Генерал Тимошенко: Нет сомнений, на Донбассе увеличился оборот наркотиков. Просто мы не хотим замечать. Одним это невыгодно, другие – в неведении G

Генерал-лейтенант Владимир Тимошенко – член политсовета и председатель секретариата партии "Сила и честь", бывший первый заместитель начальника Главного управления Службы безопасности Украины и глава Государственной службы по контролю за наркотиками, экс-представитель Украины в Международном комитете по контролю за наркотиками, профессор, доктор юридических наук.

В начале 1990-х годов Тимошенко возглавил службу, которая занималась противодействием распространению наркотиков. Тогда выяснилось, что производство вещества, из которого потом изготавливали амфетамин, находилось в Украине на Черкасском заводе химреактивов. Чтобы проследить всю преступную цепочку и каналы распространения наркотиков, спецслужбы 11 стран совместно разработали спецоперацию Premier. Значительную роль в ее успешной реализации сыграли украинские силовики. 25 лет спустя эту историю захотел экранизировать продюсер Александр Дриз. Совместно с Тимошенко разработали сценарий фильма "Гидра" и выиграли питчинг в Украине и Нидерландах. Фильм снимал американский режиссер Рам Девинени, который ранее продюсировал документальную ленту "Русский дятел".

– Владимир Андреевич, как вам удалось сыграть одну из главных ролей в фильме о международном наркокартеле?

– События, положенные в основу сценария "Гидры", происходили в Украине в 1990-х годах. Я думал, о них уже все забыли. Но несколько лет назад ко мне обратился продюсер Александр Дриз. Он прочел старое интервью, где я рассказывал эту историю, и решил снять фильм. Мне показалось, идея стоящая, ведь это действительно была уникальная операция – одна из самых успешных в мире. Она длилась два с половиной года, к ее реализации подключились спецслужбы 11 стран – Украины, Беларуси, Польши, России, США, Австрии, Германии, Чехии, Нидерландов, Дании, Бельгии. Настоящий детектив. 

Продюсер подал сценарий на конкурс Госкино, и мы получили финансирование на съемку 72-минутного документального фильма. Также сценарий участвовал в конкурсе в Голландии. Там мы тоже выиграли. Чтобы сделать полноценный документальный фильм, нужны немалые деньги, ведь съемки должны проходить в нескольких странах. И когда американский режиссер Рам Девинени предложил свое участие, в том числе материальное, команда не смогла отказаться.

Фильм "Гидра" на английском языке вышел в прокат в конце 2018 года. Фото: hydrafilm.net

– Как долго велась работа?

– Съемки начались в 2017 году. И уже в октябре прошлого года англоязычная версия ленты "Гидра" вышла в прокат в США.

– А почему только сейчас он появился в Украине?

– Возникла небольшая проблема с Госкино, от которого поступила часть финансирования. Так сложилось, что российские спецслужбы тоже принимали участие в операции. И в фильме снят мой коллега – Василий Рагозин. Он – генерал-лейтенант. Служил в ФСБ. В 1990-е, как я в Украине, он занимал должность в Федеральной службе контроля наркотиков (ФСКН) РФ. В фильме есть кадры, где мы с ним тепло прощаемся в Вене, куда Рагозин прилетел на съемки. Это не понравилось нашему Госкино. Они настаивали, чтобы кадры с российским генералом из фильма убрали. Конечно, режиссер не согласился.

Все это время велись переговоры и консультации. Нам удалось достичь компромисса. Полная версия фильма на английском языке демонстрируется за границей. В Украине выйдет немного сокращенный вариант.

Хочу отметить, что Василий Рагозин не имеет никакого отношения к российскому одиозному политику Дмитрию Рогозину. Более того, Василий родился и вырос в Украине. В Одесской области похоронены его родители, и он уже пять лет не может приехать к ним на могилу. Он – настоящий профессионал, порядочный и отважный человек, который задокументировал причастность высокопоставленных руководителей ФСКН, сотрудников ФСБ и Администрации президента РФ к незаконному обороту наркотических веществ. За это он потерял должность. Часть собранных им данных уже попала в прессу, и об этом можно говорить. Я считаю, он заслуживает уважения. Таких искренних борцов с наркобизнесом, как Рагозин, в мире единицы.

– Расскажите, как Украина оказалась частью международного картеля?

– После развала Советского Союза обнаружилось, что во многих странах Европы одномоментно появилось огромное количество таблеток экстази, которые производятся на основе амфетамина. Химическое исследование показало, что они изготовлены из одного и того же сырья. Значит, существовали огромные партии сырья – бензилметилкетона (БМК), или, как его называют за границей, Р-2-Р.

Американские коллеги обратились ко всем партнерским спецслужбам с просьбой посмотреть на производства, где такое вещество могут производить в промышленных масштабах. Мы тоже начали поиск. И вскоре выяснили, Р-2-Р производится на Черкасском заводе химреактивов в секретном цеху №6. Тогда это вещество не было включено в перечень подконтрольных в Украине, хотя во всем мире его производство уже тщательно отслеживалось.

Я сообщил американским коллегам. Сразу же из штаб-квартиры в Вене к нам прилетел агент Администрации по борьбе с наркотиками США Бо Мизак, и мы начали работать. Он просил действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть производителей. Ведь от этого источника можно прийти к лабораториям и раскрыть всю сеть.

Обложка секретного дела “Караван”, которое хранится в архиве СБУ. Фото предоставлено Владимиром Тимошенко

Когда мы только начали разработку, дело носило кодовое название "Караван". Потом, когда спецслужбы 11 стран объединились для противодействия наркобизнесу, операцию назвали Premier.

Мы внедрили на производство своих людей. Узнали, что граждане Чехии заказывают и оплачивают сырье для производства БМК в Дании. Оттуда его доставляют в Черкассы. Произведенное вещество по цене $2 за 1 кг выкупают трое мужчин. Чтобы выявить участников сделки, мы рекомендовали руководству завода продавать только через контракт.

Так установили, что один заказчик – гражданин Беларуси, двое – украинцы. В схеме участвовали две киевские фирмы – "Дельта Фокс" и "Саентифик Трейд", и одна белорусская – “Джой”. Они работали с заводом и переправляли полученный БМК за рубеж.

По документам бочки с Р-2-Р проходили как клей. Тогда никаких лабораторий на таможнях не было. Документы проверили и пропустили машину. Основная масса вещества шла в Нидерланды. Немного оседало в Польше, Чехии. Да и в Украине тоже оставалось.

Мы приняли предложение партнеров о проведении контролируемой поставки, чтобы проследить груз до лабораторий. Отследили, как бочки доставили в Киев, как их оформляли, провозили через границу.

Тогда же появилась первая проблема: в Польше не было закона о контролируемых поставках, они не имели права пропускать груз через свою территорию, обязаны были конфисковать его уже на украинско-польской границе. Поставка могла сорваться. Но мы договорились с коллегами из Федеральной криминальной полиции ФРГ, что обеспечим конспиративную передачу груза на польско-немецкой границе.

Мы не могли задействовать нашу агентуру и оперативных сотрудников на территории третьей страны, поэтому наблюдение вел мой друг. Вместе с женой они тогда возили в Польшу разные товары. Мы их проинструктировали, проработали маршруты, и они практически довели груз до немецкой границы. За 50 км примерно до немецкой стороны на заправке они увидели, как к грузовику подъехала машина, вышли люди и одну бочку с БМК забрали. Муж стал напротив на заправке, а супруга его как бы фотографировала и таким образом задокументировала передачу бочки, о чем мы сразу проинформировали польских коллег. К сожалению, их заметили. Уже на трассе догнали две машины – одна была сзади, вторая подсекла, и авто улетело в кювет.

Крепкие мужчины устроили моим друзьям допрос, мол, куда и зачем едут, засветили фотопленку, но все же поверили нашим людям. Нападавшие отказались помочь вытащить машину, взяли себе пару бутылок водки и уехали. Как потом выяснили коллеги спецслужб Польши, это были представители преступной группировки "Дзяды". Они действовали под Варшавой и имели две крупные нарколаборатории. Одна из них – передвижная – находилась в огромном трейлере, ездила по всей стране, а потому ее было трудно найти.

Немецкие специалисты провели груз в Голландию, где его и упустили. Такое бывает. Пришлось организовать еще одну поставку. Чтобы не рисковать, американские эксперты предложили установить маяк и через спутник отслеживать груз. Его провели до Голландии, разгрузили на складе. Больше месяца вели наблюдение. Казалось, груз лежит без движения, но когда силовики проникли на склад, оказалось, бочки уже пустые. Вещество вывезли. Мы опять остались с носом.

Снова собрались все спецслужбы, начали думать, что делать. Просмотрели видеопленки наблюдения и увидели, что на одной и той же машине на склад приезжали разные люди и вывозили тележки с Coca-Сola. По номерам машины установили, что один из них – известный местным спецслужбам человек, ранее трижды судимый за наркобизнес. В его гараже позднее и обнаружился пропавший БМК в бутылках из-под газировки. Он по частям отвозил его в лабораторию, где производили таблетки.

К тому времени в Европу шла очередная партия. Одну бочку мы оборудовали не только маяком, но уже и датчиками вскрытия. Это помогло выйти на лаборатории. В результате операции по две лаборатории ликвидировали в Голландии, Польше, Чехии (там, к слову, была самая крупная в Европе лаборатория) и в Украине. Так постепенно совместными усилиями уничтожали картель. Вся разработка длилась два с половиной года и завершилась в 1996 году.

– Вы закрыли производство в Черкассах?

– К тому времени мы внесли БМК в список подконтрольных веществ, и завод не мог продать ни грамма вещества никому, не получив разрешение в службе по контролю за оборотом наркотиков.

– А разве вещество после завершения операции не должны были уничтожить?

– Это тяжело и дорого. Обычно до принятия решения груз отправляют под ответственное хранение на завод-изготовитель. Там обученный персонал и подходящие условия для содержания подобных химических веществ.

– И на этом все закончилось?

– Вовсе нет. История получила неожиданное продолжение. Когда ликвидировали лаборатории в Западной Европе, в Голландию приехали два россиянина. Они предложили людям, которых мы оставили под контролем, выкупить произведенный БМК. Голландцы, владевшие произведенным веществом, переуступили его россиянам. С этими документами они приехали в Черкассы, заявили о своих правах и потребовали отдать Р-2-Р.

Мы сообщили об этом своим российским коллегам и организовали контролируемую поставку в Россию. А там прямо на таможне груз конфисковали. Мы в шоке. С обеих сторон подписаны бумаги руководством спецслужб о проведении поставки. Такие машины не задерживают никогда. Рагозин в полном недоумении. Нам сообщили, что груз конфисковали по личному распоряжению председателя Таможенного комитета РФ Анатолия Круглова. Как? Таможенники спиной должны стоять к такому грузу и безоговорочно пропускать.

Несколько лет спустя Рагозин, который уже работал в ФСКН, узнал, что конфискованный груз передали на хранение на одно из двух предприятий, где также производился БМК. Информацию о том, что в РФ производится такое вещество, россияне просто утаили от иностранных коллег.

Рагозин обеспечил оперативный контроль над этим грузом и получил от агентуры информацию, что директор завода и его сын ведут переговоры с некими людьми о реализации Р-2-Р – и конфискованного, и производимого. В схеме также оказались замешаны работник Администрации президента России и служащие двух управлений ФСБ. Рагозин все задокументировал и направил документы генпрокурору Юрию Чайке и лично Владимиру Путину. Но в итоге оказалось, что лишний в этой истории сам Василий. Его кышнули, а Федеральную службу по контролю за наркотиками ликвидировали.

– После того, как производство БМК в Украине прикрыли, больше не было попыток возобновить такой "выгодный" бизнес?

– Почему же не было? Лежит много вещества, и, конечно, к нему проявляли интерес. Однажды на завод обратились украинские специалисты одного научно-исследовательского института. Якобы БМК понадобился для производства сорбентов на заводе в Броварах. Они подали документы в службу по контролю за наркотиками. Получив запрос, оперативники активизировались и, как говорится, сели химикам на хвост. Но груз повезли не в Бровары, а в Киев. На улице Елены Телиги в подвале разгрузили бочки. К вечеру приехала машина, загрузили бочки и повезли в Бровары, в цех. Вроде все нормально. Мы ночью проникли в подвал, а там стоят фляги с БМК. Что же повезли на завод? Как оказалось, бочки наполнили водой. Понятно, что в производство вещество не шло. Во время производства из бочек брали какое-то количество воды и сливали в канализацию. Так и списывали этот БМК. По бумагам все выходило чисто.

Мы уже знали, что поданные документы были подделаны. 28-ю страницу описания технологии явно подменили: невооруженным взглядом заметно, что ее печатали на другой машинке, а почерк и даже паста в ручке, которой написаны формулы, немного отличаются. Наши эксперты дали заключение: страница подменена и даже бумага не из этой пачки.

– То есть в институте не знали об этом проекте?

– Не все. Я поговорил с директором, который подписывал бумаги. Он был не в курсе. А вот один из сотрудников это все организовал. Постепенно мы вышли на людей, причастных к делу. Оказалось, всем руководил один доктор наук, профессор и кандидат в народные депутаты Украины. Как раз шла избирательная кампания. В комнате отдыха его штаба два химика, кандидаты наук из Политехнического института, изготавливали амфетамин. Сам профессор встречался с голландцами и через них переправлял готовую продукцию в Европу. Мы все задокументировали, пришли с обыском, арестовали химиков, а кандидат в народные депутаты подался в бега.

Сырье, из которого производили наркотики, перевозили в бочках под видом клея. Кадр из фильма "Гидра" / hydrafilm.net

– Его кто-то предупредил?

– Конечно. Он скрылся ночью перед обыском. Мы понимали, что он не самый главный. За ним стояли более влиятельные люди. Поэтому было очень важно его арестовать. Тогда на меня вышел один высокопоставленный коллега. В ходе беседы упомянул о закрытой нарколаборатории и сказал: "Это же солидный человек. Ты особенно его не ищи, не упорствуй". А в это время написал на листочке – "$500 000". Я не ожидал от него таких вещей, сразу же попрощался и пошел доложил председателю. Думал даже, это какая-то провокация.

Через пару недель мы беглеца схватили, поместили в следственный изолятор и допросили. Сначала он отпирался, но когда мы показали, сколько фактов задокументировали, все признал. Он был управляющим банком, небедным человеком, имел солидную должность. Я предложил ему сотрудничество со следствием, просил сдать тех, кто за ним стоит. Но подключились адвокаты, он симулировал болезнь. После медицинского обследования нам предоставили такую медицинскую справку, что он чуть ли не при смерти лежит, и вывезли его в больницу. Оттуда он снова сбежал. На следующее утро его нашли недалеко от дома матери в лесу с пулевым ранением и контрольным выстрелом в затылок.

– Ваше расследование выявило, кто именно стоял за этим кандидатом в нардепы?

– К сожалению, нет.

– Есть мнение, что в Украине наркобизнес крышуют полиция и СБУ. Как вы к этому утверждению относитесь?

– Как человек информированный. Абсолютно каждая длительно работающая сеть сбыта находится под контролем. Выявить распространителей не составляет труда. Большинство долгое время работающих наркоточек известны правоохранителям. Каждый новый, кто решит продать дозу, неизбежно попадет в руки силовиков.

И крупный наркобизнес находится под контролем. В части контрабанды и перемещения больших партий через границу, действительно, – это подследственность СБУ. Не могу сказать, что все силовики включены в наркобизнес. Это далеко не так. Много честных порядочных людей, которые борются с этим злом на разных уровнях. Большую роль играет, какая установка сверху идет. Было время, когда службу таким образом развращали. Я знаю, когда братки властвовали во времена Януковича и назначили начальника в одну область. Он собрал всех подчиненных и открыто спросил: "Говорите, где зарабатывать будем". С такими подходами можно разложить любую спецслужбу любой страны.

Я смотрю на подразделение, к созданию которого и сам когда-то был причастен (главк “К”), и мне грустно. Это совсем не то, над чем мы трудились. Там капитаны, не имея ничего за душой, ездят на дорогих машинах. Спрашивается, откуда?

Тимошенко: Наркотрафик ищет нестабильные регионы. Как только появилась нестабильность на украинско-российской границе, у нас сразу увеличился оборот наркотиков. Фото: hydrafilm.net

Наркобизнес присутствует в любой стране. Еще есть такое понятие, как наркотрафик. Всем известны мировые центры производства наркотиков. Если речь о кокаине – это Латинская Америка, потому что там растет кока. Если о героине – это Афганистан и Пакистан, где растет опийный мак. Синтетические наркотики производятся в Китае и Нидерландах. К слову, Китай сейчас перехватил лидерство в этой сфере – курительные смеси, новые дизайнерские наркотики массово производятся там.

Из очагов производства к потребителям идет наркотрафик. Он ищет нестабильные регионы – там выгодно и безопасно доставлять зелье потребителям. Так появился Балканский маршрут. Когда шла война, через Балканы из Турции в Европу везли все. И как только появилась нестабильность на украинско-российской границе, у нас сразу активизировались подобные процессы. Никаких сомнений в том, что на Донбассе увеличился оборот наркотиков, нет. Просто мы не хотим этого замечать.

– Больно признать наличие проблемы?

– Нет. Просто некоторым это невыгодно. А другие пребывают в неведении. Надо знать, что в окопах потребление наркотиков возрастает многократно. Там все есть – и стимуляторы, и депрессанты, которые поставляются через линию фронта с оккупированной территории в больших объемах. Пора понять, что наркобизнес – это не какая-то отсебятина кучки энтузиастов, желающих просто заработать. Это явление мирового масштаба. Тогда мы увидим, что без влияния сильных мира сего ничего не обходится. Гидра она и есть гидра. Отрубишь голову – вырастет в другом месте.