Никакой российской концепции истории в проекте Мемориального центра Холокоста "Бабий Яр" нет и быть не может

Мемориальный центр Холокоста "Бабий Яр": что не так с критикой будущего мемориала?

Помню, как я впервые приехала в Бабий Яр с родителями и бабушкой в конце 1970-х, когда мне было лет 10–11. Был теплый солнечный летний полдень, мы подошли положить цветы к огромному, как мне в детстве казалось, памятнику. Кроме нас, там никого не было.

Зияющая пустота давила и пугала. Это так разительно отличалось от других памятных мест, которые я видела раньше.

Там всегда были люди, лежали цветы и венки, стоял почетный караул и фотографировались молодожены. Место у советского монумента, установленного в Бабьем Яру в 1976 году, казалось заброшенным и полузабытым.

Это было не случайно. Советское руководство сделало все для того, чтобы забыть трагедию Бабьего Яра. Тема Холокоста, как и вся еврейская история, находились в Советском Союзе под запретом с конца 1940-х годов и вплоть до падения советского режима.

Эта завеса молчания прорывалась иногда голосами либеральной интеллигенции и еврейских активистов, которые 29 сентября, в день начала расстрелов в Бабьем Яру, устраивали несанкционированные митинги. Милиция разгоняла эти митинги, а их участникам угрожали большие неприятности: от увольнения с работы до ареста.

В противовес несанкционированным митингам власть проводила свои официальные сборы в Бабьем Яру в годовщину расстрелов, на которых никогда не упоминалось, что большинство погибших в Бабьем Яру были евреями.

Однако для киевлян это всегда был секрет Полишинеля.

О том, что большинство погибших в Бабьем Яру были евреями, знали все. Еще были живы многие свидетели катастрофы, и у этих людей невозможно было забрать их память.

Моя бабушка Евгения Карповна (Гицель Калмановна) Броварник рассказывала много раз своим друзьям и знакомым, как она чудом спаслась с двухлетним ребенком (моей мамой) и поехала последним поездом с оборудованием с завода "Арсенал" в товарном вагоне из Киева.

Мой дедушка Илья Владимирович Броварник до войны работал зубным врачом в поликлинике этого же завода. Он поехал в эвакуацию со своей старшей дочерью, а бабушка с мамой не смогли с ним поехать, поскольку моя мама была больна каким-то инфекционным заболеванием. Бабушка боялась, что их просто высадят с поезда, если поймут, что ребенок болен.

В середине августа, когда немцы уже были на подступах к Киеву, бабушка пришла на завод "Арсенал" узнать, нет ли каких-то известий от мужа (после отъезда из Киева с ним прервалась связь).

Какой-то начальник (к сожалению, моя семья не запомнила его фамилии), который отвечал за эвакуацию оборудования завода, видимо, пожалел ее и сказал: "Вы еврейка, вам в Киеве оставаться при немцах нельзя. Последний состав с оборудованием будет отправлен через несколько часов. Если вы успеете, я посажу вас с ребенком в товарняк".

Бабушка побежала домой, схватила ребенка, документы и что смогла из вещей и все-таки успела на поезд. До Воткинска ехали очень долго, две недели. Почти все свои вещи бабушка по дороге обменяла на продукты, надо было самой что-то есть и кормить ребенка. Итак, приехали в эвакуацию без вещей, но уцелели.

Далеко не всем так повезло, многие евреи – пожилые люди, женщины и дети – уехать из Киева не смогли, поскольку советской властью не были отнесены к категории лиц, подлежащих эвакуации. Зато эвакуировали оборонные заводы вместе с необходимыми для производства специалистами, эвакуировали номенклатуру, известных ученых, артистов, эвакуировали членов семей офицеров Красной армии.

Почти все евреи, оставшиеся в Киеве, вскоре были убиты нацистами в Бабьем Яру. Погиб и отчим моей бабушки Иосиф Полиновский, который пошел в Бабий Яр вместе со своим сыном от первого брака.

Как и у многих киевлян-евреев, история моей семьи тесно переплелась с историей Бабьего Яра. И хотя с 1999 года я живу и работаю в США, связей с Украиной, со своими коллегами никогда не теряла.

Большинство моих научных работ посвящено истории евреев Киева. Я занимаюсь историей Бабьего Яра уже много лет, опубликовала ряд статей по этой тематике.

Сейчас я пишу книгу о Бабьем Яре и об увековечении памяти его жертв в Советском Союзе и независимой Украине. Поэтому, когда в 2017 году главный историк Мемориального центра Холокоста Бабий Яр Карел Беркгофф предложил мне принять участие в подготовке базового исторического нарратива для будущего музея, я, конечно же, сразу согласилась. Также я вошла в состав ученого совета МЦ БЯ.

С падением коммунизма политика забвения Бабьего Яра ушла в прошлое. В годы независимости Украины появилось множество новых памятников в Бабьем Яру. Годовщины начала массовых расстрелов в Бабьем Яру отмечают в Украине на государственном уровне.

Уже никто не скрывает, что большинство жертв Бабьего Яра были евреями. Но поколение свидетелей трагедии уже почти ушло, и чтобы сохранить память о жертвах Бабьего Яра в 2016 году в Киеве и был создан Мемориальный центр Холокоста "Бабий Яр".

Целью этого центра является увековечение памяти жертв Холокоста и всех жертв Бабьего Яра, организация научных и образовательных программ, которые способствовали бы развитию демократии и толерантности. В 2026 году в Бабьем Яру будет открыт Мемориальный музей Холокоста "Бабий Яр".

29 июля этого года президент Украины Владимир Зеленский провел видеоконференцию с членами наблюдательного совета Фонда "Мемориал Холокоста "Бабий Яр" и поддержал создание Мемориального музея Холокоста. Президент Зеленский, в частности, сказал: "Создание мемориала – это очень важно для нашей страны. В ее истории было много трагических событий. Но мы должны помнить о них, рассказывать будущим поколениям. Такие моменты должны быть в истории Украины. Они в наших рассказах, в памяти, в книгах. Очень хочется, чтобы этот проект воплотился в жизнь, и мы вместе с вами создали историю".

Поддержка президентом Украины идеи создания Музея Холокоста вызвала недовольство и спровоцировала критические статьи в украинской прессе. Речь идет о публикациях украинского правозащитника, публициста Мирослава Мариновича "Еще раз о Бабьем Яре" на ресурсе Zbruch 5 августа 2020 года и журналистки из Иерусалима Галины Хараз "Новое старое противостояние" в газете "День" 7 августа 2020 года.

В демократическом обществе всегда существует свобода мнений и дискуссий. Но беда в том, что авторы этих статей не готовы ничего обсуждать, они просто призывают закрыть проект. Удивление вызывают и совсем необоснованные оценки академической части проекта, к которой принадлежу и я.

Чем же так недовольны авторы статей?

Мирослав Маринович пишет в своей статье: "Я, конечно, не против участия западных специалистов, но пренебрежение к основательным наработкам украинских ученых просто является очередным проявлением комплекса неполноценности".

На самом деле уважаемый автор здесь совершенно не прав. Научная историография – если речь идет о науке – не может пренебрегать наработками любого. Безусловно, работы украинских ученых, как и западных, изучались, осмысливались и были использованы авторами базового исторического нарратива.

Более того, украинские ученые – те, которые не пренебрегли призывами Карела Бергкоффа к совместной работе, – сделали весомый вклад в подготовку исторического нарратива для будущего музея. И себя я от Киева и Украины не отделяю, и публикации мои подготовлены на основании материалов из киевских архивов.

Вообще-то в современном мире не столь важно, где человек живет, главное, чем он занимается и каким специалистом является. И конечно, в интересах Украины, чтобы в создании Мемориального музея Холокоста в Бабьем Яру участвовали лучшие специалисты со всего мира.

Так, с привлечением лучших ученых из разных стран был создан Музей истории польских евреев "Полин" в Варшаве. А главным историком этого музея и ныне является крупнейший специалист по истории евреев Польши, почетный профессор Брандайского университета (США) Энтони Полонский.

В МЦ БЯ была собрана уникальная группа ученых из разных стран: Украины, Голландии, Германии, Австрии, Молдовы, Израиля и США для создания исторического нарратива для будущего музея. Все участники академической части проекта хорошо известны своими публикациями, имеют высокую научную репутацию.

Концепция и детали исторической части проекта никогда не держались в тайне, наоборот, всегда были открыты для свободного обсуждения. В результате был подготовлен высокопрофессиональный исторический нарратив для будущего музея, который получил положительные отзывы ведущих специалистов в области Холокоста. Этот нарратив был опубликован на сайте МЦ БЯ, и каждый желающий может с ним ознакомиться.

Поэтому более чем странно читать в статье Галины Хараз, что якобы в исторический нарратив внедрены антиукраинские идеи, которые прославляют роль Сталина и Советской армии в спасении евреев. Таких идей в нарративе, конечно же, нет. Нарратив, наоборот, описывает и сталинские репрессии, и Голодомор, и другие преступления советского режима.

Так же не соответствует действительности утверждение госпожи Хараз о том, что нарратив искусственно отделяет "евреев от нееврейского окружения" и выводит их за рамки украинской истории. Все  как раз в точности до наоборот, поскольку история евреев Киева и Украины описана в контексте украинской истории.

Никто не разделяет и жертв Бабьего Яра, в историческом нарративе целый раздел посвящен неевреям – жертвам нацистского режима: цыганам, военнопленным, украинским националистам, подпольщикам и пациентам психиатрической больницы. Мемориальный музей Холокоста "Бабий Яр" должен правдиво представить историю всех жертв нацистской оккупации.

Госпожа Хараз противопоставляет в своей публикации "частный", а на самом деле создаваемый на основе государственно-частного партнерства музей Холокоста "чисто государственному" проекту, концепции от Института истории Украины. Последний предлагает создание двух отдельных музеев: Мемориального музея Бабьего Яра и "альтернативного" уже создаваемому МЦ БЯ Музея Холокоста.

При всем уважении к моим украинским коллегам, я не понимаю, какой в этом смысл?

Госпожа Хараз также бездоказательно утверждает в своей статье, что проект МЦ БЯ российский и создатели нарратива не всегда понимают, что их просто используют.

Это более чем оскорбительное заявление, поскольку большинство ученых, принявших участие в проектах, занимаются историей Холокоста и Бабьего Яра уже много лет. Они пришли в проект, чтобы создать в Украине современный музей Холокоста и увековечить память всех погибших в Бабьем Яру. Никакой российской концепции истории в проекте нет и быть не может.

С другой стороны, госпоже Хараз как профессиональному журналисту, кроме пересказа позиции тех, чьи имена с благодарностью перечислены ею в конце статьи (Иосиф Зисельс, Виталий Нахманович и др.), необходимо было бы обратиться за дополнительной информацией непосредственно к тем ученым, которые готовили базовый исторический нарратив. Представление различных точек зрения – разве не это предусматривают во всем мире стандарты журналистики?

Я полностью согласна с выводом господина Мариновича, что дело [создание Мемориального музея Холокоста "Бабий Яр"] губят "недостаток доверия и озвученные или скрытые подозрения всех по отношению ко всем". Мне даже иногда кажется, что многие из критиков проекта создания Мемориального музея Холокоста "Бабий Яр" уже и о жертвах Бабьего Яра забыли – как еврейских, так и нееврейских.

Все их усилия направлены только на то, чтобы запретить, не дать, не позволить создать этот музей. Поэтому и нет до сих пор Музея Холокоста в Киеве, в то время как такие музеи давно созданы во многих странах мира, даже в тех, где Холокоста не было.

В мемориализации Бабьего Яра пора переходить с "минного поля", которым эта мемориализация сейчас является, по образному выражению Мирослава Мариновича, к нормальной научной дискуссии и добиваться не уничтожения конкурирующих проектов, а искать возможности для взаимопонимания и сотрудничества всех заинтересованных сторон.

Тогда и появится в Киеве современный Мемориальный музей Холокоста в Бабьем Яру, которым будет гордиться вся Украина, и память обо всех жертвах Бабьего Яра будет увековечена и сохранена для будущих поколений.

Источник: "Украинская правда"