+11 Киев
Чуть больше недели были за границей. Вернулись, улыбались, как дураки, – Украина, Украина…
Соскучились.
Представляю, каково оно тем, кто почти два года живет там, тоскует по Украине.
Но.
– Вы правильно делаете, что держите детей здесь, – сказала я одной матери.
– Вы думаете? – спросила она.
– Я уверена. Я это говорю каждой матери, которая вывезла детей из ада. Дети наши и так имеют порванные сердца, испорченное детство. И, если есть возможность, держите детей в безопасности. Но давая им Украину. Сохраняя мечту о ней и любовь.
Там – сохраняют.
Мы встречались с разными людьми, мы разговаривали с ними. Иногда они к нам сами подходили при виде украинских номеров автомобиля. Один вопрос:
– Что там у вас?
За границей собственные телемарафоны. Говорят, что Украина исчезает с экранов и заголовков.
– Мы думали, что ваша война давно закончилась.
Так тоже говорили.
Но безразличных практически не было. Но, узнав, что мы здесь по делам и уже едем назад, люди округляли глаза.
– Назад, в войну? – спрашивали с ужасом.
– Ага! – счастливо кивали мы.
Также было одно в глазах у всех. Уважение. При слове Украина – уважение. Казалось, не осталось тех, кто не знал бы такой страны. И если раньше за границей – а-а-а, Украина, Кличко и Шевченко, тот что не поэт. А сейчас просто – о-о-о, Украина! Это там, где рвут зло на куски. Там, где надирают задницу злу неназываемой страны.
Кстати, о неназываемой.
Ужинали в кафе, говорили между собой – и вдруг – два человечка за соседним столиком уши вывернули. Говорю Санди – а наведи-ка свой абсолютный слух.
– О, точно, – говорит Санди.
Вскакиваем и перемещаемся за дальний столик.
– Проблемы? – летят официанты.
– Нет, просто там россияне, – говорит Санди.
Официанты кивнули, не сдержали понимающих улыбок. Окружающие, которые слышали, тоже.
– Это только представить. С тобой рядом гнушаются сидеть. И окружающие понимают это. Потому что ты из неназываемой страны.
Те двое поерзали жопами на стульях и вышли. Выворачивая уши.
О, так не везде, я понимаю. Но это чувство остракизма к неназываемой стране на миг повисло в воздухе. И я с благодарностью запомнила этот миг.
Наша большая часть фонда тем временем ехала на восток. Нам высыпались фотографии. Мы жадно всматривались.
Там наши порванные сердца.
Мы выбежали на несколько дней в мир, где мирные города и счастливые люди. Но разные люди, большинство из них даже не понимают, почему они счастливы.
Мы понимаем, мы.
Вы, люди зарубежья, счастливы тем, что вы не в аду. И, округляя глаза при слове Украина, вы не всегда понимаете, насколько вы близки к аду.
Если бы не Украина.
Но кто-то все же понимает.
– Мне кажется, мир на пороге чего-то гораздо большего и страшного.
– Нам кажется, что-то надвигается. Так страшно, что коснется всех.
Такие слова нам тоже говорили.
Люди счастливого края зарубежья. Края, где нет комендантского часа, блокпостов. Где люди не смотрят с тревогой в небо, услышав гул самолета.
Люди, которым кажется, что зло ползет и скоро накроет и вас, – вам не кажется. Зло ползет.
А накрывает зло обычно так.
Источник: Diana Makarova / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
