На Мюнхенской конференции международные лидеры по безопасности призовут к сотрудничеству для предотвращения кибератак на ядерные объекты. Текст двух заявлений G

14 февраля 2019, 23:56

Цей матеріал також можна прочитати українською

На Мюнхенской конференции международные лидеры по безопасности призовут к сотрудничеству для предотвращения кибератак на ядерные объекты. Текст двух заявлений

Смешко – один из подписантов заявлений
Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

Группа лидеров по вопросам евро-атлантической безопасности предупредила мировое сообщество о риске кибератак на ядерные объекты. Эксперты подписали заявления, в которых призвали государства, имеющие в своем арсенале ядерное оружие, усилить сотрудничество для противодействия существующим киберугрозам. Единственный представитель Украины в этой группе – бывший начальник Главного управления разведки Министерства обороны, экс-глава Службы безопасности Украины, кандидат в президенты Игорь Смешко. Он в числе подписантов заявлений, которые будут представлены на Мюнхенской конференции по безопасности. Издание "ГОРДОН" эксклюзивно публикует полные тексты двух заявлений.

Поддержка диалога для разрешения кризиса и стратегической стабильности в Евро-Атлантическом регионе

Сегодня Соединенные Штаты, НАТО и Россия продолжают резко сворачивать диалог относительно кризис-менеджмента в Евро-Атлантическом регионе, лишаясь важных инструментов для предотвращения развития отдельного инцидента до невообразимой катастрофы. Недостаток эффективного и прочного диалога и необходимых инструментов обостряют недоверие и подрывают прогресс в других областях, включая имплементацию вторых Минских соглашений, ситуацию в Украине, отношения между США, НАТО и Россией. С 2014 года Совет Россия-НАТО (СРН) собирался всего 11 раз на тщательно спланированные сессии. Работа на уровне ниже послов при НАТО заблокирована, политическая воля восстановить ее отсутствует.

Текущий обмен информацией между военными профессионалами, которые способны комментировать и разъяснять различные ежедневные действия вооруженных сил в регионе, не происходит ни в рамках СРН, ни где бы то ни было в необходимом и достаточном объеме. Возможности участия Совета в разрешении кризисов уменьшаются в отсутствии практического применения. Реальны риски взаимного непонимания и неверного истолкования сигналов, которые возникают из-за отсутствия диалога и могут привести к опасной эскалации. Их спектр начинается с вероятности перерастания военного инцидента в конвенциальную войну и расширяется до потенциальных угроз применения и даже реального применения ядерного оружия, когда миллионы людей могут погибнуть в течение нескольких минут.

Отрезвляющим фактом для всех наций Евро-Атлантического региона должно стать осознание того, насколько быстро может произойти эскалация. Пример: инцидент с российским самолетом, сбитым Турцией в ноябре 2015 года – первый случай, когда член НАТО стрелял по российскому самолету. Эскалация тем вероятнее, когда лидеры безосновательно полагают, что их действия будут интерпретированы верно, или что их действия и все последующие войсковые взаимодействия могут быть тщательно дозированы и полностью подконтрольны. Риск того, что отдельный инцидент или стечение обстоятельств приведут к эскалации, значительно повышается из-за новых гибридных угроз, таких как киберуязвимости систем раннего оповещения, систем управления и командных центров. Киберугрозы способны возникать в любой момент развития кризиса и порождать непонимание и неверное толкование сигналов. Усиленные трудностями распознавания и оценки агрессора в реальном времени, они могут привести к разжиганию войн.

Все эти риски возрастают на фоне беспокойства и неуверенности в Евро-Атлантическом регионе из-за текущих конфликтов в Украине и в Сирии, а также миграции, Brexit, новых технологий, прихода ко власти новых лидеров во многих странах, возрастающих вызовов взаимных механизмов и решений, эрозии доверия к коллективной безопасности, неспособности обществ требовать от лидеров смены курса.

Кроме того, существует тесная связь между предотвращением кризисов и кризисным диалогом с одной стороны евро-атлантического сообщества и стратегическим диалогом, который является долгосрочным динамическим процессом между Россией и Западом со множеством переменных и факторов. Отсутствие диалога – в частности, диалога по преодолению кризисов, направленного на разрешение инцидентов, которые могут вести к эскалации, – отсутствие такого диалога существенно затрудняет коммуникацию, необходимую для взаимопонимания и достижения стратегической стабильности. Проще говоря, невозможно добиться стратегической стабильности без диалога.

Возобновление и углубление кризис-менеджмент диалога: необходимый шаг к стратегической стабильности.

Ясно, что Соединенные Штаты, НАТО и Россия столкнулись с вызовом, и они обязаны дать на него ответ: нации должны начать процесс восстановления доверия, чтобы снова иметь возможность отвечать на главные угрозы безопасности в Евро-Атлантическом регионе. Так было во время холодной войны, и так это должно быть сделано сегодня. Нынешний тупик не в интересах ни одной из сторон. Кризис-менеджмент диалог был важным инструментом во время холодной войны, который использовался для оперативного разрешения потенциально опасных ситуаций, а не для отправки политических сигналов.

Лидеры стран не должны остаться без этого инструмента сегодня. Процесс может быть запущен через указания лидеров стран своим правительствам возобновить кризисный диалог – как двусторонний, так и многосторонний – особенно при отсутствии доверия. Многосторонний диалог может проходить в рамках СРН или как отдельная рабочая группа. В любом случае фокус должен быть на проблемах оперативной военной активности и текущих событиях, не на политических и стратегических вопросах.

Большая автоматичность в контексте возобновленного кризисного диалога может сыграть полезную роль для восстановления доверия. Также важно укрепить дипломатическую связь в контексте нового диалога, включая назначение послов в соответствующие организации и направление соответствующих миссий. Горячая линия связи между Верховным главнокомандованием Объединенных вооруженных сил НАТО в Европе (SHAPE) и российским Генеральным штабом должна активно использоваться, особенно на ранних стадиях диалога. Усилия для повышения осведомленности о важности кризисного диалога должны предприниматься как на политическом, так и на общественном уровне. Это включает в себя обоснование, почему именно сейчас политики обязаны включиться в этот процесс.

Цель кризис-менеджмента должна заключаться в исключении кризисов любых масштабов. Как минимум, кризис-менеджмент может сыграть важную роль в снижении рисков перерастания отдельного инцидента или стечения обстоятельств через взаимное непонимание и неверное толкование сигналов в широкомасштабный конвенциональный конфликт или, более того, достижения точки, где применение ядерного оружия может быть упомянуто или даже рассмотрено лидерами стран, у которых будет всего несколько минут, чтобы сделать такой судьбоносный выбор.

Для дополнительной страховки на ядерном участке спектра рисков могут быть и должны быть предприняты меры по: борьбе с киберугрозами систем раннего оповещения, систем управления и командных центров, включая разработку четких правил ядерного кибермира; увеличению времени принятия решения командующим. По обе стороны шаги в этом направлении могут включать в себя работы для лучшего понимания военной активности НАТО и России, упражнения в области кризис-менеджмента, вложения в усовершенствования обнаружения и предупреждения.

В рамках кризис-менеджмента и поиска возможностей для его оптимизации, разделение концептуальное (такое как оперативный кризис-менеджмент диалог, разрешение экстренных ситуаций) важнее, чем разделение по возможностям (обычные силы и вооружения, предупредительные удары, ядерные силы, ракетная и кибероборона).

Кризис-менеджмент не равнозначен, но необходим для стратегической стабильности.

Нет необходимости отделять кризисный диалог от диалога стратегической стабильности. Стратегический диалог фокусируется на долгосрочных проблемах, мирной эволюции стратегических взаимоотношений, включающих широкий спектр вопросов и трендов (например, роль новых технологий). Во многих отношениях кризисный диалог призван сделать Евро-Атлантический регион достаточно стабильным и безопасным для успешного ведения стратегического диалога.

Признавая необходимость восстановления механизмов кризисного диалога как предпосылки для стратегической стабильности, нации евро-атлантического договора должны включиться в обсуждение более широкой структуры стратегической стабильности. Они должны сформулировать свое видение архитектуры евро-атлантической безопасности на ближайшие 5–10 лет и назвать инструменты и политические инициативы для достижения взаимной безопасности в Евро-Атлантическом регионе.

Области дополнительных исследований кризисного менеджмента.

Группа лидеров по евро-атлантической безопасности (EASLG) продолжит работу по поддержке кризисного менеджмента, анализу мер и объединению государственных и негосударственных, гражданских и военных участников.

Рекомендуемые области деятельности на 2019 год включают:

исследование областей двустороннего или многостороннего кризис-менеджмента в действии. Например, Латвия и РФ недавно завершили демаркацию государственной границы, а Латвия и Беларусь заключили двустороннее соглашение об информировании о приграничных военных полетах. Турция и Россия сейчас совместно патрулируют провинцию Идлиб. Полеты "открытого неба" должны возобновиться как постоянная программа в 2019 году. Также заслуживает внимания работа Baltic Sea Project Team под патронатом Международной организации гражданской авиации. Возникают новые форумы, такие как Рижский диалог и Рабочая группа EASLG по кризисному менеджменту;
исследование пробелов и связанных рисков в Венском документе, а также возможности заполнения этих пробелов и снижения этих рисков;
изучение потенциала Структурного диалога ОБСЕ и возможностей Рабочей группы EASLG способствовать работе этого канала (например, через фокус на определенных мерах, снижающих опасения одной стороны относительно действий другой).

Составители

Дес Браун, вице-председатель фонда "Инициатива по снижению ядерной угрозы", председатель Совета доверенных лиц и директоров европейской сети политический лидеров; бывший министр обороны Великобритании.

Посол, профессор Вольфганг Ишингер, фонд Мюнхенской конференции по безопасности, Германия.

Игорь Иванов, бывший министр иностранных дел РФ

Сэм Нанн, сопредседатель фонда "Инициатива по снижению ядерной угрозы", бывший сенатор США.

Участники

Посол Брук Андерсон, бывший глава администрации, Национальный совет безопасности, США.

Стив Андреасен, национальный консультант по безопасности фонда "Инициатива по снижению ядерной угрозы", и бывший директор по обороне и контролю за вооружениями, Национальный совет безопасности, США.

Джоэл Белл Чэйрмен, “Фонд Чумира за этику в лидерстве”, Канада.

Роберт Берлс, старший советник по России и Евразии фонда "Инициатива по снижению ядерной угрозы", бывший специальный помощник по России и новым независимым государствам министра энергетики, США.

Филип Марк Бридлав, генерал в отставке, ВВС США, бывший командующий европейским командованием США и 17-й верховный главнокомандующий союзных сил НАТО в Европе, США.

Уильям Дж. Бернс, президент Фонда Карнеги за международный мир, США.

Посол Ричард Бурт, председатель Международного движения за глобальный ноль, США.

Е. Бужинский, председатель исполнительного комитета "ПИР-Центра", вице-президент РСМД, генерал-лейтенант в отставке, РФ.

Генерал в отставке Виченцо Кампорини, вице-президент Института иностранных дел, Италия.

Джеймс Ф. Коллинз, посол в отставке, директор программы по России и Евразии Фонда Карнеги за международный мир, США.

Адмирал Джампаоло Ди Паола, бывший министр обороны Италии, бывший председатель военного комитета НАТО, Италия.

Посол Рольф Экеус, дипломат и председатель правления Международного института исследования проблем мира в Стокгольме, Швеция.

Генерал-лейтенант BBC сэр Крис Харпер, рыцарь-командор Ордена Британской империи, Великобритания.

Джеймс Л. Джонс, полный генерал морской пехоты США в отставке, президент "Джонс групп интернешнл", США.

Иэн Кернс, исполнительный директор The Oracle Partnership, Великобритания.

Родерик Кизеветтер, член Бундестага, Германия.

Берт Кундерс, бывший министр иностранных дел, Нидерланды.

Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам, РФ.

Лукаш Кулеса, директор по исследовательской работе и глава Варшавского офиса европейской сети политический лидеров, Польша.

Имантс Лиегис, бывший министр обороны, Латвия.

О. Фарук Логоглу, бывший посол Турции в США и заместитель министра иностранных дел, Турция.

Эрнест Дж. Мониц, сопредседатель и исполнительный директор "Инициативы по ядерной угрозе", бывший заместитель министра энергетики, США.

Фердинандо Нелли Фероси, президент Института международных отношений, Италия.

Професор Роланд Пэрис, председатель исследовательского центра международной безопасности и государственного управления, Университет Оттавы, Канада.

Поль Килье, бывший министр обороны Франции, председатель Инициативы по ядерному разоружению, Франция.

Бруно Расин, председатель Фонда стратегических исследований, Франция.

Посол Марис Риекстиньш, бывший министр иностранных дел, Латвия.

Джоан Ролфинг, президент и исполнительный директор фонда "Инициатива по снижению ядерной угрозы", США.

Мэтью Рожански, директор института Кеннана в Международном научном центре имени Вудро Вильсона, США.

Линн Рустен, вице-президент Глобальной ядерной политики, "Инициатива по ядерной угрозе", США.

Генерал Игорь Петрович Смешко, бывший глава Службы безопасности, Украина.

Джеймс Ставридис, адмирал в отставке ВМС США, бывший верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, США.

Стефано Стефанини, бывший постоянный представитель Италии в НАТО, член исполнительного совета Сети европейских лидеров (ELN), ведущий научный сотрудник Атлантического совета, директор партнерских проектов в Брюсселе, Италия.

Пэйдж Стаутленд, вице-президент по научной и технической деятельности "Инициативы по сокращению ядерной угрозы", США.

Адам Томсон, директор Сети европейских лидеров (ELN), Великобритания.

Натали Точчи, директор Института международных отношений, специальный советник верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини, Италия.

Сергей Уткин, Институт мировой экономики и международных отношений РАН имени Примакова, РФ.

Эрих Вад, генерал в отставке, преподаватель в Университете Мюнхена и Университете Зальцбурга, Германия.

Изабелла Уильямс, старший советник Глобальной программы по ядерной политике фонда "Инициатива по снижению ядерной угрозы" (NTI), Великобритания.

Марчин Заборовски, исполнительный директор Польского института международных отношений (2010–2015), Польша.

Поддержка сотрудничества властей в противостоянии киберугрозам для систем ядерных вооружений

Мы вступили в новую эру, в которой кибервозможности трансформируют ядерные риски. Успешная кибератака против ядерного вооружения и связанных с ним систем может иметь катастрофические последствия. Сюда относятся и ядерные системы планирования, системы раннего оповещения, системы связи, системы доставки, и, кроме того, само ядерное оружие.

Киберугрозы повышают риск использования ядерного оружия в результате ложного оповещения, просчета, неавторизованного доступа к ядерному оружию, и могут подорвать надежность ядерного сдерживания и разрушить стратегическую стабильность. Скорость, скрытность, непредсказуемость и анонимность кибератак делают крайне затруднительными, если не невозможными, их прогнозирование, отражение и защиту от них.

Все страны, обладающие ядерным оружием, уязвимы для кибератак, а любой потенциальный ядерный запуск из-за просчета, несанкционированного доступа или сбоя ядерного сдерживания будет иметь глобальные последствия. Любое вмешательство в ядерные киберсистемы другого государства, даже ненамеренное, может спровоцировать кризис и потенциально привести к использованию ядерного вооружения страной из-за опасения, что такое вмешательство направлено на выведение из строя ее ядерного щита.

Киберугрозы ядерному оружию должны получить международный ответ. Снижение и управление такими рисками отвечает интересам всех наций на планете. Государственные власти несут совместную ответственность по уменьшению этих рисков. Следующие действия в двух приоритетных областях должны быть предприняты для осознания глобальной природы угрозы и выработки совместного подхода к ее нейтрализации.

Начало двустороннего диалога с Россией. Соединенные Штаты и Россия должны начать диалог о кибер-ядерных угрозах, в том числе об угрозе вмешательства третьей стороны, для взаимного понимания того, как киберугрозы способны нарушить принцип ядерного сдерживания и разрушить стратегическую стабильность, а также повышают шанс ошибки. Переговоры должны проходить с целью разработки общего понимания потенциальных последствий и определения практических мер по снижению риска через двусторонние и многосторонние механизмы. Для примера страны могут включиться в сотрудничество для разработки более совершенных систем предупреждения, включая военное сотрудничество с целью снизить вероятность ложного срабатывания предупреждения.
Усиление международного сотрудничества для нейтрализации киберугроз. Без многостороннего участия единоличные и двусторонние усилия могут быть восприняты другими странами как дестабилизирующие. Крайне важен двусторонний и многосторонний диалог между ядерными и безъядерными государствами при приоритете направлений США – РФ, США – КНР.

Двусторонний и многосторонний диалог должен обозначить план совместных действий и правила поведения – например, соглашение об отказе от кибератак на ядерные объекты и системы – а также, заложить основу доверия и механизмы контроля для обеспечения будущих соглашений. Нации Евро-Атлантического региона сегодня сталкиваются с рядом вызовов и проблем. Но они не должны отвлечь внимание от активной поддержки практических мер для снижения реальных и потенциальных опасностей, связанных с киберугрозами.