$38.97 €42.44
menu closed
menu open
weather +2 Киев

Записки бывшего подполковника КГБ: Как лишили советского гражданства философа Александра Зиновьева G

Записки бывшего подполковника КГБ: Как лишили советского гражданства философа Александра Зиновьева Попов: Документы по разработке философа Александра Зиновьева к 1991 году насчитывали 35 томов
Фото: zinoviev.info

Бывший сотрудник КГБ СССР Владимир Попов, который с 1972-го по 1991 год курировал выезжающих за границу, творческие союзы и международное спортивное сотрудничество, недавно завершил работу над документальной книгой "Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ". Прежде книга нигде не публиковалась. Издание "ГОРДОН" с согласия автора эксклюзивно по средам публикует главы из мемуаров.

Разработка второго секретаря канадского посольства

В мае 1982 года бессменный председатель КГБ СССР, занимавший этот пост рекордно долгий период времени за всю историю существования советских органов госбезопасности, Юрий Андропов был избран секретарем ЦК КПСС, в связи с чем произошло новое назначение на должность председателя КГБ. Им стал кадровый сотрудник госбезопасности Виталий Федорчук, состоящий на службе с 1939 года. Для органов КГБ он не был незнакомым человеком, но мнения о нем были разные, от самодура, крайне резкого при решении судеб сотрудников, до профессионала высокого уровня, умеющего ценить толковых сотрудников. Так что все сотрудники центрального аппарата – от руководства до оперативных работников – с напряжением ожидали первых шагов нового руководителя ведомства.

Вскоре после смены руководителя КГБ СССР у меня состоялся разговор по оперативной связи (ОС) с коллегой из 2-го главного управления. Мой собеседник был офицером 2-го отдела 2-го главка и являлся сотрудником подразделения, осуществлявшего разработку посольства Канады в СССР. Связался он со мной инициативно, как с руководителем группы, курирующей сборные команды СССР по различным видам спорта. Его, в частности, интересовала сборная команда СССР по синхронному плаванию. Данный вид спорта в тот период времени в СССР находился в стадии становления, состав экспериментальной группы часто менялся. Выяснив у моего заочного собеседника, кто его интересует, я обещал ему перезвонить. Интерес у коллеги из главного контрразведывательного подразделения, которым являлось 2-е главное управление, был к некой Вассе Герасимовой, пловчихе-синхроннице.

Наведя необходимые справки, я перезвонил во 2-й главк и в свою очередь поинтересовался, чем могла заинтересовать коллег-контрразведчиков молодая спортсменка 22 лет. Мне было сообщено, что идет разработка по подозрению в осуществлении разведывательной деятельности на нашей территории второго секретаря канадского посольства в Москве по фамилии Гаевский. Он хорошо владел русским языком, благодаря чему установил широкие связи среди москвичей. В числе его устойчивых связей были выявлены Александр Жданов, самодеятельный художник, его жена Галина Герасимова, научный работник, и ее дочь Васса – член сборной команды СССР по синхронному плаванию.

Художник Александр Жданов (в центре). Фото из архива А. Астаховой / wikipedia.org Художник Александр Жданов (в центре). Фото из архива А. Астаховой / wikipedia.org

В процессе разработки Гаевского было установлено, что он часто встречался со Ждановым и его женой, иногда приобретал отдельные его картины. Галина же обсуждала с канадским дипломатом возможности выезда дочери на постоянное местожительство за границу и возможный его брак с ее дочерью.

Гаевский от заключения брака с Вассой Герасимовой категорически отказался по причине значительной разницы в их возрасте, однако при каждом выезде за границу дочери в составе сборной СССР по синхронному плаванию ее мать Галина заранее извещала об этом Гаевского, а недавно она заняла у него некоторую сумму денег в американских долларах.

Получив устно указанную информацию, я предупредил коллегу из 2-го главка о том, что я направлю в адрес его подразделения запрос с просьбой письменно проинформировать нас о сути сведений, полученных 2-м отделом 2-го Главка в отношении члена сборной СССР по синхронному плаванию Вассы Герасимовой. При этом я поинтересовался, не повлияет ли на ход разработки иностранного дипломата закрытие выезда для Вассы Герасимовой за границу до выяснения всех обстоятельств дела. Получив ответ, что не повлияет, я подготовил соответствующий запрос в адрес 2-го дела 2-го главного управления и письмо в 10-й отдел КГБ, 2-е отделение которого занималось так называемой специальной проверкой советских граждан, командируемых за границу по линии всесоюзных ведомств, указав в нем, что 11-м отделом 5-го управления КГБ Васса Герасимова взята в оперативную проверку. До окончания проверки выезд ее за границу по оперативным соображениям нецелесообразен.

Подобные документы подписывались руководством оперативных отделов. Начальником 11-го отдела 5-го управления КГБ в этот период был только что назначенный на эту должность бывший освобожденный партийный секретарь 5-го управления КГБ Вячеслав Ширинский. На службу в госбезопасность он был направлен по партийному набору с должности секретаря краевого комитета комсомола Красноярска. После окончания курсов для руководящих сотрудников госбезопасности он был назначен на должность начальника 1-го отделения 1-го отдела 5-го управления КГБ, вскоре был избран секретарем парткома 5-го управления, и через несколько лет получил назначение на должность начальника 11-го отдела 5-го управления КГБ.

Прежний начальник данного отдела полковник Борис Шведов, возглавлявший его с момента создания в 1977 году, был переведен на должность офицера действующего резерва КГБ, прикрытием которой была должность начальника 1-го отдела Всесоюзной аттестационной комиссии (ВАК), через который проходили утверждения все диссертации на соискание научных степеней. На образовавшуюся вакансию и был назначен Ширинский.

Игорь Перфильев

Как и любое назначение на руководящую должность, в особенности в замкнутой структуре, каковой являлся КГБ СССР, не обходилось без интриги. В данном случае она заключалась в том, что должность начальника 11-го отдела 5-го управления КГБ давно уже стремился занять молодой и быстро продвигавшийся в своей карьере заместитель начальника 11-го отдела подполковник Игорь Перфильев. Он входил в число крайне малочисленной группы фаворитов Филиппа Бобкова, ставшего к тому времени заместителем председателя КГБ СССР. В бытность его руководителем 5-го управления КГБ Бобков всячески патронировал Перфильеву, невзирая на серьезные промахи в его оперативной деятельности.

После окончания Московского института инженеров транспорта Игорь Перфильев был зачислен на двухгодичные курсы при Высшей школе КГБ, на которых проходили подготовку выпускники гражданских вузов для последующей службы в органах государственной безопасности. Курсы эти, как мы уже упоминали, были особенными. Слушателям этих курсов с момента зачисления на них присваивались звания лейтенантов, а по окончании их – старших лейтенантов. Помимо специальных дисциплин курсанты углубленно, в составе малочисленных групп, изучали иностранные языки. В течение всего курса обучения они получали денежное содержание как офицеры, проживали в семьях и не носили воинскую форму. К тому же курсы эти дислоцировались в Москве, и выпускники зачислялись в различные подразделения Центрального аппарата госбезопасности.

Иные курсы, на которых также проходили специальное обучение будущие сотрудники госбезопасности из числа выпускников гражданских вузов, коренным образом отличались от московских. Располагались они в разных городах СССР и, соответственно, слушатели курсов к местам учебы направлялись из различных городов страны. Курсанты жили в общежитиях, естественно – без семей. Иностранные языки не входили в перечень обязательных дисциплин. Офицерские звания присваивались лишь при окончании обучения, а в период его выплачивалась только стипендия.

Московские курсы, таким образом, были привилегированными. Обучались на них те, кто имел влиятельных родственников из числа партийной советской элиты и сотрудников госбезопасности.

По завершении курсов в 1972 году Перфильев был зачислен в 1-е отделение 1-го отдела 5-го управления КГБ при Совете министров СССР, курировавшее академические институты Академии наук СССР. Однако амбициозному Перфильеву его назначение в указанное подразделение было не по душе. Он стремился во 2-е главное управление, куда получил назначение его близкий товарищ по курсам Александр Сазонов, ставший сотрудником 7-го отдела 2-го главка, курировавшего МИД СССР и управление по обслуживанию дипломатического корпуса и осуществлявшего разработку иностранных корреспондентов, аккредитованных при МИД СССР. Совсем иной размах, а не академическая тоска. Но главное: 2-й главк давал реальную перспективу выезда в длительную служебную командировку за границу и возможность перехода на службу во Внешнюю разведку, в 1-е главное управление КГБ.

С большими комплексами, чрезвычайно завистливый Перфильев крайне ревностно наблюдал за карьерой своего бывшего сокурсника. Невольно занявшись рутинной оперативной работой, на первых порах свой службы Перфильев ничем не выделялся. Заметен он был лишь во внутренних интригах. Не без его участия был вынужден покинуть 1-й отдел 5-го управления Евгений Козлов, бывший старшим оперуполномоченным и секретарем партийной организации отдела. Он был переведен в 12-й отдел КГБ СССР.

Дело Александра Зиновьева

Перевод Козлова в другое подразделение стал для Перфильева знаковым. В числе других объектов оперативного обслуживания Перфильеву было поручено курирование Института философии Академии наук СССР, который ранее находился в ведении Козлова. С середины 1950-х годов в этом институте в качестве научного сотрудника работал Александр Александрович Зиновьев (1922–2006), логик, философ, социолог и писатель, написавший в 1974 году один из лучших оксюморонов (сочетание слов с противоположным значением) ХХ века "Зияющие высоты", книгу, в которой под сатирическим углом зрения была описана советская действительность.

Александр Зиновьев. Фото: wikipedia.org Александр Зиновьев. Фото: wikipedia.org

После долгих раздумий, отдавая себе отчет в том, что книга эта в Советском Союзе никогда не будет опубликована, Зиновьев в 1976 году дал согласие на издание рукописи в Швейцарии. Публикация ее на Западе в Советском Союзе имела эффект разорвавшей бомбы. Куратор Института философии Академии Наук СССР оперуполномоченный капитан Перфильев не подозревал о написании рукописи Зиновьевым и о задуманном автором издании ее за рубежом. Подобные промахи в оперативной деятельности могли стоить карьеры. Однако, несмотря на серьезный идеологический и политический ущерб, который нанесла советскому режиму публикация на Западе "Зияющих высот", Перфильев не понес наказания.

Мне все это казалось удивительным. В период моей службы в 11-м отделе 5-го управления КГБ среди объектов моего оперативного обслуживания находилась редакция газеты "Советский спорт". В числе сотрудников редакции работал Евгений Рубин, выехавший в 1978 году на постоянное жительство в США. Обосновался он на жительство в Нью-Йорке и через несколько месяцев начал работать на радиостанции "Свобода" в качестве спортивного обозревателя. Москва готовилась принимать Игры ХХII Олимпиады, и частые выступления Рубина в эфире были посвящены теневой стороне жизни советского спорта, бывшего, якобы, любительским.

В КГБ СССР под грифом "секретно" издавался сборник радиоперехвата, в котором размещались наиболее значимые выступления на волнах зарубежных радиостанций. На распечатках радиоперехвата, которые, по мнению руководства КГБ (а именно им в первую очередь поступали данные сборники) заслуживали внимания органов госбезопасности, накладывались резолюции-указания. Не было ни одного выступления Евгения Рубина на волнах радиостанции "Свобода", посвященных советскому спорту, после которых на распечатках радиоперехвата не оставались грозные указания руководства КГБ СССР и 5-го управления КГБ. Вниз по иерархической лестнице они поступали ко мне, старшему оперативному уполномоченному 3-го отделения 11-го отдела, обрастая по ходу резолюциями руководства отдела и отделения.

Резолюции не отличались своей оригинальностью. Общий рефрен их был таков: "Доколе будет вещать этот отщепенец? Почему не принимается никаких мер?" Особенно резок в своих резолюциях был Бобков, писавший: "Когда этому будет положен конец?" Понимай, как хочешь... Редко какое оперативное совещание у руководства управления и отдела обходилось без серьезных упреков в мой адрес по поводу выступлений Рубина.

У Перфильева все было по-другому. Никто и не думал ему пенять на Зиновьева. Наоборот, его освободили от всех других дел и поручили разработку Зиновьева, придав ему в помощники тихого алкоголика Бориса Савина. Вдвоем, имея всемерную поддержку от непосредственных руководителей, включая руководство 5-го управления, они ринулись на выдающегося ученого, не бывшего антисоветчиком.

Результаты их деятельности были представлены в записках в ЦК КПСС. Подобными "записками" руководство госбезопасности информировало высший партийный орган о результатах своей деятельности и вопросах, требующих решения руководства партии и страны. Вот некоторые из этих документов:

Секретно
СССР
Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР
ЦК КПСС
28 июня 1978 года
№ 1311 А

О мерах по пресечению антисоветской деятельности Зиновьева А. А.

В дополнении к нашему №2576А от 15 ноября 1976 года сообщаем, что бывший старший научный сотрудник Института философии АН СССР Зиновьев А. А. полностью встал на антисоветский путь. В беседах с окружающими он прямо заявляет о готовности вести борьбу с существующим в СССР государственным и общественным строем. В частности, он говорил: "Считаю, что нужно приветствовать всякий протест против этого строя жизни, вплоть до бросания бомб, убийств, покушений – все, что угодно".

В последнее время Зиновьев активно устанавливает связи с антиобщественными элементами, его квартира становится местом встреч антисоветски настроенных лиц. Зиновьев принимает участие в обсуждении готовящихся антисоветских акций, к нему тянутся всякого рода отщепенцы.

В марте 1978 года швейцарское издательство "Век человека" выпустило новый антисоветский пасквиль Зиновьева под названием "Светлое будущее" (в прошлом оно же издавало "Зияющие высоты").

В очередном пасквиле содержится крайне циничные клеветнические измышления о советской действительности, теории и практике коммунистического строительства, оскорбительные выпады против В. И. Ленина, нашей партии и его руководства. Советское общество Зиновьев клеветнически изображает как "Модель коммунизма с колючей проволокой... в четыре ряда". Пасквиль Зиновьева направлен на разжигание национальной розни и вражды между народами.

В нем содержатся грубые выпады в отношении интернациональной политики Советского государства. Особо грубым оскорблениям автор подвергает советских людей: "У нас нормой являются самые отвратительные качества человеческой натуры... и прикрыта вся эта мерзость самой грандиозной и самой лживой идеологией". Зиновьев всячески восхваляет Солженицына. "Я перед ним преклоняюсь. Я ценю его не за правду, а за бунт против лжи и насилия", заявляет автор устами одного из персонажей пасквиля. Лейтмотивом "Светлого будущего" является призыв к борьбе с существующим в СССР государственным строем. В уста персонажей книги он вкладывает прямые призывы: "Надо драться. Будем драться или нет, от этого зависит ход истории... Надо всю систему в корне перестраивать... Забастовки нужны. Побольше забастовок, и дело сдвинется... Есть одно средство от насилия – сопротивление".

В повседневной жизни Зиновьев систематически встречается с рядом корреспондентов капиталистических государств, снабжает их клеветнической информацией и с их помощью организует за рубежом антисоветские кампании в целях привлечения внимания к своей персоне, которая якобы борется за свободу научной деятельности и противопоставляет себя советским институтам, "подавляющим свободу личности". Непосредственное участие в антисоветской деятельности Зиновьева принимает его жена – Зиновьева О. М., 1945 года рождения, беспартийная, домашняя хозяйка, которая полностью разделяет его враждебные взгляды, резко отрицательно относится к советской действительности.

Анализ материалов показывает, что Зиновьев сознательно встал на путь антисоветской деятельности. В автобиографии, переданной нелегально за рубеж и опубликованной в реакционной эмигрантской газете "Русская мысль" Зиновьев пишет о готовности заявить об отказе от советского гражданства и просить политического убежища в какой-либо из стран Запада".

Имеющиеся в Комитете госбезопасности материалы свидетельствуют о том, что вся деятельность Зиновьева является противоправной и есть юридические основания для привлечения его к уголовной ответственности.

Однако эту меру пресечения антисоветской деятельности Зиновьева, по нашему мнению, в настоящее время применять нецелесообразно по той причине, что, по заявлению ряда лиц, близко знающих Зиновьева, он ранее лечился от алкоголизма, психически неуравновешен, страдает манией величия. Эти обстоятельства могли бы (в случае привлечения Зиновьева к уголовной ответственности) послужить причиной и мотивом для признания его судом психически больным с направлением на принудительное лечение. С учетом развязанной на Западе кампании вокруг психиатрии в СССР эта мера пресечения представляется нецелесообразной.

В тоже время известно, что Зиновьеву поступило приглашение для участия в симпозиумах, чтении лекций по логике в некоторых университетах Западной Европы и США, а также частное приглашение из Франции. Зиновьев делает попытки оформить документы на выезд за границу совместно с женой и дочерью дошкольного возраста. Комитет госбезопасности считает возможным разрешить Зиновьеву и его семье выезд в одну из капиталистических стран в частном порядке и закрыть ему въезд в СССР. Вопрос о лишении советского гражданства решить в зависимости от поведения за рубежом.

(Проект постановления ЦК КПСС прилагается.)

Просим рассмотреть.

Председатель Комитета Госбезопасности Андропов

Спустя два месяца в ЦК КПСС из КГБ была отправлена новая депеша:

Секретно
Комитет Государственной безопасности СССР ЦК КПСС
17. 08. 78.
№ 1670 А

О лишении Зиновьева А. А. советского гражданства

В дополнении к №1311А от 28 июня 1978 года сообщаем, что выехавший с семьей 6 августа с. г. в ФРГ Зиновьев продолжает заниматься антисоветской деятельностью. После получения разрешения на выезд он предпринял меры к группированию вокруг себя отдельных негативно настроенных к советской действительности лиц и с целью оказания враждебного воздействия неоднократно выступал перед ними с резко антисоветскими заявлениями, обусловил нелегальные каналы связи с некоторыми антиобщественными элементами для использования их в подрывных целях. По прибытии в ФРГ Зиновьев перед представителями буржуазных средств информации вновь выступил с резко антисоветских позиций: заявил о своей полной поддержке лиц, занимающихся в СССР враждебной деятельностью, и призвал зарубежные реакционные круги оказывать им всяческое содействие; одобрил клеветническую истерию на Западе о "нарушении прав человека" в нашей стране; афишировал удовлетворение тем, что западные ученые под этим предлогом демонстративно отказываются от поездок в СССР и т. п.

Учитывая, что Зиновьев систематически совершает действия, не совместимые с принадлежностью к гражданству СССР, наносит своим поведением ущерб престижу Союза ССР, Комитет госбезопасности считает целесообразным лишить Зиновьева А. А. советского гражданства (проекты постановления ЦК КПСС и указа Президиума Верховного Совета СССР прилагаются).

Указ Президиума Верховного Совета СССР по этому вопросу опубликовать в Ведомостях Верховного Совета СССР.

Просим рассмотреть.

Председатель Комитета Ю. Андропов.

22 августа 1978 года Александр Зиновьев был лишен советского гражданства, а заодно всех научных званий и наград, в том числе полученных в боях с нацистской Германией.

В документах, направляемых в ЦК КПСС за подписями руководителей КГБ, после исходящего номера документа всегда указывалась начальная буква фамилии подписавшего документ. Буква "А" соответствовала фамилии Андропова, "Ч" – его заместителя Чебрикова, "Б" – Бобкова. На лицевой стороне документов всегда отсутствовала фамилия исполнителя – автора документа. Она указывалась на обратной стороне последней копии документа, где также указывалось количество копий и адреса, куда были направлены документы. Вот там-то и была указана фамилия того, кто сочинял доносы на Зиновьева: Перфильев И. В. Именно им, ставшим к 1991 году заместителем начальника управления "З" КГБ СССР, заблаговременно до упразднения КГБ была дана команда по уничтожению документов по разработке Зиновьева, насчитывавшей к тому времени 35 томов. Они были отправлены в печь, в которой уничтожались дела в КГБ.

За время разработки Зиновьева и до момента его фактической высылки из СССР Перфильев чрезвычайно быстро двигался по служебной лестнице, пройдя путь от оперуполномоченного до начальника 1-го отделения 11-го отдела. Вскоре, после того как Александр Зиновьев оказался на Западе, Перфильев получил назначение на должность заместителя начальника 11-го отдела 5-го управления, всего лишь за семь лет с начала оперативной деятельности. Подобно ему так быстро продвигался в своей карьере лишь еще один сотрудник 5-го управления – Валерий Федорович Лебедев, бывший, как и Перфильев протеже Филиппа Бобкова.

Агент "Львов" и система "Арктика"

В феврале 1980 года в американском городе Лейк Плэсид проходили ХIII зимние Олимпийские игры. В составе советской спортивной делегации под соответствующими прикрытиями на Олимпиаду выезжали члены оперативной группы из числа офицеров КГБ СССР. Руководителем оперативной группы был назначен начальник 11-го отдела 5-го управления КГБ полковник Борис Шведов. Но за две недели до вылета в США он неожиданно заболел и группу возглавил его заместитель по руководству 11-м отделом подполковник Перфильев.

В составе оперативной группы также выезжали в США офицеры 11-го отдела 5-го управления КГБ – заместитель начальника 2-го отделения 11-го отдела подполковник Эрнст Давнис, включенный в состав сборной команды СССР по хоккею; старший оперуполномоченный 2-го отделения 11-го отдела капитан Владимир Лавров, включенный в состав сборной команды СССР по фигурному катанию; старший оперуполномоченный 2-го отделения 1-го отдела 5-го управления КГБ майор Юрий Балев, на которого была возложена задача по контрразведывательному обеспечению советских журналистов, аккредитованных на Олимпиаде. Остальные члены оперативной группы были из числа офицеров 1-го и 2-го главных управлений КГБ СССР.

Для Перфильева и Лаврова выезд на Олимпийские игры в составе оперативных групп КГБ СССР был не первым. В 1972 году, будучи начинающими оперативными работниками в 1-м отделении 1-го отдела 5-го управления КГБ при СМ СССР они выезжали в Мюнхен (ФРГ), где проходили летние Олимпийские игры. Эти соревнования были отмечены трагедией, унесшей жизни 11 членов делегации Израиля, захваченных палестинскими террористами в качестве заложников и убитых ими при попытке их освобождения спецслужбами ФРГ. После мюнхенской трагедии по решению ЦК КПСС и КГБ СССР советские спортсмены на все крупные международные соревнования выезжали в сопровождении офицеров госбезопасности.

Фото: olympichistory.info Фото: olympichistory.info

По возвращении из Лейк Плэйс-сити агент "Львов" – Семен Григорьевич Близнюк, – заведующий международным отделом газеты "Советский спорт", представил мне письменное агентурное сообщение, из которого следовало, что два сотрудника редакции газеты "Советский спорт" Дмитрий Рыжков и Анатолий Коршунов в последний день Олимпиады несколько часов провели в комнате пресс-центра соревнований, которая являлась офисом радиостанции "Свобода", аккредитованной на Олимпийских играх. В офисе "Свободы" они общались и распивали спиртные напитки с сотрудниками радиостанции.

Так как Перфильев в качестве руководителя оперативной группы КГБ, осуществлявшей контрразведывательное обеспечение советской делегации в ходе Олимпиады в Лейк Плэйсиде, по возвращении должен был представить отчет о деятельности опергруппы, составленный на основе персональных отчетов ее членов, я доложил ему в срочном порядке агентурное сообщение агента "Львов". При этом я поинтересовался, известно ли ему об этом факте, как руководителю оперативной группы.

Не отвечая на мой вопрос, Перфильев протянул сборник радиоперехвата системы "Арктика" и указал страницу, с которой мне следовало ознакомиться. Системой "Арктика" в КГБ именовалась специальная служба, которая в составе кораблей, замаскированных под гидрографические суда Академии наук СССР с огромными антеннами, закрытыми маскировочными белыми шарами, осуществляли контроль эфира в высоких широтах. На основе сведений, полученных в результате радиоперехвата, составлялись специальные сборники, которые первоначально получали руководители КГБ. Далее, с соответствующими резолюциями, они шли вниз по иерархической служебной лестнице.

На предложенной мне для ознакомления странице был приведен перехваченный телефонный разговор сотрудника радиостанции "Свобода" Юрия Дулерайна, звонившего из офиса в Нью-Йорке своему коллеге Юрию Змию, работавшему в офисе радиостанции "Свобода" в Мюнхене. В разговоре по телефону Дулерайн рассказал своему коллеге о встрече и длительной беседе в последний день прошедшей в Лейк Плэйсиде Олимпиады с двумя советскими журналистами. Фамилий и имен своих собеседников Дулерайн не называл, но отметил совпадение во многом их взглядов на жизнь в Советском Союзе с мнением журналистов, живущих и работающих на Западе. По словам Дулерайна, один из собеседников заявил, что он бы без сожаления остался в США, если бы не больная жена дома, в Москве.

По правилам от Перфильева должны были последовать указания об установлении личностей советских журналистов. Но тот при составлении отчета о деятельности руководимой им оперативной группы КГБ в Лейк Плэйсиде попросту умолчал о факте перехваченного разговора. Ни сообщение агента "Львова", ни информация системы "Арктика" в отчет Перфильева не вошли. И дело было не в том, что он "пожалел" журналистов, критиковавших советскую действительность.

Умалчивая об инциденте, Перфильев скрывал факт серьезного недосмотра со стороны члена его опергруппы Юрия Балева, которому была поручена работа с агентурой из числа журналистов, аккредитованных на Олимпиаде, и слежка за всеми остальными. Отрази Перфильев этот факт в своем отчете, и за этим последовало бы серьезное разбирательство, в результате которого встал бы вопрос о профпригодности самого Перфильева. Впрочем, этот вопрос все равно был поставлен – через несколько лет, когда сбежала Васса Герасимова.

Предыдущая часть опубликована 12 февраля. Следующая выйдет 26 февраля.

Все опубликованные части книги Владимира Попова "Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ" можно прочитать ЗДЕСЬ.