+19 Киев
Целесообразна ли аналогия безопасности Украины с Израилем или Южной Кореей?
Еще с прошлого года в Украине стала популярной аналогия с Израилем, страной, которая с момента создания в 1948 году находится в военно-политическом противостоянии с соседними арабскими странами и палестинцами. Многие в Украине считают, что именно израильская модель безопасности (страна как постоянный военный лагерь, которая всегда готова к внешнему нападению, и имеет определенные гарантии безопасности со стороны США) является оптимальной стратегией для Украины на будущее. В недавнем большом интервью президент Зеленский также провел параллель с Израилем в контексте проблемы затягивания войны. Президент имел в виду, что можно существовать и даже успешно развиваться и в условиях длительной войны.
Но что нужно понимать? Когда мы говорим об Израиле в контексте проблемы затягивания войны, это не означает бесконечную войну. 75 лет существования государства Израиль не являлись постоянной войной. Было несколько арабо-израильских войн, однако все они не были продолжительными (от нескольких дней до нескольких месяцев), и почти все (кроме первой) были не на территории Израиля. Межгосударственных войн в Израиле уже не было несколько десятилетий. Другое дело – противостояние Израиля с палестинцами. Это перманентный процесс. В нем были и мирные соглашения, но периодически происходят и конфликтные обострения.
Однако нам сейчас противостоит мощное ядерное государство с большой армией, с ресурсами значительно большими, чем у нас. Западная помощь частично выравнивает эту ситуацию. И кустарные палестинские ракеты нельзя сравнивать с баллистическими и крылатыми ракетами из России. Масштабы войны и уровень угроз для нас значительно больше, чем угрозы для Израиля за последние 50 лет.
Война между Россией и Украиной может затянуться еще на несколько лет, но только в том случае, если она перейдет в режим низкой интенсивности (как это было во время войны на Донбассе с 2015 года по 24 февраля 2022 года). При этом война на истощение точно не отвечает нашим интересам.
Что касается израильской модели гарантий безопасности, с ней тоже не все просто. США начали масштабно помогать Израилю после шестидневной войны 1967 года в условиях обострения глобального противостояния с СССР. Во второй половине 1970-х годов США сделали ставку на мирное урегулирование арабо-израильского конфликта. Кэмп-Дэвидский мирный договор 1979 года был обусловлен в том числе тем, что США обязались оказывать финансовую и военную помощь как Израилю, так и Египту. В 1981 году Израиль и США подписали договор о стратегическом сотрудничестве между странами, в котором говорилось и о военной помощи Израилю в случае агрессии против него. Однако после принятия в Кнессете закона о Голанских высотах этот договор был аннулирован американской стороной. Тем не менее де-факто США и дальше оказывали Израилю большую экономическую и военно-техническую помощь. При этом финансовую и военно-техническую помощь США оказывали, хотя и в меньших объемах, и некоторым арабским соседям Израиля. Наверное, можно сказать, что такая модель не может быть реализована в контексте войны между Россией и Украиной. А вот привязка "гарантий безопасности" для Украины к переговорам о мирном урегулировании нынешней войны с Россией будет с очень высокой вероятностью.
Таким образом, и израильская ситуация безопасности, и израильская модель "гарантий безопасности" не имеют прямой аналогии с нашей нынешней ситуацией. Некоторые форматы и элементы израильской модели безопасности можно творчески использовать в Украине, но скопировать или повторить – не получится. Слишком много существенных отличий между нашей и израильской ситуацией.
Кстати, то же можно сказать и о другой модели безопасности, которая в определенной степени релевантна для нас, – это опыт Южной Кореи. Многие политические аналитики обращают внимание именно на возможность южнокорейского сценария для Украины (договоренность о прекращении огня вместо мирного договора; разделение страны после завершения боевых действий). При этом подчеркивается, что, несмотря на отсутствие мирного договора, потенциальные риски возобновления войны и наличие ядерного оружия в Северной Корее, мирная ситуация на Корейском полуострове длится уже 70 лет. Такое мирное состояние в значительной степени, если не в решающей степени, обусловлено зонтиком безопасности США над Южной Кореей. Сразу после завершения Корейской войны США подписали с Южной Кореей договор о взаимной обороне, в котором обязались оказывать помощь Южной Корее в случае внешней агрессии. Соединенные Штаты имеют военные базы в Южной Корее, чтобы выполнить свои обязательства, прописанные в этом договоре.
Но наша ситуация принципиально отличается от того, что было и есть на Корейском полуострове. Даже если нынешняя война между Россией и Украиной завершится неполным освобождением территорий, которые сейчас оккупированы россиянами, это будет не разделение страны, а фактом сохранения оккупации части украинской территории соседней страной. Украина будет стремиться к полному освобождению всех оккупированных территорий. Россия, в свою очередь, может возобновить свои планы разрушения украинской государственности. Поэтому формальная заморозка нынешней войны в Украине не гарантирует продолжительного мирного состояния. И военный потенциал РФ значительно больше, чем у Северной Кореи.
Что касается южнокорейской модели безопасности, то она вряд ли применима к Украине. Американские войска сражались в Корейской войне (пусть и под флагом ООН), и США просто сохранили свое военное присутствие в Южной Корее. У нас совсем другая ситуация. Мы сражаемся сами, хотя и со значительной военно-технической и экономической помощью наших международных партнеров. И абсолютно очевидно, что США и Североатлантический альянс в целом стремятся избежать прямого военного столкновения с Россией, чтобы не допустить ядерной войны и глобального самоуничтожения.
Вывод прост – наша ситуация с безопасностью существенно отличается от израильской и южнокорейской, и нам (вместе с нашими международными партнерами) придется формировать особую, именно украинскую модель безопасности. В этой модели можно и нужно творчески применить отдельные элементы опыта безопасности Израиля и Южной Кореи. При этом я особое внимание обращал бы на успешный опыт экономического развития обеих этих стран. Успешная и эффективная экономика – это также гарантия безопасности.
Что касается модели безопасности для Украины, то наиболее эффективным ее форматом является членство нашей страны в НАТО. Опыт показывает, что не только Североатлантический альянс стремится избегать прямого военного столкновения с РФ, но и в Кремле понимают смертельную опасность войны с НАТО. Но на пути к НАТО также нужно обеспечить такой военный потенциал Украины, который сдерживал бы потенциального агрессора и максимально увеличивал для него цену войну.
Источник: Владимир Фесенко / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
