания, желающая получить деньги каким-то незаконным или личностным путем, не может этого сделать. Потому что заявка проходит несколько инстанций. UkraineInvest привлекает и проверяет инвестора: кто он, где он, откуда он, действительно ли он приводит технологии в страну, действительно ли он работает. Затем заявка передается нашим партнерам из Минэкономики, они делают тот же скрининг, затем Минэкономики передает эту заявку на другие министерства, которые делают каждый скрининг этого инвестора. После этого подается решение на Кабинет Министров, и каждый из министров голосует за этот проект и оказание поддержки. Я не вижу здесь какой-либо возможности для договоренностей в особом режиме.
Что сделало государство-террорист? Оно, как говорится, триггернуло, то есть запустило процесс развития оборонного производства во многих странах Европы и мира
– Сейчас развивается много проектов по военному производству оружия, тех же дронов и так далее. Есть ли у вас проекты и инвесторы, готовые инвестировать в это направление?
– Есть, и мы очень активно работаем над этим, но очень мало можем об этом сказать. Могу сказать только из сообщений, которые были. Rheinmetall, Baykar – те проекты, которые объявлены. И вы видели, что Европейская комиссия согласовала работу Rheinmetall в Украине. Обратите внимание на визит президента Владимира Зеленского в США и публично обсуждаемые сообщения, это о том, что мы строим заводы, которые будут создавать военные системы для Украины.
– Скажите, пожалуйста, в целом инвесторов интересует это направление?
– Стопроцентно. Что сделало государство-террорист? Оно не только напало на Украину, на демократию, на людей. Оно, как говорится, триггернуло, то есть запустило процесс развития оборонного производства во многих странах Европы и мира. И этот процесс уже запущен. И будет набирать обороты. Мы видим действительно, что во всех европейских странах усиливается эта работа. И Украина станет форпостом защиты демократии и военной индустрии.
– Правильно ли я понимаю, что инвестирование на сейчас – оно как бы есть, но все же все люди откладывают это на потом, когда все закончится, когда война закончится…
– Мы чувствуем это постоянно, очень много мер, очень много заинтересованности, очень много компаний хочет поставлять услуги, продукцию. Это хорошо, это естественно, но это не для нас, потому что мы работаем только с теми, кто готов инвестировать. Чтобы найти один инвестиционный проект, который можно утвердить и работать с ним, нужно провести 100–150 встреч.
Да, у нас война. Но я вам скажу, что у нас гораздо больше инвестиционных запросов, чем было в 2020 году, на новые предприятия от иностранцев. Не все они готовы прямо сейчас заходить, но все они на "низком старте". Очень важно понимать психологию бизнесменов: бизнесмен всегда в зоне риска, любая инвестиция в зоне риска. И они просто оценивают риск и прибыльность, риск велик, но и прибыльность велика в Украине. Соответственно, никто не снимает Украину с инвестиционных радаров – это точно, но наша победа умножит это в сотни раз.
– Как вы считаете, когда все закончится, в Украине будет стоять очередь из инвесторов?
– Точно будет. И нам очень важно сейчас к этому подготовиться. Когда человек в магазине становится в длинную очередь, а на кассе сидит человек, который все долго делает, – часть покупателей может уйти оттуда. Нам нужно сделать так, чтобы все приходящие инвесторы могли быстро получать разрешительную документацию, землю, подключение к электроэнергии и газу, инвестиционные стимулы. Все должно работать как швейцарские часы. И это делать нужно сейчас, это наше домашнее задание – стимулы и быстрота работы с инвестором.
Для этого нужно усовершенствовать систему выделения земельных участков (то есть упрощения и ускорения), разобраться точно, почему у нас подключение к электрическим сетям бывает таким дорогим. Это работа всего государства, органов, отвечающих за это. Сейчас идет активная законотворческая работа. Я знаю, что и Офис президента над этим работает, и правительство над этим работает. Такие вещи, как государственно-частное партнерство, тоже очень важны, я знаю, что сейчас идет работа в Министерстве экономики, в Верховной Раде над тем, чтобы внести изменения в государственно-частное партнерство и в концессии в частности, потому что это может быть основой восстановления Украины. Это все происходит, нам нужно быть готовыми как можно скорее для приветствия инвесторов в нашей стране.
