+1 Киев
Дэниел Фрид – американский дипломат и государственный деятель. Он работал послом США в Польше, помощником государственного секретаря по европейским и евразийским делам, координатором Государственного департамента США по санкционной политике, разрабатывал антироссийские санкции. Фрид приехал в Киев на Национальный форум "Трансформация Украины". Корреспондент издания "ГОРДОН" встретился с дипломатом в перерыве. Поскольку времени было немного, удалось задать всего несколько вопросов об американской помощи для Украины и о развитии отношений между странами после президентских и парламентских выборов.
Киев – православный город, где люди говорят по-русски и по-украински. Если он еще станет демократическим, свободным и частью Европы, это будет большой удар для Путина
– Наверное, в каждой стране есть политические силы, поддерживающие Россию и ее президента Владимира Путина. Насколько сильны их голоса в США?
– Киев – православный город, где люди говорят по-русски и по-украински. Если он еще станет демократическим, свободным и частью Европы, это будет большой удар для Путина. А как думаете, что случится с путинским режимом, если Киев станет свободным, демократичным, современным европейским городом, где люди, говорящие по-русски, будут чувствовать себя свободными, в том числе от пресса самого путинского режима? Уверен, каждый украинец знает ответ на этот вопрос. Вы все понимаете. И я хочу, чтобы вы знали: американцы это тоже понимают. Не все, но уже очень многие. Украину поддерживают и демократы, и республиканцы, и правые, и левые.
Одним из аргументов Путина является то, что Украина – не государство. Если она и существует, то вся насквозь пропитана фашизмом. Если сказать грубо, это чушь собачья. Украинские патриоты есть среди православных, католиков, мусульман, иудеев. И все они украинцы. Я был в Киеве на следующий день после того, как Джамала выиграла конкурс "Евровидение". Все люди скандировали: "Наша Джамала!" Она была культурным героем Украины. Она – крымская татарка и мусульманка, но она – украинка. Вы понимаете, о чем я говорю. Збигнев Бжезинский во время Майдана мне сказал: "Украинская национальная идентичность сейчас развивается в демократическом формате". И это очень опасно для путинизма.
Мы надеемся, что президент Владимир Зеленский будет делать все, чтобы люди, которые его поддержали, ощутили прогресс. За него проголосовала большая часть общества – 73%. У него много работы. Для российской пропаганды сейчас он такой не очень убедительный проукраинский фашист. Но именно ему предстоит изменить всю систему в стране, и мы уверены, это можно сделать.
– В США сейчас обсуждается расширение помощи Украине. В каких сферах для страны могут открыться новые возможности?
– Существует несколько направлений. Во-первых, работа с Международным валютным фондом. Все, кто говорит, что Украина должна объявить дефолт, чтобы не платить по долгам, глубоко заблуждаются. Я знаю [секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины] Александра Данилюка. Это серьезный человек. Я рад, что он отстаивает продолжение сотрудничества с МВФ.
Второе направление: если Украина решит принять законы о демонополизации экономики, отойти от олигархической системы к демократической экономической системе, ЕС и США готовы поддержать и помочь. Если Украиной продолжат руководить олигархи, ее будет легко купить. Что случилось с Речью Посполитой в XVIII веке? Русские просто купили магнатов.
И, конечно, военное сотрудничество. Оно началось еще при президенте Бараке Обаме, усилилось при Дональде Трампе и, я уверен, продолжится в будущем.
Сейчас у Украины есть еще один шанс. Конечно, условия не идеальны: Россия все агрессивнее, а Запад несколько разобщен
– Чего США ожидают от Киева после победы на выборах президента Владимира Зеленского?
– Я не первый раз в Украине. Сейчас меня интересуют настроения в стране после избрания нового президента. Он пообещал украинцам победить коррупцию и восстановить мир. Но у нас в США сложилось мнение, что президента Зеленского избрали, потому что он провозгласил своей целью разрыв со старой коррупционной системой, ранее правившей Украиной.
Существует большая разница между посткоммунистическими странами СССР и посткоммунистическими странами Европы. Мы, американцы, в 1991 году ошибались, думая, что постсоветские страны и посткоммунистические страны Восточной Европы – это одно и то же. Перед событиями 1989-го у поляков были свежи воспоминания о польской державе. В Украине такая память отсутствовала повсеместно, кроме львовского региона.
30 лет назад состоялись первые демократические выборы в Польше. Этот пример очень важен. Эта страна в начале своего развития была коммунистической, бедной и находилась под абсолютным влиянием Кремля. Она пришла к сегодняшнему дню с понятными нам результатами – членство в Евросоюзе, в НАТО, экономическое благополучие. Поляки тогда были нацелены на реформы у себя в стране. Они не говорили ни о НАТО, ни о ЕС. Первым их шагом было взять пользу от политического освобождения и инвестировать этот капитал в экономику. Вторым шагом, когда экономика начала процветать, стало реинвестирование (если так можно сказать) этих дивидендов в политические преобразования – в путь к членству в НАТО.
Совершенно очевидно, что и украинский суверенитет должен базироваться на реформах внутри страны. Поляки смогли. У них были свои проблемы, но они сделали. И вы сможете. Путин атаковал Украину не для того, чтобы взять под контроль Донбасс и Крым. Он сделал это, чтобы контролировать всю страну. Путин не против, чтобы у Украины была формальная независимость, как во времена Януковича. Он уверен, что если страна будет погружена в хаос, в коррупцию, то будет легко купить ее путем взяток.
Украинские солдаты на линии разграничения не только выполняют свой долг, они дали украинской власти и обществу время и возможность создать современную Украину. И украинцы могут построить свободу, в том числе вокруг своей страны, путем реформ у себя дома.
Не дело Америки, кого избирают украинцы. Единственное, чего мы хотим, независимо от того, кто будет президентом или премьер-министром, – помочь построить модернизированную страну с современными государственными институтами. Сейчас у Украины есть еще один шанс. Конечно, условия не идеальны: Россия все агрессивнее, а Запад несколько разобщен. Но мы все еще здесь. Надо действовать, пока есть возможность достичь успеха.
