0 Киев
В армии есть четкий критерий плохого командира. Он боится брать на себя ответственность.
Вообще командиры бывают разными. Они отличаются опытом, манерой общения, отношением к подчиненным. Со всеми этими особенностями можно ужиться. Кроме одной – когда командир перебрасывает ответственность на других.
Война – простор непопулярных решений. Большинство процессов здесь связано с риском и затратами. Никто не гарантирует, что принятое решение окажется оптимальным. Никто не обещает, что отданное распоряжение приведет к хеппи-энду. Поэтому очень важно чувствовать, что наверху есть люди, готовые не только брать на себя ответственность, но и нести ее, когда что-то пойдет не так.
Так вот. Мне кажется, на уровне страны у нас ощутимый дефицит командиров.
Пример первый. Армии нужны люди. Кого-то ранят, кого-то списывают, в бригадах растет некомплект. Те, кто хотел стать добровольцами, уже давно в ВСУ. Мобилизация в наших условиях не может быть популярным процессом, поэтому главный вопрос звучит просто: насколько справедливой она будет в своей непопулярности.
Единственный выход – это когда государство вводит единые правила для всех и затем жестко следит за их исполнением. Актуальные базы данных для ТЦК. Онлайн-кабинеты и электронные повестки. Неотвратимость наказания тем, кто решил задним числом переписать свой социальный контракт с государством. Высокая пропускная способность ТЦК и ответственность для военкомов и ВВК, которые решили ловить рыбу в волне общей мобилизации.
Вместо этого все ветви власти соревнуются в попытках перебросить непопулярную тему друг на друга. Процесс, за который никто не желает брать на себя ответственность, покрывается метастазами. Вместо цивилизованной мобилизации – бусификация. Вместо неотвратимости наказания – запутанная многоступенчатая система с лазейками. Вместо электронного учета – бумажная археология. Армия не получает достаточно новых сил, и войну тянут на себе истощенные люди, пришедшие в 2022 году.
Пример второй. Бронирование. Чтобы не служить в ВСУ, ты должен или работать на ВСУ, или обеспечивать жизнеспособность страны.
Вместо этого мы наблюдаем за тем, как сотрудники компаний, которые производят дроны для армии, переодеваются в пиксель. А те, кто к выживанию Украины не имеет отношения, получают бронь. Теперь стране и вовсе предлагают легализованную систему откупа: когда за дополнительные $500 в месяц человек покупает право не замечать войну и все, что с ней связано.
Знаете, в армии беспорядок начинается в тот момент, когда никто не желает принимать решения. Когда ответственность перебрасывают на уровень младших командиров. Когда стратегический процесс остается без дирижера, его вынуждены администрировать на местах, без общего контура и общей рамки.
Так вот. Это никогда не работает. Такой подход запускает хаос и приводит к катастрофе.
Те, кто управляют вертикалью, должны наконец проститься с попытками понравиться всем сразу. Государство должно расставить публичные приоритеты: какую модель поведения оно считает правильной и нормативной, а какую – нет. И здесь на самом деле нет ничего сверхсложного.
Те, кто нападает на сотрудников ТЦК, должны после этого садиться за решетку. Тех, кто пытается сорвать мобилизацию, должны вызвать на допросы в СБУ. Люди, которые продают "белые билеты", должны ехать в тюрьму вместе с теми, кто отправляет в армию непригодных к службе. Иначе крепнет чувство, что государство решило самоустраниться от защиты самого себя. Что оно принимает решение в интересах тех, кто о государстве решил забыть. Что ключевая задача процесса мобилизации – это не вовлекать в непопулярную тему конкретных должностных лиц.
Каждый, кто за последние два с половиной года надел пиксель, понимал, что это решение связано, скажем так, с определенными рисками. Но те, кому пришлось быть политиками в воюющей стране, почему-то убеждены, что могут ими быть по правилам мирного времени. Воспринимая собственную популярность и рейтинг как условие для принятия решений или самоустранения от этих решений.
Если бы армия жила по таким правилам, мы бы проиграли войну еще два года назад.
Источник: Kazarin / Telegram
