Израиль успешен в той степени, в какой он может достать часть иранских военных возможностей. Но он объективно слабее с точки зрения уничтожения ядерных возможностей, чем американцы, – шахт и много чего другого. То есть того, что на сегодня считается невредимым. Это означает, что в случае, если американцы не вмешаются и продолжат наблюдать, можем получить ситуацию, похожую на ирако-иранский конфликт. Это была война городов, когда Ирак и Иран обстреливали друг друга ракетами. Это продолжалось довольно долго и привело к обоюдному истощению.
Конфликт был свернут после ночных ударов. И, кстати, этот эпизод – ирако-иранской войны – стал триггером для иранцев по модификации своей ракетной программы. То есть для них это было важным элементом безопасности. Учитывая очень болезненный опыт, который они получили во время войны.
Остальные страны пока наблюдают за разной степенью готовности присоединиться к конфликту Израиля и Ирана. И некоторые обстоятельства и сигналы говорят о том, что это возможно. Я думаю, что ключевой момент, который определит региональность этого конфликта, то есть расширение горизонтальной эскалации, – это решение Дональда Трампа. Если Вашингтон примет решение непосредственно присоединиться к этому конфликту, мы, соответственно, увидим вовлечение в этот конфликт и других стран. По крайней мере намерения об этом заявляют Афганистан и Пакистан.
Мы понимаем, что Иран теперь вряд ли в ближайшее время сможет поставлять оружие России. Поскольку элементы Shahed все равно поставляли, будет возникать как минимум дефицит отдельных деталей. Закрывается, по-моему, и вопрос с поставкой в Россию баллистических ракет. Иран продолжает ослабевать, и это сигнал другим, кто ориентировался на Москву, что она не сможет их защитить.
Источник: "Український кризовий медіа-центр"