-1 Киев
Власть нутром наружу.
Навальный заставил власть вывернуть нутро наружу. Понятен повод для тошноты.
Сложнее с пониманием того, как дышит эта чудовищная конструкция. Мы видим в ней разные вещи. Одни говорят: Навальный "сломал хребет режиму". Другие утверждают: Навальный "бьет в пустоту". Одни говорят: силовики взяли власть. Другие отвечают: нет, все распадается. Одни: Запад отступает перед Путиным. Другие: Запад сейчас врежет Путину.
Список несовместимых интерпретаций можно продолжать: мы на пороге тоталитаризма; Россия в состоянии разложения тоталитаризма; Путин завтра уйдет; Путин "навсегда". Мы не можем договориться, как назвать систему, в которой живем: электоральная демократия или электоральная автократия? Или что-то другое, коль скоро реальных выборов у нас нет?
Все выглядит как спутанное коллективное сознание. Ирония в том, что многое верно: мы живем в системе, которая демонстрирует взаимоисключающие импульсы. При этом, словно издеваясь, она стирает различия между противоположностями – между правдой и ложью, правом и беспределом, демократией и единовластием.
Система научилась окутывать нас обманками. А мы готовы обманываться.
Наше сознание не справляется с восприятием разложения, которое выглядит как консолидация. Мы пытаемся избавиться от головной боли, упрощая картину либо разрисовывая ее метафорами. Подменяем сущность стилем. Или находим выход в заимствовании чужих схем. Причем каждый видит то, что укладывается в его видение. Одни видят дисфункциональность в том, что для власти норма. Другие, напротив, в кремлевской норме видят системный сбой.
Тем временем система меняет макияж, сбивая с толку. Уничтожая созданный им же "фактор Навального", Кремль обращается к насилию. Мы видим в этом поворот к тоталитаризму. Но возможен ли он без идеологии и при наличии декоративных институтов?
Выпустив орду "космонавтов", чтобы отбить у граждан желание выходить на улицу, Кремль начинает оправдываться. Где вы видели, чтобы носитель единовластия уверял свой народ: "Ничего из того, что там указано в качестве моей собственности, ни мне, ни моим близким родственникам не принадлежит и никогда не принадлежало". Причитание не вписывается в правление "сильной руки"!
Очистив улицу, Кремль начал готовиться к выборам. Ну разве не шизофрения: "винтилово" и избирательная кампания в одном флаконе?
Россия экспортирует свой постмодернизм на Запад. Членство России в Совете Европы не мешает Кремлю засадить 10 тыс. человек в кутузку. Но тот факт, что 66% респондентов в либеральных демократиях относятся к России негативно, говорит, что когнитивный диссонанс Запада в отношении России излечим.
Кремль формирует свою диалектику. Уничтожив независимые каналы проявления интересов, власть закладывает ответ в виде стихийного движения поверх политических и идеологических различий вокруг лидера-оппонента. "Оппозиционная вертикаль" быстрее аккумулирует недовольство через моральное отторжение власти. Но это антирежимный протест, который не обязательно перерастет в антисистемный протест.
Подстраховка единовластия – псевдодемократические институты и выборы. Они создают иллюзию представительства и уничтожают надежду на него.
Возникает ситуация, когда система вызывает у граждан стремление к переменам и одновременно блокирует их.
Между тем нам, интерпретаторам, принадлежит своя роль в воспроизводстве единовластия. Мы нередко уводим внимание от важного. Мы создаем ожидания либо порождаем безнадежность. Мы твердим, что Россией движет непредсказуемость, ибо нам лень копаться в системном нутре.
Тот факт, что даже среди россиян, которые получают информацию из интернета, 43% полагают, что страна движется "по правильному пути", а уровень одобрения президента Путина после показа "Дворца" составляет 64% (опросы "Левада-центра", обозванного "иностранным агентом"), – это отражение нашей неспособности объяснить обществу, что такое этот "правильный путь".
Интеллектуальные упражнения имеют последствия. Уверения в том, что Навальный нанес режиму смертельный удар, могут вызвать у недовольных стремление его завершить и заплатить за это сломанной жизнью. Мантра, что все бессмысленно, порождает обреченность.
Давно пора прекращать аналитическую попсу. Но что, если мы разучились думать? Ведь мы привыкли к другому ремеслу – реагировать на сиюминутное и предпочтительно в кремлевской сфере. Чем меньше мы про нее знаем, тем больше мы про нее говорим. Путин чихнул и что бы это значило? Медведев – политический труп или еще оживет? А у Собянина есть шансы? А вот что Володин… И так бесконечно.
Трещать о власти стало в России профессией. Самое популярное увлечение – "путиниана". Мы приучили наших читателей к тому, что если в заголовке нет заветного слова "Путин", то и читать нечего. Впрочем, вообще зачем читать, если можно включить стрим и сделать в это время много полезного по дому.
Вот и славно для власти, которая получает дополнительную подстраховочную сетку в виде бесконечного словесного дождя. Не важно – одобрительного либо разоблачительного. Какой в этом для Кремля вред? Пусть клевещут!
Источник: Лилия Шевцова / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
