+5 Киев
История восьмая. Евгения Семеновна Мирошниченко. (Гений, Дива, хулиганка).
Мне редко хотелось драться, почти никогда, но в тот день я был готов прибить строителей их же инструментами!
– Это что, Игорь? – спросила меня Женя.
Мы репетировали два новых романса к моему авторскому концерту, Женя пела, я аккомпанировал.
– Перфоратор, Женечка. Так звучит перфоратор. Посиди тут, я сейчас вернусь.
Меня остановила жена, схватила какую-то купюру и рванула в квартиру ниже этажом. Продолжался "парад ремонтов" в нашем доме. Мы давно привыкли к шуму и почти не обращали на него внимания, но сейчас, когда голос народной артистки Советского Союза, примы оперного театра, колоратурное сопрано, которым восхищался весь мир, смешался с грохотом перфоратора, мне захотелось ударить кого-то. Сильно и больно.
– Ребята, я все понимаю, у вас работа, но умоляю вас, прекратите хоть на пару часов, – объясняла моя жена строителям. – Наверху репетиция. Вы просто сядьте и послушайте, такого вы точно не услышите нигде! Люди билеты покупают, чтобы насладиться этим голосом, а вы услышите его бесплатно!
– Почему бесплатно? А нам кто заплатит за простой?
– Нате! Мы заплатим! Только обещайте тишину!
Жена протянула деньги, заручилась обещанием сидеть тихо и вернулась домой. Теперь можно было не опасаться, что на самой высокой ноте Женю прервет рев болгарки или перфоратора. Мы продолжили репетицию.
Забегая вперед, скажу, что ребята потом встретили жену и долго пытали, что это было! Они сидели завороженные и спрашивали, где можно не только услышать, но и увидеть эту певицу. Простые ребята с перепачканными алебастром лицами и руками, огрубевшими от тяжелой работы, обычные работяги, пришли в восторг от голоса Жени – Евгении Семеновны Мирошниченко – моей незабвенной подруги и прославленной украинской оперной дивы.
Я приехал на дачу. В щели калитки торчала записка.
"И как это понять, друг мой?! Ты где?! Мы приперлись, а тебя нет! Пришлось лезть через забор! Ты представляешь меня, лазающую через заборы??? В качестве компенсации мы разбили окно в твоей бане и влезли туда! Иначе где бы мы ночевали??? Я тебе там розу высадила, хоть ты и гад! Поливай ее!".
Только сейчас, через сутки, я вспомнил, что мы договорились встретиться в Ворзеле – Женя с мужем приехали, я забыл.
Оперный театр был для меня родным домом. Я дружил с нашими вокалистами, а Константин Огневой вообще стал моим талисманом, именно ему выпало исполнить все мои первые песни, включая "Кохану". В фильмах, к которым я писал музыку, пел Николай Кондратюк, а Дмитро Гнатюк взял в свой репертуар мои песни. Балетники снабжали меня вещами, привезенными с гастролей. Короче, связи были очень тесными. Как я умудрился не познакомиться в те годы с Женей, до сих пор не понимаю.
Мы встретились позже, когда я уже вовсю работал в театрах – за моими плечами было много мюзиклов, оперетт и детских спектаклей. Ставил их по всей Украине мой друг, безумно талантливый режиссер Володя Бегма. Именно у него в гостях я и познакомился с Женей. Они были супругами. Мы дружили много лет, даже когда их пара распалась, дружба перешла в другую плоскость – каждый из них остался рядом со мной. И именно с Володей они приехали тогда на дачу, когда я забыл о назначенной встрече.
Но вернемся к той злополучной репетиции. У меня долго лежал романс для Жени, но с ее бешеной нагрузкой некогда было даже попробовать сделать что-то. Я начал готовить свой авторский концерт. Дней за 10 до нашей встречи мне позвонил мой сосед Коля Олялин. Мы часто работали с ним в его режиссерских экспериментах, но в тот день он сказал:
– Игорь! Я тут стихи написал, может, попробуешь сочинить что-то?
– Не проблема, неси. Попробую.
И он принес. Несколько дней – и романс был готов.
С тем романсом, который я готовил для Жени давно, проблем не возникло, она легко и профессионально исполнила его, а вот с Колиным…
– Женечка. Немного не то. Давай вот в этой фразе сделаем так, а здесь – вот так.
Я показал, что имею в виду.
– Да о чем ты?! Нет! Так нельзя! Надо вот так! И только так! Как ты этого не видишь? – парировала Женя.
Мы сидели и спорили долго, и я сказал:
– Так! Давай позовем Колю! Пусть он выступит третейским судьей!
– А давай! Зови!
Через полчаса в кабинете мы были уже втроем. Я сыграл свой вариант и свое объяснил видение исполнения. Женя молчала и ухмылялась. Затем мы показали, как хочет это спеть она. И тут после долгой паузы вступил Коля. Своим неповторимым низким голосом он выдал:
– Ребята. Это здорово – то, что вы показали. Но... это все не то! Надо вот так!
И он попытался напеть и изобразить свой вариант. Мы стояли с открытыми ртами и не понимали, что происходит! Он-то тут при чем?! Коля закончил. Повисла тишина. Я не мог понять, что делать дальше. Мы зашли в тупик! И тут в гробовой тишине раздался голос Жени.
– Так! Авторы! А не пошли бы вы оба – знаете куда?! Объяснить или сами дорогу найдете?! Так что бодрым шагом нафиг (это я мягко постарался, Женя за словом в карман не лезла). Я буду исполнять так, как я это вижу! Ваше дело – писать, мое – донести до зрителя! Точка! Дискуссия закончена!
И мы сдались, а что было делать?
После концерта мы сидели в гримерке среди десятков букетов роз. Женя молчала, что было непохоже на нее. И вдруг:
– Игорь. А ведь ты разбудил меня. Мне снова захотелось на сцену. Это ведь впервые после ухода из театра я вышла "на публику". Думала, все! Никогда! Ни за что! А оно вот как. Я соскучилась за всем этим. Очень. Спасибо тебе. Я счастлива.
Мы сидели, обнявшись, и строили планы на будущее. Мечтали записать альбом с романсами. И, как обычно, все откладывали "на потом", занятые сиюминутными делами. "Потом" не случилось, увы.
А через год я организовал благотворительный концерт. Состав – культурная "бомба" – такого созвездия гениев и просто талантов дворец "Украина" не видел давно: Анатолий Соловьяненко, Дмитро Гнатюк, София Ротару, Нина Матвиенко, непревзойденный танцовщик Вадим Писарев, балет "Анико". Я пригласил и Женю, естественно.
– Игорь... Я знаю, что "никогда не говори "никогда", я мечтала выйти на сцену еще и еще раз, но... Уходя – уходи. Больше я петь не буду. Хватит. Напелась.
Я расстроился, честно скажу, а Женя продолжила: "Но я хочу порекомендовать тебе в концерт одну из моих девочек (она давно преподавала в консерватории, своих учениц иначе как "мои девочки" не называла). Во-первых, они все невероятно талантливы, а во-вторых, дебют на одной сцене с такими мастерами придаст нужный толчок, это же честь какая для них – петь на одной сцене с такими мастерами! Поверь, такое очень важно для них, молодых.
Мне и в голову не пришло спорить с ней. Естественно, я согласился.
Ведущий объявил: "Ученица великой Евгении Мирошниченко!" Когда на сцену выпорхнула юная певица в ярко-голубом платье и запела, зритель замер! Это было великолепно! Потрясающе! Зал взорвался аплодисментами! А где-то в глубине этого зала сидела Женя и утирала слезу – ее девочка вышла на большую сцену и завоевала ее и весь зрительный зал – это ли не лучшая похвала учителю?
Мы виделись нечасто. Гораздо чаще разговаривали по телефону. Наверное, я открою огромную тайну, но без этого портрет великой певицы будет неполным. Дива и королева подмостков в профессии и абсолютная, бесшабашная хулиганка и хохотушка в жизни – вот какой была Женя! Наш с ней разговор "не по делу", а иногда и "по делу", напоминал разговор двух биндюжников! Она не стеснялась в выражениях, в лоб лупила то, что думала. Вот эта ее черта – абсолютная искренность и честность – подкупала невероятно. С ней было легко, не приходилось заискивать, отпускать ненужные комплименты и льстить. Она знала себе цену. Жаль, что эту цену не знали чиновники от Минкульта и руководство театра, которому она отдала полжизни.
Я не вникал в подробности того конфликта, не хотел. Только знаю точно: с ней, звездой мирового уровня, одной из величайших оперных певиц мира, обошлись нечестно. Просто огромный бриллиант из оперной короны Украины – ее талант – был выковырян и брошен в лужу. И она, похоже, не простила им этого до конца своих дней. И, кстати, правильно сделала – где они и где Мирошниченко! Да и кто они, собственно говоря?! И кто она!
В ее далеко идущих планах было создание "Малой оперы", мы долго и часто обсуждали этот проект, я помогал искать место для театра, потом мы часами обсуждали расположение гримуборных, оркестровой ямы, рисовали все это. Но... все упиралось в средства и бюрократизм нашей системы. Ее сил не хватало на тупую и бессмысленную войну с чиновниками. Но я знаю, что "Малая опера" все же была создана и работает сейчас. И именно там, где мы и планировали. Значит, все же ее мечта сбылась!
А потом был юбилей. 70 лет. Конечно, Женю поздравили все близкие, все ученицы, друзья. О ней не вспомнило только государство, стригшее купоны с гонораров певицы. Вот просто забыло! Шум на всю страну поднял Дима Гордон, разразившись гневной статьей в своей газете! Скандал поднялся нешуточный. Мы все высказались тогда по этому поводу. Государство очнулось, захлопало глазками и… вручило Евгении Мирошниченко "Звезду Героя Украины". От талантливых людей у нас принято откупаться грамотами и орденами. Та бог с ним, с государством. Главное – что о ней помнили и помнят до сих пор те, для кого она пела, и те, кто ее любил: друзья, коллеги и ученики. И будут помнить.
С Володей они расстались, а ушли из жизни с разницей в два года и один день. Она прожила долгую и красивую жизнь в творчестве, окруженная любовью родных и ее талантливых девочек, для которых стала почти мамой. Я не стану называть ее судьбу трагической, драм там хватало, безусловно, как у всякого творческого человека, но все же не трагедий! Потому что вся ее жизнь – это музыка! Это увлечения! Любовь! Что еще нужно для того, чтобы сказать спасибо судьбе?
А мы должны сказать спасибо Творцу за то, что он послал ее на Землю, наградив таким чудом, таким бесценным даром – волшебным голосом, который она подарила людям.
Вечная тебе память, Женечка. Светлая память. Пусть там, наверху, звучит твое уникальное, неповторимое сопрано, просто теперь – в огромном ангельском хоре!
Источник: Незабутні - Незабываемые / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
