Нищук о российских актерах: Их достаточно много – тех, кто адекватно ведет себя, не унижает нашу страну и народ G

– Вы были "голосом двух революций" и после каждой вам предлагали место во власти: в 2007 году, через три года после Оранжевой революции, предложили пойти на досрочные выборы 205-м номером от блока "Наша Украина – Народная самооборона" (НУНС), а после Революции достоинства назначили министром культуры. Вам хотелось в политику?

– Однозначно, такой цели и даже мысли о том, чтобы попасть в политику посредством революции, не было. И этому есть подтверждение. В первом случае, после Оранжевой революции, если бы я хотел, я бы сразу был в политике. На самом деле то, что нашли в интернете про 205-й номер – это не совсем соответствует действительности. Да, тогда была определенная волна "Народной самообороны" и мне предлагали 12-е место в списке, но после объединений я сказал, что отказываюсь идти в политику. Кандидат под таким номером в парламент не проходит.

Если говорить о событиях на Майдане 2013–2014 годов, то там абсолютно не было политической составляющей. На Майдан выходили студенты, люди разных профессий, и если кого-нибудь из них спросить, планировали ли они заработать какие-нибудь политические дивиденды, то ответ будет однозначный – конечно нет! Более того, после штурмов, которые там происходили, когда я оставался практически один на сцене, для меня могло все закончиться гораздо печальнее.

После свержения режима Януковича (экс-президент Украины Виктор Янукович. – "ГОРДОН"), при формировании нового правительства, на пост министра была предложена моя кандидатура, с учетом опыта работы в сфере культуры прежде всего не как актера, а как организатора многих мероприятий, связанных с искусством, моего знания людей искусства, их знания меня. Скажу вам честно: меня это предложение шокировало. Я действительно абсолютно не готовился к этой должности и для меня было вопросом – как отнесутся к этому люди? Как совместить работу чиновника с творческой деятельностью? Я спрашивал людей на Майдане, и они сказали, что если я имел достаточно сил, чтобы тут, в центре Революции достоинства, руководить многими процессами – то должен браться за развитие культурной сферы. Это повлияло на решение, и я взял на себя эту ответственность.

– У вас были опасения, что после Майдана к власти придут люди, которые не смогут реформировать страну? 

– Я всегда подчеркиваю: люди боролись не за какую-то конкретную власть. К примеру, во времена Оранжевой революции была конкретная политическая составляющая, отстаивали честный выбор за конкретного кандидата. В данном случае я подчеркиваю: ни я, ни остальные не стояли за кого-то конкретного у власти. Наверное, это беспрецедентный случай, и в данном случае часто извращают факты. Мы не стояли за эту власть, мы стояли за фундаментальные вещи, чтобы никакая власть не могла унижать человеческое достоинство: право голоса, право выбора, право свободы мысли в государстве Украина. 

Я делаю все, что от меня зависит на должности министра, но говорить, что я работаю исключительно в своей сфере и меня ничего больше не интересует, – однозначно не могу. Мы должны шире смотреть, что происходит вокруг, потому что многие вещи взаимосвязаны. Если есть какие-то вопиющие факты нарушений, то я должен реагировать. Есть множество процессов, которые я не могу назвать правильными, к примеру в судебной системе. Я со сцены Майдана предостерегал: "Остановитесь! Придет расплата за преступления, совершенные против народа, и вы будете нести ответственность перед органами, которые придут!". К сожалению, должного наказания пока нет, и мне на это больно смотреть, как и другим людям.

Нищук на сцене Евромайдана в Киеве. Фото: gazeta.zn.ua

Причины разные – какие-то политические коллизии, политическая грязь. Это расстраивает, но если я сейчас отойду от дела в сторону – это будет измена. В том числе и начатому важному делу, которое мы задумали и осуществляем в сфере культурной политики. А она является даже более важной, чем, к примеру, экономика или другие сферы. И поэтому я продолжаю работать. Как-то я сказал: для страны самые важные сферы – оборона и культура, так как первая бережет наши границы, территорию, суверенитет, а вторая – души людей. Будет это – все остальное придет само по себе.

– Вначале было сложно на посту министра?

– Безусловно. Это особая система сферы управления. Для того, чтобы руководить таким коллективом, необходимы не просто лидерские качества, но надо иметь специфические знания и навычки, необходимо иметь силы осмелиться начать реформирование старой системы, руководить с учетом новых задач, которые возникли перед нашей страной. Это не так просто. И действительно, та первая, девятимесячная, каденция была похожа, как я говорю, на случай, когда зарождался ребенок, но не успел родиться. Однако мне удалось сформировать новую сильную команду из компетентных специалистов, с более прогрессивным видением системы управления, чем были до нас.

Мы провели кадровые перестановки с учетом новых задач и требований. К сожалению, много перспективных идей, которым мы дали начало, после той смены правительства так и не были реализованы. Тогда я вернулся в театр – не директором, не руководителем, а актером. Влился в новую театральную постановку. Кроме того, я уже не мог оставить работу в сфере культуры, так как и дальше чувствовал эту ответственность. Я активно принимал участие во многих процессах уже со стороны гражданского сектора. Не скрою, мне предлагали другие должности, но я отказался, по-разным причинам. Я понимал – в роли министра культуры мог бы многое сделать, и дело не в должности, а в миссии, которую я мог бы выполнить. По прошествии некоторого времени изменилась политическая ситуация. Деятельность Евгения Нищука и его команды была признана правильной и было предложено продолжить начатое нами дело.

– После вас министром культуры стал Вячеслав Кириленко, вы тогда критически отнеслись к его назначению. Сейчас он вице-премьер и вам приходится работать в одном правительстве. Как складываются отношения с ним? 

– Это политика, и я ни в коем случае ни на кого не обижаюсь. Мое отстранение от должности произошло практически за одни сутки. Я был расстроен не столько из-за отстранения, сколько из-за остановки начатого дела и команды, которая его реализовывала. Вячеслав Анатольевич Кириленко в правительстве, и я считаю, что мы в одной лодке, поэтому надо находить общий язык. Наши отношения носят рабочий характер. Хочу также подчеркнуть, что вопросы культуры во всех ее направлениях, сфере кино, среди вице-премьеров в правительстве курирует вице-премьер Павел Розенко. Он очень нам помогает во всех рабочих вопросах и я ему за это благодарен.

Нищук: Я против любых списков: белых, черных и других. Фото: Євген Нищук / Facebook

– Кириленко опубликовал так называемый белый список друзей Украины. Что вы думаете об этой инициативе?

– Я против любых списков: белых, черных и других. В этом вопросе должна быть хорошо скоординированная работа, когда соответствующие органы отслеживают деятельность и высказывания, среди прочих – у представителей культуры, деятельность и высказывания которых носят антиукраинский характер, они же должны принимать санкции против них. А составлять списки – это неправильно в сфере культуры, министерство же прежде всего должно формировать культурную политику страны.

– Вы активно выступаете за запрет на въезд российским представителям культуры. Он должен быть связан с нарушением миграционного законодательства или с другими причинами тоже?

– Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что Министерство культуры запретами не занимается, по крайней мере в мою каденцию. Министерство должно помогать творить и развиваться, а не запрещать. Однако, действительно, мы не можем не обращать внимания на действия тех деятелей культуры, которые неоднократно унижали достоинство украинского народа или украинской культуры и имеют свободный доступ к продвижению своей деятельности в Украине. Этого быть не должно. Что же касается запретов – они осуществляются другими ведомствами: СБУ, СНБО, Госпогранслужбой, Миграционной службой и так далее. По закону подавать рекомендации этим службам или телеканалам может специальная комиссия и мы находимся с ней в полной координации.

– Остались ли у вас друзья, коллеги в сфере театра и кино в России?

– Да, конечно. К примеру, у меня есть однокурсник, с которым мы начинали актерский путь, а потом он переехал в Москву и окончил школу МХАТ – это Ярослав Бойко, известный актер. Есть другие люди, которых я уважаю. На самом деле, их достаточно много – тех, кто адекватно ведет себя, не унижает нашу страну и народ.

– Вы говорили, что не будете заканчивать карьеру актера. До сих пор играете в театре? 

– Да. Но вопрос не в карьере, вопрос в том, что действительно во время работы на государственной должности невозможен полноценный актерский процесс. У меня есть спектакли, которые уже готовы и стоят в репертуаре в удобные мне дни. Это несколько спектаклей в месяц, они не мешают министерской работе, и поверьте: это знак уважения к моим коллегам и Его Величеству Театру.

Коллеги говорили, что им очень приятно, когда, став министром, я не сказал: "Все, я министр, а актерство – это что-то ниже". Нет, оно не ниже! И не секрет, что некоторые люди узнают, когда я буду играть, и после спектакля или перед ним приходят с предложениями или идеями по вопросам, касающимся работы министерства. Поэтому работы совмещаются. Кроме того, в театре можно найти ответы на многие глобальные вопросы. К примеру, в спектакле по роману Ремарка "Три товарища", который я играю на сцене Национального театра им. Ивана Франко. Его тема созвучна и с некоторыми драмами в моей личной жизни, и в нем очень много ответов на вопросы людей о культурной политике.

– Помогает ли вам актерское мастерство при руководстве министерством?

– Я не думаю, что тут можно применять термин "актерское мастерство". Мой великий коллега, учитель и предшественник на должности министра культуры Богдан Сильвестрович Ступка говорил: "Вот теперь у меня такая роль…", я же так сказать не могу, времена другие. Другое дело, что составляющие актерской природы, в которую входит открытость, умение работать над материалом, быстро запоминать, быть адекватным к определенным изменениям, в конце концов правильная риторика тоже может помочь, умение сохранить градус голоса. К примеру, на Майдане мои коллеги-политики, когда выступали 5-10 минут, после этого три-четыре дня вообще не могли разговаривать. У меня же это был полный нон-стоп, и очевидно, что подготовка дала мне возможность физически выдержать. Но сейчас для руководства министерством необходимы многие другие составляющие.

Нищук: В этом году у нас есть 500 млн грн на кинопроизводство. Фото: Валерия Ковальчук / Gordonua.com

– Когда мы начнем снимать то кино, которое будет нравиться украинцам и сможет заменить российский контент?

– Знаете, и сейчас уже есть хорошие примеры полнометражного украинского кино. Множество из них презентуется на кинофестивалях в Европе и высоко оценивается фестивальной публикой. К примеру, украинско-словацкий фильм “Межа” (Ciara), снятый при поддержке государства, буквально день назад (8 июля 2017 года. – "ГОРДОН") получил на 52-м Международном кинофестивале в Карловых Варах награду за лучшую режиссуру. Промоции таких фильмов лучше всего будет способствовать прокат в кинотеатрах и трансляция в телеэфире. Сфера кино сейчас активно развивается, и я уверен, что совместно с дистрибьюторами и представителями медиа мы сможем шире доносить кино до зрителя.

Еще один аспект – формат телесериалов. И тут до сих пор есть проблемы. К примеру, съемка проходит в Украине, но в формате российской картинки. Почему? А его потом так же продают в Россию и в другие страны, которым интересен этот формат. Я дал рекомендацию "Госкино", мы увеличили эту статью и в этом году у нас есть 500 млн грн на кинопроизводство. Кроме того, позитивные изменения мы ожидаем с момента вступления в силу закона о кино, который подразумевает частичный возврат денег за процесс съемок – так называемый “кеш рибейт”.

Этим заинтересовались многие телеканалы, но есть условия: украинский контент, на украинском языке, с украинскими артистами и так далее. Есть множество тем, на которые мы можем снимать кино, делать картинку в формате массового восприятия, это могут быть и драмы, и добрые комедии, скетчи. Нам сейчас нужна государственная дотация, я говорил об этом на высшем государственном уровне, чтобы дать импульс производству фильмов и сериалов для массового зрителя.

– Звания народных и заслуженных артистов – это пережитки советского прошлого? 

– Если мы берем модели других стран, то везде есть звания и даже ордена деятелям культуры. К примеру, Курков получил орден Французского легиона за произведения в сфере литературы. Высокие государственные награды других стран есть у Андруховича, Забужко и многих других. При реформировании в этом контексте необходимо прежде всего задать этот вопрос самой сфере культуры. Действительно, раньше сложилось несколько негативное отношение к этим званиям, потому что они раздавались направо и налево, особенно в сфере шоу-бизнеса. И часто не тем людям, которые их действительно заслуживали. Но если вы посмотрите на те звания, которые выдавались, по крайней мере, во время моей каденции – это одиночные случаи людей из шоу-бизнеса, и то – только за большие успехи – украинские или международные. Это были Джамала и Тина Кароль. Все. Дальше идут люди только из академической сферы искусства.

Нищук: Работаем над инициативой “Культурная столица Украины”. Фото: Євген Нищук / Facebook

Если реформировать звания – то, прежде всего, реформировать во всех сферах, а не только в культуре – ведь точно так же награждают заслуженных учителей, медиков, журналистов, спортсменов, юристов и так далее и тут вопросы не возникают. Или необходимо прописать альтернативу. Можно выдавать в конвертах премии, но не станет ли это поводом для коррупции? 

Смотрите, в оркестре, к примеру, есть первая, вторая или третья скрипка, которую знают далеко не все, но этот человек действительно гениален – почему бы не дать государственную премию и небольшую доплату к тому, что он получает? Если мы найдем альтернативу, то будем ее воплощать в жизнь, но на данный момент все представители театра, музыки, балета – все стремятся получить это звание, и никто от него не отказывается, когда оно выдается действительно заслуженно. И это касается как опытных, так и достаточно молодых артистов.

В День театра звания получили всего лишь несколько человек – но это люди, которые этого действительно заслуживали. И все остальные аплодировали, радовались за них. Делать себе на этом имидж, якобы это не модно и поэтому я отменил – не хочу. Говорят, что в Голливуде нет званий. Извините, но там и гонорары $2-5 млн, о каких званиях могут говорить рок-звезды, которые собирают стадионы – им не нужно звание, они и так народные. 

– Но раньше эти звания продавались? 

– Я никого, конечно, за руку не держал, но признаюсь, что слышал об этом. В моем случае это невозможно, я должен видеть, от кого подается заявка, сколько людей в коллективе хотят, чтобы этот человек получил то или иное звание, и ни в коем случае не может быть и разговора о плате. 

– Как вы думаете, много ли было украдено во время подготовки к "Евровидению"?

– Для этого есть определенные органы, сейчас идут проверки всей документации, всех тендеров. Но я подчеркиваю, что Министерство культуры не было распорядителем средств и не имеет к ним никакого отношения. Я считаю, что должен быть проведен тщательный аудит всего, что происходило. 

Нами было инициировано “состязание” между городами, которые готовы были принять конкурс. Как член оргкомитета, я ездил с европейскими коллегами и в Одессу, и в Днепр. Я был впечатлен подготовкой городов, их настроем на победу. Львов, Херсон, Харьков – каждый презентовал себя, показал свои “фишки”, заявил готовность меняться в лучшую сторону. Многие не ограничились "Евровидением" и дальше ведут эти работы. К примеру, уверен, Днепр скоро удивит нас развитой фестивальной инфраструктурой и большим хорошим концертным залом. На самом деле, это очень хороший месседж. Сейчас мы думаем продолжить работу в этом направлении и работаем над инициативой “Культурная столица Украины” – звание, которое будет переходить от города к городу и тянуть за собой множество ярких культурных событий.

– Оправдались ли затраты Украины?

– Однозначно, это инвестиция в будущее страны. Взнос был немаленький – это €15 млн, но согласно уставу мы должны получить частичное возвращение от Европейского вещательного союза. Также мы должны посчитать и прибыль, которую Украина получила во время проведения конкурса от билетов, рекламы, отелей и так далее. Нельзя говорить только о затратах, нужно получить все отчеты. Многие по-разному относятся к "Евровидению", кто-то считает, что это попса. Я лично не слушаю такую музыку, но это самый раскрученный медийный формат и возможность через него позитивно заявить о нашей стране на весь мир.

Нищук: Музыка, творчество, содержательные, творческие события – они помогают найти силы, вдохновение, быть добрее и обратить людей к любви. Фото: Валерия Ковальчук / Gordonua.com

– А нормально ли было проводить "Евровидение" во время войны?

– Был такой случай – несколько наших артистов находились на востоке страны, приехали туда с концертом и в тот момент с передовой привезли раненых и, к сожалению, нескольких погибших ребят. Они рассказывали, как растерялись тогда, стали говорить, что, наверное, нужно все отменить. Но сами бойцы, коллеги и даже родственники наших солдат говорили, что концерт нужен. Нет, не развлекательная программа, а репертуар другого содержания. Они начали играть, и это было выражение той энергетики, то было некое освобождение от боли.

Также я вспоминаю, как впервые на Майдане нашел и поставил песню "Плине кача". Мы тогда прощались с первым ушедшим героем Небесной сотни Михаилом Жизневским. Она заменила любые слова, она просто играла, а люди плакали, сочувствовали. Потом были другие герои, и меня все просили поставить эту песню. Это старинная лемковская песня, которая волею судьбы стала “гимном прощания” и звучит теперь, когда провожают в последний путь наших героев, погибших на Донбассе. Музыка, творчество, содержательные, творческие события – они помогают найти силы, вдохновение, быть добрее и обратить людей к любви.

О "Евровидении" меня спрашивали, нормально ли, что мы будем проводить конкурс в Киеве в тот момент, когда идет война. Но мы должны были его провести, чтобы развеять мифы, которые распространяет по всему миру пророссийская пропаганда. Люди, которые приехали сюда, были зомбированы разными историями – что здесь страшно и все горит. Однако когда они все-таки согласились приехать в Киев, на популярный у них песенный конкурс, то были приятно удивлены порядку и миролюбию украинцев.

Статистика показывает, что огромное количество приехавших сюда людей затем остались, чтобы отдохнуть и поездить по Украине. Им было комфортно и многое понравилось. Мы не можем допустить, чтобы страна погрузилась в состояние депрессии, и культура, искусство – лучшее от этого средство.

Нищук с женой Оксаной Батько-Нищук. Фото: Євген Нищук / Facebook

– У вас есть сын Олекса, ему 22 года. Какие у вас с ним взаимоотношения после смерти жены?

– Это очень тяжелый и болезненный для нас период. На девятый день сын пришел ко мне, обнял меня и сказал: "Ближе отца у меня никого нет". Это особая ответственность. Есть остальные родственники, у него есть девушка, но мы остро осознали зов самой родной крови и что должны беречь друг друга. Мы живем вместе, каждый день обсуждаем разные темы, делимся мыслями, смотрим футбол, фильмы. 

Сейчас сын серьезно увлекся велоспортом, проводит много времени на реконструированном велодроме в Киеве, который, кстати, нашим министерством, совместно с КГГА и Минспортом, в 2014 году удалось уберечь от застройки. На этих выходных там проходил первый городской чемпионат по кейрину. Олекса долго, настойчиво готовился и принимал участие в состязании, я болел за него на трибуне. И я очень горд – сын заработал серебряную медаль, поднялся на второе место на пьедестале победителей.

Параллельно он учится, я ему даю возможность выбрать те темы, которые ему интересны. Он учится на факультете киноискусства, но из-за его интересной внешности молодые режиссеры его приглашают сниматься. И я вижу, что в Олексе просыпается папина и мамина кровь, ему это нравится. Не знаю, надо ли ему это, в любом случае слово за ним. А я всегда буду рядом и поддержу любой его выбор.