+25 Киев
Юристы мне не советовали сейчас что-либо писать публично. Но промолчать в эти дни – это значит спрятаться.
Я понимаю, что все, что я сейчас скажу, может быть и будет использовано против меня. Но нужно брать ответственность говорить с людьми, особенно сейчас.
Прежде всего я хочу выразить соболезнования пострадавшим людям. Это не "формальные, официальные" соболезнования. За эти девять лет войны россияне убили близких мне людей, покалечили друзей. Я знаю, что такое хоронить, что такое молиться под реанимациями. Я знаю, что никакие слова сострадания сейчас не заглушат такую тотальную боль и страх.
Я знаю, что мы должны отомстить. Я со своей стороны сделаю все возможное и невозможное, чтобы жестоко наказать российских оккупантов за каждого нашего человека. Все, чтобы они и их дети испытывали этот страх и боль каждый день.
По поводу конкретной помощи своим – с первых минут наши волонтеры начали оказывать помощь раненым, и мы продолжим оказывать помощь пострадавшим.
В настоящее время правоохранительными органами проводятся безотлагательные следственные действия, сведения, составляющие тайну досудебного расследования, не подлежат разглашению. Это значит, что я не могу комментировать ситуацию, это прямо запрещено законом. Пожалуйста, отнеситесь с пониманием, я пока ничего не могу говорить по существу дела.
Понимаю, что кому-то это дает широкие возможности злоупотреблять, придумывать манипулятивные версии, но поверьте, меня сейчас меньше всего волнует эта информационная волна ненависти. Единственное, что меня сейчас волнует, – это пострадавшие люди.
Поскольку продолжаются следственные действия, повторю только то, что написала после удара, с определенными дополнениями.
Как уже заявили в медиа, удар был ракетой "Искандер". Сейчас россияне активно разгоняют, что целились в секретное совещание работников СБУ и ГУР, которое проводилось в центре города. Я считаю, что это полный бред и часть их ИПСО.
Из того, что объявили официально, ракета была специально запрограммирована так, чтобы поразить как можно больше людей вокруг.
Как только объявили воздушную тревогу, мероприятие остановили и участникам было несколько раз объявлено о необходимости пройти в укрытие. По словам сотрудников правоохранительных органов, от объявления тревоги до удара было около 9–10 минут.
Также нам сказали, что не только наше укрытие, но и все остальные вокруг центра были открыты. Мы должны идти в укрытие. Не важно, в каком городе мы находимся. Сейчас вся страна находится под прицелом, война идет повсюду.
Информация о конкретном месте публично не оглашалась. Анонс, что будет мероприятие, действительно был в открытом доступе. Но конкретное место сообщили только зарегистрированным участникам.
Проводилась не "открытая выставка дронов", а закрытая узкоспециализированная встреча, вход был возможен только по приглашению и во взаимодействии с соответствующими службами. Аналогичные события были проведены в Киеве, Львове, Днепре и Харькове в сотрудничестве с местными властями, военно-гражданскими администрациями.
Если кто-то думает, что во время военного положения можно приехать в любой город, самовольно занять здание и проводить там мероприятие, – это не так.
Алгоритм другой – нас приглашают местные представители активной общественности, власти, военные, и мы предоставляем соответствующим службам все данные по организации встречи, на сколько людей нужно место, аппаратура, бомбоубежище etc.
Волонтеры не могут указывать, где непосредственно и когда провести закрытую встречу. Перед проведением мы обращаемся с соответствующим запросом.
Также затем обеспечивают полицию, медиков, взрывотехников и другие меры безопасности.
Прозвучало мнение, что такие мероприятия вообще нельзя проводить.
В стране сейчас проводятся сотни массовых мероприятий на темы военные или близкие к войне. Это позволяет скоординировать усилия по тому, как эффективно бороться с врагом.
Любое из этих мероприятий может стать целью для удара, по любому могут слить информацию. Уже не говоря о том, что россияне бьют не по мероприятиям, а просто по скоплению людей – по роддомам, школам, церквям, торговым центрам, жилым домам. Куда угодно, где есть мы, украинцы.
Поэтому из соображений безопасности большую часть подобных встреч мы проводим онлайн. Но критически важно хотя бы иногда делать это вживую: специалисты должны обменяться опытом, показать, что сделано за это время, осмотреть новые решения, протестировать технологии.
Если мы хотим, чтобы у нас были свои дроны, средства РЭБ, связи, ракеты и другие разумные технологии для защиты и уничтожения врага, мы должны проводить закрытые встречи инженеров, производителей и военных. Россияне проводят такие встречи системно и постоянно, очень быстро развивая технологии на государственном уровне. Например, уже сейчас разрабатывается технология роев ударных дронов, которая будет перегружать нашу ПВО и на которую оперативно нужно искать контрмеру.
Что касается хейта – лично я взвешенно отношусь как к похвале, так и к ненависти.
Не удивлена тысячами "следователей" в комментариях. Просто не забывайте, что среди них очень много маскирующихся россиян, в том числе под “украинца из Чернигова”.
Мне годами угрожали россияне, сейчас они армией ботов пытаются провести информационно-психологическую операцию, чтобы деморализовать, расколоть, остановить работу и выжать из трагедии по максимуму.
В то же время настоящие украинцы из Чернигова имеют право на любую эмоцию, и здесь я обязана извиниться перед каждым человеком, перед каждой семьей, которая, как и мы, оказалась под ударом.
За эти дни мне приписали все что угодно – и как-то не так служила в добробате, и какие-то придуманные политические амбиции на кресло министра, и организацию гей-парадов через финансирование напрямую от Сороса, и прямое кураторство из Вашингтона, заодно провели мне в соцсетях психиатрическую экспертизу, множество других смешных фантазий и глупостей.
Интересно, что тут некоторые "свои" пишут один в один то, что и русские, по одной методичке.
Но сколько бы ни копали, не нашли за все эти годы ничего серьезного и реального – ни связей с олигархами, ни участия в политических играх, ни украденного имущества, ни коррупционных связей, ни каких-либо других мутных схем. И это самое важное.
За эти два дня позвонили и написали тысячи людей – простые бойцы с фронта, командиры бригад и батальонов, раненые собратья и сестры из госпиталей, курсанты с полигонов, волонтеры, несколько сознательных и порядочных людей из власти, интеллектуалы и патриоты со всей страны, в общем-то просто умные, честные и неравнодушные люди.
Я вам очень, сердечно и по-человечески благодарна. По-зверски больно. Люди проявляются, когда страшно.
В сухом остатке:
1. Ни я, ни другие волонтеры не можем определять конкретное место проведения, как бы кому-то ни хотелось. В стране военное положение. Все происходит в соответствии с требованиями.
2. Мы с волонтерами сейчас делаем то, чего не сделали официальные представители оборонного сектора государства за многие годы. Делаем честно и самоотверженно, чтобы сохранить наших бойцов, чтобы не проиграть войну. Но нет, я не считаю, что мои 10 лет службы своей стране являются какой-то индульгенцией от чего угодно. Это отдельные вещи.
3. Нет, я не считаю, что меня подставили из-за моих статей, критики etc. Мог ли кто-нибудь из местных коллаборантов слить информацию? Теоретически да. Мог ли кто-нибудь из власти дать прямую указку ударить туда, потому что там я и наши волонтеры? Я в это не верю, абсурд.
4. Будем ли мы проводить подобные закрытые встречи инженеров и военных дальше? Да, но исключительно после официального требования от власти алгоритма и протоколов безопасности. Мы будем требовать от всех занимающихся встречами по вопросам военной безопасности, всез работающих на оборону предоставить нам понятный порядок действий. В настоящее время этого в стране не существует.
5. Сколько бы мне ни писали о том, что я ни в чем не виновата, виноват российский враг, – чисто рационально все понимаю. Но все равно я чувствую и буду ощущать нравственную ответственность до конца жизни.
6. Повторю, чтобы российские убийцы запомнили, – я сделаю все возможное и невозможное, чтобы жестко и неотвратимо отомстить вам за каждого нашего человека. Я сделаю все, чтобы вы и ваши дети испытывали этот смертельный страх каждый день.
Источник: Марія Берлінська / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
