+2 Киев
– Елена Владимировна, мы говорим с вами после очередного массированного обстрела Киева российскими оккупантами. Как вы пережили эту ночь, как школа?
– У меня лично все хорошо, а тут у нас прилетело недалеко от школы.
– Есть ли у вас накануне 1 сентября характерный мандраж, как когда-то в детстве?
– Каждый год чувствую. Уже думала, может, в этом году не будет, но он есть. Каждый год есть. Я думаю, это нормальное явление.
– Что посоветуете детям? Как с этим справиться? Что делать, чтобы не волноваться?
– Думаю, что самый большой мандраж, конечно, у первоклассников, которые впервые идут в школу. Очень многое зависит от родителей. Если родители положительно настроены и так же настраивают ребенка, там все будет хорошо, поскольку в этом возрасте между детьми и родителями очень сильные связи. Если родители спокойные, положительные, то и ребенок будет спокойным и позитивным. А если мама где-то за забором плачет, то всегда плачет и ребенок в школе. Это уже проверено. Все зависит от настраивания в семье.
– В этом году в первые классы больше пошло детей по сравнению с предыдущими годами?
– В этом году мы впервые набрали пять первых классов. Такое было у нас только до войны. Два класса – билингвальные, которые работают и по украинской программе, и по Кембриджу. Три класса – украинские. Это около 100 детей. Есть дети из разных регионов Украины – это внутренние переселенцы. К примеру, в этом году пошли Сумы, Запорожье, Кривой Рог. В прошлом году много было из Харькова. Словом, есть такая внутренняя миграция.
– Сейчас в соцсетях есть такой тренд – учителя массово увольняются из школ и не скрывают, что радуются этому. Можно ли сказать, что идет отток учителей именно в этом году?
– Когда учитель пишет, что увольняется, и делает это с огромной радостью, радуется, я всегда думаю: "Слава богу, что он ушел и не будет портить ни детям жизнь, ни родителям, ни себе лично". Тот, кто рожден быть учителем, кто понимает этот вкус профессии, тот, кто умеет это чувствовать и понимать, остается в профессии. Но, к сожалению, много лишних людей, тех, кто ошибся с выбором профессии.
Ну и проблема с учителями действительно есть, потому что многие уехали. Причем уехали те, кто знал иностранный язык. Таких учителей трудно найти, они дорого стоят на рынке, они, конечно, выбирают частные школы, потому что хотят достойной заработной платы. Но миграция учителей тоже есть, и тоже есть учителя из восточных регионов, но они тоже идут в частную школу, чтобы была возможность снимать квартиру за эти средства. Но, на мой взгляд, если война будет продолжаться, проблема с учителями будет усугубляться. За средства, которые сейчас платят в государственных школах, особенно молодежи, жить невозможно. Просто невозможно.
– Продолжая тему учителей, хочу спросить и о звездном учителе физики Руслане Игоревиче, который преподает в одной из киевских школ. Вы не пытались его к себе пригласить?
– Мы просто работаем так, чтобы такие звездные учителя выбирали нас сами. Он очень хороший учитель и позитивный человек.
– А среди учеников вашей школы есть, возможно, звезды, возможно, известные ученые?
– Ученых пока нет, но на днях мама одного нашего выпускника – к сожалению, он оканчивал уже в Испании, но основную часть учился в нашей школе – написала, что он поступил в лучший технологический институт Америки и вообще мира. И еще его взяли на стипендию. И я маме написала, что всегда верила в него, видела в нем эту перспективу. И я пишу: "Передайте, что я продолжаю в него верить. Я знаю, что он будет Нобелевским лауреатом".
Среди наших выпускников еще есть украинский спортсмен, чемпион Европы по прыжкам в воду Алексей Середа. Он оканчивал нашу школу. Я очень им горжусь, потому что он очень много времени уделял этим прыжкам в воду. Но я всегда ему говорила: "Слушай, Алексей, ты должен очень хорошо владеть украинским языком и английским. Потому что ты будешь представлять Украину". А он, когда пришел к нам, был такой слабенький. А сейчас, когда я слышу его интервью на украинском или английском, я горжусь и вижу нашу школу за плечами Алексея.
– Действительно ли сейчас в выпускных классах девушек гораздо больше, чем ребят?
– Я не вижу этого в своей школе, возможно, это какое-то исключение из такой тенденции. Да, мне родители говорят, даже когда дети в 9–10-м классе: "Что нам делать? Надо вывозить, возможно, где-то оканчивать школу в другой стране? Что вы нам скажете?" Я говорю: "Я такие советы не могу вам давать. Это должны вы решать, пожалуйста, слушайте ребенка". И сейчас знаете, что я увидела? Что ребята против того, чтобы уезжать. У нас выпуск 2023 года – это первый военный выпуск. Большинство ребят уехали за границу, поступили в университеты. Сейчас они возвращаются и поступают в украинские университеты. Они приходят в школу, я с ними разговаривала, я говорю: "В чем дело? Ты мечтал, я помню, как ты мне говорил, что хочешь учиться в Европе". А он говорит: "Я просто не знал, что такое Европа. Я не знал, насколько Украина более развитая, более свободная страна. И потому решил вернуться, хотя родители были против, но я хочу быть здесь и учиться".
Ну и я всегда говорю выпускникам: "Конечно, ваш выбор, куда вы поступаете – в Украине, в Европе или в Америке. Единственное, о чем вас прошу и хочу, если вы даже окончите там университет и останетесь там жить, чтобы то, что вы будете делать, было связано с Украиной или для Украины".
– Елена Владимировна, вы с невероятным восторгом рассказываете о каждом из своих учеников. А что сложнее всего в вашей работе директора частной школы?
– Ну, знаете, мне легче с детьми, мне тяжело иногда с родителями. Когда, например, ребенок учился, мы с ним работали, у нас есть специальный курс "Моя карьера", ребенок определяется, кем он хочет быть, и родители приходят ко мне и говорят, что "ваша школа портит отношения нашей семьи".
"Мы хотим, чтобы он был врачом, потому что у нас все врачи, а он рисует". Я говорю: "Послушайте ребенка, он, возможно, и поступит в медицинский, возможно, и окончит, будет держаться, но будет ли он счастлив?" Мне так хочется, чтобы родители научились слышать своих детей, а не растили из них то, что сами не смогли реализовать в своей жизни. К сожалению, нет университета, который учит быть родителями.
– А важно ли быть отличником, иметь по всем предметам хорошие оценки, чтобы стать успешным человеком в жизни?
– Сто процентов – нет. По моему мнению, вообще ни один человек не может все знать на 12 баллов, все предметы. Это удивляет, когда ребенок – отличник по всем предметам, потому что каждый человек имеет определенные наклонности. Кто-то более гуманитарный, и у него замечательно идет язык, но, как правило, у этих людей с математикой не очень. Или, наоборот, у всех математиков плохой почерк, это уже проверено. Они не могут запоминать, для них тяжелы такие предметы, например, как история, где надо даты запоминать, потому что нет системы, не к чему привязать.
Оценки должны быть мотивирующими, а если уже все 12, куда уже мотивировать? Успокойтесь с этими оценками. Главное, чтобы ребенок был спокойный, уравновешенный и определился, кем он хочет быть. Все остальное доучим, переучим, это не проблема.
– А какой ваш предмет был любимым в школе?
– Я учитель физики, оканчивала педагогический. Я очень любила физику. У нас был отличный физик, я обожала его, он это делал руками, учил нас. У нас физика такая была живая, не просто учебники, какие-то там задачи, а вот мы понимали эти происходящие процессы. Поэтому я и пошла по этому пути.
– Вы не жалеете? У вас ведь очень ответственная и сложная работа.
– Это мегасложно и мегаответственно. Мне даже в конце учебного года кажется, что меня нет как человека, что я просто какое-то облако директора школы. Так тяжело еще во время войны, но, когда я вижу успехи этих детей, для меня лучшего нет, и у меня такие ощущения, что я действительно на своем месте и в моей работе есть это миссионерство, я несу правильные посылы в правильном месте, поэтому я никогда не жалела.
Я бы не смогла где-нибудь перекладывать бумажки или сидеть за компьютерами, считать, это точно не мое. Мое – это контакт, общение, коммуникация.
– Какая ваша черта, какой вы больше всего гордитесь? Возможно, сформированная, возможно, врожденная. В чем ваша сила?
– Знаете, у меня два здания – начальная школа и лицей, и все это строилось при мне. Я всю жизнь просто ненавидела то, что связано с ремонтами, с этими всеми закупками, и мне жизнь дала вот такой опыт. И после этого, а еще во время войны, когда каждый день какие-то вызовы, мне кажется, что я научилась решать любые проблемы.
И я даже себя иногда спрашиваю: "Есть проблема, которую ты не можешь решить?" И отвечаю, что таких проблем нет. То есть это такая закалка. Не знаю, хорошо ли это для женщины, но меня так закалила эта профессия.
Хотя я и закаленная очень, но человечность и эмпатия, которые очень важны в этой профессии, они у меня есть.
– В это сложное время что вас отвлекает? Может быть, это какие-то культурные события? Скажем, выступления хора "Гомін", о котором сейчас говорят все?
– Кстати, я купила билеты на "Гомін" аж на октябрь, потому что на сентябрь уже нет. Я очень часто бываю в театрах. Мы ввели в школе проект, который называется "Взросление через искусство". Мы выкупаем определенные театральные постановки в разных театрах и ходим вместе с коллегами. Идут не все, конечно, а где-то 20–30 учителей. После спектакля договариваемся, остается режиссер, актеры. Если спектакль какой-то психологический, мы приглашаем психолога, философов и обсуждаем этот спектакль, высказываем свое мнение.
В этом году мы расширяем этот проект, будут ходить учителя, старшеклассники и родители. Выкупать тоже будем билеты. И все вместе идти на спектакль, потом его обсуждать. В прошлом году мы уже попробовали в конце учебного года пойти вместе с детьми и с родителями, смотрели спектакль в театре имени Леси Украинки, который называется "Волна". Его сюжет основан на реальных событиях и рассказывает о зарождении нацизма – об учителе истории в американской школе, который превратил класс, где преподавал, в национальную патриотическую организацию. И как менялись дети, как они становились такой биомассой и готовы были уничтожить всех остальных, кто не принадлежал к их организации.
И это такой важный спектакль, который мы обсуждали с детьми и с родителями. И это процесс взросления не возрастного, а такого внутреннего, психологического, культурного. Поэтому там я расслабляюсь на этих спектаклях, и это дает мне возможность с утра после ночных обстрелов приходить и работать.
– В завершение хочу еще спросить, что отличает именно вашу школу среди других в Киеве, в Украине, что делает ее той единственной, что побуждает родителей идти именно к вам, отводить детей именно к вам?
– Мы технологический лицей, дети здесь занимаются и IT-технологиями, и архитектурой, дизайн здесь в старших классах у нас есть. Но для меня очень важно, чтобы все технологии, все умения, которые дети получали, были с человеческим лицом. Чтобы в каждой специальности, которую они получают, было слово human. Чтобы, например, если ребенок пойдет инженером и будет делать даже оружие, потому что в Украине сейчас без этого невозможно, чтобы этот человек всегда думал о человеческом.
Чтобы это оружие было не для нападения, а для защиты. Именно это отличает нас – мы не только о знаниях, навыках, но и о человечности и душе и о сердце.
