-1 Киев
Я слышал от людей из кампании Трампа, что они будут давить и на Путина, и на Украину, чтобы очень быстро достигнуть договоренности и заморозить границы там, где они сейчас находятся
– Христо, добрый вечер!
– Добрый вечер!
– Рад вас видеть. И сразу с места в карьер. Весь мир обсуждает задержание Павла Дурова в Париже. Что это было вообще?
– Насколько мы понимаем наших французских коллег, которые освещают эту тему довольно плотно, на Дурова давно уже был приказ по задержанию со стороны французских властей. Они сами не ожидали, что он когда-либо вернется во Францию. И сами были очень удивлены, когда увидели, что он приземляется в Париже. В связи с чем был выдан этот ордер на арест? Насколько мы понимаем, в связи с тем, что французские власти много раз пытались добиться сотрудничества со стороны Telegram, такого же, как с другими мессенджерами: с Instagram, WhatsApp, даже с Signal. Когда они расследуют преступную деятельность и им нужно получить какие-то детекторы для пользователей сетей, которые, как они считают, занимаются преступной деятельностью. Например, IP-адрес, с которого заходил человек, например, на сайт, где продаются наркотики или другие незаконные продукты, например, детская порнография. Видимо, Telegram всегда отказывал в таком сотрудничестве. И логично, что французские власти не могли не задержать директора компании, которая не позволяла им расследовать преступления. Сейчас идут дебаты. Я тоже попался, потому что выразил мнение, что если есть преступление, в котором Telegram мог бы помочь следователям во Франции, но не сделал этого, то логично, что французы Дурова задержат. Но, видимо, эта позиция не понравилась многим людям, которые считают, что свобода слова должна быть абсолютной, а поскольку Павел Дуров реально помогал свободе слова... Я признаю, что он, скорее всего, не сотрудничал с ФСБ. По крайней мере публично...
– Не сотрудничал?
– Публично. Публичная позиция – он не сотрудничал с ФСБ. Пока мы слышали очень много слухов, обвинений, что Telegram сотрудничал с ФСБ. Я не могу этого утверждать. У меня есть другие претензии к Telegram, потому что даже без сотрудничества с ФСБ Telegram построен так, что он, к сожалению, помогает ФСБ. Единственная связь в Telegram, которая реально защищена от прослушки и вмешательства, – это "Секретный чат". Но по умолчанию чаты – несекретные, незащищенные, которые могут быть перехвачены любыми органами, которые имеют доступ к сети или Wi-Fi. И конечно, когда ты утверждаешь во всех публичных выступлениях, что ты создал самый защищенный мессенджер, но реально по умолчанию связь незащищенная, – это для меня неприемлемо. А сотрудничал или не сотрудничал с ФСБ после краткосрочного закрытия мессенджера в России, утверждать нельзя. Надо проверять, расследовать. И надеюсь, что коллеги, которые более технологически обеспечены, сделают такое расследование.
– Путин был недавно с официальным визитом в Баку. В это же время туда прилетел Дуров. И ходили разговоры, что Путин и Дуров должны были или могли встретиться. По вашей информации, они встречались?
– На основании того, что было опубликовано, скорее всего, была попытка такой встречи. Скорее всего, Путин в ней отказал. Я не вижу нормального объяснения, почему владелец и директор мессенджера, который утверждает, что с российскими властями точно не сотрудничает, хотел бы встречаться с президентом страны-агрессора, которого обвиняют в преступлениях против человечества в Гааге, весь цивилизованный мир считает его нерукопожатным. Почему российский, пусть и хороший олигарх решил с ним встретиться? Этого я не понимаю.
– Все российские медиа полны истерики, мол, "безобразие, задержали нашего Павла Дурова". Странно же, что Россия так встала за Дурова. В чем тут смысл?
– Я помню, что один из каналов прокремлевских военных корреспондентов в течение часа после задержания стал требовать, чтобы его включили в следующий обмен. И даже стали думать, что, к сожалению, нет французов в российских тюрьмах, чтобы их обменять на Дурова. Надеюсь, это просто реакция. Когда его задержали, он стал "нашим" для них. Может быть, это просто реакция ура-патриотов, которые решили, что любого задержанного россиянина надо возвращать в Россию. Но опять очень много вопросов. Возможно, во время судебных разбирательств мы узнаем ответы на многие из них.
– Закрывая тему задержания Павла Дурова, конспирологическая версия: говорят, что, вполне возможно, на Дурова давили со стороны ФСБ. И прилетев в Баку, Дуров хотел встретиться с Путиным и о чем-то договориться. Но в ответ получил лишь угрозы и добровольно сдался французскому правосудию. Допустима ли такая точка зрения? Или зачем умный человек прилетел во Францию, где его искали?
– Это хорошие вопросы. Единственное, что мы знаем сейчас, – что французские власти не ожидали этого. Как минимум мы знаем, что не было договоренности заранее, чтобы он сдался. Возможна ли эта конспирология? Возможна. Обычно я предпочитаю искать более простые объяснения. Человеческой дуростью, например, проще объяснить любые события, чем какой-то гениальной многоходовкой. Возможно, техническая неисправность или неправильно посчитали горючее для самолета. Такое бывает – я сам попадал в такие ситуации. Так что, скорее всего, это просто грандиозная ошибка. Конечно, 5% для конспирологии всегда есть. Просто слишком сложно, чтобы так случилось без предварительной договоренности с французами.
– Как вы восприняли вхождение Вооруженных сил Украины в Курскую область России?
– В день, когда это случилось, я давал интервью CNN и сказал, что для меня это, очевидно, обдуманный ход Украины. Особенно в момент, когда непонятно, как будут себя вести западные партнеры после [выборов в США]. Если Трамп придет к власти в Америке, а в Европе в некоторых странах уже есть утомленность от военной помощи Украине в обществе, очень логично было ожидать, что эти страны будут давить на Украину, чтобы договариваться с Россией. И кстати, о таких планах я слышал от людей из кампании Трампа, которые считают, что они будут вести международную политику в возможном правительстве Трампа. Они говорят, что будут давить и на Путина, и на Украину, чтобы очень быстро достигнуть договоренности и заморозить границы там, где они сейчас находятся. Конечно, такой план – страшный и очень опасный для Украины. И логично было бы запустить как можно больше того, что в бизнесе называется poison pills, "ядовитые лекарства". То, что нельзя потом легко внешним силам вернуть.
Один из таких poison pills – это захват части территории России, потому что это уже делает ситуацию несимметричной. Мы знаем, что Путин ни в коем случае не может себе позволить выжить, если даже 10 квадратных метров старой российской территории останется после перемирия в украинских руках. Поэтому любой кусок России, который находится под украинской оккупацией... Наконец-то и вы можете себя назвать оккупантами. Конечно, я шучу, потому что это ответная реакция на агрессию. Но это становится козырем в руках Украины для возможных переговоров. Конечно, второй момент, который сразу был понятен – этот ход даст эффект, только непонятно, положительный или только отрицательный, – в отношении российского общества к войне как таковой. Как минимум российское общество ощутит на себе войну. И конечно, всегда, когда такое происходит, появляются антивоенные настроения, которых раньше не было. Конечно, появляются и другие "пропатриотические" настроения, которые могут мотивировать часть населения, которая раньше было равнодушной и не имела конкретного отношения к войне, стать более антиукраинским. Но баланс в обществе обычно такой, что появляются больше антивоенные настроения, потому что никто не хочет платить личную цену за участие в войне, которую до сих пор видели только по телевидению. Поэтому, думаю, что эти два фактора делают из наступления на российскую территорию, скорее всего, очень полезный ход для Украины.
– Несмотря на то, что у большинства российских генералов очень неодухотворенные, неинтеллектуальные лица поголовно, дураками всех их назвать трудно. Тем не менее у меня возникает ощущение, что российские генералы, ответственные за оборону Курской области, находясь в возможном контакте с представителями российской элиты, сознательно пропустили ВСУ в Курскую область. Потому что российская так называемая элита настолько устала от Путина и настолько хочет подложить ему какую-то свинью, чтобы скорее от него избавиться, что может пойти и на это. Это конспирология или у вас тоже есть такое ощущение?
– По поводу генералов: я не могу сказать, что они бы себе позволили активный саботаж. Пассивный мы видели уже. Даже когда Пригожин устроил марш на Москву. Я и раньше говорил в СМИ, что тогда мы наблюдали в реальном времени коммуникации генералов, даже генерала самого важного в ГРУ, который отвечает за всю войну в Украине.
– Алексеев?
– Алексеев, да. Ну и было видно, что всю ночь, когда конвой Пригожина завладел несколькими городками и потом поехал в сторону Москвы, он не делал то, что ожидалось от него. Вместо того, чтобы сразу поехать на работу и начинать Генштабом управлять и готовить защиту, он стал звонить любовнице. И звонков таких было 35 на протяжении ночи. Это как будто они смотрели Netflix.
– Может, это любовь?
– Видно было, что ночью они обсуждали то, что происходит. Я, конечно, не слышал их звонки, но очень странно было, потому что в другие ночи они не говорят так часто. Так что, скорее всего, они обсуждали то, что происходит. Потом мы увидели видео генерала Алексеева с Пригожиным, где он сам как будто с юмором говорил: "Ну да, убери Шойгу. С нашей стороны проблем не увидишь". Конечно, пассивное отношение к войне уже накопилось давно. И мы видим в Telegram-каналах, которые очень близки к силовикам, к ФСБ, что они со злорадством смотрят на то, что украинские войска делают… Они с удовольствием пишут о новом захваченном километре, потому что они в этом видят, как и мы с вами, путь к возможному окончанию войны или даже к свержению Путина.
– Простите, Христо, не только Telegram-каналы. Уже у Соловьева, Скабеевой и Попова появляются люди, которые критикуют власть. Кинорежиссер Шахназаров – когда-то неплохой кинорежиссер, который стал путинским фашистом, – выступает у Соловьева: "Мы можем эту войну проиграть". Но когда такое было вообще?
– Это действительно один из симптомов, но это разные вещи. Это люди, которые начинают говорить пораженчески о выходе из войны. Это очень важно, я согласен. Это раньше не допускалось, и раньше было меньше таких мыслей. Сейчас их намного больше. Элита эти мысли не боится высказывать. Это одно. Но чтобы кто-то тайно радовался прогрессу украинских войск, – такого раньше не было. Например, канал ВЧК-ОГПУ. Они более-менее показывают факты с такой скоростью и прозрачностью, как украинские каналы.
– Год назад второй президент Украины Леонид Кучма рассказал мне, что в 2005 году, когда он уходил с поста президента... А он, напомню, был в советское время директором завода "Южмаш", самого крупного ракетного завода в мире. Так вот, он сказал мне, что мы в начале 2005 года уже испытали собственную украинскую баллистическую ракету дальностью 1000 км. Я спрашиваю: "Сегодня мы можем такие делать?" Говорит: "Да". – "А сколько?" – "Сколько угодно, специалисты есть". Сейчас президент Зеленский сказал, что Украина имеет ракету-дрон, которая называется "Паляниця". Что может изменить украинское оружие? Например, украинские баллистические ракеты, которые летят на 1000 км. Могут ли они ударить по Москве и Петербургу и боится ли этого Путин? И могут ли эти ракеты коренным образом изменить ход войны?
– Применение их, скорее всего, не может коренным образом изменить ход войны, но угроза применения создаст очень-очень сильную утрату доверия среди элиты. Мне кажется, что самый полезный ход Украины – показать, доказать, что такие ракеты существуют. Но при этом не вызывать ответную реакцию, потому что это может привести к временному пику невинных жертв со стороны Украины. Не стоит только ради доказательства этого делать. Это может привести к утрате доверия, к утрате оптимизма среди военных и силовиков, элит. Дмитрий, не надо думать только об этих чудо-ракетах, которые Украина, очевидно, уже имеет, а о том, что Украина уже смогла доказать и показать. Потому что в прошлом месяце был удар по авиабазе под Мурманском. Это очень далеко.
– Оленья.
– Да. Как? Чем? Мои предварительные исследования показывают, что это не был местный удар. Нет, это дрон, который больше тысячи километров может пролететь и, очевидно, незаметно. Каждое новое оружие создает панику, сеет страх и уменьшает веру в то, что [можно победить в войне]. Эту войну можно закончить тогда, когда уровень неверия в победу в Москве среди элиты перешагнет порог. И мы постоянно идем к этому моменту.
Просыпаясь утром, я проверяю Telegram-каналы в ожидании, что будет разрушен Крымский мост
– Я постоянно общаюсь и с нашей разведкой, и с западными партнерами, друзьями. И на сегодняшний день у России большие проблемы с бронетехникой. Склады практически пусты. То, что попадает на фронт, тут же истребляется украинскими дронами. Не случайно мы видим на линии соприкосновения мотоциклы, мопеды, велосипеды – все что угодно. Большие проблемы есть со снарядами у россиян, и огромные проблемы с личным составом. Конечно, мы надеялись, что когда войдем в Курскую область, русские снимут войска с харьковского и особенно донецкого направлений. Увы, этого не произошло. Они спокойно стали затыкать дыры срочниками. И пригонят столько срочников, сколько будет нужно. Но мы видим, что в Москве платят $22–24 тыс. подъемных только за то, чтобы люди – если можно назвать эти отбросы людьми – заключили контракт. Это говорит о том, что все меньше людей хочет воевать даже за баснословные деньги. Как вы думаете, он решится на мобилизацию или нет?
– Он собирался делать мобилизацию. Но почему-то отказался от этого. Шесть месяцев назад говорили, что после выборов он готов сделать мобилизацию. До выборов он бы не рискнул. Это означает, что все-таки кто-то сомневается в возможности эффективно мобилизовать людей и понимает, что попытка это сделать будет неуспешной. Попытка это сделать приведет к концу режима намного быстрее, чем медленные потери войны. Поэтому кто-то догадался, что нельзя сейчас делать мобилизацию. Я думаю, что Путин не рискнет. Он понимает, что это будет провалом.
– Есть ли у вас ощущение, что в один прекрасный день на Крым обрушится армада огня, в результате чего военные базы, личный состав, техника – все это будет испепелено. И, как вишенка на торте, исчезнет Крымский мост?
– Я считаю это вероятным, не только возможным. И просыпаясь утром, проверяю Telegram-каналы, ожидая, что это скоро произойдет. Тем более что западные партнеры открыто сказали, что это будет абсолютно легитимной военной операцией для Украины и нет никаких моральных, этических барьеров для использования оружия, которое передается Западом, для такой цели. Крым – украинская территория, и Украина имеет право любыми средствами ее вернуть. Очевидно, в момент, когда посчитает, что враг находится в невыгодном положении. Если курская инициатива останется как минимум на том уровне, на котором она есть, еще месяц, думаю, что это будет означать, что враг находится в самой низкой точке способности оборонять Крым. И скорее всего, тогда мы увидим что-то интересное.
– Будучи выдающимся расследователем, вы очень много знаете о Путине того, чего не знают не только простые, но и непростые люди. Как вам кажется, что у него сейчас на душе?
– Вот на это я не могу дать ответ, к сожалению. Я, действительно, Путина видел раньше других расследователей, потому что еще в 1995 году, будучи очень молодым менеджером, делал американскую радиостанцию в Петербурге. Он нам подписывал лицензию. Так что, скорее всего, я его видел где-то там. Но это не означает, что я знаю, что он думает. Мне проще понять, что думает коллективный Путин. Это группа, которая его создала, которая продолжает позволять ему делать вид, что он единственный руководитель. Начиная от Чемезова и всех остальных, которые держат реальный административный ресурс в стране. И я вижу, что коллективный Путин очень близок к тому, чтобы от коллективного Путина стать пост-Путиным, то есть заменить его. Чем дольше Путин будет выталкивать украинские силы со своей территории и пытаться довести Украину до переговоров на условиях России, тем больше коллективный Путин будет готов его сторговать с Западом, чтобы себя сохранить. И к такому сценарию мы должны относиться не так негативно. Конечно, можно сказать, что они не лучше Путина, что они такие же отморозки, такие же КГБшники. Но каждая мафиозная структура (а российское государство сейчас – это мафиозная структура) со временем делает этих мафиози общественно приемлемыми людьми. Мафиози не хотят постоянно оглядываться, не хочет ли кто-то их застрелить. В варианте с кремлевской мафией: они хотят путешествовать по миру, чтобы еще 25 лет они, их дети, их любовницы не были под санкциями. Поэтому они готовы на определенные компромиссы. И они готовы на компромиссы с Украиной. Они готовы вернуть значительную часть территории, а, может, и всю территорию, чтобы себя сохранить. Но это может произойти только после Путина. Одна из целей Украины – создавать как можно больше условий. Цель Запада – дать коллективному Путину, который может стать пост-Путиным, намеки, что они готовы с ними работать дальше, если страна будет неагрессивной, если страна будет хоть и не полной демократией, но не позволит насилия.
– Заговор против Путина, на ваш взгляд, зреет, созрел или уже в действии?
– Заговор уже был. Два года назад был заговор. Просто люди испугались и взяли тайм-аут. Надо просто подумать: кому выгодна, кроме сумасшедшего Путина, эта война?
– Никому.
– Она не выгодна никому. И, конечно, они, когда уверены, что никто их не слушает, обсуждают, как это поменять. Я всегда называл это дилеммой узника: вся элита хочет его поменять, но говорят абсолютную ерунду вслух, чтобы создать впечатление, что не готовы его менять. Но никто из них не готов, не имеет достаточно смелости сказать: "Царь голый!" И все ждут, что кто-то другой это сделает. Поэтому надо дождаться такого момента. Пригожин это сделал. Тогда по объективным причинам это не довели до конца. Надо ждать другого момента… Царь очень слаб. И тогда баланс, который сейчас делает олигархов трусливыми, изменится. Если то, что происходит в Курске, перейдет и на Брянск, и на Белгород, – это спокойно может быть таким моментом.
– Уже олигарх Дерипаска говорит, что война – это безумие, ее надо заканчивать. Это он говорит в стране, где за перепост моих интервью садят на пять лет. И смотрите: тихо, никто не трогает его. Поразительно!
– Да. И это вряд ли новообретенная мудрость Путина, что надо позволять немножко плюрализм мнений. Нет, все больше и больше людей принимает риски. А раньше они ждали, что кто-то другой это скажет.
– Приходится слышать о том, что человек №2 по влиянию в России после Путина – это то ли Ковальчук, то ли Тимченко. Ротенбергов называют, Патрушева. А по моей информации, самый влиятельный человек после Путина – это Бортников. Я прав или нет?
– Ну, Бортников действительно влиятельный, намного влиятельнее Ковальчука и всей этой тусовки около Путина. Потому что все эти люди – олигархи, которых Путин создал. Они абсолютно зависят от него и не могут иметь субъектности. Патрушев уже слишком старый. Он постоянно несет полный бред, поэтому никто его не воспринимает всерьез. Честно говоря, мое ощущение, что Чемезов все-таки сильнее Бортникова. Да, Бортников имеет большее влияние на силовые ресурсы. Но у Чемезова огромное количество административного ресурса по регионам, по стране. И между Чемезовым и Кириенко распределено примерно 80% административного ресурса страны. Вот почему я их считаю коллективным Путиным больше, чем Бортникова или Ковальчука.
– Лукашенко – хитрая скотина, которая понимает, что его жизнь – это власть. Если уйдет власть, уйдет жизнь. Как он крутится, как он, ненавидя Путина, клянется ему в любви и верности! При этом постоянно сотрудничает с Западом, с Украиной. Какое будущее вы видите для Лукашенко?
– Лукашенко всегда был именно таким – флюгером, который знает, в какую сторону будет дуть ветер, и пытается занять позицию, обеспечивающую ему безопасность в любом из выходов. То, что мы видим на протяжении последних двух лет, – это более яркое выражение его политики сидеть на двух стульях, которую мы наблюдаем уже более 20 лет. Поэтому я думаю, что он готов переобуться полностью. Когда появится ощущение, что Путин не вечный, что Путина через шесть месяцев не будет на месте. И тогда он вдруг станет самым большим сторонником украинской независимости, Украинского государства и западных ценностей. Я не утрирую. Я думаю, что именно так и будет. Он вдруг начнет говорить о том, как плоха была эта война и как надо вместе помочь российским диссидентам освободиться от кремлевского режима.
– Путинская Россия внесла меня в реестр террористов и экстремистов, назвала иноагентом, дважды объявила в международный розыск, заочно арестовала. И наконец, военный суд присудил мне 14 лет. Когда мои 14 лет и два объявления в международный розыск не будут ничего значить?
– Тогда, когда и все мои объявления в розыск ничего не будут значить. Давайте договоримся: кто первый узнает, что этот момент пришел, позвонит другому и скажет, что можно путешествовать в Арабские Эмираты и Китай. Потому что пока нам нельзя. Я проинформированный оптимист и поэтому считаю, что в течение двух лет это ничего не будет значить.
– Это правда, что некоторое время назад вы были отравлены и после этого переехали в США из Европы?
– Нет, это неправда. Некоторое время назад была обнаружена система слежки за мной и моей семьей, которая была довольно опасной. Был даже взлом моей квартиры, чтобы установить там, видимо, устройство, чтобы украсть мои компьютеры.
– Это было на территории Австрии?
– Да. Оказалось, что [злоумышленники] снимали квартиру напротив, чтобы следить за моей семьей. Конечно, это довольно неприятная и опасная ситуация. И конечная цель тоже непонятна. Я думаю, что скоро узнаем, потому что идет судебное разбирательство, и я сам полностью не владею информацией, которая есть в распоряжении правоохранительных органов. Но во время суда мы узнаем. Мне интересно, какая была у них цель. Меня похитить и отвезти к Путину? Арестовать, чтобы я был в тюрьме в России? Отравить? Непонятно.
– Якобы над вашей квартирой ГРУшники сняли квартиру на подставных лиц, пробили какую-то дырочку и облучали вас. Это неправда?
– Я не знаю такого. Правда, что буквально рядом они снимали квартиру. Но все-таки я думаю, что это было только для наблюдения. Когда они кого-то похищают или убивают, им нужно заранее подробно знать график цели. Они не могут действовать так спонтанно. Я думаю, что это была их цель.
– Вы провели грандиозное расследование о покушении на Владимира Зеленского. В чем его главная суть?
– Суть была в том, что еще до начала войны в российском ГРУ реально собирались нейтрализировать все военно-политическое руководство Украины, используя ССОшников, ГРУшников, агентов влияния. Все это не состоялось. Но если бы состоялось по плану, это бы значительно поменяло ход войны. Представьте себе, если бы реально были покушения на 20 генералов и Зеленского. На всех, кто в определенный момент стал важным сплачивающим фактором. Могло быть очень плохо.
– Навального в тюрьме убили или это стечение обстоятельств?
– Я исключаю вариант стечения обстоятельств... Должна быть космическая ошибка в матрице, чтобы это случилось именно тогда, когда проходила финальная стадия переговоров об обмене Навального на Красикова, который очень важен для Путина. Поэтому я рассматриваю только возможность, что в самом невинном для Путина случае кто-то из верхушки силовиков решил, что нельзя позволить обмен Навального, потому что он создаст для режима новую волну проблем. Более вероятно, что это Путин решил: если Запад готов отдать нам нашего киллера, то он его отдаст и без Навального.
При самой благоприятной конфигурации расстановки сил в мире война в Украине может закончиться если не в этом году, то в ближайшие шесть месяцев
– Не кажется ли вам, что сам факт того, что отдали киллера Красикова, который хладнокровно в Берлине застрелил Хангошвили, даст возможность десяткам таких красиковых разбрестись по Европе и продолжать ликвидировать врагов Путина, зная, что посидят – и их все равно обменивают?
– Этот риск очень-очень серьезный. Я еще в день обмена это говорил. С другой стороны, не создать проблему для Кремля, освободив оппозиционеров, тоже нельзя. Здесь у западных стран был очень-очень плохой выбор. С одной стороны, не было возможности оставить Красикова за решеткой и не позволять такого нового уровня мотивирования для будущих киллеров. Но при этом откреститься от России навсегда, потому что все оппозиционеры умерли бы в тюрьме, как Навальный. Или дать шанс, что эти люди могут из-за границы давать надежду для части населения России, что не стоит полностью отказываться от своих антикремлевских, антипутинских, антивоенных настроений. Есть шанс, есть люди, которые держат факел будущей России. Запад принял это решение. Я сам присутствовал при этих обсуждениях и знаю, что было сложно. Я не знаю, что правильнее. В ситуации, когда Навальный был бы освобожден, то тогда чуть более логично было бы… Сейчас менее ощутима по очевидным причинам. И Путину был дан еще один сигнал, что он может делать все что хочет и за границей, и в России. Убил Навального – а все-таки сделка состоялась. Есть другие проблемные моменты. Например, Хангошвили был убит российскими властями, но с семьей Хангошвили не проконсультировались перед обменом. Их проинформировали только постфактум. Это плохо. Я очень надеюсь, что немецкое правительство найдет способ, чтобы извиниться перед семьей Хангошвили.
– Христо, я хочу поблагодарить вас за очень интересное интервью. Я хочу поблагодарить вас за выдающуюся расследовательскую деятельность во благо Украины. Вы большой друг Украины. Раз вы хорошо информированный оптимист, я хочу вас спросить: конец войны, о котором мечтают украинцы (не позорный конец, а справедливый долгосрочный мир, который лично для меня связан с ЕС, с НАТО), считаю, наступит уже в этом году. Что думаете вы?
– Это зависит от слишком многих не зависящих от украинцев событий. Например, кто придет к власти в разных странах. При самой вероятной конфигурации расстановки сил в мире – я согласен, что если не в этом году, то в ближайшие шесть месяцев.
– Спасибо вам за все. Будем ждать.
