+1 Киев
Утренняя новость. Марчук. Остановилось сердце.
Отчаяние. Непреодолимое эмоциональное опустошение. Несогласие с реальностью. И очень больно от того, сколько всего не успели...
Просто позавчера мы отсматривали уже откорректированные фрагменты нашего фильма о независимости. Кто-то говорит: "Боже, как Марчук хорошо получился!" Действительно, каждый кадр – как парадный портрет!
В тот день он пришел на съемки в "натовском" свитере. Первый натовский генерал Украины.
Мы с ним должны были говорить об августовском путче, о ядерном разоружении, о том, что происходило за кулисами событий 1991 года.
Евгений Кириллович фанатично увлекался съемочной техникой. Наши камеры привели его в почти эйфорическое состояние! Они и у меня, немного привычного к этой технике, вызывают каждый раз почти религиозные чувства. А здесь – человек извне цеха! Это был неподдельный искренний восторг.
Генерал настолько увлекся, что попытался перехватить командование на съемочной площадке у режиссера. Нашему главному режиссеру Сергею Лысенко понадобились определенные усилия, чтобы вернуть власть на площадке.
Мы с Евгением Кирилловичем очень долго договаривались об этом разговоре. Он должен был прокомментировать некоторые рассекреченные документы КГБ и ЦРУ. И это требовало подготовки: их надо было перечитать, обдумать. Подготовка потребовала времени. И все это накладывалось на "ковидную" реальность и длительную реабилитацию Евгения Кирилловича после операции. Говорил, что после старой автомобильной катастрофы нужно было "пересобрать" ноги.
И мы несколько раз откладывали эту запись. Иногда он звонил с извинениями, что обстоятельства не позволяют ему сделать это быстрее. Почти всегда – поздно вечером. И в качестве "компенсации" дарил кучу интереснейших закулисных историй. И... опять исчезал на пару недель. Я даже начал было немного обижаться.
Я зависел от этого разговора, потому что на тех вещах, которые только он мог рассказать, держались, по крайней мере, две сюжетные линии фильма.
И вот – наконец-то! Марчук в кадре. И мы записываем полтора часа о том, как во время путча над Верховной Радой появились десантные вертолеты, а в Борисполе сели десятки самолетов с военным спецназом, о блефе и угрозах в его разговорах с командующим войсками Киевского военного округа Виктором Чечеватовым, о том, могли ли Кравчуа "пасти" московские КГБисты, об "играх" между ЦРУ и КГБ, о том, зачем Ельцин спрашивал у военных, можно ли бомбить Киев ядерными боеголовками...
Некоторые из этих историй он уже рассказывал мне во время нашего специального эфира к 25-летию независимости. А некоторые подробности прозвучали, кажется, впервые за 30 лет. Просто потому, что Марчука о них раньше никогда не спрашивали.
Он меня очаровывал тем, как крепко он помнит подробности давно минувших дней. Для историка, для документалиста работа с такими людьми – это огромное наслаждение.
Он был генералом КГБ, который стал украинским государственником. Я очень хорошо помню его эмоции, когда он рассказывал о впечатлении, которое на него произвели документы КГБ, которые он должен был рассекречивать, когда началась кампания реабилитации репрессированных советской властью. Я верю, что истории, прочитанные в архивах, на самом деле изменили его. Это был человек, который вырос в системе. Но перерос ее.
Четвертый премьер-министр независимой Украины, он был первым премьером, который свободно говорил по-английски. Это было редким явлением для его поколения.
Он стал олицетворением институциональной устойчивости. И вот этой устойчивости вокруг нас стало меньше. Он стал первым премьером независимой Украины, который так преждевременно ушел в мир иной.
Мы договорились, что после премьеры фильма "Коллапс. Как украинцы разрушили империю зла" мы встретимся и поговорим о некоторых из рассекреченных документах подробнее – уже для книги о независимости. И меня теперь наполняет горечь осознания, что мы не успели это сделать.
И еще немного грустно, что он не увидит, как классно он выглядит в кадре.
Источник: Oleksandr Zinchenko / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
