Макаревич: В СССР мой телефон прослушивался, а сейчас я не знаю, прослушивается он или нет. Вот и вся разница G

Москва встречает морозным воздухом и снегом. Приближение нового 2017 года ощущается во всем. Город украшен елками, гирляндами и другой праздничной атрибутикой. От места, где встречаются Рождественский и Сретенский бульвары, в сторону Садового кольца берет свое начало улица Сретенка. Сотня метров по левой стороне, и вы у старинного здания белого цвета под номером 11. Ступеньки вниз приводят к двери неприметного снаружи ресторана. Добро пожаловать в "Джаз-клуб" Андрея Макаревича!

Пока жду хозяина, успеваю оценить уют и дорогое убранство. Играет хорошая музыка. Колорита месту придает темнокожий бармен. Чуть позже Макаревич расскажет, что интерьер придумывал он сам. Это и не удивительно. Потому как бессменный лидер "Машины времени" не только музыкант, но еще и художник и архитектор.

Меню "Джаз-клуба" представлено европейской и грузинской кухнями. Вы тут запросто найдете и авторские блюда Андрея Макаревича. Наконец, появляется и он сам. Через приватную бильярдную мы проходим в его личный кабинет.

Макаревич немногословен. В это время его музыканты настраивают инструменты и, по всей видимости, артист уже полностью сосредоточен на предстоящем концерте. К тому же на беседу накладывает отпечаток то, что мы договорились не касаться политики.

– Из рассказов старших товарищей, своих родителей и вашей биографии знаю, что в Советском Союзе был определенный культ западной музыки. И это при наличии "железного занавеса". Куда это исчезло в современной России?

– Сейчас люди интересуются точно так же. Только "занавеса" такого нет. Все, что тебе интересно, ты можешь получить без всяких препон и преград. Что, вы хотите сказать, что люди перестали слушать западную музыку? Просто музыка за эти годы стала менее интересной. Но это другой разговор.

– Мне кажется, что стали слушать меньше…

– Я так не думаю. В целом интерес к музыке стал меньше. Того сумасшествия, которое было вокруг той музыки, сегодня уже нет. Все меняется. Все проходит волнами.

Джаз-клуб Андрея Макаревича. Вид с улицы. Фото: Руслан Игнатович / Gordonua.com 

– И, тем не менее, на концерты "Машины времени" ходит…

– Да, ходит много людей.

– Что это за люди?

– Откуда я знаю? Я что, паспорта у них проверяю?

– Вы же видите их глаза.

– Вижу. Это люди, которым интересно то, что мы делаем.

– А какой возрастной категории ваши слушатели?

– Придите как-нибудь на концерт и посмотрите. Я не знаю. Я далеко не со всеми из них знаком. Я вас уверяю. Мне достаточно того, что им интересна наша музыка. Они платят за это деньги. Спасибо большое.

– А публика, которая ходила на ваши концерты в советские времена, и та, что приходит сейчас, – одинаковая? Вы чувствуете разницу?

– Нет. Я не чувствую. Конечно, советский человек был более закомплексован, забит и запуган.

– Какое поведение человека на концерте вам более импонирует, сдержанное или когда он эмоционально реагирует на выступление артистов?

– Каждый человек вправе сам решать, как ему реагировать на то, что ему нравится.

– Вы сказали, что сейчас в целом пропал интерес к музыке. А в одном из своих интервью говорили, что вам нравится музыка 40–50-х годов, отметив приятные голоса исполнителей и красоту самой музыки. По вашим словам, тогда это было модно. А что модно сегодня?

Встреча Андрея Макаревича и Дмитрия Медведева в 2010 году. Фото: EPA

– Не знаю, меня мало интересует современная музыка. Я ее практически не слушаю. Я не слышу в ней того, что бы меня грело, что бы меня интересовало. В ней все пережевывается по пятому разу. Жанр умирает. А когда это происходит, музыка интересной быть не может. Придет что-то новое. Что именно – посмотрим.

– Знаю, что в юношестве вы увлекались творчеством Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого. Вы пересекались с ними в жизни?

– С Окуджавой встречался.

– А на концертах были?

– У Окуджавы был. У Высоцкого не был ни разу.

– Вы согласитесь, что тот же Высоцкий, Борис Гребенщиков, ваша "Машина времени"  на фоне официального советского искусства с его партийностью были сродни оппозиционерам. И тогда людям эта оппозиционность нравилась.

– Вы с такой легкостью говорите о людях. Кому-то нравилась, а кому-то не нравилась.

– Почему с легкостью? Есть факты. Например, как с магнитофона на магнитофон записи песен распространялись по всей стране. Тысячи людей пришли на похороны Высоцкого.

– Вы считаете, что это только потому, что Высоцкий нес какую-то оппозиционность? Или потому, что он пел про всех и про каждого и это был мощнейший артист и певец?

– Конечно, и потому что пел для каждого.

– Так какая, к черту, оппозиционность, уж вы меня простите? Он просто был большой художник, который позволял себе быть самим собой. Именно это люди ценят и уважают во все времена.

– А куда это сейчас пропало?

– Никуда не пропало.

– То есть сейчас есть группы и музыканты, которые поют для каждого и про каждого?

– Конечно, есть. Я на это очень надеюсь. И мы этим занимаемся. Только у меня нет задачи спеть для каждого человека на свете. Мы выходим на сцену, и я вижу полный зал. Мы выкладываем новую песню, и я вижу, что у нее сотни тысяч просмотров. Это значит, что такие люди есть. А кому-то это неинтересно. Кому-то и Высоцкий был неинтересен. Я вас уверяю.

– Вы упомянули интернет. Сейчас действительно очень легко по количеству просмотров на YouTube отследить, что интересно людям. И вот такая вещь получается. Если говорить про Россию, то тут трендом является группа "Ленинград".

– Знаете, я не слежу за общественными вкусами России, Америки. И никогда не следил. Слава богу, у людей есть возможность выбирать. А кому-то еще Стас Михайлов нравится. Ну, дай бог им здоровья. Мне просто неинтересны эти люди. Я не собираюсь их ни перевоспитывать, ни чему-то учить.

– Тогда вопрос прямо в лоб. Недавно Владимир Познер в телевизионном разговоре с Сергеем Шнуровым сказал, что в известных клипах "Экспонат" и "В Питере пить" не видит ничего смешного и по своей сути они для него очень страшные. Думаю, что и вы видели эти клипы группы "Ленинград".

– Я не собираюсь обсуждать своих коллег, тем более в их отсутствие. У меня есть прекрасная возможность отодвинуться от того, что меня не интересует. Вот и все.

– Хочу задать несколько вопросов, оттолкнувшись от ваших песен. В вашем "Разговоре с соотечественником" есть строчка "Я и сам по Гурзуфу гулял, и не раз". Дело в том, что когда Крым не был аннексирован Россией, я практически каждый год отдыхал именно в Гурзуфе. Там, под дачей Чехова, есть дайвер-центр. И местные дайверы про вас слагают легенды…

– Ну, легенды слагать не надо. У нас в Крыму было два или три дайв-центра. Один был на "Спутнике" в Гурзуфе. Второй, по-моему, в Массандре. И еще один в Ялте. И мы это все закрыли лет 10 назад. Потому что этим очень трудно заниматься. Там надо было сидеть с утра до ночи, причем желательно самому. А когда на кого-то оставляешь и раз в месяц приезжаешь посмотреть, как идут дела, то они не идут. Так что еще в 2005 или даже 2004 году мы все закрыли, и слава тебе господи. Тем более, что по тем временам и украинские законы менялись раз в полгода. Приходилось по новой переписывать все уставы, опять идти в налоговую. Это было очень сложно и никаких денег не приносило.

– Вы сертифицированный дайвер?

– Конечно (смеется). Как я мог быть не сертифицированным? У меня сертификат Master Scuba Diver по системе PADI.

Андрей Макаревич увлекается дайвингом. Фото: Андрей Макаревич / Facebook

– Ничего себе! А вот интересно, какое самое красивое место, где вы погружались?

– Ой, очень много красивых мест! Одного не назову.

– Я знаю, у вас есть книга "Что такое дайвинг". Хотел ее купить, но нигде не нашел.

– Я снял 20 с лишним фильмов про подводный мир. И все это про удивительные и красивые места. Это совершенно другая планета. Огромная. И ее изучать и изучать.

– Как человек, который тоже любит дайвинг, конечно же соглашусь. А на какую максимальную глубину вы погружались?

– Я никогда не ставил перед собой задачи бить какие-то рекорды.

– Речь не про рекорды.

– Не помню. Однажды вынужденно мы ходили метров на 60–65. Вообще, так глубоко не рекомендуется с воздухом ходить…

– Да, там специальные смеси.

– Совершенно верно. Но со смесями я не люблю связываться. Мы снимали затонувший корабль "Цесаревич Алексей". Вот он лежит на 65–70 метрах. Надо было – значит, опускались и снимали.

– Местные жители в Гурзуфе рассказывают, что помнят ваши выступления.

– Ну, мы там не концерты давали, а играли на танцах.

– Под домом творчества имени Коровина?

– Под Коровина и на "Спутнике".

– А жили где?

– Один раз жили в здании Дома культуры, которое нам отдали на растерзание. Сейчас там уже ресторан какой-то. Один раз в частном секторе жили.

– Не хотите туда сейчас вернуться?

– Нет, не хочу.

– Это связано с вашей оценкой событий 2014 года?

– Нет. Там все в очень плохом состоянии. Я вообще не люблю ностальгировать. Приезжать и развешивать сопли, как молоды мы были – это совершенно не мое удовольствие. Все в свое время хорошо.

– Получается так, что мы не едем в Крым, но Крым устремился к нам. Наталья Поклонская, недавний прокурор Крыма, а ныне депутат Государственной думы, выступила против художественного фильма "Матильда", над которым в настоящее время работает Алексей Учитель.

– Меня не интересует Наталья Поклонская.

– А этот возврат в прошлое, когда не смотрел, но осуждаю?

– Меня глубоко не интересует Наталья Поклонская. Понимаете? Жизнь коротка и довольно печальна. На свете много интересных вещей. Зачем я должен тратить время своей жизни на какую-то Наталью Поклонскую?

– В частности, чтобы сказать свое мнение о том, что произошло.

– Зачем? Алексей Учитель прекрасный режиссер. Пусть он делает свое кино. По-моему, это очевидная вещь. Вы меня заставляете произносить банальности. И так все знают, что Учитель – это заслуженный и хороший режиссер.

– Ну, в частности сама Поклонская, как оказалось, этого не знает.

– Значит совсем у нее дела плохи. Я за нее не ответчик. Понимаете? Мало ли на свете людей не доучившихся? Что мне теперь делать? Меня окружают люди, которые доучились. Я с ними существую в своем кругу. Меня это вполне устраивает.

– Знаю еще и о другом нашем общем хобби – горных лыжах. Как вы пристрастились к этому виду спорта?

– У нас барабанщик Валерий Ефремов – КМС по горным лыжам. Он меня очень давно на них поставил. И при том, что я себя не считаю спортивным человеком, у меня получилось с первого раза. Это очень большое удовольствие. И я даже не считаю это за спорт.

– Могу ошибиться, но вы и в горы ходили? И даже с Александром Розенбаумом?

– Нет. В горы мы с ним не ходили. Мы с ним ходили на Амазонку. Дважды причем. В Гренландии были. Но гор там особо не было. Подробно про это написано в моей книге.

Продажи дисков сворачиваются по всему миру. Их, к сожалению, уже никто не покупает  

– Какие-нибудь новые книги планируете к выпуску?

– Сейчас две новых книжки готовятся. Одна в издательстве "Музыка". Они хотят сделать красивый двухтомничек. Одна часть с клавирами будет. Мы никогда, как ни странно, нот наших песен не выпускали. А люди спрашивают. Так вот одна книжечка будет с песнями, а вторая – со стихами и моими рисунками. Если удастся распечатать так, как я себе это представляю, будет очень красиво. Но это, к сожалению, довольно дорого. Полиграфия стоит денег. А вторая книжка – это просто новые рассказики, которые копятся у меня. Она должна появиться после Нового года. Будет называться "Я вырос на ваших песнях".

– Знаю, что у "Машины времени" вышел новый альбом. В одном из последних выпусков передачи "Смак" вы его презентовали Ивану Урганту. Я, кстати, его нигде не нашел.

– Ну, он есть на iTunes. Вы его можете совершенно официально заказать за деньги. Продажи дисков сворачиваются по всему миру. Их, к сожалению, уже никто не покупает. Все просто скачивают музыку себе, и все.

– А про что этот диск?

– Про что? Хороший вопрос. Про что диск Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band? Вы сможете ответить на этот вопрос?

– Не смогу.

– Вот и я не смогу.

– Еще одна цитата из вашей старой перестроечной песни. Я так понял, это монолог КГБиста. И там очень пророчески звучат строчки "Нам достаточно чиркнуть спичкою, и пойдет карусель обратная".

– Да, было такое время. Все было написано практически с натуры. Дело в том, что песни, которые рассказывают о каких-то конкретных ситуациях, теряют свою актуальность, как только меняются эти ситуации. Сейчас уже мало кому понятно, про что там речь. Много воды утекло и много чего изменилось. Я ее и не помню. Это так, была моментальная реакция на что-то происходящее вокруг.

– А мне вот кажется, что спичкой как раз и чиркнули.

– Мы не так далеко уехали от тех времен. Все возвращается потихоньку.

– Вы говорили, что в СССР вам приходилось сталкиваться с сотрудниками КГБ.

– Приходилось.

– А в современной России?

– С Комитетом государственной безопасности в России я не сталкивался. Этого ведомства больше не существует.

– Речь о их правопреемниках. ФСБ.

– Не припомню.

– В СССР ваш телефон прослушивался.

– И что? Сейчас я не знаю, прослушивается он или нет. Вот и вся разница.

– А как вы знали тогда?

– Тогда это было не сложно услышать ухом. Технические средства были очень несовершенны.

– Буквально три часа назад в Facebook вы выразили свой восторг фильмом Виталия Манского "В лучах солнца" (документальный фильм о современной КНДР. – "ГОРДОН"). И написали, что эта картина на вас произвела такое впечатление, как никакая другая за последние пять лет. Но вы не раскрыли секрета.

– Зачем же мне раскрывать секреты? Посмотрите этот фильм. И пусть у вас будет свое ощущение.

– Вы рекомендуете?

– Очень!

– Коль уж мы заговорили о кино. Назовите пять ваших любимых фильмов.

– У меня нет таких хит-парадов. Я для себя никаких рейтингов не составляю. Зачем я буду строить пирамидку?

– У вас трое замечательных детей. Наслышан. Поделитесь с читателями: как нужно воспитывать ребенка, чтобы из него вырос человек?

– Понятия не имею. Понятия не имею! И никому не решусь давать совета на этот счет. Я же не профессор воспитания.

– Но вас люди знают как мудрого человека.

– Не знаю. Не настолько, насколько хотелось бы. Во всяком случае у каждого человека опыт – это его личное. И глупейшее занятие – личный опыт проецировать на человечество. Это самонадеянно и неумно.