-3 Киев
Если бы господин Вилкул не заявился на выборы, не сказал о том, что он будет баллотироваться, я бы в жизни на мэра не пошел!
– Борис, добрый вечер!
– Добрый вечер!
– Хочу сразу признаться: очень рад, что мы сегодня встречаемся, потому что лично мне наши политики уже осточертели…
– …я думаю, не только вам…
– …а вы живой человек, не функция, и мне интересно сегодня с вами об этом поговорить. Вы признались, что с победой на выборах мэра Днепра вас не поздравили три человека: Петр Алексеевич, Игорь Валерьевич и ваша жена. Почему?
– Давайте по порядку. Это, как говорится, дела давно минувших дней, два года уже прошло. Мэром меня избрали ровно, фактически, два года назад – 15 ноября 2015 года. В тот момент у нас был достаточно серьезный конфликт, связанный с арестом Геннадия Корбана, он перешел в публичную плоскость, поэтому Петру Алексеевичу, я думаю, было некогда меня поздравлять… От Администрации Президента поздравил Борис Ложкин – он тогда ею руководил.
С женой еще сложнее. Я не планировал быть в политике, и когда революционный водоворот тебя закручивает, не знаешь, на каком берегу выбросит. Она никогда не мечтала о том, чтобы я стал мэром города и всегда скептически относилась к моей карьере. Ну сейчас, я так понимаю, смирилась, но тогда это была очень острая проблема в семье. А что касается Игоря Валерьевича, то надо у него спросить. Наверное, не верил в мою победу до конца.
– Днепр – очень серьезный город, там один "Южмаш" чего стоит… Должность мэра такого города – счастье или наказание?
– Не могу сказать, что это счастье или наказание. Это большое испытание и огромный груз ответственности, который нужно тянуть на себе. Я понимал, конечно, меру ответственности и то, какой это серьезный вызов для меня, но все-таки до конца не осознавал, насколько все запущено. Сейчас уже разобрался – по прошествии двух лет. 80 процентов жилого фонда изношено, 60 процентов инфраструктуры тоже… То есть ноша серьезная.
– Но если отмотать время на два года назад, вы бы сейчас пошли на выборы?
– Хороший вопрос. Честно сказать, не знаю. Мы, я думаю, будем еще говорить об этом, но есть один человек, которому я благодарен за то, что пошел на выборы мэра. Никогда не догадаетесь, кто это. Давайте с трех попыток.
– Геннадий Корбан?
– Ну тепло, но не жарко…
– …тогда не знаю.
– Александр Юрьевич Вилкул. Скажу вам честно: если бы господин Вилкул не заявился на выборы и не сказал о том, что он будет баллотироваться, я бы в жизни не пошел! Но когда он объявил о своих намерениях, я понял, что я, наверное, единственный, кто может дать ему бой, и, да, я ему благодарен, потому что у всех наших распрекрасных либеральных и демократических кандидатов, которые бегали по периметру в тот момент, не было никаких шансов. А я четко понимал: не собираюсь дарить свой город криворожским, донецким, всей этой камарилье, которая втолкнула страну в революцию, в последующую войну… Поэтому, спасибо, Саша!
С этим переименованием города Верховная Рада попала в точку
– Днепропетровск был назван в честь видного деятеля Советского Союза Григория Ивановича Петровского, и поэтому в рамках декоммунизации его переименовали в Днепр. Почему вы были против переименования Днепропетровска?
– Смотрите, я был не против переименования как такового, я был против того, чтобы это решение принималось без малейшего согласования с территориальной громадой. С первого дня, когда я стал мэром, сделал для себя один-единственный правильный вывод, и его правильность была подтверждена всеми дальнейшими событиями. Я должен был представлять весь город. Город очень сложный, многоликий, который в своих электоральных симпатиях фактически разделился на две части. У нас даже в совете депутаты поделились 32 на 32. Поэтому я не мог идти на поводу у своих избирателей или, условно говоря, у патриотической части земляков – как лидер территориальной громады я должен отстаивать интересы всего города, даже тех людей, которые за меня не голосовали.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Я видел социологию: против этого переименования реально было 80% людей. И самое главное, что (не будем сейчас обсуждать личность всеукраинского старосты Петровского) имя города люди воспринимали как имя собственное. Много было тогда спекуляций: Днепропетровск хотели переименовать в Днепропетровск в честь апостола Петра, другие истории придумывали… В общем, была манипуляция понятиями, но я выступил против того, что это решили в Верховной Раде, не спросив у людей, а люди были против.
Однако должен признать, что с этим переименованием Верховная Рада попала в точку. Мы все привыкли к тому, что мы Днепр, так всегда было…
– …Днепропетровск так сокращенно называли…
– …поэтому в отличие от Горишних Плавней…
– …и Кропивницкого…
– …да-да, у нас все прошло достаточно успешно, и эта проблема, я считаю, уже не на повестке дня.
– Своей деятельностью на посту мэра Днепра вы довольны?
– Ну знаете, не мне оценивать самого себя, но мне кажется, у меня получается. Я, опять же, читаю социологию, смотрю фидбек, очень много встречаюсь с людьми, иногда на прием ко мне приходит по 80 человек. Конечно, есть недочеты, ошибки, есть, наверное, какие-то поражения, но, думаю, у меня получается.
Некоторым у нас в совете поможет только галоперидол
– Я наблюдал в YouTube заседания Днепровского городского совета: ох и весело вам там, хочу сказать! После длительного общения с днепровскими депутатами вы еще не возненавидели человечество?
– Ну я вам скажу так: да, это было, но сейчас они пришли в чувство. У нас в городе интересные политические традиции. Во-первых, почему-то все время была переоценена должность секретаря мэрии, считалось, что это директор горсовета, второй человек в городе, подпирает мэра, может создавать группы влияния, крутить какое-то свое кино, поэтому за эту должность очень сильно бились. Во-вторых, мои оппоненты, я имею в виду господина Вилкула и еще одного местного политика, так и не смогли смириться с поражением. Они все-таки считали, что в Днепре три мэра будет, а я шел на выборы с лозунгом: "Городу нужен сильный мэр". В общем, пытались они руками своих депутатов со мной повоевать. Ну довоевались до того, что Оппоблок в совете фактически развалился, из 25 депутатов осталось, по-моему, семь всего. Остальные выстроились стройными рядами и идут к светлому будущему вместе с мэром.
– Я был депутатом Киевского городского совета и оттуда благополучно ушел, в том числе из-за огромного количества идиотов вокруг. У вас в городском совете идиотов много?
– Ну я вам скажу, идиотов, наверное, у нас не много, но есть пара персонажей, которых можно назвать феерическими идиотами. Обсуждать коллег в их отсутствие не совсем корректно, поэтому, как говорится, о драконах ни слова, хотя я просто поражаюсь, как за них могли проголосовать…
– …как они туда попали…
– …и у меня есть уже такая коронная фраза, которую я часто повторяю на сессии: "Некоторым у нас в совете поможет только галоперидол". И, думаю, наверное, так и есть. Наверное, сейчас во всей стране, особенно после Майдана, какой-то психо-эмоциональный взрыв. Вот эта революционная пена подняла на поверхность огромное количество действительно невменяемых людей. Их можно назвать пассионариями, и, наверное, быть пассионарием – это неплохо, но огромное количество людей, попавших в политику…
– …психи со справками и без…
– …да даже не то чтобы психи – они не способны к продуктивному труду, не способны ничего сделать. Есть одна сакраментальная фраза про собачью будку, которую сказал классик, и я с ней полностью согласен. У нас есть целая категория людей, которые действительно не построили даже собачьей будки, но при этом живут в постоянной парадигме каких-то претензий и, самое главное, недооцененности.
Я никогда не был сотрудником "Приватбанка" и никогда не был у Игоря Валерьевича на побегушках
– Сколько лет вы уже вместе с Игорем Валерьевичем Коломойским?
– Ну я могу сказать, что никогда не был с ним особо вместе. То есть да, мы знакомы, мы с ним вместе работали, в своей поза-позапрошлой жизни я был адвокатом группы "Приват", но не только их адвокатом – я обслуживал все крупнейшие промышленно-финансовые группы в стране, я знаком со всеми так называемыми олигархами. С первой десяткой "Форбс" точно. Я никогда не был сотрудником "ПриватБанка" и никогда не был у Игоря Валерьевича на побегушках. У нас были периоды отношений, но сейчас эти отношения приобрели, наверное, несколько другой характер.
– Вы близки с ним до сих пор или нет?
– Честно сказать?
– Да.
– Ну наверное, месяцев 10 мы не общаемся вообще.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– А что, черная кошка пробежала?
– Знаете, мы просто поняли, что в настоящий исторический период мы друг в друге не нуждаемся.
– Хорошая формулировка…
– …да, я аккуратен в оценках, но, знаете, как… Если уж так совсем, то я ему ничего не должен.
– Это важно…
– Да. По большому счету, ничего. То есть даже во время своей избирательной кампании я обошел ножками все дворы, наверное, в городе. Подсчитал потом со своим штабом – 50 тысяч личных контактов: рукопожатий, глаза в глаза…
– А он вам ничего не должен?
– Не буду говорить. (Улыбается.) По-разному можно считать…
У каждого человека своя история, но уж я не бандит так точно
– Он говорил: "Долги отдают только слабые люди", поэтому я и спросил… Коломойского, вас и Корбана иногда называют бандитами. Вы бандиты?
– Ну опять же, это такие ярлыки… У каждого человека своя история, но уж я не бандит так точно.
– Уже легче…
– Поэтому я не буду говорить за своих товарищей, коллег, тех людей, с которыми я по жизни прошел очень много, но, повторюсь, ярлыки на людей какие угодно наклеивают. Есть такая наука – лингвистическая философия, которая говорит о том, что у людей очень много проблем оттого, что они вкладывают разный смысл в одни и те же слова. Когда говорят: олигархи, рейдеры, финансово-промышленные группы… Славной памяти Михаил Николозович Саакашвили всех обзывает барыгами…
– …а барыги далеко не все…
– …да, не все. (Улыбается.) Поэтому в слова просто надо вкладывать реальный смысл, а не вешать ярлыки.
– Вы сказали, что знаете первую десятку "Форбса". Кто из этой первой десятки самый яркий, на ваш взгляд?
– Ну безусловно, Игорь Валерьевич.
– Кто приближается к нему по яркости?
– Я думаю, он стоит на первом месте, все остальные далеко.
– Почему, на ваш взгляд, в трудное для страны время Коломойский согласился возглавить Днепропетровскую область, а Ринат Ахметов Донецкую – нет?
– Я думаю, у Рината Леонидовича это надо спросить напрямую: я вообще не люблю говорить за третьих лиц, особенно в их отсутствие. А почему решил Коломойский… Наверное, он как человек увлекающийся… Есть такое хорошее английское слово fun. В какой-то момент он почувствовал fun. Но, забегая наперед, скажу, что без него бы Днепропетровск не удержали.
– Не удержали бы?
– 100%. Можно по-разному оценивать. Действительно, нельзя сравнить нашу тяжелую работу в облгосадминистрации в самые страшные времена, в 2014 году, с подвигом людей, которые записались добровольцами, ушли на фронт, потеряли здоровье, иногда жизни, попали в плен… Это несопоставимые вещи. Но именно фигура Игоря Валерьевича стала точкой кристаллизации. То есть он смог вокруг себя в тот момент объединить необъединяемое. Каждый сделал свой вклад в то, что у нас "ДНР" и "ЛНР" не стоят по левому берегу Днепра: люди, волонтеры, обычные, простые наши земляки. Но без него не получилось бы. Я вам скажу так: он вписал свое имя в историю.
– Мой друг часто говорит: "Родина вас не забудет, но и не вспомнит". Родина Коломойского вспомнит?
– Ну тогда я у вас спрошу: а какая Родина? Он ведь сам говорил, что у него три паспорта. (Смеется.) Но если без шуток, большое видится на расстоянии. Я думаю, что история оценит нас всех. Пусть не сейчас – через год, через пять, через 10… Но мне кажется, мы сделали такую работу, за которую не стыдно перед своими детьми.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Ярош абсолютно самодостаточный человек, и приписывать его к кому-либо было бы неправильно
– Коломойский финансировал "Свободу" и "Правый сектор"?
– "Свободу", я думаю, нет, а "Правый сектор" – да, однозначно.
– Ярош – ваш человек?
– Ярош – свой человек, и я вам скажу, что, наверное, даже я больше человек Яроша, чем он мой…
– …ого!..
– …да. На самом деле, Дима мой близкий друг, мы очень сильно приятельствуем с ним, давно общаемся, дружим семьями… То есть мы действительно очень близкие друзья. То, что есть у Яроша в голове, есть только у него в голове, поэтому он абсолютно самодостаточный человек, и приписывать его к кому-либо было бы неправильно. Его часто записывали и в правые радикалы, и в такие, и в сякие, и в предатели идеалов Майдана, и в сотрудники спецслужб, и в агенты Кремля… Но это чистой воды чушь, Ярош самодостаточен.
– Какие сегодня у Коломойского отношения с президентом?
– Ну с учетом того, что мы не общаемся 10 месяцев, я не знаю. Это надо спросить у него.
– Есть ли у Игоря Валерьевича политические амбиции и, что самое интересное, перспективы – на ваш взгляд?
– Не знаю, мне тяжело сказать, опять же, с учетом того, что мы не общаемся, но я думаю, роль публичного политика его не интересует. Он такой, знаете, человек из чулана, Карабас Барабас, который дергает всех за ниточки. Однозначно, это крупный игрок…
– …крупный Карабас…
– …и, однозначно, он шахматист, то есть играет на многих досках. И никто не знает, на каком количестве досок он играет.
– Умный дядечка, да?
– Безусловно. Я считаю, что он гений. С другой стороны, неизвестно, добрый он гений или злой…
Геннадий Корбан никогда в своей жизни не толкнул слабого, не поставил подножку падающему и никогда не запускал руки в бюджет
– Партия "УКРОП" еще существует?
– Давайте я буду максимально аккуратен в оценках – я объясню, почему. Знаете, мне очень больно говорить про партию "УКРОП", потому что я стоял у ее истоков. Скажу вам честно: она не задумывалась как олигархический проект. В тот момент мы были искренне уверены, что сможем собрать вокруг себя лучших людей, и у нас получилось. Но после того, как в партии произошел небольшой переворот, когда Геннадия Корбана задержали и арестовали, партия пошла вниз по наклонной. Я не буду все это комментировать не потому, что мне просто не хочется или стыдно, не из-за той камарильи, которая сейчас заседает в политическом совете "УКРОПа", а из-за того, что, наверное, где-то мы не оправдали доверия людей.
– Что мне очень нравится в партии "УКРОП", так это ее название. Кто его придумал?
– Это был продукт синергии, и мне кажется, наверное, первым предложил все-таки Геннадий Корбан. Мы много думали над расшифровкой: Український Опiр, Українська Опозицiя, Украинское Объединение Патриотов… Но я почти на 100% уверен – это был Корбан. Наверное, посоветовали умные люди, но кристаллизовать эту идею и окончательно оформить мог только Гена, никто больше.
– Геннадий Корбан – ваш друг?
– Да, безусловно. Самый близкий.
– Он действительно самый выдающийся рейдер Украины или нет?
– Знаете, наверное, он самый выдающийся антикризисный менеджер. Вернемся, опять же, к лингвистической философии и значению слова "рейдер". Я могу сказать одно: Геннадий Корбан никогда в своей жизни не толкнул слабого, не поставил подножку падающему и никогда не запускал руки в бюджет. То есть да, конечно, он участвовал в большом количестве корпоративных войн, но, знаете, когда он воевал с Коломойским против Ахметова или с Ахметовым еще против кого-то – можно ли назвать это рейдерством?
– Какой бесстрашный человек!
– Я думаю, да. Нет богатыря страшней, чем испуганный еврей. (Улыбается.)
– Сколько раз на него покушались?
– На моей памяти – раза три точно.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– Со стрельбой…
– …и со стрельбой, и со взрывами. И потом еще в 2014 году сепаратисты придумывали всякие разные ситуации, но, слава нашим спецслужбам, они предотвратили на стадии подготовки.
– Слава нації, смерть ворогам!
– Да!
– Вернется ли в Украину Геннадий Корбан?
– Я думаю, да. И будем надеяться, что до Нового года.
Вилкула сейчас не существует, он поет на вокзале "Катюшу" под гармошку
– Люблю читать вас в Facebook: вы там дерзкий, жесткий и часто непримиримый. В жизни такой же?
– Наверное, да: по-другому не получается. Знаете, я привык держать удар, поэтому приходится применять различные методы убеждения.
– Во вред это часто идет?
– Не мне так точно.
– Бывшего вице-премьера Украины Александра Вилкула вы назвали мразью, подонком, трусливым и тупым животным. За что вы так не любите Вилкула?
– Я думаю, на историю наших отношений с Александром Юрьевичем не хватит двух или трех передач. Не могу сказать, что мы были близки или же были приятелями, но одно время мы достаточно плотно общались. Более того, я вам раскрою страшную тайну: как говорится, все мы выросли из Октября, и вообще-то, наша с ним карьера началась благодаря, дай Бог ей здоровья, Юлии Тимошенко. Это не секрет, но этого особо в паблике не было…
– …как интересно!..
– …то есть была такая компания "Единые Энергетические Системы", и я там был мальчиком-юристом после окончания университета, а Саша – мальчиком-менеджером горно-металлургического департамента.
– При Лазаренко еще?
– Конечно. И мы по одним кабинетам и одним коридорам носили папочки с документами, только каждый свои. Потом нас жизнь сводила, разводила, но, в принципе, мы были знакомы с 94-го года. Когда Саша стал вице-премьером, у него выросла такая корона, что он мог бы потолок зацепить, осветительная аппаратура тут упала бы. Я такого не люблю. Я был обычный, простой адвокат, он был страшный, большой человек, и однажды я ему сказал: "Саш, смотри. Жизнь, особенно в политике, – это восхождение в гору. А когда ты поднимешься наверх, начнется спуск вниз. И вот там, внизу, в кустах, я буду сидеть и ждать тебя".
– Дождались?
– Я думаю, да.
– Так что, плохой он человек – исходя из характеристик, которые вы ему дали?
– Да ну зачем его обсуждать? Его сейчас не существует, он поет на вокзале "Катюшу" под гармошку.
У меня с господином Саакашвили давняя нелюбовь. Это человек, который поругался со всеми, с кем мог: с кем нужно и с кем не нужно...
– Почему вам так не нравится Михаил Саакашвили?
– Ой, у меня с господином Саакашвили давняя нелюбовь. Для меня он остается парадоксом, знаете, в каком плане? Это человек, который поругался со всеми, с кем мог: с кем нужно и с кем не нужно в том числе. Мне нечего было с ним делить. Парадокс заключается с том, что мы с Михаилом Николозовичем поссорились и чуть не подрались по время довыборов на 205-м округе в Чернигове. Он туда приехал поддержать Сергея Березенко, и всем известна эта история про накачанного ублюдка, как он меня обзывал, и, в общем, только охрана нас разняла, потому что все могло закончиться рукоприкладством. Я не понимаю, зачем ему надо было в тот момент устраивать такой демарш, но самое главное, что сейчас у меня с тем же Сергеем нормальные, конструктивные, рабочие отношения. Он в парламенте, мы общаемся, есть точки соприкосновения. То есть умные люди всегда найдут, о чем разговаривать. А Михаила Николозовича я не назвал бы таким человеком.
Опять же, как сейчас помню, у меня даже есть это видео со 112-го канала, как он сидел здесь и рассказывал: мол, посмотрите на Филатова, вертолета – два, билета в космос – два… Точно как в той истории про кожаные куртки и серебряный портсигар…
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– …"все, что нажито непосильным трудом"…
– …и, конечно, я, человек, пришедший из бизнеса и мыслящий позитивистскими категориями, очень не люблю мессианство и мессий.
– Но вы же как умный человек не можете не признать, что Саакашвили единственный из президентов постсоветских республик, который сделал реальное дело для своей страны?
– Ну смотрите, по-разному говорят. Я общался с грузинами…
– …вы были в Грузии?
– Был – в Батуми, в Аджарии. Ну это такой туристический анклав… Люди по-разному говорят. Я не буду сейчас выяснять, чья это заслуга – Саакашвили или покойного Кахи Бендукидзе, являются ли реформы, которые он провел, успешными, когда люди живут на 30 долларов. Успешность его реформ – это успешность реформированной им судебной и правоохранительной систем. Почему он боится вернуться, чтобы его самый справедливый грузинский суд оправдал и очистил от обвинений в избиении демонстрантов, захвате телекомпании? Словом, давайте не будем терять время…
– …идем дальше…
– …да!
Интернет-мем "бородатая женщина" про Сергея Лещенко тоже я запустил
– Почему вы назвали Сергея Лещенко дешевым сученышем?
– Я и сейчас повторю: он реально таковым является. Более того, интернет-мем "бородатая женщина" про него тоже я запустил.
– А почему бородатая женщина?
– Ну-у-у в силу, так сказать, его личностных качеств. О Сергее Лещенко и его моральном облике я понял все после того, как в 2014-м он со своим вечным напарником Мустафой Найемом приехал к нам в областную администрацию, мы сидели за одним столом в переговорной комнате на седьмом этаже, и они рассказывали, какие мы молодцы, как мы удержали Украину… Кстати, Саакашвили тоже приезжал, и можно даже в YouTube найти его синхрон, как он стоит возле пресс-волла и рассказывает о том, что днепропетровская команда – это ого-го какие молодцы. А буквально через пару лет начал рассказывать, что мы накачанные ублюдки, бандиты и рейдеры.
В общем, я понимаю, что это политика, но есть базовые вещи. И для меня было очень показательно, когда господин Лещенко заявил о том, что добровольческие батальоны – это частная армия Коломойского, созданная по образцу батальонов Кадырова.
– А это не была частная армия Коломойского?
– Да это чистой воды чепуха, и такие люди, как Лещенко, эту идеологему вбрасывали в том числе. Я сейчас мэр, не хочу обсуждать руководителей государства, но я думаю, что в один исторический момент Петру Алексеевичу эту идеологему вкладывали в голову – его этим пугали. Хотя это была чистая неправда.
– По поводу руководителя государства хочу вас процитировать: "Можно любить или не любить Порошенко, но Марина – достойнейшая из женщин. Сперва найдите себе хорошую бабу и только потом кривляйтесь, мудаки". Что стало причиной этого поста в Facebook?
– Я вам объясню. Госпожа Порошенко неоднократно приезжала к нам в город, она курирует инклюзивное образование. И это не просто реклама или имитация общественной деятельности: Я видел, как она за это болеет. У нас было много разговоров – не только по поводу обучения детей, но и о жизни – она действительно очень достойная женщина. И, опять же, можно любить или не любить президента, премьер-министра, генерального прокурора, но когда обсуждение их деловых качеств переходит в обсуждение жен и детей, типа "хай син Порошенка воює" – это низко. И для обывателя, и уж тем более для журналиста. Это безобразие, и, может, я просто человек какой-то старой формации, но я считаю такие вещи недопустимыми.
Шарий – враг государства, человек, который за счет своей манипулятивной риторики в костер событий, в 2014 году происходивших, подлил немало бензинчика
– Переходим к журналистам. Есть такой Анатолий Шарий…
– …да-а-а…
– …почему вы публично ему угрожали?
– Я считаю, это враг государства. Человек, который за счет своей вот этой манипулятивной риторики в костер событий, в 2014 году происходивших, подлил немало бензинчика. То есть жечь он не призывал, а, знаете, спички бросал…
– Шарий – агент ФСБ?
– Не знаю. Может, в тот момент, когда отсюда удирал, еще не был агентом, а сейчас, я думаю, подвербован так точно.
– Но он в Гааге находится…
– …ну! Мне кажется, агентов ФСБ не только в Москве, но и в Гааге, и у нас хватает…
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– …у нас еще больше, чем в Гааге…
– …да. Поэтому я не знаю, зачем вы о нем спрашиваете: у меня по поводу этого человека нет никаких сожалений или еще чего-то.
– В свое время вы объявили о вознаграждении в размере 500 тысяч долларов за выдачу украинским властям народного депутата Украины Олег Царева. Зачем вам нужен был Царев и почему он такой дорогой?
– Господин Царев – тот человек, который организовывал все безобразия, которые в 2014 году происходили в Днепропетровской области и не только в ней. Когда мы его кышнули, он побежал в Москву, сидел там чуть ли не в соседнем кабинете с Глазьевым и оттуда нам наяривал, обещал, что скоро приедет чуть ли не на русских танках и всем нам будет плохо. Поэтому Олежка добегался, и уж кто-кто, а это был один из лидеров всего этого сепаратистского движения, потому за него было не жалко отдать и 500 тысяч, и побольше.
– Ну а если бы вам доставили его, вы, во-первых, отдали бы эти 500…
– …разумеется…
– …а во-вторых, что бы с ним сделали?
– Передали правоохранительным органам. Вы знаете, тогда было много разного рода спекуляций, рассказывали, что Коломойский и компания платят выкуп за людей... На самом деле, когда давали 10 тысяч за сепаратиста, это все равно шло через СБУ, то есть не было у нас никакой тюрьмы…
– …или подвала…
– …куда бы пойманного приводили и мы говорили: "Тебе 10 тысяч, а тебе, дорогой, туда"…
– …и иголки под ногти…
– …ну да. Это все мифы, в том числе, что Филатов хотел повесить граждан Крыма, и такие, как Шарий, эти мифы распространяли, в первую очередь.
В ближайшем, обозримом будущем Крым ждет судьба Северного Кипра
– По поводу Крыма – много ли собственности отжали у вас в Крыму россияне?
– "У нас" – это у кого?
– У вас лично.
– У меня – землю. Большое количество хороших земельных участков было – в районе гостиницы "Ялта-Интурист", четыре или сколько там гектаров…
– И что, просто "было ваше – стало наше"?
– Да, национализировали. Приняли решение, и обратили это в доход Российской Федерации.
– И это законное решение, на ваш взгляд?
– Так сама аннексия незаконна (смеется), потому о всех последующих действиях даже говорить бессмысленно.
– Жалко было?
– Нет. Я просто вычеркнул это из головы, потому что, знаете, это такое дело: имущество и деньги сегодня есть, завтра нет, сегодня меньше, завтра больше…
– …Бог дал – Бог взял…
– …да. Главное, чтобы все были живы-здоровы.
– Вы откровенный человек – скажите, Крым вернется, на ваш взгляд, в состав Украины?
– Я думаю, что не при президенте Путине. Но что там будет хуже и хуже, это 100%. Я считаю, Крым в ближайшем, обозримом будущем ждет судьба Северного Кипра.
Я думаю, когда Путин подойдет к какому-то логическому финалу своей жизни, он оглянется вокруг и поймет, что вокруг него пустота
– В Facebook вы как-то написали: "Ненавижу Россию!" Эта ненависть когда-нибудь пройдет? Вы же русский, правильно?
– Да, этнический русский. Когда мой папа умирал, он просил, чтобы я нашел корни нашей семьи…
– …и оказалось, что вы еврей?
– Не-е-е… Пять лет я занимался этим, причем привлек компанию из Санкт-Петербурга, которая занимается генеалогией, и они ездили работать в архивы – в Казахстан, Беларусь… Я из псковских крестьян. Почему Филатов? Это производная от имени Феофилакт – "любимец Бога". У крестьян фамилий не было, они все по именам звались, был такой Агафангел Филатыч, и от него пошел мой род. Поэтому я действительно русский – и по линии отца, и по линии матери.
Но смотрите: Украина – это моя страна, моя Родина, почему тут русские должны командовать? Мы их сюда не звали. За что мне любить Россию? За то, что в 2014-м я встал на защиту собственной страны, а они в Ростове сидели, придумывали диверсионные группы, которые сюда везли то фугасы, то гранатометы, чтобы сделать нам какую-то пакость? Я многое могу простить России, но не прощу того, что они лишили меня детства, юности, прогулок с женой в Крыму, крымских чебуреков и варенья из фейхоа… Они многого меня лишили, а на каком основании, по какому праву?
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– Коломойского Путин считает своим личным врагом. А вас?
– Думаю, для Путина я слишком мелкая фигура, чтобы считать меня личным врагом…
– …но он о вас знает?
– Это мне тяжело сказать…
– Можете ему привет передать с экрана.
– Та что ему передавать привет? Я думаю, когда Путин подойдет к какому-то логическому финалу своей жизни, он оглянется вокруг и поймет, что вокруг него пустота.
– Врагов у вас много?
– Наверное, да. Но я отношусь к тем людям, которые врагов предпочитают держать ближе, чем друзей. У меня, допустим, нет врагов, с которыми я перешел бы, как говорится, на личное. Мы можем воевать за власть, за деньги, влияние, имущественные права, но, я думаю, за спиной у меня нет таких недругов, которые могут сказать, что где-то я перешел на личное. Это враги, с которыми не надо становиться друзьями, но, по крайней мере, ты можешь понимать, что какую-то красную линию они тоже не переступят.
Свою жизнь я никому дарить не собираюсь
– Но за свою жизнь вы боитесь?
– Знаете, я вам скажу так, что свою жизнь я никому дарить не собираюсь. Есть такое понятие – "сладкая булка". Тому, кто экономит на безопасности, рано или поздно придется за это расплачиваться, поэтому 15 лет я хожу с охраной, привык к этому и чувствую себя комфортно.
– Мне говорили, что Игоря Валерьевича даже в Женеве 10 человек охраняют постоянно. У вас сколько человек охраны?
– Я думаю, что не охраняют Игоря Валерьевича 10 человек в Женеве… Хотя, может, сейчас уже и охраняют: мы с ним давно не виделись. Но когда я встречался с ним в Женеве, еще в бизнес-времена, не видел ни десятерых, ни пятерых. А меня постоянно охраняет четыре человека. Им надо спать, отдыхать, потому они меняются.
– Ваш шестисотый "мерседес" – бронированный?
– Безусловно, причем по самому высокому стандарту, B6 или как там. Ну как положено.
– Вы никогда не думаете, что эта жизнь гораздо хуже, чем та, которая могла бы быть без политики? При ваших деньгах и возможностях…
– Это контроверсионный вопрос, и я не могу вам сказать, чувствую ли я себя счастливым. Особенно когда мы говорим о большом количестве сошедших с ума депутатов…
– …да и просто сошедших с ума…
– …и когда я смотрю на какую-то безумную, опять же, борьбу с коррупцией, когда, знаете, пчелы против меда… Опять же, мне следует быть аккуратным в оценках, чтобы не умножать количество недоброжелателей, но не могу не признать: есть процессы, которых я вообще не понимаю. Иногда сижу и думаю: зачем я сюда вообще полез? Жил себе, неклятый-немятый, зачем мне это понадобилось? И дальше что?
– И "спасибо" никто ведь не скажет...
– Во-первых, все время читаешь о себе какие-то гадости в интернете, во-вторых, через день приходят какие-то проверяющие: то прокуратура, то ОБЭП, то НАБУ, то полиция, то налоговая...
– ...как их много!..
– ...да, и все что-то хотят узнать. Это же невозможно!
– Я даже догадываюсь, чего они хотят...
– Да нет, не этого, они вообще не знают, чего хотят. Но все контролируют. И ты сидишь и думаешь: "Господи, зачем мне это было надо?".
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Только на мотоцикле, за рулем, проехал 53 страны
– Вы занимались не только адвокатской деятельностью, но и журналистской: пять лет вели в Днепропетровске телепрограмму. Кем быть комфортнее – адвокатом или журналистом?
– Журналистом, однозначно. Опять же, я журналистом был, как в том анекдоте про ненастоящего сварщика, то есть содержал за свой счет целый штат, всю редакцию. Но не просто приходил и мне тексты давали, чтобы зачитывал. Я писал передачи, мы обсуждали сюжеты, это была реально полноценная работа, и никто из моих собратьев-журналистов не может сказать, что я это все сейчас придумываю. Чтобы получить в Facebook 200 тысяч фолловеров, надо чувствовать слово, понимаете...
– ...абсолютно...
– ...поэтому когда я был журналистом, мне было достаточно комфортно. Опять же, за это спасибо Игорю Валерьевичу: на его телеканале выходила программа. И мне никто не говорил, какие сюжеты снимать, кого показывать, кого нет. Делай что хочешь.
– Вы сняли ряд телефильмов о путешествиях. В какой стране было интереснее всего?
– Тяжело сказать...
– Ну сколько стран вообще объездили?
– Только на мотоцикле, за рулем, проехал 53 страны. Всю Европу, весь Ближний Восток, даже в Сирию заезжал, проехал Канаду, два раза – США, от океана к океану...
– ...потрясающе...
– ...да, много где побывал. Знаете, не могу сказать, в какой стране интереснее всего, но могу назвать самое интересное путешествие: я пересек Африку от океана к океану, от Намибии до Джибути. Поездка достаточно экстремальная, длилась полтора месяца. Людоедов не видел, но...
– ...человечину попробовал...
– ...нет, но было пару ситуаций, когда выскакивали товарищи с автоматами и в набедренных повязках. Ну ощущения не совсем приятные, скажем так. Африка – она действительно вещь в себе...
– Если бы не в Украине, в какой бы стране жили?
– Я, честно говоря, не представляю свою жизнь без Украины, и это не пафос: тут мои родители похоронены, здесь живет моя семья, вся жизнь моя связана с этой страной. Поверьте, у меня было много разных возможностей уехать...
– ...верю...
– ...и самое главное – паспорт получить, другое гражданство. Но как-то руки не доходили, даже тогда, когда мог это сделать, будучи бизнесменом. Естественно, сейчас, когда стал политиком, об этом не может быть и речи, поэтому моя совесть чиста, никто не скажет, что у Филатова есть второе гражданство. Не представляю себя без Украины, как поется в песне: "А она нам нравится, хоть и не красавица..."
По нэцкэ знаю почти всех коллекционеров на бывшем советском пространстве, правда, с российскими коллегами прервал отношения и не общаюсь
– Вы увлекаетесь историей, культурой, философией и этнографией Японии, имеете обширную коллекцию нэцкэ. Скажите, почему именно Япония вас так волнует?
– Ну это давняя любовь, такой комплекс чувств... Все началось с занятий боевыми искусствами: вначале было дзюдо, потом каратэ, начал почитывать, интересоваться, а потом затянуло. Ну а по нэцкэ я знаю почти всех коллекционеров на бывшем советском пространстве, правда, с российскими коллегами прервал отношения и не общаюсь. Был такой фильм по произведению Анатолия Рыбакова "Каникулы Кроша"...
– ...конечно, про Сережу Крашенинникова...
– ...вот оттуда, получается, все, кто собирает нэцкэ: это где-то на подкорке осталось.
– Как интересно! Сколько у вас нэцкэ?
– Тяжело сказать... Надо посмотреть в электронной декларации.
– Тысячи штук?
– Не-е-ет, я думаю, штук 600 точно есть.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– Эта коллекция капитализируется как-то?
– Вопрос хороший. Я вам скажу так, что это очень сложный предмет для коллекционирования. Во-первых, огромное количество подделок, во-вторых, множество копий. В японской художественной традиции ученик наследовал имя учителя, и высшей степенью мастерства считалось, если он мог копировать учителя. Если мы говорим, например, о традиции такаяма, то был Сукинага, Сукитада, Суки... (Задумывается.) Сукитома, и дальше, дальше, дальше. Только в высшей степени квалифицированный специалист может разобраться. Давайте о нэцкэ не будем, потому что...
– …"я завожусь"...
– ...мы можем говорить очень долго. (Улыбается.)
– Вы собирались совершить космический полет в качестве первого космического туриста от Украины. Почему не получилось?
– Во-первых, с этим проектом были серьезные проблемы: космический челнок разбился, один пилот погиб, а второй тяжело пострадал. Во-вторых, началась революция, война, нервы... Из-за отсутствия спортзала набрал, как я всегда смеюсь, на хорошей, теплой должности килограммов 20. До последнего времени все-таки надеялся, что вернусь в эту программу: я ведь базовый курс прошел в Филадельфии, в Пенсильвании, в учебном центре NASA NASTAR.
– Ух ты! И вас крутили на креслах...
– ...и в центрифуге...
– ...и все хорошо?
– Я вам скажу, такое ощущение, будто на тебя вываливают грузовик мокрого песка и ты под ним лежишь и задыхаешься... Всякое было. Но базовый курс я закончил и думал, что вернусь. Сейчас у меня уже есть сомнения. Хотя, знаете, посмотрим. Может, сработает какой-то предохранитель. Или позвонит Ричард Брэнсон и скажет: "Давай!"
Я пришел из большого бизнеса и первый свой миллион долларов задекларировал в 2006 году
– Он сказал: "Поехали!" Вы богатый или сказочно богатый человек?
– Я не могу сказать, что сказочно богатый, опять же, не хочу прикидываться... Сильно поиздержался. Когда есть определенный уровень расходов, эту планку даже для себя как-то тяжело понижать. Поэтому сейчас, в том числе при подаче декларации, мои расходы превышают доходы. Есть, конечно, подкожный жирок, поэтому я могу себе это позволить, но потом – не знаю, на зарплату мэра прожить невозможно! (Смеется.) При моем уровне расходов.
Я понимаю, что кому щи пустые, а кому жемчуг мелкий, это может прозвучать цинично, ведь читают нас люди, у которых по три–пять–семь тысяч гривен зарплаты, они скажут: "Зарабатывает 40, еще и жалуется!" Но я пришел из большого бизнеса и первый свой миллион долларов задекларировал в 2006 году. А сейчас сижу и каждый день думаю: а не забыл ли я что-то вписать в декларацию, потому что завтра придут и спросят...
– ...есть такой момент...
– ...я вам скажу, это реальная проблема! Лично знаю многих людей, которые в связи с электронным декларированием просто ушли с госслужбы, сказали: "Вы сами этим занимайтесь, а мы обратно в бизнес пойдем".
– В советское время нас учили: "Не в деньгах счастье". А в чем тогда?
– В деньгах нет счастья, но это все-таки мера свободы, длина поводка. Если у тебя нет денег, то и поводок у тебя короткий, чем больше их, тем он длиннее и больше возможностей для маневра. А счастье – это быть в ладу с собой. Я вам скажу, что в последнее время (я не жалуюсь) я задаю себе вопрос: "А в ладу ли я с собой?" Да, у меня получается, да, очень приятно, когда ты чувствуешь доверие людей и понимаешь, что не можешь их подвести. Но, знаете, иногда такая червоточинка в душе грызет...
– Последний вопрос: сейчас, в эту минуту, вы счастливый человек?
– Отвечу, как в знаменитом классическом фильме: "Не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра ".
Записала Анна ШЕСТАК
