Шустер об ориентации Медведева: Он асексуальный. Трудно представить женщину или мужчину с ним в постели G

Рано или поздно Европе – не ради Украины, а ради самосохранения – придется все равно сталкиваться с Россией. Надо наконец понять, что без военного решения не будет никакого мира с Россией

– Добрый вечер, Савик. Добрый вечер, аудитория. Уже традиционно мы сегодня в эфире. Вечер пятницы, и у нас "Итоги недели с Савиком Шустером". Савик, я думаю, нам интересно с вами посмотреть, в каких городах и странах нас смотрят, сделать такую перекличку, чтобы увидеть, какая аудитория пришла сейчас.

– Интересно, конечно. Но в любом случае здравствуйте, Леся, и здравствуйте, все зрители и слушатели, кто уже сейчас нас видит в прямом эфире. И, конечно же, кто-то будет нас смотреть в записи, и им тоже "здравствуйте".

– Сейчас, конечно, такая история со светом в Украине, что очень многие, кто не сможет посмотреть нас сейчас, посмотрят в записи – тогда, когда появится свет. Потому что, в частности, сейчас и в Киеве нет света, нам пишут. Но пока, чтобы вы не пропускали ни один наш эфир, чтобы вы не пропускали наши остальные интересные материалы и интервью, мы просим вас подписаться на все наши YouTube-каналы. Это: "Алеся Бацман", "В гостях у Гордона", "Дмитрий Гордон". YouTube-канал Савика Шустера пока приостановил работу, но я думаю, что это временно. Мы выходим на наших каналах. Так что с удовольствием смотрите Савика здесь. И я хочу всех попросить: все, кто смотрит, пожалуйста, ставьте лайк этому видео, чтобы нас продвигали в YouTube, и отправляйте это видео вашим друзьям сейчас, кто еще не успел присоединиться. Савик, начнем с уже традиционного вопроса. Что самое важное на этой неделе случилось?

– Вы знаете, Леся, с одной стороны, случилось то, что я посмотрел и послушал интервью доктора Евгения Комаровского с Василием Головановым. И, конечно, то, что сказал Евгений Комаровский, меня заставило глубоко задуматься. Говорит: "Вот люди... Они проживают этот световой день, потом они возвращаются домой. В каких условиях они дома живут, одному Богу известно. Потому что как-то представить себе общую жизнь людей мы не можем. И если у них есть возможность, если у них заряжены телефоны, то они слушают всякие Telegram-каналы – и льется всякая информация, и потом они ночью заснуть не могут, потому что они это все переварить не могут. И вот я вдруг почувствовал такую ответственность: что мы людям говорим, что объясняем и насколько им это надо..." Меня это очень затронуло, до глубины – то, что сказал Евгений Комаровский.

То, на что я обратил внимание, я бы сказал, не событие, а скорее явление. И явление это – беженцы. С каждым днем эта проблема становится все серьезнее и серьезнее, но сейчас Европа, имея в виду, что на дворе все же ноябрь и нас ждет холодная зима, в которую нас толкает Россия, потому что это ее "холодная" война, это ее форма "холодной" войны против Украины и против Европы. И мы видим сейчас цифры ужасающие. Такого потока беженцев и переселения вообще людей не было со времен Второй мировой войны. По данным Организации Объединенных Наций, где-то 8 млн людей покинули Украину. Другие источники говорят, что где-то 4,5 млн украинцев зарегистрированы и получают какую-то социальную помощь.

Мы понимаем, что люди... Я слышал – я со знакомыми разговаривал, – что какое-то количество людей в сентябре вернулось. Особенно в Киев. Полагая, что, в общем-то, ситуация успокоилась, – и, может быть, жизнь вернется: не в нормальное русло, но по меньшей мере можно будет жить и детей как-то воспитывать и обучать. Но вот опять началось заново. Я не могу даже себе представить, как люди второй раз будут паковать чемоданы и убегать. Они, наверное, все же останутся. Это одна проблема. То есть одна проблема, как Европа с этим будет справляться, вторая проблема – это внутренние беженцы в Украине. Их огромное количество. Опять: по подсчетам международных организаций, это где-то в районе 6 млн, они говорят. Ну ладно, может, эта цифра преувеличена, но все равно мы говорим о миллионах людей. И для них зима будет очень и очень трудной.

И с точки зрения европейской, консенсуса реального нет. Вот как не было в 2015 году, когда хлынули сирийские беженцы и беженцы из Афганистана. Скажем, сирийских беженцев в Германии насчитывается примерно 1,2 млн. Это не сравнимо с тем, с чем Европа сталкивается сейчас.

Конечно же, популистские партии это используют. Конечно же, все говорят о том, что это все надо прекратить, что "у нас нет возможности всем помогать", что "социальная "подушка" не безмерна", что "мы не можем", что "наши люди страдают"... Ну вы понимаете: обычные разговоры политические. Потому что тема политизируется.

Скриншот: Алеся Бацман / YouTube

– Украина становится разменной монетой в политической борьбе, уже внутриевропейской.

– Да, она становится такой. Но вы понимаете, я считаю... Это мое личное мнение, опять-таки. Если бы я был европейским политиком, я бы к этому подходил очень резко. Потому что то, что делает Россия в Украине, – с моей точки зрения, это абсолютно классический геноцид. То есть вот классический. "Геноцид" – это слово, которое было впервые создано в 1944 году. Древнегреческое "генос" – это "нация" или "племя". Во времена Древней Греции, наверное, это было не совсем "нация", но неважно. Это "нация" или "племя". И "цидес" – это латынь, означает "убийство". Значит, то, что происходит на территории Украины сейчас, – это намеренное уничтожение нации, намеренное уничтожение государства. И это есть геноцид.

Никто его пока не собирается прекращать со стороны агрессора. Поэтому меры должны быть жестокие. Они не могут быть... Понимаете, уже гуманитарные – какие-то человеческие обращения, политические обращения, дипломатический язык, политкорректность – это все ушло. Это все ушло. Рано или поздно Европе – не ради Украины, а ради самосохранения – придется все равно сталкиваться с Россией. Все равно придется. Лучше раньше, чем позже. И это уже не проблема только закрытия неба Украины. Это уже проблема закрытия границ Украины, это уже проблема выталкивания всех российских войск с территории Украины. И чем быстрее это будет сделано, тем меньше повлияет катастрофа беженцев на все европейские страны.

Надо наконец понять, что без военного решения не будет никакого мира с Россией. Не будет. И поэтому, если бы мы с вами говорили на английском языке, к примеру, а не на русском... Но ладно, я это сделаю на английском, я попытаюсь. Вы знаете, не все это опубликуют. Потому что это не очень популярное мнение. Но я считаю, что надо военным путем сейчас выкинуть Россию с территории Украины просто, обеспечить Украине безопасность, то есть ракеты сюда не должны прилетать, а если они прилетают, наказание должно быть соответствующее.

Надо закрывать небо. Реально вот сейчас уже надо. Иначе нас всех ждет катастрофа, масштабов которой мы предсказать сейчас не можем. Но каким будет европейский континент после этой зимы... Или, не дай Бог, еще одна зима. Не дай Бог... Я не знаю. Я не могу предсказать. Поэтому, с точки зрения самообороны, – я думаю, что надо принимать самые-самые резкие меры. И это надо делать сейчас.

Я не думаю, что в Европе опасаются, что каким-то образом российские войска вдруг пойдут в балтийские страны или в Польшу. Все видят, что российская армия не способна на это 

– Я не знаю, Запад понимает, что если он сегодня не включится в той мере, о которой вы говорите, то поле боя с украинской земли переместится туда – на западные земли, в другие страны все это пойдет? И тогда им нужно будет не давать нам свое оружие, а самим брать в руки свое оружие и самим его применять.

– Ну, понимаете, я не думаю, что есть эти опасения, что каким-то образом российские войска вдруг пойдут, там, в балтийские страны или в Польшу. Этих опасений нет. Потому что все видят, что российская армия не способна на это. Российская армия вообще не подготовлена для такого. У нее вообще совсем другая военная доктрина. Они вот эту войну в Украине вести не могут. Они ее проигрывают, и все это видят.

Поэтому, может быть, Запад в этом смысле успокоился. Может быть, они считают, что их территории ничто не угрожает. Но я, опять-таки, возвращаюсь: [Европе] угрожает социальный кризис, который приведет к политическому кризису. И мы получим в Европе абсолютно авторитарное правительство: мы получим не одного [премьер-министра Венгрии Виктора] Орбана, а получим 27. И Европа изменится, и никаких прав человека, и никаких гражданских прав, и никаких прав меньшинств. Мы про все это забудем. Мы превратимся опять в какие-то племена, которые враждуют между собой. Вот куда вернется Европа.

Европа всегда была очень сложным континентом и остается этим континентом. Но если мы считаем, что создание Европейского союза – это большое достижение, потому что вот собрали разные народы вместе, там, согласились по поводу общих ценностей, мы эти ценности защищаем – и вот у нас со Второй мировой войны, с 1945 года... Ну да, была война в Югославии, но это немножко другая история. Вообще другая история.

Кстати, о Югославии. Вот Косово: этнические чистки, попытки Соединенных Штатов, попытки Великобритании, попытки Франции, попытки НАТО все же как-то, какими-то словами, договориться с Сербией и объяснить, что нельзя уничтожать народы... Албанцы тоже были в такой ситуации: их уничтожали либо они бежали. У них не было другого выхода. Да, и вот тогда было решено бомбить Югославию. Значит, с этим можно соглашаться, с этим можно не соглашаться. Мы сейчас об этом спорить не будем.

Но в конце концов, что мы сегодня имеем? Мы сегодня имеем Хорватию, которая уже в Евросоюзе, Сербию, которая претендует на Евросоюз. Сербия, возможно, будет даже в НАТО. У нас Югославия – да, сложная. Мы берем Боснию и Герцеговину, то же Косово, там, – сложно. Но политическим путем вопросы решаются. Но если Билл Клинтон принял это решение и сделал... Потому что он понял, что разговаривать... Вот нет больше слов. Знаете, когда заканчиваются слова, надо другими методами работать. А слов больше нет. Просто нет. Вот я не знаю, какими словами сегодня можно обращаться к руководству России. Я имею в виду всю эту так называемую элиту российского руководства. Я не знаю, какими словами к ним можно обращаться.

Фото: Шустер online / Facebook

– Ну вот по поводу того, что вы сказали: про слова, про обращение, но не к России, а к Западу: на английском языке. Савик, я вам предлагаю сразу: давайте вы запишете блог – и мы его опубликуем у нас на YouTube, собственно говоря, где его смогут увидеть и услышать в разных странах. И это тоже хорошая коммуникация, которую вы можете сделать. Поэтому сразу творческая идея, которую давайте реализуем обязательно.

Я хочу сейчас немножко почитать сообщения из нашего чата. Потому что нас реально смотрит весь мир, из Украины – из всех городов. "Вітання із Львівщини. Слава ЗСУ", "Орландо. США с вами", Тернополь, Мариуполь, Запорожье на связи. "Привет из Латвии", "Чоп вас вітає", "Из Грузии привет", "Привет из Израиля", "Добрий вечір, вітання вам із Варшави", "Грузия с вами", "Привет из Казахстана", "Привіт із Черкас", "Израиль, Ашкелон. Любим вас, болеем за Украину", "Сибирь с вами". Вот это уж неожиданность. Даже Сибирь. "Самара, с уважением", "Привет из Турции. Слава Украине", "Привет из Киргизстана", "Из Тбилиси с любовью", "Дортмунд. Слава Украине", Молдова, "узбеки с вами".  "Австрия, привет из Клагенфурта". "Привет из Казахстана", Калининград смотрит нас, "Привет из Чернигова"... Так, так, так... Комплименты вам, Савик, пишут. И мне даже немножко тут комплиментов.

Слушайте, очень сильно люди поддерживают Украину. Причем везде. Вот сейчас все наши зрители – вы видите – отзываются на ваши слова, понимая, что впереди ждет украинцев, и понимая, что, наверное, многие сегодня недооценивают ситуацию, в которую мы идем с наступлением холодов, зимы – вот гуманитарную ситуацию и то, о чем вы говорите. Еще раз хочу обратиться к аудитории. Друзья, вы можете... Пишите нам не только откуда вы, не только какие-то ваши комментарии. Вы можете задавать нам вопросы – и самые интересные мы с Савиком обязательно озвучим. Савик, давайте...

– Да, обязательно. Это очень интересно –  услышать вопросы и мнения людей. Конечно.

– Да.

– Мы очень благодарны за такую обширную географию. Я благодарю людей, низкий поклон.

– Так... Питер: "Слава Украине. Скорейшей победы", Ташкент, из Нью-Джерси: "Слава Украине". "Привет из Москвы"... Ну, нас смотрят везде.

– Москва, Питер и Сибирь – они еще рискуют, ко всему прочему.

После внезапного наступления в Харьковской области Запад понял, что Украина может воевать и будет воевать до конца

– Друзья, это важно. Продолжайте, Савик, давайте вернемся сейчас конкретно к тому, что происходит в Украине, и к тому, что происходит на фронте. Обсудим Херсон, потому что это сегодня один из самых важных участков. Что там происходит? Русские вроде бы уходят оттуда. Даже флаг России они убрали из административного главного здания над Херсоном.

Я смотрела интервью министра обороны Украины Алексея Резникова, который сказал, что русские могут и оставить, то есть им типа не привыкать. Сил нет – и они бегут. С другой стороны, есть вероятность того, что они готовят какую-то ловушку. Потому что большинство экспертов, с которыми я разговаривала, в один голос говорят, что потеря Херсона для Путина может стать началом необратимых процессов внутри России, внутри Кремля, что для его собственной власти это опасно. Что вы думаете?

– Начнем с "необратимых процессов". Я в эти "необратимые процессы" не верю. Я думаю, что пока эта вся верхушка и партия путинская – она мощная, она сильная, она объединенная. Я не верю во все эти истории: что там расколы, башни [Кремля]... Это все, в общем, для бедных. А то, что это может быть маневр, – может. Это может быть маневр. Потому что российская армия – ее доктрина... То есть ее задача – не захватывать территории, что самое интересное, а наоборот. Ее доктрина как бы говорит о том, что они должны изматывать противника, даже оставляя территории, и потом их себе возвращать. Хорошо, это было во времена наполеоновских нашествий, это было даже во время Второй мировой войны, когда им пришлось оставить очень большие территории...

– Тактика выжженной земли.

– Ну то, что они делают... Это то, что они сделали в Мариуполе, это то, что они пытаются сделать в Харькове. Пытались. Слава Богу, там... Это внезапное украинское наступление в Харьковской области – это очень сильный фактор оказался. Очень сильный. Да, с одной стороны, он как бы ослабил то единство, о котором мы пытаемся говорить, в России. Хотя я думаю, что Россия тут ни при чем, даже вообще Россия меня не интересует в этом смысле. А меня больше интересует Запад – что Запад больше поверил в Украину. Ведь вот когда увидели, что украинская армия... Хорошо, это планирование было сделано вместе, совместно с НАТО, но это делали украинцы, это делали украинские командиры – как старшие командиры, так и младшие командиры, – это делали украинские солдаты. Это делали они. И когда они мчались, как будто на тачанках, и освобождали территории – это было очень эффектно.

И Запад понял, что Украина может воевать и будет воевать – и будет воевать до конца. И ей надо поставлять оружие. Но, возвращаясь к началу нашего разговора, я считаю, что уже неправильно говорить "мы дадим оружие – пусть украинцы воюют". Нет, ребята, вот сейчас надо понимать, что ситуация меняется. Потому что эта гуманитарная катастрофа, перед которой мы стоим, – она уже нуждается в других подходах.

– Что нужно делать? Савик, давайте сейчас конкретизируем. Это важно. Вот на ваш взгляд, какие шаги должен сейчас предпринять Запад? И Запад в лице кого именно? Потому что мы говорим "Запад".  "Запад" – это же тоже конкретно...

– Мы говорим: НАТО.

– Что?

– Есть российские войска, которые... Ну, сейчас перепутица, хорошо, сейчас сложнее воевать. Но скоро придет зима – земля будет твердой. Есть определенное количество натовских войск, сосредоточенных вокруг Украины: Румыния, Польша. Мы знаем это. Балтийские страны. Объединившись с украинской армией, они выталкивают Россию. Мне скажут: "Это третья мировая война. Если ступит один солдат НАТО на территорию Украины – это третья мировая война". Но я вам скажу такую вещь: она будет, если вы этого не сделаете.

– Она по факту идет уже.

– Ну просто убрать российские войска с территории Украины. Убрать – и все. Если было бы объединение вооруженных сил НАТО... Я понимаю, что многие скажут, что это иллюзия, это утопия, но я говорю: когда ты борешься за выживание... Иногда приходится бороться за выживание. Только это надо понять – что ты борешься за выживание. Если тебе кажется, что ты борешься не за выживание, а просто так, потому что борешься...

За что ты борешься? Ты борешься за то, чтобы на европейском континенте был мир. Нет, его нет – этого мира – сейчас. И чтобы этот мир вернулся, нужны долгие-долгие годы. А если ты хочешь сократить этот период, если ты хочешь восстановить то, что было разрушено, если ты хочешь восстановить демографическое равновесие в Европе – этот конфликт надо решать быстро. Российские оккупанты, вон из Украины! Просто вон. Зашли сюда частично американские, британские, европейские, натовские войска – и вытеснили эту орду. Вытеснили просто. Защитили границы. Сказали: "Любая ракета, выпущенная на территорию Украины, – ответ будет асимметричный: хуже, чем то, что сделали вы. Асимметричный. Не симметричный. Если вдруг мы что-то увидим в небе, то мы это уничтожим, но вы в ответ получите тоже". Надо дать в морду. И всем вместе. Это единственное, что они понимают. Они ничего другого не понимают.

– Не понимают.

– Да. Они считают, что они духовно сильные. Духовно сильные. Вы понимаете? С чем мы сейчас столкнулись? Мы столкнулись реально, по-настоящему, с новой силой зла в Европе. Европа – континент, который от таких сил очень часто страдал. Но сейчас XXI век, сейчас радикально другое информационное поле. Сейчас другие люди. Да, будет большая оппозиция. Точно будет большая оппозиция на Западе. Но политики... Это проблема. У нас нет таких черчиллей, у нас нет рузвельтов, у нас нет аденауэров – на после войны, я имею в виду, – де голлей у нас нет. Но в конце концов они должны вырасти из своих штанишек и, в общем-то, понимать, что они представляют народы Европы, культуру Европы, цивилизацию Европы. Ну так возьмите и защитите ее. Вы же ни на кого не нападаете. Вы просто выгоняете людей, которые зашли на чужую землю.

– Даже Будапештский меморандум предусматривает это. Начнем со свежих более-менее документов. По сути, нам же-то гарантировали неприкосновенность границ.

– Да, Алеся, нам гарантировали неприкосновенность границ. Просто единственное, что тогда Украина... Я не могу говорить "мы", потому что я в то время не работал в Украине. Но мне пришлось просто: я был и в Париже на окончательном акте подписания... В общем, я следил за этой историей. Я просто больше ездил тогда и общался с Клинтоном и его командой. Они очень этого хотели. Они думали, что Украина менее предсказуемая, чем, скажем, ельцинская Россия.

– Да.

– Ельцинская Россия вступила окончательно на путь демократии. То есть Клинтон прочитал Фукуяму и решил, что конец истории. Но оказалось, что это не конец истории, а начало совсем другой истории. И Украина получила меморандум, но не получила документ, который реально ратифицирован парламентом.

– Да, да.

– Это такой вот серьезный документ. И Леонид Кучма, с моей точки зрения, повел себя очень поверхностно в этом случае. То есть тут...

– А вы помните, он рассказывал, что к нему подошел потом [экс-президент Франции Франсуа] Миттеран, отвел в сторону и сказал: "Молодой человек, они же вас обманут"?

– Ну да, "они же вас обманут". Так и получилось. А потом был первый серьезный звоночек. При Кучме – Тузла. Мы все этот конфликт помним. И он тоже мог закончиться кроваво. А Кучма не мог дозвониться Путину. Ну уже в тот момент можно было звонить в колокола: что этот Будапештский меморандум надо превратить в серьезный документ, который ратифицирован на всех уровнях и реально является документом, который все страны обязаны выполнять. Понимаете? Там же и Китай есть.

Фашиствующая часть населения сегодня преобладает в Российской Федерации

– Да, конечно. Так, слушайте, по поводу Тузлы. Кучма рассказывал, как себя тогда Путин подло повел. Вот он весь в этих деталях, в человеческих историях. Он говорит, как раз у них была встреча с Путиным перед Тузлой. И в конце встречи Путин говорит Кучме: "А ты сейчас куда? Какие планы?" И Кучма ему отвечает: "У меня какой-то визит..." Я не помню. Но большой визит, долгий. То есть нужно было быть в самолете, перелетать через океан. То есть понятно, что если президент страны туда летит, то это целая процедура и так просто самолет не развернешь.

Как только Кучма садится в самолет, чтобы лететь туда, куда он сказал, и он уже, собственно говоря, далеко в небе, Путин начинает действия на Тузле. Но просто тогда Кучма сработал, молодец, быстро и по-государственному, очень мудро и правильно. Потому что он разворачивает самолет в воздухе – и летит обратно. То есть подлая фээсбэшная, блин, морда какая... Ну...

– Ну да. Но если мы уже заговорили о Тузле... Я думаю, что там и Евгений Марчук сыграл важную роль.

Видео: Факти ICTV / YouTube

– Очень важную.

– Я расскажу такую историю. Может быть, нашим зрителям будет интересно. Я в то время вел программу "Свобода слова" на канале НТВ в России. И, значит, моего главного редактора – шеф-редактора Игоря Зимакова, покойного, – мы отправили в Киев, и он в Киеве собрал половину Верховной Рады. Реально. У нас была такая студия – ну половина Верховной Рады, включая коммунистов, которые, между прочим, еще были тогда. И студия в Москве. В Москве главные действующие лица были [Борис] Немцов и [Дмитрий] Рогозин. Потому что Немцов ездил на Тузлу и Рогозин ездил на Тузлу и они там соревновались, кто из них выше и кто какой флаг поднимет. Но что интересно? Я не про это. Значит, аудитория. В России у нас не было такой аудитории, как в Украине, потому что Россия огромная и привезти людей с Дальнего Востока очень сложно. 

– 11 часовых поясов. Вообще невероятно собрать всех.

– Невероятно. Но так как в Москве много институтов усовершенствования кадров еще с советских времен, куда приезжают люди со всех регионов, то гостевая служба, которая была тогда на НТВ, – она собирала аудиторию достаточно большую: 200 человек. И они тоже работали с такими же планшетами. То я вам скажу: тогда после программы, после выступления украинских политиков – патриотичных политиков и коммунистов в том числе, которые выступали больше за Россию, чем за Украину, – и выступления Немцова, и выступления Рогозина, – российская аудитория поддержала Украину в огромном своем большинстве. Это была Тузла. Вы понимаете, как изменилось?..

– Савик, вы как настоящий доктор, то есть человек с медицинским дипломом о высшем образовании, – вы можете работать с аудиторией и лечить болезни "русского мира" в голове.

– Нет, Леся, это люди, которые...

– Наверное, уже это не лечится. Я не верю даже, что сейчас то, что у них уже в запущенности, – эта болезнь, – что это сейчас уже вообще лечится.

– Да. Очень сильно изменилось вообще психологическое состояние людей в России. И это очень неожиданно не только для меня – это неожиданно для очень многих. Потому что реально фашиствующая часть населения сегодня преобладает в Российской Федерации. Надо говорить себе правду, несмотря на все опросы. Хотя опросы в России во время войны, когда слово "война" нельзя произносить, – это тоже смешное занятие. Только что вышел опрос "Левада-центра": "Вы за переговоры или против?" И там где-то за 50% за переговоры.

Ну естественно, за переговоры, потому что Путин за переговоры. Путин там в каждом выступлении говорит о переговорах. Но когда ему [россиянину] звонит кто-то из социологической службы и говорит: "Вы за переговоры?" – "Ну, раз президент сказал "за переговоры", то я за переговоры".

У Путина, несомненно, был план захвата по меньшей мере части Украины

– Мы же понимаем, что это манипуляция: как ты задаешь вопрос, как ты формулируешь, какие варианты ответа ты даешь, какие ответы ты получаешь. Тем более там. А я вам хочу еще в копилку к Тузле эпизод рассказать. Мы когда вот с Димой [с Дмитрием Гордоном] летали на празднование освобождения Мариуполя от русских захватчиков... Это было чуть больше года назад. Свободный украинский Мариуполь. И мы летели вместе с замом секретаря СНБО – такой есть украинский генерал, военачальник – Михаил Коваль. И он рассказывал как раз о Тузле, потому что он тогда там был. И он рассказал интереснейший эпизод.

Когда Кучма туда прилетел и спрашивал у украинских военных – обычных солдат, которые там стояли на страже: "Скажите, если оттуда – из России – попрутся на нас, что вы будете делать?" И солдаты украинские отвечали ему: "Я буду діяти згідно з наказом. Я буду стріляти. Порушення державного кордону України – у порушників будемо стріляти". То есть уже тогда украинцы – и их было много – понимали, что нужно защищать свою землю, свою территорию.

– Да. А у Путина планы на Украину были давно, я полагаю. Были давно. То есть его отношение к Украине резко обострилось, конечно, после Оранжевой революции, так как он счел, как обычно... Он такой человек... Как бы сказать? Он обидчивый и злопамятный. И вот когда он поздравил [Виктора] Януковича – и после этого люди вышли на улицу...

– Два раза.

– Да. И президентом стал Виктор Ющенко. Конечно, это Путин забыть никак не мог. Потому что даже если – я вот думаю, если мы уже к этому разговору пришли... Солженицын, который написал в 1990 году "Как нам обустроить Россию", в этой работе говорил, что 12 республикам надо просто дать свободу решений. Если они уйдут из Союза, то уйдут – и все. С Казахстаном надо пожестче разговаривать, потому что, в общем-то, Южная Сибирь, Южный Урал – это и есть казахские кочевники. Там надо провести более жесткие переговоры. Ну, не переговоры он сказал, но, в общем, надо понимать, что – русская земля, а что – не русская.

И потом у него было особое обращение к украинцам и к белорусам, когда он говорит, что, в принципе, "мы – великоросы, малоросы и белорусы – одна культура", что "Русь родилась в Киеве" и так далее, и так далее. В общем, примерно то же самое, что иногда повторяет Путин, но просто немножко жестче. Но Солженицын не призывал ни к какому насилию – он просто пытался донести, что Украина и Россия – это один народ. Значит, с кем же встретился Путин сразу после избрания его президентом? С Александром Исаевичем Солженицыным. Я полагаю, что разговор был геостратегический. И я уверен, что тема Украины обсуждалась, и тема Беларуси обсуждалась, и тема будущего – "как нам обустроить Россию".

Встреча Путина и Солженицына в 2007 году. Фото: Михаил Климентьев / ЕРА

Солженицын не выступал за имперскую Россию. Он выступал за единую Россию. Во что Путин все это превратил... Солженицын был единственный такой, интеллектуальный, человек. Мы с ним согласны или нет... Скажем, я во многом с Александром Солженицыным не согласен вообще. Я, скажем так, внимательно читал его два тома "200 лет вместе". Я считаю, что это очень неправильный подход, но...

– Конечно, 100%. Я просто сижу, вас слушаю – и у меня возмущение растет по Солженицыну. Правильно, да, согласна.

– Да. Но я думаю, что больше с интеллектуалами такого уровня у Путина встреч не было. Дальше это были всякие такие люди гэбэшного прошлого, у которых свое понимание истории, которые историю учили в средних школах и в академиях КГБ. И каким-то образом у Путина сформировалось это видение. Плюс практика, плюс Тузла, плюс Оранжевая революция, плюс потом Революция достоинства, которая ему испортила все Олимпийские игры в Сочи, и так далее, и так далее. Но все равно у него был план. У него, несомненно, был план захвата – части по меньшей мере – Украины. То есть это очевидно. Решил захватить всю? Ну, потерпит поражение. Все равно потерпит поражение.

Но сейчас проблема – какой ценой, сколько заплатит за это украинский народ и сколько заплатит за это Европа. Украинский народ заплатит очень много. Это уже видно, очевидно и понятно. И очень дорого заплатит Европа, если Европа... Если вдруг не произойдет чуда... Я на это чудо надеюсь – что вдруг они осознают, что они перед своей экзистенциальной угрозой. Вот.

Россия применит тактическое ядерное оружие в том случае, если Путин решит забрать с собой человечество

– Савик, я буду ждать ваш блог. И на английском языке тоже. Обязательно нужно это сделать. Я хочу чуть-чуть обратиться опять к нашей аудитории. Потому что я вижу, люди продолжают писать, откуда они. Ну прекрасно просто. Все уголки Украины и другие страны: "Казахстан поддерживает Украину", "Слава Украине. Казахстан с вами". Кстати, много Казахстана. Так, так, так... Много сообщений. Героям слава... "Конго с украинским народом. Слава Украине", "Україна переможе", "Привет из Азербайджана. Алеся, ты очень красивая". Ну, это в сообщении просто было.

– Прекрасно. Я присоединяюсь.

– Спасибо, Савик. Тут о вас тоже хорошо пишут. Так... Казахи, дякуємо. Тверь: "Героям слава". Так, так, так... Киев, Крым... "Украина скоро вернет Крым". Ребята, 100%: конечно, вернет. Нет сомнений. Германия, Берлин: "Победа за Украиной". Иран. Даже в Иране нас смотрят. Пишут, что любят Украину. Друзья, подписывайтесь на наши YouTube-каналы. Не забывайте, пожалуйста: "Алеся Бацман", "В гостях у Гордона", "Дмитрий Гордон". И ставьте лайк этому видео, присоединяйтесь, приглашайте. У нас с Савиком сегодня очень много интересных тем. И мы фактически только начали. Поэтому идем дальше. Москва пишет: "Слава Украине". "Минск с вами". Ялта, Никополь, Литва. "Слава Украине! Героям слава! Желаю скорейшей победы. Азербайджан с вами". Черноморское, Крым: "Тут Украина". Конечно, Украина. Прекрасно. "Привет из Баку. Слава героям в Украине!" Слушайте, какая у нас сегодня классная аудитория... "Берлин с вами, мое уважение Савику". Финляндия, Германия, "Родина – Мариуполь", "Данія теж вас дивиться". Дякуємо, усім дуже дякуємо. Филадельфия, Германия, Сибирь: "Слава Украине". Друзья, спасибо большое.

Мы продолжаем. Савик, давайте поговорим сейчас по поводу того, что на этой неделе ядерная тема не ушла из повестки и угроза ядерным оружием не ушла из повестки. Она продолжает нарастать. Во-первых, Медведев – этот алкоголик старый – опять говорит, что Россия может применить ядерное оружие. Патрушев, который пугает катастрофой. И конечно же, как ответ: США выслали флот с возможностью ядерной атаки в Европу. А Финляндия и Норвегия оставили за собой право размещать у себя ядерное оружие на границах с Россией. И на этом фоне еще одна новость по ядерной теме: в Польше заявили о желании иметь ядерное оружие. Кстати, сейчас Путин выступал с речью, где он сказал: "Мы с большим уважением относимся к Польше. Это наш сосед".

– Ну, Путин может сказать любое. С него – как с гуся вода. Польша – ядерное оружие... Я читал некоторые комментарии в Соединенных Штатах на эту тему. Значит, там есть несколько возражений. Первое – это то, что очень дорого. Потому что надо будет строить новую инфраструктуру абсолютно, если перемещать ядерное вооружение из Германии в Польшу. И второе: что оно будет более досягаемым. Потому что из Калининграда оно будет, в общем-то... Там уже есть установки тактического ядерного оружия: 500 км. И радары. В принципе, они будут более досягаемы. Там есть аргументы за и против. Естественно, есть аргумент "провокация России". Но этот аргумент звучит немножко потише, потому что, естественно, уж куда дальше ее провоцировать? Что еще она может сделать? Да, она может ударить тактическим ядерным оружием.

Вы понимаете, Россия применит тактическое ядерное оружие в том случае, если Путин решит забрать с собой человечество. Если такая какая-то идея у него есть... Я возвращаюсь к книге "Бункер", которую наконец купил. Потому что раньше я смотрел фильм. Он очень хороший. Кстати, там диалоги очень хорошо выстроены. Вот в феврале он [Адольф Гитлер] оказывается в бункере. Вот уже союзнические войска и Красная армия приближаются к Берлину. И Путин... [То есть] Гитлер. Это даже не по Фрейду [оговорка]. Гитлер вызывает Альберта Шпеера – тогдашнего премьер-министра, который был главным его архитектором, – и говорит: "Я тебе приказываю уничтожить все живое в Германии. Все".

Мы недостаточно тщательно слушаем Байдена. Он чувствует ядерную угрозу и понимает,  что это не закончится какой-нибудь одной тактической боеголовкой

– Это Гитлер говорит.

– Да. "Людей, животных, инфраструктуру – все". Альберт Шпеер удивленно на него смотрит реально и говорит: "Майн фюрер, как? Немецкая культура... Ну как взять и?.." – "Немцы не заслуживают жить".

Он не выполнил этот приказ. И он даже перед Гитлером это признал. Он в конце концов... Это было, по-моему, в апреле – в день рождения Гитлера. Он признал: он сказал, что он не выполнил это указание. Но тогда уже даже Гитлер был не в состоянии сильно рассердиться, потому что там уже было все более-менее понятно. Он кричал на генералов, он кричал о предательстве, но, в принципе, там уже все было понятно, потому что бои шли рядом: недалеко совершенно от Рейхстага и от его бункера, где он находился. Но вот у него было то состояние, когда он сказал уничтожить все. "Потому что народ мой не заслуживает жить".

Вот если Путин вдруг окажется в таком состоянии и если будут люди вокруг, которые такой приказ выполнят, тогда можно предположить, что что-то в этом роде может произойти. А когда мне говорят: "Нет. Зачем он строил себе дворцы? Зачем он себе копил все эти деньги? Он вообще-то самый богатый человек на свете. Что он со всем этим будет делать?" Я думаю, что этот этап его жизни прошел. Я думаю, что он прекрасно понимает, что ничем тем, что у него есть, он воспользоваться уже не сможет.

Фото: Алексей Никольский / ЕРА

– Савик, то есть вы считаете, что Путин такой же идеологически сейчас заряженный, как Гитлер?

– Я не знаю. Леся, я не знаю. Я там, в бункере, не нахожусь. Поэтому я так тщательно и читаю эту книгу: "Бункер". Потому что автору этой книги удалось взять десятки и десятки интервью с людьми, которые были вокруг – там, внутри этого бункера. И поэтому это повествование достаточно документальное. Понимаете, мы не в бункере Путина. Мы говорим: "Он больной, он сумасшедший, у него рак, там, поджелудочной железы, у него, там, то, у него Паркинсон..." Давайте не списывать на патологию, то есть на болезни, давайте не списывать жуткости нормы. Понимаете? Потому что он может быть абсолютно в нормальном психическом состоянии, как нормальный человек, но мыслить так, как мыслил Гитлер в 1945-м.

Тоже есть момент: последний день рождения Гитлера. Он выходит и говорит... Там же генералы все. И все же видят, что у него трясется рука, что он... После покушения он все же не восстановился физически полностью. У него трясется рука и он не очень уверенно ходит. И он говорит: "Да, рука моя трясется, но мое сердце и мой ум – они спокойны и тверды". Понимаете? Так что если Путин вот впал в это состояние или впадет в это состояние, тогда возможно. Но тут надо еще понимать, этот приказ будет выполнен или не будет. Или найдется какой-нибудь Альберт Шпеер, который этот приказ не выполнит. Понимаете? Но если Путин решит взять с собой всю цивилизацию – это уже другой вопрос. Я думаю, что мы недостаточно тщательно слушаем Байдена. Особенно это видно на Западе. Потому что вот оно между строк: "Ну старичок, ну смотрите, как он неуверенно ходит..." Ну а что? А Рузвельт был в коляске инвалидной.

– Да, конечно.

– Байден – человек того поколения, которое реально понимает эту угрозу. Он ее понимает, он ее чувствует. Вот люди помоложе и в Сенате, и в Конгрессе, и вокруг него даже – они это так остро не чувствуют. А он это чувствует. Он понимает, что это не закончится какой-нибудь одной тактической боеголовкой, что это будет что-то другое, что это может реально стать апокалипсисом. И поэтому он к этому так серьезно относится. Поэтому он и говорит: "А чего это?.. Вы говорите, Путин не готов использовать ядерное оружие. А зачем тогда он так часто о нем говорит, если он не готов и не хочет?"

– Савик, вот вы сказали – Гитлер: покушение, рука трясется, неуверенно идет... А на Путина не было покушения ни одного. Да?

– Мы не знаем. Есть всякие Telegram-каналы российские типа "Генерал СВР" и другие, которые писали, что какое-то покушение недавно – несколько месяцев назад – было. Мы не знаем. Но я полагаю, что покушений на Путина не было. Как его достать? Человек... Кстати, о чем мы не поговорили? Для Европы тоже важный фактор: человек так боится COVID-19, что вообще никого не подпускает на метры: все его совещания – онлайн. Как к нему подобраться, я не знаю. Но ясно, что если был бы заговор... Ну вот опять мы возвращаемся к заговору. Заговор – это вещь не такая, что я с вами... Вот давайте, Леся, мы с вами договоримся – и кого-нибудь грохнем. Да? То есть неважно. Давайте не будем вспоминать, что было...

– Особенно успешно это делать в прямом эфире. Чтобы никто не узнал. Когда нас смотрят 16 тыс. зрителей онлайн. Они никому не скажут, Савик. (Смеется).

– Тут же целая организация, это же понятно. Потом немедленно ключевые посты должны быть заняты людьми, которые надежные, которые за этим заговором стоят. Должна быть немедленно... Власть не может потерять ни секунды управления, все должно идти как шло, никакой смуты – ничего. Все должно произойти по часам. Я не знаю: в России вообще ничего никогда по часам не происходит. Но вот это и есть такой заговор. Заговор – это серьезнейшая вещь. Меня удивляет другое: меня удивляет, что в России нет "декабристов". Понимаете? То, что делает Путин, – он заставляет своих офицеров порочить вообще понятие "русский офицер". Вот он реально унижает, он порочит это понятие. И что нет русских офицеров, которые восстают против этого, – вот это меня удивляет немножко. А то, что нет заговора... Заговор – это сложно. Заговор – непростая история.

– Ну смотрите. По отношению к Иосифу Сталину это же удалось реализовать. Тогда, когда окружение почувствовало, что скоро он доберется до них и грохнет это самое окружение. И из чувства самосохранения они сделали это быстрее, чем он.

– Ну, сейчас вышла книга в России – я не помню имя автора, который собрал все вообще версии смерти Сталина. Его отравление – это одна из версий. То, что это сделали [Лаврентий] Берия, [Никита] Хрущев, [Георгий] Маленков, – возможно, это было и так. А возможно, и не было покушения. Этого мы не знаем. Даже если мы скажем, что было принято решение Сталина убрать, посмотрите по меньшей мере историографию, которая есть. Значит, во-первых, был задействован маршал [Георгий] Жуков. Это фигура, которая реально в армии была, в общем-то, фигурой божественной, то есть армии не повиноваться Жукову – это было невозможно. Жуков был на их стороне. Ну это во время уже Берии, во время заговора против Берии.

Но все равно эта троица – даже если они и совершали это, они понимали, что армия никуда не двинется, что Берия контролирует и МВД тогдашнее, и КГБ. Это же было объединено потом под Берией. Что, в принципе, силовые структуры они контролируют. Народ – проблемы с этим не было. Но и аппарат партии они тоже контролировали. Аппарат партии – это была важнейшая вещь. Центральный комитет и так далее, и Политбюро. Но они подготовили это. Все равно они это готовили, если это было так.

Мы немножко больше знаем о заговоре против Берии, но Берия в сравнении со Сталиным – это вообще никто. Ну если сравнивать его со Сталиным. Так даже убрать Берию – надо было задействовать Кантемировскую, Таманскую дивизии, авиацию – черт его знает чего, Москву обезопасить... Это сложно. Дворцовые перевороты, заговоры – это очень-очень сложно. Это должно родиться в голове или в двух головах, или трех головах типа [Михаила] Тухачевского, в голове какого-то большого военнокомандующего. Вы мне назовите большого военнокомандующего в России сегодня. Я их не вижу. Кого мы знаем? Вот из тех, кого мы знаем. [Сергей] Суровикин? Это что, командующий? Генерал, что ли?

– Я знаю большого военнокомандующего в Украине. Это генерал Валерий Залужный.

– Да, но генерал Залужный не может, к сожалению, совершить переворот в России. Он может просто взять Москву. Но это вопрос другой. Но совершить переворот он там не может. 

Фото: Головнокомандувач ЗС України / CinC AF of Ukraine / Facebook

– Не исключено, что так и будет.

– Так что, понимаете, я в эти... Нет, я почему-то в заговор и дворцовый переворот не сильно верю. Но даже если он и произойдет, все равно это может измениться, с моей точки зрения... В лучшую сторону – точно нет.

Заявления РФ о переговорах – это "активные мероприятия" КГБ и ФСБ, одна из форм вербовки. Но вербуют не Украину, а Запад

– Савик, поговорим о том, что на этой неделе мы слышали. И слышали из уст в том числе Путина. Явно Путин продолжает хотеть переговоров. Больше всего сейчас он хочет переговоров с Украиной. Он на днях сделал заявление, где назвал украинскую власть впервые "украинскими партнерами". Ну, представить себе, чтобы такое звучало еще несколько месяцев назад... Сказал, что у России есть какие-то условия для завершения войны. Но типа озвучит он их тогда, когда за столом переговоров будет сидеть. А российские СМИ написали, что министерство обороны России прекратило называть украинских военных "украинскими националистами". Что происходит?

– Ну как это называется в КГБ и ФСБ? "Активные мероприятия".

– Ага.

– Да. Ну это одна из форм вербовки. Но вербуют-то они не Украину – вербуют они Запад. То есть... Пройдут выборы в Соединенных Штатах, наступит зима – будут какие-то волнения... Сказать: "Мы же вам говорим, что мы хотим переговоров, мы вообще хотим мира".

Господин Путин, ты уничтожил столько-то городов Украины. Ты их беспощадно бомбил, ты их обесточил, ты убил огромное количество людей. Из-за тебя огромное количество людей бежало. Ты похитил огромное количество украинских детей. Ты изнасиловал огромное количество украинских женщин. И сделал это намеренно – как часть твоей военной стратегии. Как я могу сесть с тобой за стол переговоров? Я могу увидеть тебя только на скамье подсудимых.

Опять я возвращаюсь к истории. Вот, там, [Генрих] Гиммлер начинает вести сепаратные переговоры, не сказав об этом Гитлеру. Гитлер в ярости и так далее. Но это все произошло до Бухенвальда. Ведь, в отличие от Второй мировой войны, в этой войне мы знаем все онлайн. Мы знаем Бучу, мы знаем... Мы знаем все. Мы знаем эти массовые захоронения. Мы все знаем. Тогда – нет. Тогда рота – даже меньше роты – американских солдат... Это был уже апрель, по-моему, если я не ошибаюсь, 1945 года. Они зашли в Бухенвальд и увидели это. Были сделаны фотографии, потом появилась документальная хроника.

И вот после этого кто-нибудь может себе представить, чтобы кто-то из американцев или британцев сел за один стол с Гиммлером? Ну это нереально, этого не может быть. Тогда, может быть, когда они начинали переговоры, они не до конца знали. Сказать, что они не знали, что происходит с евреями в Европе, – это неправда. Что-то они знали. Но что была индустриальная программа уничтожения огромного европейского народа... Да, без страны, без границ, но с огромной культурой, со своими традициями, со своим языком и так далее.

Каждый кубометр газа был рассчитан. Кстати, знаете, как назывался газ? "Циклон" (Zyklon на немецком. – "ГОРДОН"). Z. Вот эта Z на их танках. Я могу ошибиться в слове, но в букве я точно не ошибаюсь. Вот когда они увидели это индустриальное уничтожение людей, крематории и газовые камеры – Боже, как с ними можно вообще [вести переговоры]? За один стол с этими людьми?.. Путин нерукопожатный.

Фото: Шустер online / Facebook

– Правильно Зеленский сказал, что за стол переговоров он сядет уже со следующим президентом России. Вопрос: вы слышали заявление Пригожина неожиданное, где он назвал вдруг Зеленского симпатичным парнем? Что это было?

– Не знаю. Может, ему нравится "95-й квартал". Нравился.

– Уже времена "95-го" прошли.

– Леся, ну как я могу вам ответить? Ну он сказал: "Зеленский – симпатичный парень". Это та же игра. Это троллинг. Они троллят. Нашли время троллить Украину. Понимаете? Вот они такие. Они же беспринципные. Они циники. Какая разница? Он сказал: "Ну симпатичный парень". Почему бы и нет?

Под "зерновым соглашением" стоит подпись Эрдогана. Он ее не отзовет

– "Зерновая сделка", из которой Россия, то есть Путин, хотел выйти, хлопнув дверью, и опять пошантажировать – ну, судя по всему, президент Турции Реджеп Эрдоган очень быстро его поставил на место и в сделку вернул. Более того, Путин вдруг запросил гарантии у Украины – у тех, кому до этого он говорил: "За три дня мы вас сейчас тут денацифицируем, демилитаризируем". А тут: "Пусть они дадут гарантии, что с нашим флотом Черноморским ничего больше не случится".

– Знаете, мне приходит в голову и Крымский мост тоже. То есть я не знаю, что в итоге Путину рассказали, до чего они дорасследовали, как они ему объяснили эти взрывы. Я не знаю. Мы все в сомнениях. Мы реально в сомнениях, было ли это сделано украинскими спецслужбами или Силами специальных операций, или это реально сделали россияне сами. Ясно, что силовики – или ГРУ, или ФСБ, или вместе, или как-то, или какая-то группа. Как раз что-то вроде заговора, чтобы толкнуть Путина на более агрессивное ведение войны. Потому что им казалось, что он недостаточно агрессивно ее ведет. А где найти эту болевую точку, которая его может сдвинуть? Ну это Крымский мост. Могло быть так? Могло быть так.

Что касается истории с Севастополем. Я думаю, что ему доложили, что тот коридор, по которому идут судна с зерном... Украинские спецслужбы запустили дроны, и именно по этому коридору свободному эти вот и пошли. И тут он: "Стоп, в эту игру мы не играем". Но проблема в том, что там стоит подпись Эрдогана. Подпись Эрдогана – это подпись. И, конечно же, я не знаю... Об этом я нигде не читал пока. Может быть, Эрдоган связался с Зеленским. Может, он попросил его, чтобы более аккуратно вели себя в этом коридоре. Может, и нет. Я не знаю. Но, в принципе, конечно, если там есть подпись Эрдогана, то это будет продолжаться. Вот в этом у меня сомнений не было вообще. То есть Эрдоган свою подпись не отзовет. Это вообще не только его международный имидж, но и его внутренний имидж. Он же себя позиционирует совсем иначе: "Пацан сказал – пацан сделал". Это же совсем другое. И он далеко не пацан – он лидер. Лидер сказал – лидер сделал. "Мое слово, моя подпись..."

Украина отрицает, что она имеет отношение к этой операции, но я думаю, что она имеет. И мне кажется, что... Знаете, на войне как на войне.

– Хорошо. Близится 15 ноября. Мне, например, Иван Яковина недавно в интервью говорил о том, что он считает, что это важнейшая дата. Потому что, по его информации, в Самарканде эти партнеры, или бывшие партнеры Путина, ему поставили ультиматум, который заключается в том, что до саммита "Большой двадцатки" он должен решить вопрос с войной. Причем им даже все равно, каким образом. То ли выиграть, то ли проиграть – или подписать договор мирный. Но они не хотят дальше подпадать под санкции Запада и все идти под нож.

Потому что уже видят, что Путин не орел, что за три дня он ничего не взял – никакую Украину, – что на фронтах он везде проигрывает. И, собственно говоря, именно поэтому сегодня Путин так отчаянно бомбит украинскую инфраструктуру, пытаясь просто заморозить Украину. Ну чего он этим добивается? Чтобы типа украинский народ сказал: "Ужас, ужас, ужас!" – надавил на украинскую власть – и она типа пошла на переговоры. Но он не понимает украинцев. Они, наоборот, обозлятся и еще больше будут воевать с русскими захватчиками.

Но не в этом дело. Путин выиграть не может, это понятно. Путин сесть за стол переговоров не может, потому что никто с ним за этот стол не сядет. Значит, Путину нужно проигрывать. Проигрывать он не может, потому что это прямая дорога на кладбище, мы понимаем, и его, и его команды. То есть этот стол переговоров, к которым он так толкает всех, чтобы сесть, договориться и выиграть время... Потому что мы же понимаем, что он все равно не успокоится. Да? А сегодня время ему нужно. Вот эти все обстрелы и, собственно говоря, эти не заканчивающиеся бомбы с его стороны, дроны – это потому, что идет 15 ноября и ему это важно... Что вы думаете? Насколько этот саммит важен? И что там будет?

– Саммит важен. Просто я не думаю, что какие-то ультиматумы с Путиным работают. Я думаю, что, может быть, даже наоборот. И я не уверен, что такой ультиматум поставлен. То, что люди высокого уровня, которые в этом саммите будут участвовать... Понимаете, Путин, в принципе... Я думаю, что единственная страна, которую он поставил в известность о том, что он собирается что-то вроде этого сделать – и это произойдет быстро и точно победоносно, – я думаю, это Китай.

– Китай. Да, конечно.

– Больше никого.

– Говорили же, что он 16-го хотел [напасть на Украину], а китайцы попросили не портить им Олимпиаду.

– Олимпиаду, конечно. Он это прекрасно понял, потому что Майдан ему испортил Сочи. Но, значит, Китай... Да, Китай. Всех других он считает лидерами второго сорта. Ведь как... Вот Путин – с одной стороны, мы говорим, политик, там... Слушайте, он политик... С моей точки зрения, в России он сумел консолидировать власть благодаря тому, что он дал свободу ФСБ. То есть весь бизнес по большому счету крышуется ими. Это одна большая такая ОПГ, то есть организованная преступная группировка, которая крышует весь российский бизнес. И он, как крестный отец, в принципе, все группировки пока устраивает. Пока он их устраивает.

Такой вот получился у него источник власти. Я думаю, что эти его качества были обнаружены в Санкт-Петербурге. Я думаю, что там вся история порта, потом то, о чем написала Марина Салье в свое время в докладе: про всю коррупцию по программе, сырье за продовольствие – плюс там, конечно, шли огромные потоки наркотиков. Там нет вопросов. Я думаю, что колумбийская история там процветала. Вот так он сумел консолидировать эту власть. И, в общем-то, превратил достаточно слабое государство, которое ему оставил Ельцин, в такую вот мафиозную структуру власти. Это как политик, как президент он сделал.

Как государственный деятель что он сделал? Как государственный деятель сегодня он разрушил российскую науку напрочь. Кто смог, тот уехал. А то, что происходит со "Сколково", вы можете видеть. "Сколково" – вообще это такая коррупционная дыра, что просто... Да? И ни одного открытия. "Давайте сравним это с Силиконовой долиной". Я говорю: "У вас нормально с мозгами?"

Значит, науку угробил, культуру угробил всю. Понимаете? Только жополизы остались. А всех остальных убрали. Все, нет. Спорт... Спорт... Я уже не говорю про мой любимый футбол. Это не имеет значения. Я говорю вообще про спорт: олимпийский спорт, все виды спорта. Нет. Угробил. Он угробил все, чем могла когда-либо гордиться Россия и что могла развивать Россия. Он просто реально угробил, похоронил.

Вот скажите: как судить? Как история отнесется к такому государственному деятелю? Ну вот как? Поэтому, знаете, то, что он говорит, – другие лидеры же это видят. Они же тоже это видят. Они же не слепые. И у них у всех тоже непростые ситуации. Но то, что он, такой мафиозный бездарь, считает их людьми второго сорта, лидерами второго сорта, – это непростительно. Это просто непростительно. И поэтому я думаю, что у него сейчас ситуация очень сложная, реально сложная.

Главным событием саммита G20, судя по всему, будет встреча Байдена и Си Цзиньпина

– 15 ноября на этом саммите "Большой двадцатки" могут быть какие-то решения, которые каким-то образом к нам будут иметь отношение и повлияют на ход войны?

– Судя по всему, главное все же событие – это будет встреча президента Си и президента Байдена, я так понимаю. Об этом говорят средства массовой информации в Китае. Я вообще думаю, что сейчас главное... Сейчас есть несколько...

– Савик, можн, я сразу тогда зачитаю заявление, которое было сегодня на встрече Шольца и Си? Си заявил, что выступает против применения ядерного оружия в Европе и эскалации войны в Украине. На переговорах он подчеркнул, что международному сообществу важно выступить против ядерной войны, чтобы предотвратить кризис на евразийском континенте.

– Ну правильно. А куда он будет продавать китайскую продукцию? Кому? С кем он будет торговать? Он же понимает прекрасно: с кем он будет, где он будет получать технологии, где он будет получать идеи, где он будет получать это все? Где, от кого? Только от Европы, от Америки, от Британии. Только там – больше нигде. Но он сам осуществил государственный переворот, по большому счету, избравшись на третий срок и убрав всю оппозицию. То есть у него тоже непростые вещи. Когда мы говорим про Европу, мы тоже должны понимать, что психологическое состояние народов Европы – оно непростое. То есть мы это все понимаем. Сразу после COVID-19 вступить в фазу войны... Это, знаете, психологически не так легко выдержать. Поэтому я думаю...

– Так, может, это Путин, как некоторые говорили, этот COVID-19 в мир пустил?

– Нет, давайте не будем конспирологами. Нет, я думаю, что нет. Сколько я читаю – я прихожу к выводу для себя лично... Вот из всех материалов, которые я читаю, я считаю, что это искусственно созданный вирус, который просто "убежал" из лаборатории. Вот так я понимаю сейчас. Но возвращаясь к той теме, о которой вы говорите... Она очень важная – этот саммит.

– Встреча Си и Байдена. Вы считаете...

– Да, я считаю, что это очень важная встреча. Гарантия того, что Китай не будет помогать России никоим образом – военным путем точно, но, может, даже и ограничит гуманитарную помощь, которая так или иначе сейчас идет, – я думаю, это был бы важный для Украины итог. Если бы позиция Байдена стала для Китая понятной, приемлемой и более чем приемлемой, они бы могли занять близкую позицию.

Нет, они [китайцы] не будут помогать Украине никоим образом. Они не будут помогать ни военным, ни, наверное, гуманитарным [способом], но и Россию тоже никоим образом не будут вооружать и никоим образом ей не будут помогать. Это был бы хороший итог для Украины. Это была бы гарантия по меньшей мере того, что одна сверхдержава – она реально не на стороне Кремля.

И для Кремля это было бы... Ну, Кремль, я думаю, это уже прекрасно понимает. Я думаю, что они получили все месседжи. То есть у них достаточно неплохие китаеведы. И я думаю, что они прекрасно понимают, что Китай к этому прикасаться не хочет.

Байден и Си Цзинпин за время президентства Байдена еще не встречались, но проводили видеоконференцию. Фото: Сара Силбигер / ЕРА

– Сегодня прочитала, что в Германии скандал небольшой, с Меркель связанный. Ангеле Меркель сообщили об ограничении ее привилегий. В том числе в отношении командировочных расходов, Spiegel пишет. Мол, превысила она свои бюджеты и пользуется в личных целях услугами государственного офиса. Нельзя.

– Ну правильно, нельзя. Хотя Меркель – такая скромная женщина... Сколько лет мы наблюдали за ней. По-моему, она вообще за собой не так уж сильно следит. Она больше такой – государственный – деятель, по-настоящему. Ну, может быть, там, перерасходовала что-то. Помните историю с Йошкой Фишером? Это был такой министр иностранных дел Германии. При его министерстве или он сам лично... Я уже точно не помню. Знаете, вот есть эти – как они называются по-русски, я даже не знаю – эти карточки, где ты накапливаешь мили, когда летаешь.

– Да, бонусы там такие.

– Бонусы. Так он или его заместитель – я уже не помню кто – в официальной поездке дал эту карточку: мол, чтобы ему засчитали мили. Хотя поездка была оплачена государством. Ну ясно, это официальный визит. Но карточку мили он дал. Ну как это расценивать? Пришлось уйти в отставку. Понимаете?

– Прекрасная история. Прекрасная. И сейчас вот без шуток. Как вы считаете, Савик, какова роль Меркель в том, какой сегодня Путин?

– Думаю, большая. Я думаю, что Меркель – персонаж, о котором еще много книг будет написано. Во-первых, Меркель – очень чувствительный человек. Я думаю, что у Меркель очень сильно развито чувство вины. Я думаю, от отца, который был все же священником, она какую-то эмпатию, что ли, унаследовала. Не случайно, что эта история 2015 года, когда она сказала: "Мы можем принять всех эмигрантов" – это случилось после того, как она увидела фотографию трупа сирийского ребенка, который вынесло море. Я охотно в это верю.

Вот она такой человек – с очень глубоким чувством эмпатии. С другой стороны, это чувство эмпатии, я думаю, внутри, внутри... Не знаю, как это назвать. Это не стыд, но это все же чувство вины перед Россией за то, что натворили там нацисты за годы – с 1941-го по 1944 год. Я думаю, это в ней сидит. И вот она относилась к Путину благожелательно. Не потому, что он, там, говорил по-немецки. Это вообще никакого отношения к этому не имеет.

Фото: Александр Земляниченко / ЕРА

– Они же по-русски друг с другом говорили. Это огромное количество очевидцев рассказывали.

– Да. Это даже не про это. Вот это одна сторона. Это вот человеческая сторона Ангелы Меркель. Что касается политики, то я думаю, что она слишком как бы поддалась давлению бизнес-лобби. То есть ее партия – это, в общем, партия большого бизнеса, партия немецких корпораций. Они хотели иметь свободные руки в бизнесе с Россией. Они не хотели никаких преград. Они видели в России огромный рынок для своих технологий. Мы знаем: традиция германской инженерии – она же, в общем, вековая. И у них очень много всего того, что поглощается на российском рынке. И для них это было очень важно. И они ее, я думаю, сломали в итоге.

– Вы помните, сколько раз: "Северный поток", "Северный поток – 2" – это политика, нельзя, это ужасно" – "Нет, это экономика".

– Это экономика, это бизнес. Это чисто бизнес. Вот поэтому есть эти две... Я не могу сказать, что это "доктор Джекил и мистер Хайд". Нет. Про Меркель говорить это нельзя. Я все же на нее смотрю как на государственного деятеля, потому что... понимаете, Германия – сложная страна. Вот никто на это не обращает внимания пристально. Она сложная, потому что объединение сложное. То есть сказать, что инкорпорация Восточной Германии в Западную уже завершена, нельзя.

Есть регионы в Восточной Германии, где безработица достигает 30–40% среди молодежи. Там очень сильные партии, которые можно даже назвать неонацистскими. Ну, ясно, что в нищете экстремизм развивается: и правый, и левый. Но там больше неонацистского. С этим тоже надо считаться. Это на местных выборах всегда так или иначе играет огромную роль. Поэтому у нее был непростой период вообще правления. Все же попытки объединения окончательного этих двух Германий – этот процесс еще не закончился. Я не уверен, что нынешнее правительство сможет с этим окончательно справиться. Это все равно долгий процесс. Поэтому на Меркель можно смотреть с самых разных аспектов, но то, что она позволила Путину то, что позволять не надо было никоим образом, – это да, это точно.

– Савик, я смотрю на нашу аудиторию, на наших зрителей – и вижу, что у нас растут просмотры. Онлайн нас смотрят уже больше 18 тыс. Мне интересно, до конца нашего эфира сделаем мы 20 тыс.?

– Подождите, Алеся. Вы мне объясните, что много, а что мало. Я в этом...

– Это прекрасно, Савик. Вам-то цифры объяснять... Вам-то, который...

– Нет, нет, есть цифры, которые я понимаю, а есть цифры, которые я не понимаю.

– Конечно. Которого всегда смотрят миллионы зрителей... Я вам хочу сказать, что онлайн 18 тыс. смотрящих одновременно в YouTube – это прекрасный показатель. Это значит, что у нас на счетчике потом, когда это видео уже будет просто выложено в YouTube, будет до миллиона точно – а скорее всего, миллиона полтора – через несколько дней просмотров. Поэтому это прекрасные показатели.

И это, кстати, ответ на вопрос, с которого вы начинали сегодняшний эфир по поводу того, интересно ли то, что вы говорите, что это большая ответственность – нести сегодня людям слово и вкладывать в него смысл. Особенно когда они находятся в такой драматичной ситуации, которой никто и никогда в истории не знал. А если и знал, то это было еще до того, когда была такая современная цивилизация. Ну кто мог подумать, что сейчас будет такая война вестись одним варваром?

Так вот я хочу обратиться к нашим зрителям. Ребята, давайте поднажмем. Ну интересно. Давайте сделаем 20 тыс. Мы еще здесь, мы еще разговариваем. У нас еще несколько интереснейших тем впереди. Поэтому бросайте, пожалуйста, вашим друзьям ссылку, присоединяйтесь к эфиру, ставьте лайки этому видео...

– Нет, давайте, мы ультиматум поставим зрителям. Пока 20 тыс. не будет, мы не уйдем.

– (Смеется). Это прекрасно. Вот видите, как вы умеете работать с аудиторией.

– Да, я у Путина учусь.

Сейчас Ирану надо думать не об экспансии, а о том, как сохранить страну

– Вы просто знатный демократ, Савик. (Смеется). Так вот, друзья, пишите нам, откуда вы. Пишите, если у вас есть вопросы к Савику. Мы обязательно их прочитаем – самые интересные, как я и говорила. А я у вас хочу, Савик, спросить. Я увидела сообщение, что Иран готовит нападение на Саудовскую Аравию. Что это значит?

– Я считаю, что это бредовая идея. Я не верю, что она в Иране уже родилась. Да, Иран и Саудовская Аравия, и Арабские Эмираты – они в очень плохих отношениях. И Иран посылает всякие дроны против них. И Саудовская Аравия потратила огромное количество денег – я даже не знаю, это в миллиардах исчисляется – на противовоздушную оборону.

Ну а что, Иран пойдет в Саудовскую Аравию – и у нас будет "Буря в пустыне – 2", что ли? То есть американцы туда придут освобождать Саудовскую Аравию? Это будет плохо для Украины, потому что это отвлечет Соединенные Штаты Америки. Но как-то мне кажется, что у Ирана сейчас другие проблемы. Протесты, которые в Иране, – это серьезные протесты. Я смотрю, как на это реагирует российская пропаганда. Они же союзники. Да?

– Конечно.

– Поэтому надо что-то хорошее писать про Иран. Там протесты, там убивают людей, там стреляют в студентов, там правозащитные организации говорят уже о сотнях и сотнях погибших... Там известные футболисты становятся на сторону протестующих, там, в общем, все университеты восстали, против них борется революционная армия (в штатской одежде, чтобы их не опознавали). В общем, там серьезные волнения.

Российская пропаганда пишет: "За что борется эта молодежь? Чтобы ходить в бикини?" То есть они как бы перекладывают на Иран то, что говорят о нас. Мы же боремся за то, чтобы у нас ЛГБТ было как бы свободным. Мы же боремся за свободу геев и за свободу лесбиянок, как они говорят. И вообще мы сатанистская культура, потому что мы уважаем выбор человека, а этот выбор – неприемлем, потому что он сатанинский. Ну вот они так анализируют происходящее в Иране: что, в принципе, те протестующие – это, конечно, символ сатаны. Потому что они за то, чтобы девочки ходили в бикини, а мальчики – я не знаю – не в бикини, но...

– Тоже в бикини.

– Ну, может, и в бикини. Вот. Но если уйти от российской пропаганды и посмотреть серьезно – да, это не миллионы. Это сотни тысяч. А лидер [Рухолла] Хомейни – дряхлеющий, коррумпированный до мозга костей, – хочет поставить на свое место своего сына, поэтому там тоже в духовенстве свои всякие интриги и разногласия. Там есть за что бороться и с кем бороться. Но есть проблема: теократию вообще очень сложно победить. Ее сложно свергнуть. Это реально должны быть миллионы людей на улицах, которые возьмут и пойдут.

Но когда у нас в украинских средствах информации это называют как бы бабской революцией, мне это очень сильно не нравиться. Потому что посмотрите на списки погибших. Там в основном погибшие-то мужчины. И не надо это как-то называть...

– А я не видела. А кто так называет?

– Я слышал. Ну, знаете, правда, у нас столько сегодня этих потоков информации, что, может быть, я преувеличиваю их значимость. Вот. Но я это слышал. Я бы к этим всем событиям относился очень и очень серьезно. И я думаю, что Иран... Если бы руководство Ирана решило, что война может быть чем-то объединяющим – и отвлечь внимание от этих всех протестов, то я думаю, что они не такие глупые. Я думаю, что они понимают, что ответ будет очень жесткий. А при этом Иран сумел испортить отношения со всеми своими соседями. Поэтому я думаю...

– Как и Россия.

– Как и Россия, естественно. Иран ведь тоже своего рода... Я не могу сказать, что это сегодня империя, но все же персидская культура, персидские традиции...

– Ну раньше, слушайте, какая история... Ого.

– Да. Этнически там же и персы, и азербайджанцы, и арабы, и курды... Это не так все гомогенно и просто. И я не знаю, свяжет ли война эти народы каким-то образом. Я думаю, что нет. Я думаю, что сейчас Ирану надо думать не об экспансии. Ему надо думать о том, как сохранить страну, а клерикалам – как сохранить свою власть.

Поэтому я как-то к этой истории с Саудовской Аравией... Мне кажется, что это немножко неправильно. Нет, нет, я пока на эту угрозу серьезно не смотрю. Я смотрю серьезнее на угрозу баллистических ракет иранских, которые могут поступить в Россию. Вот это тревожно.

– Вы сказали по поводу ЛГБТ. Вот какая, опять же, кривая ситуация в России с этим происходит, отражая их сущность всю... Там же, в Кремле, у Путина, эти все пропагандисты... Я не знаю: если в процентном соотношении брать, то то, что рассказывают те люди, которые там были, знают, – там буквально каждый второй у них – представитель ЛГБТ. И они при этом сейчас выпускают законы против геев, лесбиянок, против всего этого "сатанинского": "родитель один", "родитель два"... Ну весь этот бред. А сами при этом заседают в каких-то этих барах, которые существуют в России – элитные, там, и в Питере, и в Москве. Недавно мне даже кто-то в эфире рассказывал: какая-то "Фиолетовая лошадь" или еще что-то. И там эти ЛГБТ-вечеринки проходят. Ну как это может быть? Объясните. То есть они народу впаривают это, а сами...

– Мне кажется, это в какой-то мере традиционная история. Самые большие ненавистники какого-то, там, народа – они очень часто представители этого же народа. То есть то, что они сами геи: латентные, открытые... Ну, открытых там мало. Там [пропагандист Антон] Красовский один, по-моему, открытый. Но вы правы, там геев много. В мои времена еще было много, поэтому я уверен, что сейчас их точно меньше не стало. Вот в Чечне их стало меньше. Потому что Кадыров их физически уничтожил.

– Конечно.

– Что есть реальное преступление против человечества. И Запад тоже промолчал. Я видел один репортаж за все время от The New York Times – и больше нигде я не видел какого-то развернутого материала на эту тему. А это чистое убийство людей.

Значит, Леся, это же... Я вообще советую, когда время будет, – есть такой великий, я считаю, фильм Лукино Висконти. Называется "Падение богов". То есть это практически рождение нацизма в одной отдельно взятой семье – богатой. В принципе, там все видно. Понимаете? Извращенцы борются с извращенцами. Понимаете? Почему? Потому что на этом можно поймать волну народной поддержки. На этом можно. Они ее ловят. Но это же не единственный случай.

Я помню, какая была волна протеста, когда появился фильм "Александр Македонский", где Александр Македонский был открыто абсолютно "голубым" человеком. И какая была реакция в России: "Ужас, ужас, ужас! Как такое может быть? Великий полководец..." Может. Вот вы тут все великие в Кремле – можете? Можете. Ну, значит, и они могли. Чего тут?

Ленд-лиз – это платная история. Пока при большинстве в Конгрессе и при президенте Байдене получается возможность предоставлять Украине безвозмездную помощь

– Но говорят же, Медведев тоже "голубой"?

– Он асексуальный. Я не знаю.

– Это для вас. Может, для кого-то очень даже ничего. Я же не знаю, какие у них, там, вкусы извращенные.

– Я не знаю. Мне трудно себе представить женщину или мужчину в постели с Медведевым. Ну честно. Мне как-то трудно. Вот не могу.

Скриншот: Алеся Бацман / YouTube

(Смеются).

– У меня это не получается. Воображение есть, но это не получается.

– Я сказала, что мы будем зачитывать вопросы к вам, Савик, от нашей аудитории. Вот Лиля Чуб спрашивает: "Где наш ленд-лиз? И что с ним будет после 8 ноября, если победят республиканцы?"

– Ну я могу ответить словами экспертов, которые за этим следят. Ленд-лиз – это, в принципе, скажем, платная история. Вот как было с Советским Союзом? Америка предоставила помощь: вооружениями в том числе, естественно. И после войны надо было вернуть то вооружение, которое не было разрушено, а то, что было разрушено и не вернули, надо было выплачивать. Советский Союз до какого-то времени платил, потом перестал платить, потом опять платил. Великобритания, по-моему, закончила платежи за ленд-лиз в начале 2000-х.

То есть это платная услуга. Ленд-лиз – это не бесплатная помощь. Пока при большинстве в Конгрессе и при президенте Байдене получается возможность предоставлять Украине безвозмездную помощь. То это $40 млрд, то $12,6 или $12,4 – я не помню. Сейчас идут разговоры еще о большом пакете помощи до декабря. И это будет очень большой пакет. Это будет даже больше $40 млрд, как говорят. Но это безвозмездная помощь. Это включает, конечно, вооружения в том числе, боеприпасы и гуманитарную помощь.

Поэтому я думаю, что пока ленд-лиз, честно, даже не очень и нужен. Готовится ли к нему Америка или нет, то есть готовится ли американская военная промышленность к тому, чтобы уже производить оружие на год вперед, два года вперед, – этого я не знаю. Но ленд-лиз предполагал бы такое. Это вот специальное производство оружия для Украины, которое бы начало поступать прямо с заводов на фронт. И за это надо было бы платить. Потому что такая история. Я так понимаю. Пока ленд-лиза как такового нет. Его вообще нет и о нем нет пока разговоров.

– Савик, я как раз на американской теме хотела бы зафиналиться и обсудить с вами еще один вопрос. Сегодня CNN рассказал, что, по их данным, 14 ноября Трамп собирается заявить, что снова будет баллотироваться на пост президента США в 2024 году.

– Да. Я тоже эту новость читал, смотрел. И это, наверное, реально. Но ему надо будет пройти через предварительные выборы Республиканской партии. Он же будет не единственный кандидат. Пройдет он или нет – это вопрос. Кто будет против него в 2024 году? Будет ли это президент Байден, или это будет Камилла Харрис, или это будет кто-то совершенно новый из Демократической партии, потому что Байден может и решить?.. Пока он говорит, что он будет баллотироваться, но в какой-то момент он может решить – и нет. Да, Трамп будет, но вы понимаете, Трампа ждут очень непростые времена. Потому что суд над его компанией в Нью-Йорке начался по коррупции. Сейчас его ждет второй суд, уже над ним лично, по коррупции. Не по каким-то секретным документам, а именно по коррупции и уходу от уплаты налогов. В принципе, он должен был бы выступить и ответить на все вопросы по 6 января перед комиссией и республиканцев, и демократов, которая была создана.

– По захвату Белого дома, да.

– Да. Он должен был бы выступить и ответить. Но, в принципе, я понимаю, что его сторонники непоколебимы, что они считают его человеком, который вернет Америке величие и Америка вообще должна сосредоточиваться на себе, смотреть на себя и вообще не участвовать ни в чем в мире, и вообще "пошли все на фиг"... Я не знаю. Все возможно. Я не исключаю победу...

– Я думаю, это нужно просто для того, чтобы прикрываться сейчас в будущих судебных процессах и говорить...

– Нет, нет.

– Говорить, что это политическое преследование со стороны демократов.

– Нет, нет. Я думаю, что нет. Я думаю, что ему это не поможет. Если он заявит о том, что он будет баллотироваться, – это ему не поможет. Даже во время праймериз, в борьбе с другими, это ему не поможет. Я думаю, это параллельные процессы, которые будут идти. Я не думаю. Но то, что он может выиграть номинацию и опять быть кандидатом от Республиканской партии и даже эти выборы выиграть, – я думаю, что такой шанс есть. Но зависит все, конечно, от демократов. 

Даже мы видим по этим, промежуточным, выборам, вот сейчас по предвыборным кампаниям, которые идут: они как-то даже умудряются поставить под сомнение свои победы в тех штатах, где они традиционно выигрывали. Значит, что-то не то с их предвыборной кампанией. Значит, что-то не то они говорят людям. Или они не понимают, что сегодня волнует людей. Да? Вот с демократами есть такая проблема. Ну, яркие люди у них есть. Давайте посмотрим 8 ноября. Это очень важный момент.

– Да. Несколько дней – и выборы.

– Мы все равно с вами как-то эту тему...

– Савик, но мы в пятницу следующую эту тему подробно обсудим. Уже будут результаты, уже будут понятны первые какие-то настроения, первые заявления пойдут. И мы как раз подробно расскажем нашим зрителям, что это может значить и как это отразится на Украине в первую очередь и на войне сегодняшней. Я вас благодарю. Сегодня было суперинтересно. Сегодня аудитория была у нас очень активная.

Спасибо, друзья, всем зрителям, которые нас по всему миру смотрели. Спасибо тем, кто... Ну, сейчас у очень многих в Украине нет света. Поэтому спасибо тем, кто посмотрит нас в записи, когда этот свет включат. Несмотря на это, реально у нас суперстрим. И одновременно нас смотрели на двух каналах, я думаю, где-то до 19 тыс. онлайн. До 20 тыс. мы не дотянули. Поэтому, Савик, на следующую пятницу мы ставим себе задачей 20 тыс. онлайн с ходу.

– Надо людям рассказать какую-нибудь хорошую историю, чтобы легче было вечер проводить и засыпать.

– Но вы приготовите такую историю?

– Ну я постараюсь. Я реально постараюсь. Надо будет посоветоваться с доктором Комаровским.

– Мы можем, кстати, Савик, его к нам в следующую пятницу пригласить ненадолго, в наш стрим.

– Конечно.

– И спросить у него совета онлайн. А что нам стоит? Евгения Олеговича мы с удовольствием, всегда рады видеть. Я думаю, что он тоже с удовольствием к нам присоединится. Правда?

– Да. Я с огромным удовольствием, конечно.

– Сделаем в пятницу такого "спешл гест", интересный эфир.

– Хорошая идея.

– Спасибо вам большое. Еще раз, друзья. Подписывайтесь на наши каналы "Алеся Бацман", "В гостях у Гордона", "Дмитрий Гордон", ставьте лайки этому видео. И не забывайте: в следующую пятницу (ровно в 18.00 по Киеву) мы с Савиком ждем вас здесь: на YouTube-каналах "Алеся Бацман" и "В гостях у Гордона". На следующее утро вы сможете это увидеть на YouTube-канале "Дмитрий Гордон". Более того, мы еще и Евгения Олеговича Комаровского в следующую пятницу возьмем в свою компанию и поговорим в том числе с ним, обсудим разные интересные темы.

– Спасибо большое. И я всем желаю здоровья, я всем желаю хоть немножко спокойствия. И победы, конечно.

– Слава Украине.

– Героям слава.

Видео: Алеся Бацман / YouTube