0 Киев
С коллегами из юридической компании Ad Rem Lex продолжаем анализировать летне-осенний всплеск гиперактивности правоохранительных органов в отношении столичной власти. И как говорится, чем дальше в лес – тем больше дров. То есть тем больше обоснованных сомнений в беспристрастности, аполитичности и законности деятельности органов правопорядка.
На этот раз предметом исследования стала публично открытая информация об избрании меры пресечения лицам, которым предъявлены подозрения в уголовных процессах в отношении должностных лиц органа государственной исполнительной власти в Киеве (на основании официальных сообщений правоохранительных органов, заявлений представителей столичной власти, решений судов).
Вырисовывается красноречивая картина с четкими тенденциями и юридическими выводами.
Так, из числа предъявленных в течение августа – сентября этого года 25 подозрений работникам КГГА в 11 случаях меры пресечения не избирались вообще, в трех случаях суд отказал в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения. Лишь в одном случае судом применен ночной домашний арест. В остальных случаях суд ограничился избранием менее строгого пресечения – личного обязательства.
И это при том, что согласно сообщениям правоохранительных органов, говорится о должностных злоупотреблениях, причинивших ущерб на десятки, сотни миллионов гривен (ГБР даже сообщило о миллиардных потерях для столичного бюджета).
Если это действительно так, то, во-первых, практически во всех уголовных производствах по таким опасным преступлениям должны применяться меры пресечения, во-вторых, такие меры должны быть максимально строгими – адекватными опасности преступления и размеру причиненного ущерба. Но на практике этого не происходит. Почему? Почему при условии причинения миллионных (миллиардных?!) убытков бюджету (по утверждению правоохранительных органов) следователи и прокуроры не обращались в суд хотя бы с ходатайством об избрании залога, который, помимо прочего, призван обеспечить финансовую компенсацию таких убытков?
Из анализа напрашивается простой и очевидный ответ: причиной такой ситуации с избранием мер пресечения является отсутствие обоснованных подозрений.
По закону основанием для применения меры пресечения является наличие обоснованного подозрения в совершении уголовного преступления. Закон также предусматривает наличие рисков для применения меры пресечения: предотвращение попытки подозреваемого или обвиняемого скрыться от органа досудебного расследования, уничтожать вещи и документы, имеющие значение для дела, незаконно влиять на свидетелей, других участников, препятствовать уголовному производству иным образом. При этом закон запрещает следователю и прокурору инициировать применение меры пресечения без наличия для того оснований (ст. 177 Уголовного процессуального кодекса). В свою очередь, закон (ст. 178 УПК) обязывает следственного судью при избрании меры пресечения учитывать весомость имеющихся доказательств о совершении подозреваемым уголовного преступления.
Применение по решению суда к подозреваемому меры пресечения – это, по сути, своеобразное признание судом обоснованности выдвинутого лицу подозрения. Отказ в применении меры пресечения означает констатацию судом или безосновательности подозрения, или отсутствие предусмотренных законом рисков для ее применения. Такой отказ означает безосновательность ходатайства следователя/прокурора о применении меры пресечения и может указывать вообще на безосновательность уголовного преследования определенного лица, которого следствие "наделило" статусом подозреваемого.
Так, постановлением Дарницкого районного суда от 7 октября этого года (дело №753/20328/21) отказано в удовлетворении ходатайства о применении меры пресечения в виде личного обязательства должностным лицам КГГА из-за того, что "анализируя совокупность предоставленных органом предварительного расследования материалов, суд пришел к выводу об отсутствии веских доказательств причастности лица к инкриминируемому ему уголовному преступлению при приведенных в сообщении о подозрении обстоятельствах".
Суд, как следует из приведенного решения, не только признал такое ходатайство безосновательным, а фактически вообще поставил под сомнение сообщение о подозрении по указанному делу. Потому что обнаружил существенные проблемы с доказательной базой. В другом резонансном деле, которое касается причинения убытков в сумме 22 млн грн при аренде кинотеатра "Киев", о чем в начале октября сообщил Офис генпрокурора. По данному факту было сообщено о подозрении в совершении уголовного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 367 Уголовного кодекса Украины, директору департамента коммунальной собственности КГГА и его первому заместителю.
Следователи и прокуроры "пошли" в этом деле на подозрение, несмотря на имеющиеся судебные процессы по передаче имущества в аренду, которые подтвердили правомерность действий киевской власти при проведении всех процедур, а также судебные решения о невозможности использования здания в том состоянии, в котором оно сейчас находится. Такие аргументы публично выразила столичная власть, комментируя действия правоохранительных органов в этом уголовном производстве.
А о какой "доказательной базе" тогда говорить в тех производствах, где следователи и прокуроры вообще не обращались в суд с ходатайством об избрании меры пресечения? А это 11 из 25 производств. Очевидно, что инициировать вопрос перед судом об избрании меры пресечения в этих 11 производствах помешало понимание самими же правоохранителями того, что они не имеют для этого законных оснований, а именно обоснованного подозрения, а соответственно – и доказательств совершенного "подозреваемыми" правонарушения.
Однако когда следователи и прокуроры не обращаются в суд с ходатайством об избрании меры пресечения, то это как-то диссонирует с их громкими заявлениями о тяжких коррупционных преступлениях и огромных убытках бюджета, с проведением демонстративно показательных обысков и вручением подозрений, с перечислением в пространных "информационных сообщениях для СМИ" большого перечня статей Уголовного кодекса и сурового наказания за содеянное.
Все эти процессуальные и пиар-информационные действия как-то странно выглядят на фоне применения мер к подозреваемым лицам. Когда дело "варится" у следователей и прокуроров, тогда и раздаются громкие заявления и обвинения. А когда оно попадает в суд, даже на этапе досудебного расследования при избрании меры пресечения, то все как-то "сдувается" до весьма сомнительного и необоснованного. А что будет, когда дело начнет рассматриваться в суде по существу? Имеют ли такие дела вообще судебную перспективу?
Похоже, руководителей правоохранительных органов, задействованных в "походе против Киева", это не очень беспокоит. Очевидно, для них сейчас главным является процесс, который чем дальше, тем больше конкретными фактами подтверждает свою предвзятость и политическую мотивированность.
Источник: Віктор Трепак / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
