Жданов: Запад может нанести превентивный ядерный удар по России
Будет ли Китай оказывать помощь России в войне против Украины, изменили ли американские реактивные системы залпового огня HIMARS и M270 ситуацию на фронте, дадут ли США Украине снаряды, поражающие цели на расстоянии 300 км, почему ВСУ должны наносить удары по территории России и когда украинская армия сможет перейти в контрнаступление. Об этом в интервью основателю издания "ГОРДОН" Дмитрию Гордону рассказал украинский военный эксперт, полковник запаса Олег Жданов. "ГОРДОН" публикует текстовую версию интервью.
HIMARS кардинально поменяли ситуацию на поле боя. Причем не столько своими огневыми возможностями. У них ювелирная точность для артиллерии
– Олег, добрый вечер.
– Добрый вечер.
– Я с большим уважением отношусь к тому, что вы говорите. Во-первых, меня успокаивает ваш спокойный, уверенный голос. Во-вторых, я понимаю, что вы специалист. И не случайно ваши интервью набирают миллионы просмотров. Поэтому мне хочется сверить часы с вами и поговорить о том, что происходит на фронтах и какие наши перспективы. Начнем с Донбасса.
– Там идет попытка вести штурмовые действия со стороны российских войск. Я бы сказал, что они пытаются сымитировать наступление, но ситуация складывается не в их пользу. И поэтому наступления не происходит, а идут отдельные штурмовые действия, которые мы успешно отбиваем и наносим им поражение.
– Я понимаю, что Луганская область еще не вся под врагом?
– Да. Частично, небольшой кусочек территории, действительно, мы удерживаем на сегодняшний день. Они пытаются штурмовать от Белогоровки в направлении Северска. Уже третий день подряд были попытки штурма, и третий день подряд они успеха не имели.
– Что будет с Краматорском и Славянском?
– Я думаю, что мы удержим эти города. У нас есть все шансы. Сейчас, кстати, появилась очень хорошая карта в сети, где показаны все удары HIMARS и его аналогов, и список по датам разложили. Очень хорошая аналитика. Так вот, основные удары HIMARS сосредоточены именно на этом направлении в Донецкой области и на херсонском направлении. И на сегодняшний день за счет поражения тыла в ближайших 50 км мы имеем паритет в огневом поражении, в огневом противостоянии с российской артиллерией. Уже нет такого шквала огня, который Россия вываливала на нашу пехоту и мы вынуждены были отходить на следующий рубеж, потому что они просто выносили наш рубеж обороны вместе с землей. Но вот теперь у нас паритет. Даже бывают случаи, когда наша пехота не работает – работает только артиллерия. Этого достаточно для того, чтобы заставить противника вернуться на исходные позиции.
– HIMARS – это круто?
– Да. Я вам скажу, что они кардинально поменяли ситуацию на поле боя. Причем не столько своими огневыми возможностями. Потому что у нас были системы "Смерч": тоже 70 км дальность и тоже реактивная система залпового огня. Но здесь технология, здесь точность: три метра на 75 км. Это ювелирная точность для артиллерии. Да и когда ты кладешь одну ракету и она приносит эффект, как будто ты сделал целый залп из ее аналогов, то, конечно же, равных нет.
– У нас сегодня восемь HIMARS?
– Ну, насколько я знаю, да. Официально заявлено восемь. И четыре уже где-то на подходе. Причем не только HIMARS – уже у нас есть и MLRS M270. Это, будем так говорить, первичная система. Сначала была сделана MLRS M270. Это середина 70-х годов. Она более мощная по огневым возможностям, потому что там два пакета по шесть снарядов. И она на гусеничном ходу, более тяжелая. А уже HIMARS – своего рода военная мода. И необходимость маневра. HIMARS – это производная от MLRS M270. Она сделана на колесной базе, что сделало ее более высокоманевренной. Она с одним пакетом, и пусковую сделали очень узкую. Она входит в самолет C130. То есть ее можно перебрасывать по воздуху. За счет маневренности и габаритов и потому что мы их получили первыми, сегодня пьедестал почета занимает именно HIMARS, а не M270, старичок, который лег в основу всех этих систем.
– Итак, восемь HIMARS у нас есть, четыре в дороге – 12. А если бы было 100? И вообще может ли быть 100? Или нам столько не дадут?
– Ну, 100 нам точно не дадут, но думаю, что 20 – может быть, даже 30 у нас будет. Если бы было 100 штук, то война бы шла только в дистанционном режиме и таких вклинений в нашу оборону не было. Мы бы, в принципе, заменили нашу штурмовую авиацию, которая выполнила основную боевую задачу в первые недели войны, когда колонны громила. Это могли бы сделать и HIMARS. На определенном рубеже в глубине нашей территории от границы они бы просто встречали эти колонны.
– Ну хорошо, давайте помечтаем. Будет 30 у нас таких машин...
– Дмитрий, извините, перебью. Приведу пример. Знаете, сколько Польша заказала HIMARS?
– Нет.
– 486 машин. Понимаете, да? Всего их выпущено в мире на сегодняшний день чуть более 3 тыс. Я так понимаю, что, как сейчас предприятие, выпускающее Bayraktar, работает в четыре смены, потому что все хотят купить Bayraktar (после карабахской войны он стал бестселлером), так сегодня и HIMARS стал на международном рынке вооружений бестселлером. И единственный его конкурент – это MARS. Но MARS – это лицензионная копия MLRS M270, которую производит Германия. Ну, Германия пока не разворачивает свой ВПК, а Соединенные Штаты, кстати, разворачивают военно-промышленные комплексы, которые выходят сегодня на промышленную мощность.
– Итак, если мы помечтаем. Допустим, у нас 30 HIMARS. И что?
– Ситуация будет выглядеть примерно так: мы берем отдельное направление, допустим, запорожское. В течение двух-трех недель мы выносим весь тыл на 70 км, и после этого наша пехота может спокойно начинать контрнаступательное движение. Любые колонны, которые будут подходить с подвозом боеприпасов, топлива, техники, на рубеже, допустим, 50–60 км в тылу от переднего края, будут просто уничтожаться.
На штурм Харькова россияне уже не пойдут. После Мариуполя и Северодонецка вряд ли они решатся
– По Донбассу понятно. Что происходит с Харьковом и харьковским направлением? В последнее время появились сообщения о том, что Путин всерьез хочет взять Харьков. Это так?
– Хочет, да. Хотеть не вредно. И действительно, я думаю, что для них Харьков очень важен. Почему? Потому что Харьков все-таки был столицей Украины. И в политическом отношении его взятие могло бы подогреть или поддержать жизнеспособность проекта "Новороссия". Допустим, в первой столице Украины притянуть за уши какого-нибудь гауляйтера – и от имени Украины подписывать любые политические бумаги. Но на сегодняшний день даже 144-я танковая дивизия 20-й армии стоит в резерве, в бой не входит. Она стоит чуть восточнее [Старого] Салтова – и она не решит проблемы. Вряд ли они даже смогут прорвать нашу оборону – настолько мы укрепились на этом рубеже. Единственное, я бы сказал, наше горе – это то, что им удалось оттеснить нас на старые рубежи обороны, и сейчас даже ствольная артиллерия достает до окраин Харькова.
– Да.
– Но городу явно прорыв, я уже не говорю об окружении [не грозит]. Для меня самого Харьков – довольно близкий и родной город. Я знаю его размеры. Он не намного уступает Киеву. Во-первых, на штурм они уже не пойдут. После Мариуполя и Северодонецка вряд ли они решатся... Вот видите: они уже Лисичанск брали путем окружения. Так вот, обойти Харьков – надо собрать примерно половину той группировки, которая вторгалась в Украину 24 февраля.
– То есть вы не верите в то, что они могут взять Харьков?
– Я не верю в это. На сегодняшний день таких возможностей у Российской Федерации я не вижу.
– Как человек, на которого возбудили в России дело по трем или четырем статьям и назвали официально террористом-экстремистом, объявили в розыск, в том числе за то, что я говорю, что надо бомбить российскую инфраструктуру, российские военные аэродромы, скопление техники, нефтебазы, скопление войск на территории РФ… Ну HIMARS же может подъехать, допустим, ближе к Харькову – и бабахнуть по ту сторону по нефтебазам, по складам, по живой силе? Я не говорю "по мирным жителям". Может?
– Может. Ну, смотрите, Дмитрий, в этом наше с вами видение войны совпадает. Я тоже сторонник того, что противнику надо наносить огневое поражение на всю дальность имеющегося у тебя оружия. Иначе мы повторяем 2014 год. Говорят, что одна из версий окончания войны – это замороженный конфликт. Даже если мы выйдем на границу 1991 года, будет то же самое, что сейчас происходит на северском направлении, в Сумской и Черниговской области – они обстреливаются. И эти обстрелы будут вечными, потому что они чувствуют безнаказанность. А надо поступать, как поступает Израиль.
– Да.
– Когда бегущий в сторону границы араб считается потенциальным террористом и просто уничтожается.
– Хорошо. Вы за то, чтобы бомбить российскую инфраструктуру военную и так далее, да?
– Да.
– В Крыму мы можем бомбить военные объекты?
– А это наша территория. Тут нас вообще никто не ограничивает. Самое интересное – что никто же в мире не признал территорию Крыма территорией РФ. В Организации Объединенных Наций она числится незаконно аннексированной. Вы знаете, наверное, я соглашусь с глашатаем Офиса президента, что на 12 морских миль Крымский мост – это наша территория.
– Прекрасно. Я к чему подвожу? Алкоголик Медведев рассказывал что-то про судный день, если "будете бомбить Крым". Как нам реагировать на эти угрозы?
– Никак. Когда я услышал, что Дмитрий Медведев произнес заявление, я сразу вспомнил эпизод из фильма "Иван Васильевич меняет профессию": "А вас из сумасшедшего дома уже выписали?" Тут же пару недель назад вроде как говорили, что у него, у пьяного, отбирали пистолет и хотели его принудительно отправить на лечение. Тут же ситуация вот в чем. Я сразу вспомнил слова Бориса Джонсона, который предупредил Москву, когда угрожали "красной кнопкой"… Джонсон сделал простое заявление: если будет попытка применения оружия массового поражения, Лондон оставляет за собой право нанесения превентивного удара по центру принятия решений. То есть непосредственно по тому месту, где будет прятаться Путин. Без консультаций со странами – членами НАТО. То есть это личное решение... А два дня назад Борис Джонсон полетал на истребителе. Не знаю, видели вы это или нет...
– Да-да.
– Да. А [командующий ВВС] Великобритании сказал, что королевские ВВС готовы к бою с Российской Федерацией.
Российский солдат не готов умирать за украинский Херсон. Захватывать территорию, грабить, убивать, насиловать готовы, но, как только надо садиться в оборону и защищать рубежи, тут они готовы ехать домой
– Да.
– Вот вам ответ на вопрос. Вы знаете, что Google Maps сделали нам подарок: они сняли прикрытие со всех стратегических объектов РФ на своих картах?
– Да.
– Это о чем говорит? Это говорит о том, что на Западе разведки точно знают все места расположения. И особенно ПРТБ, передвижных ракетно-технических баз, где хранится ядерное оружие. Химическое хранится отдельно. И я думаю, два источника принятия решений будут на Западе. Первый – как только в Кремле пойдут разговоры... Я думаю, разведка будет знать сразу же, что пошли разговоры о применении ядерного оружия. И второй момент – это если из каких-то складов вывезут контейнер. То есть контейнер с ядерной "головой" вывезти просто так невозможно. И вот тогда – да, возможно, будет либо предупреждение и нанесение удара, либо будет просто нанесение превентивного удара с целью не допустить применения ядерного оружия.
– Переходим к югу: Николаев, Одесса и, конечно же, Херсон. Что у нас там сейчас?
– Давайте по порядку. Николаев, к сожалению, на сегодняшний день полностью повторяет судьбу Харькова. Он стал прифронтовым городом, хотя и дальше удален от границы. Но, к сожалению, постоянно обстреливается. Причем в Николаеве есть особенность: город обстреливают последнее время в основном ракетами комплекса С-300. То есть ракеты ПВО [россияне] адаптируют. Это в 2018 году они еще сделали. Адаптируют для нанесения ударов по целям на суше. С одной стороны, это хорошо, потому что эта ракета – в основном небольшой мощности взрыв, потому что она должна взрываться в воздухе. Но она создает огромное количество осколков для разрушения воздушной цели и этим опасна. Меньше разрушительная сила, но больше осколочное действие. В этом плане, конечно, Николаев – это такая же беда, как и Харьков. И здесь вопрос может решить либо появление комплексов NASAMS, либо комплексов IRIS, что первое придет. Я думаю, что эти города, областные центры надо прикрывать в первую очередь.
Что с херсонским направлением... Видите, здесь получилась очень интересная ситуация, проявилась идеология этой войны. Оказалось, что, как только мы предприняли контрнаступательные действия на отдельно взятых участках херсонского фронта, мы сразу же получили успех. И этот успех мы до сих пор продолжаем развивать. В чем изнанка идеологии? В том, что российский солдат не готов умирать за украинский Херсон. Вот что выяснилось. Самое главное. То есть они захватывать территорию готовы, грабить, убивать, насиловать они готовы, но, как только надо садиться в оборону и начинать защищать рубежи, которых они достигли, тут они не готовы. Тут они готовы ехать домой. Кстати, я не знаю, рассказывал я в эфире или нет: российские контрактники придумали новый способ ухода с войны. Они заранее роют неглубокий окоп: где-то на два штыка лопаты, то есть сантиметров 40, – ложатся в окоп и поднимают ноги вверх. Чтобы получить пулевое или осколочное ранение.
– Кошмар.
– А потом сразу в госпиталь – и домой. И деньги получить с государства. Но государство российское оказалось намного хитрее в плане выплаты денег. У них, наверное, профессиональная черта – кидать всех на деньги. И Госдума быстро приняла закон и ввела градацию за ранения. Легкое ранение – 60 тыс., средней тяжести – по-моему, 600–700 тыс. руб., тяжелое ранение – да, тогда уже 3 млн. Гибель – 7 млн. Но тем не менее – из рассказов наших военных – даже такой способ получения легкого ранения они используют.
– Интересно.
– А теперь мы говорим о том, что они будут защищать Херсон.
– Итак, мы продвигаемся к Херсону? Мы реально можем его отбить?
– Скорее, не к Херсону мы продвигаемся. Мы зашли, я так понял, с трех направлений и сейчас пытаемся эти направления соединить между собой, выдавливая российские войска ближе к Херсону. Мы дошли до какого-то рубежа, насколько я понимаю, и дальше пока наши войска не двигаются. Потому что дальше, я так понимаю, начинаются уже инженерные и фортификационные сооружения тех линий обороны, которые они построили. И, кстати, они сейчас усиленно их наращивают. То, что мы видели на видео: колонна машин с бетонными колпаками, дотами, перед этим было опубликовано видео с колонной машин с лесом-кругляком. Это тоже наверняка устройство блиндажей и укрытий для, допустим, танков. Там же Россия применяет тактику (в чеченскую войну они придумали) "кочующего танка". Делается V-образный окоп, задняя часть окопа перекрывается бревнами, делается блиндаж. И танк стоит в этом блиндаже. Потом он выезжает либо в правый рукав, либо в левый. Наносит пару выстрелов – и отъезжает обратно. Где он появится в следующий раз, угадать очень тяжело. Когда по нему начинает бить артиллерия, все бьют по тем местам, откуда он стрелял, а он находится в задней части вот такого V-образного окопа.
– Хорошо. Мы Херсон отобьем?
– Да. Причем мы можем его вернуть с минимальными потерями. Наконец-то Генеральный штаб принял решение – сегодня буквально были нанесены удары по Антоновскому и железнодорожному мосту.
– Да.
– И по мосту в Новой Каховке. Фактически если мы перекроем движение, возьмем хотя бы под огневой контроль движение по этим мостам, то вся правобережная группировка российских войск – и криворожская, и херсонская – окажется в оперативном окружении. И дальше можно как в фильме про десантников… делаем залп из HIMARS, а потом спрашиваем: "Сдаетесь? Мы предлагаем чай горячий, сухую одежду и наше радушие". Вот таким темпом, именно огневым изнурением и полным лишением логистики... Потому что, насколько я понимаю, понтонную переправу в районе Херсона навести практически невозможно из-за крутизны...
Любая наша территория может быть освобождена при наличии соответствующего вооружения
– Днепр там крутой, да.
– Там болото и крутые берега. Допустим, топить лодки, на которых они будут пытаться что-то перевезти, – вообще не проблема. Особенно с появлением у нас боеприпасов для тех же M777, таких как SMArt и высокоточных Excalibur. Нам Канада дала, как и обещала. А Excalibur вообще летит на 70 км. И если мы берем в оперативное окружение, посмотрим, сколько [российская группировка] продержится. И можно при минимальных затратах ожидать выброс белого флага. Заодно будет обменный фонд, заодно мы вспомним про наших азовцев, и можно будет ставить вопрос об обмене наших ребят из плена на российских солдат.
– Кстати, вернуть назад то, что сейчас мы отдали русским в Луганской области, возможно теоретически?
– Да. Ну, в любом случае с появлением дальнобойных средств и с достижением паритета в огневом противостоянии с артиллерией России вопрос войны решается намного легче, чем сейчас. Одно дело, когда наша пехота держала оборону за счет своего мужества и под сумасшедшим шквалом огня противника, а другое дело, когда пехота будет вызывать огонь артиллерии и гасить любые попытки огневого воздействия на нашу пехоту. Вот в чем преимущество. Поэтому любая наша территория может быть освобождена при наличии соответствующего вооружения. Мы сейчас находимся в той же стадии, как Черчилль, по-моему, в 1940-м, когда начались бомбардировки Британии.
– Да-да.
– И он сказал: "Дайте нам оружие. Остальное мы сделаем сами". И Соединенные Штаты начали ленд-лиз для Великобритании.
– Да. Возьмем черниговское, сумское, волынское направления. Батька решится открыть второй фронт?
– Нет.
– Уверены?
– Да, я в этом практически уверен. Объясню почему. Потому что вооруженные силы Беларуси – это единственная опора, на которой сидит Лукашенко. Причем ни КГБ, ни другие силовые структуры не удержат его у власти, если он потеряет армию. Это его единственная надежда и опора в восседании в кресле президента Беларуси. Причем она его охраняет с двух сторон: с одной стороны – от общества, но в этом случае лидирующую роль играют силовики, но армия поддерживает... Кстати, армия помогала силовикам в 2020 году разгонять демонстрантов. То есть какая-то ее часть была на стороне Лукашенко. Он справится.
А со стороны Российской Федерации… Пока у Лукашенко в его подчинении есть армия, они не рискнут его ликвидировать или каким-то другим способом отстранять от власти. Потому что еще неизвестно, кто первый добежит до Минска: Запад или Россия. Вот это очень важно. Видите, как он выстроил свою вертикаль власти? Убери Лукашенко – и непонятно, что будет с Беларусью, ситуация будет абсолютно непредсказуемая. И самое страшное – Россия не сможет влиять на эту ситуацию. А, кстати, вы знаете, что сделал Путин? В январе на учениях "Союзная решимость" была "отработка системы безопасности Союзного государства". То есть они проводили учения в составе единой армии Союзного государства.
– Да.
– И в чем собака зарыта? Сегодня, если Лукашенко отдает приказ наступать, с этого момента его армия оперативно переходит в подчинение Генерального штаба РФ и становится единой системой безопасности Союзного государства. Какой следующий шаг? Создание самого Союзного государства. Правильно? Для Путина будут все преференции: и смена юридического лица, чтобы уйти из-под санкций, и восхваление своего величия, и демонстрация всему миру возможностей... Но тогда Лукашенко становится препятствием №1, потому что он вряд ли согласится подписать договор о создании Союзного государства.
– В расход.
– Вот ответ на вопрос, даст ли Лукашенко приказ о наступлении своим войскам.
– Киеву что-то угрожает?
– Нет, Киеву ничего не угрожает. Повторить такое глубинное вторжение на сегодняшний день Российская Федерация уже не в состоянии. Просто не в состоянии.
– Давайте возьмем потребности Украины в западном вооружении за 100%. На сколько процентов они сегодня реализованы?
– Ну, думаю, что процентов на 25, не больше.
– Всего?
– Всего лишь, да. Я беру за основу доклад генерала Милли на конференции "Рамштайн-3". 20 июля будет "Рамштайн-4" – и мы посмотрим результаты. Как работает "Рамштайн"? Мы подаем заявку, что нам надо на ближайший месяц как минимум, ну и плюс перспектива. Они эту заявку рассматривают, распределяют кто, чего, когда и сколько. И в течение месяца они ее выполняют. К сожалению, мы не знаем – и, в принципе, я думаю, это абсолютно правильно, с соблюдением режима секретности, – заявка может быть оглашена постфактум. На "Рамштайн-4" мы узнаем, какая была заявка на "Рамштайн-3" и, соответственно, план ее выполнения. Тогда, может быть, цифра изменится. С учетом того, что, мы знаем, и HIMARS пришли, и MLRS M270 пришли за этот месяц, и в Польше где-то блуждает эшелон с 240 танками примерно. Словакия где-то на подходе со своими 12 МиГ-29. Они нашли консенсус с чехами, чтобы передать эти самолеты нам. Но на сегодняшний день из того, что они нам передали... Кстати, Резников практически ответил на ваш вопрос своим заявлением, что мы начинаем масштабное перевооружение Вооруженных сил Украины на западные образцы. Что мы за пять месяцев войны полностью исчерпали советский ресурс. Я скажу, что надо отдать огромный поклон нашим армейцам, что мы пять месяцев продержались на собственных запасах. Ну четыре точно, а уже на пятом пошел микс.
США очень планомерно, если посмотреть на общую картину и более спокойным взглядом, выдают Украине системы вооружений. Начинали со снайперских винтовок, потом пошли Javelin, реактивная артиллерия, сейчас – противокорабельные комплексы. А тут – бах! – уже и пилотов, оказывается, готовят на западных самолетах
– Притом что благодаря русским агентам у нас в течение нескольких лет благополучно взорвались все крупнейшие склады.
– Да, пять баз и арсеналов мы потеряли.
– Миллиарды долларов потеряли.
– Я бы как военный человек сказал, что мы потеряли сотни тысяч тонн боеприпасов. Что сыграло с нами очень злую шутку особенно в мае, когда мы остались на голодном пайке и наша артиллерия осталась практически без боеприпасов. И тогда наши крики и вопли на всю Европу, на весь мир... И я в том числе к этому присоединился. Понимая, что чем громче кричишь, тем дальше тебя услышат. И действительно, Соединенные Штаты выручили нас и HIMARS, и гаубицами. Помните? Тогда были первые поставки.
– Конечно.
– И это, кстати, спасло положение на восточном направлении, в Луганской области.
– То есть, Олег, мы можем надеяться, что 25% превратятся в 100%?
– Ну, я думаю, что 25 превратятся как минимум в 50, а может быть и в 75. И мы начнем контрнаступление. А уже 100% мы будем догонять, скорее всего, по программе, которую утвердили на саммите НАТО, масштабного перевооружения украинской армии на западные образцы.
– Американцы могут развернуть над Украиной щит ПВО, те же системы Patriot и аналогичные? И могут ли позволить нам стрелять из HIMARS на 300 км?
– Могут, но не будут разворачивать. Они дадут это вооружение нам. Мы будем разворачивать сами в своем небе.
– Да, я об этом. Они нам дадут?
– Они нам дадут. Постепенно, но они нам дадут. Не так быстро, как мы бы хотели, но они дадут. Это раз. Второе, насчет ракет ATACMS к этим MLRS. Я думаю, уже официально ведутся переговоры. Кстати, знаете, в качестве лакмуса можно использовать российскую армию. Они очень реагируют на такие моменты. Когда начались официальные переговоры о передаче нам противокорабельного комплекса Harpoon...
– Да.
– Эскадра Черноморского флота ушла подальше, за вероятную зону поражения. Мы только объявили о том, что ведем официальные переговоры о передаче нам ракет ATACMS для MLRS, – большая часть эскадры Черноморского флота перебазировалась в Новороссийск.
– Это же красиво.
– Да, ушла из Севастополя. Сделали, как они говорят, "жест доброй воли". Вот это показатель. Это значит, что да, нам дадут. Ну, я, в принципе, внимательно всегда слушаю, что говорит окружение. Окружение и послы говорят больше, чем сами политики. И госпожа посол Соединенных Штатов в Украине на вопрос, давать или не давать HIMARS, стрелять или не стрелять по России... Байден же с Зеленским поговорили заочно. Байден высказал просьбу не наносить удары по российской территории. Владимир Зеленский в своем очередном спиче подтвердил, что да, мы не будем наносить удары по территории РФ. А госпожа посол в этот же момент на вопрос журналиста сказала, что решение о дальности пусков будет принимать исключительно руководство Украины. Это говорит о том, что ATACMS мы получим.
С одной стороны, для нас плохо и мы очень нервничаем по этому поводу, но как-то Соединенные Штаты очень планомерно, если посмотреть на общую картину и более спокойным взглядом, небольшими порциями выдают системы вооружений. Ведь начинали с чего? Начинали со снайперских винтовок, потом пошли Javelin, потом пошло тяжелое вооружение: сначала артиллерия, потом реактивная артиллерия, сейчас уже противокорабельные комплексы. А тут – бах! – уже и пилотов, оказывается, готовят: 100 млн на подготовку пилотов. Наших пилотов на западных самолетах.
– Да.
– Скорее всего, это будет, кстати, F-15 или F-18. F-16 нам вряд ли дадут. И, в принципе, их брать не стоит. Эта машина по тактико-техническим характеристикам самая слабая: у нее один двигатель, у нее очень слабое переднее шасси, она требует идеальной взлетно-посадочной полосы. И самое худшее, что у F-16 воздухозаборник снизу. Любой камешек, вылетающий из-под переднего шасси, попадая в воздухозаборник, приводит к поломке двигателя.
– Представляете, как было бы красиво и здорово, если бы наши Вооруженные силы наносили с помощью американского и другого западного вооружения удары в глубину российского тыла: по аэродромам, с которых вылетают самолеты нас бомбить, по нефтебазам, по скоплениям живой силы и техники... Ну это же просто феерично было бы.
– Да, я согласен. Кстати, мы наблюдали бы точно такую же картину, которую мы наблюдаем сегодня на переднем крае. Когда мы выносим склады на глубину 70 км... А из-за того, что они отодвигают свои склады на эти 40–50 км, им надо увеличить парк машин логистики примерно в два, а то и в три раза, чтобы сохранить тот же темп. И еще не факт, что они смогут его выдержать. Потому что это же все тысячи тонн груза.
Смешно смотреть: Россия с протянутой рукой едет просить беспилотники у Ирана. У страны, которая 30–40 лет под санкциями
– Конечно.
– Привожу пример. Я в реактивной артиллерии начинал службу. Ящик с выстрелом от системы "Град" БМ-21 весит 100 кг. Ну, казалось бы, два взрослых мужика могут легко его поднять. Четыре ручки на ящике, он длиной три метра… А вот ни фига: он так сделан, что его надо нести только вчетвером...
– Когда я служил в советской армии в ракетных войсках оперативно-тактического назначения. Нас перед дембелем перевезли под Псков, и мы перегружали склады со снарядами в зеленых ящиках. Я вам скажу, это удовольствие не из приятных.
– Да, ящики очень тяжелые. И первый КамАЗ идет еще на ура, а начиная со второго... А третий – уже еле-еле заходит.
– Да.
– Артиллерия – это вечная перегрузка ящиков с боеприпасами, загрузка боеукладок, там, и всего остального. А теперь представьте, что это надо будет делать не один раз, а, допустим, два или три. Для этого нужны и машины, и люди.
– Олег, это правда, что впечатленные нашими военными успехами, особенно работой HIMARS, россияне массово покидают позиции?
– HIMARS, кстати, послужил триггером. Это одна из причин. Потому что уже ходят легенды. Есть даже инсайдерская информация, что упоминали генерала Залужного незлым тихим словом в высших эшелонах российской власти и HIMARS упоминали. И даже Шойгу отдавал приказ начать охоту на HIMARS. А вот в южных регионах России, где была основная масса набора добровольцев так называемых, начинается, я бы сказал, волна недовольства. Почему? Потому что они видят, что к ним гробов и раненых приезжает очень много, а вот у русских, как они себя позиционируют, в Санкт-Петербурге, нет захоронений.
– Из Москвы, из Питера никого нет.
– Да, в Москве тоже нет захоронений, в Новгороде и других крупных городах. И вот у них начинается волна недовольства тем, что их используют как пушечное мясо. А еще когда говорят, что от HIMARS нет спасения... Вы же знаете, да? Позавчера в Алчевске российское ПВО так старалось сбить снаряд HIMARS, что сбило свой самый современный фронтовой бомбардировщик Су-34.
– Да.
– На сегодняшний день единственная в мире система, которая способна перехватывать реактивные снаряды, – это "Железный купол". Израиль ее создавал именно для этого. А [россияне] решили за уши притянуть свой С-400 и думали, что он посбивает все снаряды HIMARS. Ну, они стали, кстати, в этом случае жертвой собственной рекламы.
– Отсталая, тупая страна, которая рассказывает о своем величии, а величие оказалось мнимым. Потому что они отстали на 100, если не больше лет от цивилизованных стран Запада, и в вооружении в первую очередь.
– Ну да. Кстати, даже смешно слышать про беспилотники Ирана. У Ирана есть вся линейка: дроны-камикадзе, разведывательные и разведывательно-ударные беспилотники. Да, характеристики у них очень сомнительные: никто не видел результатов их применения. И на сегодняшний день их всего лишь несколько десятков, оказывается. Они к 2025 году планировали выйти на 100 штук таких беспилотников. И Россия с протянутой рукой едет просить беспилотники у Ирана, у страны, которая 30–40 лет под санкциями.
– Сегодня фото опубликовали: Путин с президентом Ирана. Президент Ирана сидит, как царь, под флагом Ирана в красивом кресле, и где-то там сидит несчастный Путин в креслице, вообще как здрасьте...
– Да. Опять же, пять метров дистанция. Обратите внимание: он ни с кем не здоровался в аэропорту, руку не протягивал. Кстати, это уже система.
– Боится. Боится отравления.
– Я вам напомню Пекин, открытие Олимпиады. Помните?
– Да.
– Сидит Си Цзиньпин в окружении всех своих вассалов в своей правительственной ложе, и одинокий старичок – коленки, укрытые пледом...
– Пледом, да.
– Путин в стороночке, один, в гостевой ложе.
– А в Ашхабад как он прилетел, вы видели? Тоже никто не встретил, ни с кем не обменялся рукопожатием, в машинку – и все.
– Кстати, иранцы оказались ребятами деловыми, скажем так. Как и "Талибан". Вы знаете, что Иран отказался платить по счетам за строительство атомной электростанции? И Россия сегодня достраивает атомную электростанцию в Иране за деньги российских налогоплательщиков. Россия достраивает за свой счет. Путин же не может отступиться. А Иран не платит деньги за строительство. При этом Иран получил обогатительную фабрику, получил технологию, крутит центрифуги, обогащает уран, испытал ракетоноситель. И на сегодняшний день Иран находится в одном шаге от производства ядерного оружия.
Эта война – война старперов. Знаете, почему так назвали? Потому что 72% россиян, поддерживающих войну, находятся в возрастной категории 60+
– Я думаю, израильтяне им не дадут создать ядерное оружие.
– Я думаю, что если США правильно поведут переговоры... Не хочу никого учить, я не дипломат, но, думаю, если они правильно расставят акценты, то выход на нефтяной рынок Ирана как полноправного члена этого рынка в обмен на непроизводство ядерного вооружения... Я думаю, что Иран выберет нефтяной рынок.
– Итак, на фоне успехов украинцев в военной кампании вы видите, что россияне, которых набирают как пушечное мясо в армию, не пойдут туда, не захотят умирать?
– А я вам сейчас расскажу интересную социологию. Она инсайдерская, но говорят, что это проводилась закрытая социология для Кремля. Так вот эта война – это война старперов. Знаете, почему так назвали? Потому что 72% поддерживающих войну находятся в возрастной категории 60+. Среди молодежи самый высокий процент против этой войны.
– Советские старики.
– И самый низкий процент за войну. Они не пойдут. Мы говорим, что в Российской Федерации оперативный резерв, резерв первой очереди – 2 млн человек. Они не могут набрать скрытой мобилизацией. Они вызывают, проводят беседы – и не могут набрать. Вот сегодня они не формируют батальонно-тактические группы – они просто набирают добровольцев, подписывающих контракт, – и отправляют сюда в качестве восполнения санитарных потерь. То есть просто ставят в строй для того, чтобы укомплектовать действующие войска. А вот этот сюжет – он вообще довершил картину. Это был последний мазок, мне так кажется. "Первый канал" показал подготовку добровольческого батальона где-то в Амурском крае, на Дальнем Востоке. Так там дядьки 50+ пришли в этот добровольческий батальон. Сейчас Кремль обязал каждого субъекта федерации подготовить свой добровольческий батальон. Кстати, полк Собянина формируют в Москве. И злые языки говорят, что Собянин сейчас заодно всех бомжей пособирает по Москве – и отправит в Украину на войну. Это, конечно, шутка, но сам факт: желающие пройти подготовку, подписать контракт и поехать повоевать в Украину – это в основном категория 50+.
– Вы с оптимизмом смотрите в завтрашний день?
– Да. Я с оптимизмом смотрю в завтрашний день. Почему? Потому что на сегодняшний день интересы коллективного Запада и особенно Соединенных Штатов с нашими совпадают. Да, они на порядок выше наших, но они совпадают с нашими. Это первый момент. И второй момент, который мне внушает оптимизм: если на стене ружье висит – значит, оно должно до конца спектакля выстрелить. Дело в том, что Соединенные Штаты раскручивают свой военно-промышленный комплекс. Причем на промышленные объемы. За последнюю неделю, по данным их статистики, у них пошло падение безработицы и рост количества рабочих мест.
– ВПК.
– Они убивают несколько зайцев. Они, как всегда, оказались на высоте. Я думаю, Штаты будут самые большие выгодополучатели. Война – всегда толчок для экономики. А им надо, чтобы их экономика переварила сейчас $5 трлн, которые они напечатали в "ковидный" локдаун. Их надо переварить. А их можно как переварить? Надо запустить экономику. Как запустить экономику? Давайте продадим кому-то оружие. А еще наша война сейчас сделает рекламу таким системам, как HIMARS, таким системам, как M777, – заводы будут работать в четыре смены. И они на конец года выйдут с хорошими показателями.
– Такой же подъем был у США во время Второй мировой войны, мы же помним. Все повторяется.
– Да, все повторяется.
– Итак, вы оптимист...
– Да, в этом плане я оптимист.
– Мне это нравится. Когда мы с вами можем начинать беседу, широко улыбаясь друг другу от радости?
– Я думаю, где-то ближе к Рождеству. Ну, к Новому году.
Украине надо готовиться к серьезному сражению и к медленному планомерному контрнаступлению, я бы так сказал. С наскока, на ура, ничего не будет, не получится
– Не раньше?
– Не раньше. Хотя все возможно. Потому что, понимаете, система обороны строится на каких-то ключевых позициях. И если она посыплется, то она посыплется везде. Понимаете? Если войска побегут, то они побегут везде. Если же в Кремле будет оставаться эта идеологическая путинская команда, то тогда, конечно же, будет тяжело. Они будут стараться и держаться зубами за каждый город, за каждый клочок земли, потому что для них это будет просто катастрофа. И поэтому мы вынуждены будем перемолоть эту группировку на юго-востоке Украины, которая сегодня оценивается где-то в 70–80 тыс. Плюс еще резерв, который они планируют к середине августа подогнать сюда. Это где-то 15–16 тыс. человек.
С одной стороны, надо готовиться к серьезному сражению и к медленному планомерному контрнаступлению, я бы так сказал. С наскока, на ура, ничего не будет, не получится. А с другой стороны, если мы сейчас проведем операцию с Херсоном и она будет успешной, то еще неизвестно, как отреагирует политический бомонд в РФ и как отреагируют войска, которые находятся на территории Украины.
– А талибы не хотят на Россию напасть?
– Я думаю, это вопрос времени. Они все равно нападут. У них такая структура: они не могут не воевать. Это просто ментальность этого народа. И второе: есть большая предпосылка. Потому что в Ташкенте Путин оскорбил талибов – он их назвал недоразумением.
– Да?
– Да. Он на вопрос таджикского президента, который сказал, что надо бы войска перебросить, назад вернуть 201-ю базу охранять границу, – Путин сказал: "Не обращайте внимания. Талибы – это недоразумение. Это все решаемый вопрос". И это прозвучало в эфире. И второй момент: как-то не получается у России выплата. Вот те 5 млрд, которые они пообещали талибам, – они где-то... Как, помните, он Януковичу пообещал 15, дал три, а потом еще требовал деньги обратно. Но с талибами этот вариант не пройдет. У талибов есть карт-бланш до середины октября. Потому что в октябре выпадет снег на перевале, и тогда они не смогут перегнать сюда тяжелую технику. Хотя они, в принципе, и на лошадях воюют очень хорошо, и на легких машинах тоже хорошо воюют. Но вот у них карт-бланш до середины осени. И я думаю, что они будут давить на Российскую Федерацию в ожидании обещанных газа, нефти и, самое главное, денег.
– Китай будет помогать России вооружением?
– Думаю, что нет. В Китае очень большая проблема сейчас. Их может спасти два варианта: либо китайское экономическое чудо, если как при Мао... Точнее, не Мао...
– Ден Сяопине.
– Сяопине. Если они не проведут жесткую реформу экономики... А второй вариант их спасения – это внешний кредит, но очень большой. И это может сделать только либо МВФ, либо Европейский союз. Я думаю, что, скорее всего, они к ЕС... Дело в том, что в Китае сейчас надулся пузырь в $8 трлн. Строители закрывают стройки, инвесторы теряют работу, не платят по ипотекам, а банк не получает прибыль, не может финансировать строителей. То есть круг замкнулся. И им сейчас не до помощи. А теперь если посмотрим на ВВП Китая, то 35% ВВП Китая – это США.
– Да. И доллар – основная валюта.
– А Россия там занимает, по-моему, меньше 5%. Поэтому я думаю, что Китай не будет ссориться, особенно в сегодняшней тяжелой финансовой ситуации. И плюс же такая философия Китая: он никогда слабому не будет помогать. А сегодня, по-моему, уже даже талибам понятно, что война проиграна. Не достигнуты цели войны. Даже просто если она остановится сейчас, все равно она будет проиграна, потому что цели войны не достигнуты: Украина не поглощена, кучу народа положили, технику разгромили, деньги потратили... Получили полную изоляцию страны.
– На этой прекрасной ноте мы и закончим. Я хочу только сказать нашим зрителям, что у Олега Жданова есть прекрасный YouTube-канал, который называется...
– Олег Жданов.
– Подписывайтесь на канал Олега Жданова, не забывайте подписаться на каналы "Дмитрий Гордон" и "В гостях у Гордона". И будем ждать от наших Вооруженных сил, от наших доблестных, замечательных, мужественных Вооруженных сил хороших новостей. Спасибо, Олег.
– Пожалуйста. Всегда рад помочь.