В случае силовой деоккупации Донбасса отвоевывать утраченные боевиками позиции придет российская армия

Опубликовано с личного разрешения автора

Март 2014-го. Керченский батальон морской пехоты. К воротам части регулярно приезжают ФСБшники – уговаривают командира принять новые флаги. В багажнике их "Лады" – упаковки с новенькими травматическими пистолетами. С рукоятками цвета слоновой кости. "Зачем вам они?" – звучит вопрос. "Да неважно, пусть лежат".

Через две недели командир изменит присяге. Вслед за ним под новые флаги уйдет часть батальона. Тех, кто остался верен Украине, выводит на материк замкомбата по воспитательной работе Алексей Никифоров.

Они вышли в Николаев. 64 бойца. Голая казарма какой-то полузабытой части – из числа тех, что на тот момент числились скорее на бумаге. Первый поход на рынок – за самым необходимым. Первые "ой, вы же наши морпехи из Крыма". Первые спонтанные пожертвования "на обустройство". Первый вечер на новом месте.

Маленький телевизор. Репортаж о разгоне николаевского лагеря Антимайдана. Кадры изъятого с места палаточного городка. В числе прочего – они. Травматические пистолеты. С рукояткой цвета слоновой кости. Те самые.

Потом было много всего. Волноваха и Славянск. Boeing и донецкий аэропорт. А потом наступил август и Иловайск. День, когда Россия перестала притворяться, что ее нет на Донбассе.

Иловайск случился в тот самый момент, когда Москва поняла, что теряет Донбасс. Что поставки "военспецов", "добровольцев" и оружия не удерживают украинскую армию. Как только Кремль понял, что Киев скоро восстановит контроль над границей, он отдал приказ на прямое вторжение.

Оно и произошло. Вход кадровых подразделений, расстрел украинских частей, пленение украинских бойцов. Вторая история про украденную победу – первая случилась еще в Крыму, когда бегство Януковича многим казалось счастливым финалом трехмесячного уличного противостояния.

Иловайск доказал три вещи.

Первая. Боевики на Донбассе не способны удержать оккупированную территорию. Несмотря на прямые поставки оружия и бронетехники. Несмотря на "добровольцев" и "военспецов". Единственное, что может противостоять украинской армии, – это российская армия.

Вторая. Кремль готов использовать кадровые части – в тот момент, когда украинская армия начинает одерживать победы. По этой причине силовой сценарий деоккупации Донбасса обязательно будет сопровождаться масштабными боями. Просто потому, что отвоевывать утраченные боевиками позиции придет кадровая российская армия.

Третья. Оказалось, что даже жесточайшая пропаганда не способна создать "Новороссию". Ту самую, которая долгое время оставалась главным тезисом Москвы при обсуждении украинской темы. Оказалось, что голосование за украинских сателлитов Кремля не равно готовности брать в руки оружие и защищать "пророссийский вектор" в окопах. Сторонники "русского мира" в Украине готовы проявлять свою позицию раз в пять лет – приходя на избирательные участки. Но не более. В противном случае оккупированные территории уж точно не были бы ограничены "несколькими районами Донецкой и Луганской областей".

Донбасс лишь стал вторым актом "крымской пьесы". Но в обоих случаях это всего лишь оккупация. Та самая, которая начинается с травматических пистолетов с рукояткой цвета слоновой кости. И заканчивается танками в Донецке.

Их роднит одно и то же. Они не из Украины.