+2 Киев
Всего за два года Россия прошла путь от участника клуба самых влиятельных государств планеты до мирового изгоя. Запад будет стремиться к смене власти в России, но не ради конкретных лиц, а для того, чтобы иметь возможность договариваться с лидером, который придет на смену Владимиру Путину. О геополитических раскладах вокруг руководства РФ и перспективах правящего режима российский адвокат Марк Фейгин рассказал в комментарии изданию "ГОРДОН".
Россия целиком и полностью исключена из принятия политических решений
Изоляция России – это уже свершившийся факт, и это не какая-то фантомная вещь, хотя Кремль все равно парирует, что ничего такого нет. В XXI веке изоляция совсем не значит закрытия границы, невозможности проникновения ни туда, ни обратно, как в тоталитарную эпоху, ни идей, ни товаров, ни людей. Изоляция – это прежде всего политический инструмент, а это означает, что Россия целиком и полностью исключена из принятия политических решений.
Если посмотреть повестку дня саммита "Большой семерки", то можно убедиться, что там решаются вопросы весьма существенные для глобальной экономики и развития в целом, не говоря уже о вопросах геополитического масштаба. Можно сколько угодно кричать о США в роли миродержца и единственной сверхдержавы, но G7 – это действительно инструмент западного мира по влиянию на глобальные проблемы всей Земли. Если Россия, пусть даже не в главенствующем качестве, присутствовала в этом механизме еще два года назад до событий на востоке Украины и в Крыму, то сейчас она полностью исключена из этого процесса.
Есть серьезный консенсус между либеральной элитой и традиционалистами в отношении Путина
Путин исключен из мировой элиты. Это очевидно, потому что есть консенсус по этому поводу и, кстати, не только в либеральных кругах, но и в традиционалистских. Посмотрите, что заявляет королева Великобритании относительно Путина. Есть серьезный консенсус между либеральной элитой и традиционалистами в отношении Путина, как абсолютного зла, которое неприемлемо ни в каких формах.
Те, кто принимают мировые решения, точно исключили Путина из повестки как договороспособный элемент и приемлемую сторону для договоров. Его терпят, воспринимают как некоего злого противника, с которым все-таки приходится считаться в силу объективных причин. Но тем не менее, это совершенно не означает, что он может сидеть с ними за столом переговоров, иметь личные отношения или просто снять трубку и поболтать с мировыми лидерами, решить какую-то существенную или несущественную проблему, как было раньше. Для него придумывают специальные форматы. Не те форматы, которые действуют в отношении участников – передовых стран мира, а специальные форматы для Путина, которые обкладываются тысячами условий.
Конечно, глобальная цель, которая никуда не денется, – отстранение Путина от власти как совершенно некондиционального субъекта мировой политики. Она будет в голове всегда у лидеров мировых держав. Можно говорить о том, что это непубличная цель, но она очевидна. На G7 ведь не принимаются конкретные запротоколированные решения, которые являются официальными документами. Это формат, в котором лидеры семи ведущих держав договариваются о принципах, руководствуясь которыми они будут осуществлять мировую политику. И в отношении Путина эти принципы понятны. Четко было заявлено о том, что санкции не только не будут отменены, они будут продолжены. Вопрос их усиления еще дискуссионный, он будет напрямую коррелироваться с исполнением Минских соглашений и готовностью Кремля к мирному урегулированию. Это тоже очень существенный фактор.
Я не думаю, что Запад выбирает конкретного преемника. Для него важнее стратегия
Надо сказать, что Путин и Кремль очень сильно пытались влиять на позиции ряда европейских стран путем коррумпирования, политического давления или иных посылов. Это стандартный метод оперативного характера, который применяется в оперативных разработках спецслужб, но никак не в глобальной политике. Все это нейтрализуется решением глав государств G7. Хотим или не хотим – питать иллюзий тут не надо, глобальные решения принимаются именно там. В отношении Путина и Кремля, мне кажется, все решения уже давно приняты.
Я не думаю, что Запад выбирает конкретного преемника, потому что невозможно согласиться на какую-то конкретную кандидатуру. Для Запада важнее стратегия. Совершенно понятно, что Западу нужен совершенно другой лидер во главе России, который будет вести совершенно иную политику. Об этом не будут говорить публично, но это понятно. Если каждый из лидеров этих семи государств говорит о том, что с Путиным совершенно невозможно разговаривать, что он в совершенно другой реальности, как говорила Меркель, то все они будут счастливы от того, что появится кто-то иной, кто будет более адекватен для переговоров с таким международным клубом. Поэтому я не думаю, что там есть конкретные альтернативы. Это не самый принципиальный вопрос для Запада.
Для него принципиально, чтобы появился договороспособный субъект этих отношений, с которым можно вести переговоры и быть уверенным, что достигнутые договоренности будут исполнены. Совершенно очевидно, что с Путиным такого не связывают. И эта проблема для Путина очень существенна. Если он ее не преодолеет (а я не думаю, что он ее преодолеет), то, конечно, можно говорить о перспективе нескольких лет, может быть, десятилетий, но точно перемены произойдут, и точно Путина не станет. Мы не властны над временем. Мы не можем сказать определенно, произойдет ли это завтра или послезавтра, нет Божественного плана о том, как все устроить.
Нельзя экспансивно увеличивать свои границы, в XXI веке так не принято
Нужно понимать, что Запад свой план определяет не на год и не на два, там люди видят стратегию на десятилетия вперед. Они совершенно точно знают, что в бифуркационной точке "завтра" (когда это будет – через год или через 10 лет – не важно) Путина не станет, и Россия будет другой. Это они понимают, потому что производное от их давления все равно приведет к результату. В этом парадокс. Ведь беда Путина в том, что начиная все эти авантюры, он не понимает, с чем он сталкивается. Он пытается нарушить мировой консенсус, который выражается в порядке, установленном многими ведущими членами этого клуба. Нельзя экспансивно увеличивать свои границы, в XXI веке так не принято. Все договорились, что никто не захватывает новых территорий за счет других.
Безусловно, куда важнее экономические принципы, нежели обычные военные захваты. Они не ведут ни к чему хорошему, потому что не создают предпосылок для развития. От того, что ты будешь владеть этой территорией, она лучше не станет. В глобальной экономике, во всяком случае в процветающей Европе, куда более существенны принципы общеевропейского развития. Не так важно, за кем эта территория закреплена, важны принципы, которые на ней реализуются.
И если Украина – это элемент евроинтеграционной большой системы отношений, то тогда территория Крыма могла бы развиваться как Мальорка, например. Не важно, как быстро она достигла бы этого результата, но достигла бы. В противном случае там будет военная база. Вот и вся альтернатива. Нарушение этого консенсуса ведет к результату где-то там в отдаленном будущем, но к результату прогнозируемому и точному. Никто воевать с Россией не будет, никто не будет ее устранять. Будет политика изоляции экономической и геополитической, которая в конечном итоге к результату приведет. Путина как политика не станет.
