Он висел на перилах и кричал: "Мама, помоги!" История Даниила Сысоева из Красногоровки
Фонд Рината Ахметова презентовал видеоролик из серии "Донбасс и Мирные" о Данииле Сысоеве из Красногоровки. Врачи считают, что с ним произошло настоящее чудо – после того как Даню взрывной волной выбросило с балкона пятого этажа, он 15 минут держался за перила, но сорвался и упал головой на металлический штырь.
Даня Сысоев жил в Красногоровке Донецкой области вместе с мамой. В феврале 2015 года вышел на балкон на пятом этаже, в этот момент начался очередной обстрел, и мальчика взрывной волной выбросило наружу. Что происходило дальше, как врачам удалось спасти ребенка и как он живет сейчас – историю об этом опубликовали в фотокниге "Донбасс и Мирные", выпущенной Фондом Рината Ахметова.
Наталья Сысоева растит троих детей одна, муж скончался вскоре после рождения младшего сына. Двое старших детей уже окончили школу, разъехались и получают профессию. За полтора года до трагической истории Наталья осталась вдвоем с младшим сыном Даней, тогда ему было восемь.
В феврале 2015 года Красногоровку сильно обстреливали, школы разбомбило, 17 дней не было света. Когда электричество наконец-то включили, Наталья обрадовалась: "Ну, Даня, сейчас помоемся и постираем одежду". Кто мог знать, что это приведет к несчастному случаю?
Глава из фотокниги "Донбасс и Мирные"
Улыбчивый парнишка покоряет окружающих открытостью. Он не помнит тех страшных минут. А когда слышит свою невероятную историю – затихает и крепко обнимает маму, которая вздрагивает от воспоминаний и снова плачет. Они с мамой из Красногоровки Донецкой области. Это одна из самых горячих точек в зоне боевых действий. В феврале 2015 года маленький Даня выходит на балкон, и вдруг начинается очередной обстрел. Взрывной волной его выбрасывает с пятого этажа.
Мальчик успевает схватиться за перила. И целых 15 минут держится изо всех сил. Между жизнью и смертью. И отчаянно зовет маму. Взрослые не успевают на помощь – Данька срывается вниз. Соседи вызывают "скорую", и она доставляет мальчика в больницу. "Скажу честно: ребенок, по сути, мертв", – сообщает маме Наталье хирург. Раздроблены кости головы, черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью. 15 дней комы. И мамины молитвы. Наталья не сдается и верит в чудо. И оно происходит.
Даня выкарабкивается с того света и снова открывает глаза. Смотрит на маму и пытается улыбнуться, а по щекам катятся слезы. Позже врачи говорят: "Невероятно!" А пока мальчик заново учится разговаривать и ходить.
Рассказ мамы Даниила
– Вечером я перестирала Данину одежду, развесила ее на балконе. В ту ночь мы впервые за много дней нормально поспали. Когда не было света, я укрывала Даню восемью одеялами, но ребенок все равно дрожал от холода. Обычно я брала сынишку с собой на работу. Но в то утро он так сладко спал, что я не стала его будить. Подумала: пусть отогреется во сне, вернусь за ним через пару часов. В 11 часов дня я уже шла домой за сыном, и тут зазвонил мобильный. "Беги домой! – закричала в трубку соседка. – Даня сорвался с пятого этажа".
Что было дальше, помню плохо. На ватных ногах подошла к дому, возле нашего подъезда стояли люди. Бросились ко мне, что-то говорили, объясняли, но я их не слышала. Зашла в квартиру, увидела распахнутую балконную дверь, перевернутый табурет, лежавший рядом с ним Данин зимний комбинезон – и все поняла. Проснувшись, сынишка позавтракал и собрался гулять на улицу. Теплый комбинезон вместе с другими вещами сушился на балконе. Даня взял табурет, встал на него, снял с веревки свой комбинезон. И в этот момент начался обстрел.
Один из снарядов попал в Дом культуры, расположенный напротив нашей пятиэтажки. Взрывная волна выбила в окнах квартир стекла, а стоявшего на балконе Даню выбросила на улицу. Каким-то образом, кувыркаясь в воздухе, сынок схватился руками за балконные перила.
"Он висел на перилах и кричал: "Мама, помоги! Мама, ты где?" – рассказывали мне потом соседи. – Мы выскочили на улицу, растянули под вашим балконом покрывало: "Даня, падай вниз, мы тебя поймаем!" А он, наверное, был в шоке: вцепился в перила мертвой хваткой и все время звал маму".
По словам очевидцев, сын провисел на перилах довольно долго – примерно 15 минут. А потом уже не смог больше держаться и полетел вниз. Сынишка упал на асфальт, напоровшись головой на один из металлических штырей (они преграждали машинам въезд во двор). Как потом объяснили врачи, штырь раздробил Дане кости черепа и размозжил левую долю мозга.
Сына доставили в Кураховскую городскую больницу, где хирурги извлекли из мозга осколки костей. Когда я добралась в Курахово, операция уже закончилась. Меня пустили к сыну в реанимацию. Даню невозможно было узнать: голова распухла до невероятных размеров, тело было синим от ушибов, его окутывали трубки аппаратов жизнеобеспечения.
Хирург на мой вопрос ответил: "Скажу честно: ребенок, по сути, мертв. У него несовместимая с жизнью черепно-мозговая травма". Затем Даню перевезли в Днепр.
На пятнадцатый день Даня вышел из комы, и я приехала к нему в больницу. Сынишка был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, на лице – страшный отек, глаза превратились в узкие щелочки. Увидев меня, Даня попытался улыбнуться, по щекам покатились слезы… После комы мне пришлось заново учить Даню разговаривать. Его первое слово было "мама". Я понимала все, что говорил сын, а врачи – нет. Тогда Данина речь была неразборчивой.
Днепровские хирурги провели сыну резекцию переломов лобной и теменной костей, удалили детрит головного мозга и размозжение левой лобной теменной доли. После этого нас отправили домой. Через восемь месяцев, сказали врачи, на поврежденной части черепа нарастет пленка и тогда можно будет ставить титановую пластину. Выписывая Даню из больницы, медики сказали: "Речь наладится – это вопрос времени. Однако вряд ли ваш сын сможет ходить". Но когда прошло восемь месяцев и мы с Даней снова приехали в Днепр, врачи ахнули: мой сын ходил!
Сначала я возила Даню в инвалидной коляске. Бывало, выйдем на улицу, он смотрит на бегающих по двору детей и плачет: "Я тоже так хочу…" Как-то я готовила обед, сынок сидел рядом и смотрел в окно. "Хочу на улицу", – говорит. "Учись ходить ножками и будешь играть с ребятами, сколько захочешь". – "Ходить? А ты мне поможешь?" – "Конечно, сыночек". Каждый день мы делали специальную гимнастику, учились стоять. В большой комнате я расставила мебель так, чтобы сын мог, опираясь на предметы, передвигаться самостоятельно. Он так хотел ходить, что выписывал круги по комнате с утра до вечера. Я гордилась Даниным упорством и сдерживала себя, чтобы не жалеть сына. Понимала, что этим только наврежу ему.
Однажды он позвал меня: "Мама, иди сюда!" Захожу в комнату, а Даня шагает мне навстречу. Сам! Как я тогда плакала от счастья…
Даня проходит курсы реабилитации в санатории по программе Фонда Рината Ахметова, чтобы не болело и слушалось тело. Медперсонал не чает в нем души и не устает восхищаться его мужеством. А Данька только задорно улыбается. Ведь у него впереди новая цель – школа, как у всех мирных детей.
Память и речь почти нормализовались (кстати, сынишка не помнит, что происходило с ним после того, как он вышел на балкон). Из-за того, что сильно пострадала левая часть головного мозга, у Дани плохо работает правая сторона. Ходит он сам и быстро, но подволакивает правую ногу. Сын научился делать все левой рукой, потому что правая до недавнего времени не работала вообще.
"А затем мне позвонили из Фонда Рината Ахметова: "Ваш ребенок пострадал во время боевых действий на Донбассе. В рамках программы "Реабилитация раненых детей“ предлагаем вам вместе с сыном отдохнуть в специализированном санатории. Все расходы берем на себя". В Славянске нас принимали как самых дорогих гостей. Питание, медперсонал, реабилитация – все на "отлично". За три недели лечения в санатории сынок заметно прибавил в весе. Даню очень полюбили врачи, медсестры, другие отдыхающие и буквально засыпали его конфетами. Для меня руководство санатория организовало курс расслабляющих процедур и консультации психолога. Дай Бог здоровья, удачи и сил Ринату Ахметову: он устроил для нас незабываемый отдых!
"С начала боевых действий на Донбассе Ринат Ахметов спас жизни более миллиона человек по обе стороны линии соприкосновения. Это миллион судеб! История каждого достойна отдельного рассказа. Фонд будет о них говорить, чтобы люди, живущие вдалеке от боевых действий, не забывали о трагедии мирных жителей Донбасса", – рассказала директор по развитию проектов фонда Татьяна Кухоцкая.