$38.97 €42.44
menu closed
menu open
weather +6 Киев

8 ноября 1941 г., суббота- текст

Всех сейчас больше всего занимают базары и цены, потому что голод уже приблизился вплотную. На углах улиц и на базарах теперь устраиваются раскладки из всякой дребедени. А на самых центральных улицах в лотках продают вульгарные раскрашенные открытки с глупыми целующимися физиономиями. Мы были многие годы свободны от безвкусицы. Теперь она вылезает из всех углов. А немцы падки на нее. Возле лотков всегда стоит толпа.

Фото: borisfen70 / LiveJournal
Фото: borisfen70 / LiveJournal

Мы принесли из Пидгирцев пшеницу в зерне, выменянную там, и мелем ее на кофейной мельничке. С трудом за вечер смалываем на галушки. А Леля совсем живет впроголодь, отказывается в нашу пользу. И все мы встаем из-за стола всегда с чувством голода. А ведь нам еще совсем не плохо, потому что три раза в день варится нечто вроде похлебки. Леля продала уже большую часть своих вещей. Нам с Таней нечего продавать. Что будет дальше, ужас берет. Но нам жаловаться нельзя, потому что вокруг уже много распухших голодных. Глядя на них, не можешь есть, кусок останавливается в горле. А помочь нечем. И мысли о голоде вытесняют все остальные. И еще страшно, что голод лишает нас человеческого облика. Кажется, что за тарелку похлебки, за кусочек хлеба готов отдать все.

На глазах бледнеют лица окружающих. В жалких столовых невозможно есть, потому что горящие глаза ожидающих очереди, кажется, сжигают тех, кто ест. И счастливцев таких очень мало. И едят они не так, как обычно, а едят, стыдясь, склоняясь низко над тарелками. Глотают быстро, чтобы скорее уйти. Столовых мало. Они одна за другой закрываются. И есть они только при немногих так называемых учреждениях. Оказывается, сто граммов хлеба — это огромная порция. Последний хлеб дали 30-го числа по двести грамм. Обещали 5-го, но не дали. А теперь после вчерашних взрывов его, наверное, не дадут совсем.

Боже мой, о чем пишу я в праздник Октября! Стыдно и страшно.