Киевлянка Хорошунова в дневнике 1941 года: Возможно, начинают действовать партизаны или подпольщики G

19 октября 1941 г., воскресенье

Вчера получила разрешение на переучет магазина. Повесила объявление на двух языках – украинском и немецком, как теперь полагается. Потом выгребала там битые стекла и порванные книги. А к дверям все время подходили какие-то претенденты на магазин.

Библиотека, которая теперь уже не библиотека Академии, а национальная библиотека, получила мандат на конфискацию книг из магазина. Я упорно сопротивляюсь в одиночку всем этим посягательствам, а кончится, очевидно, тем, чем кончаются уже некоторые "украинские" дела, – немцы конфискуют, и все.

Купить по-прежнему ничего нельзя. Обмен достиг невероятных размеров. За пальто можно получить только полсотни картошек.

Сегодня очередное страшное объявление. Сформулировано оно так: "Как репрессивные меры против саботажа, сегодня расстреляно сто граждан города Киева. Это предупреждение. За каждый факт саботажа отвечает каждый гражданин". Дата под объявлением 22 октября. Подписи нет.

Немцы возле здания Главпочтамта Фото: borisfen70 / LiveJournal

Что обозначает это объявление? О каком саботаже идет речь? Какие сто киевлян расстреляны? Никто ничего не знает, строим всевозможные предположения. В Киеве так мало работы и работающих, что вряд ли здесь дело в саботаже. Если это разговор о какой-то промышленности, то ее нет вообще. Она вывезена нашими или взорвана.

Вывод делаем один – возможно, начинают действовать партизаны или подпольщики. Если так, то легче делается на душе и появляется какая-то надежда. Но, может быть, мы ошибаемся? А сто расстрелянных? Кто они?

Евреев все ведут без конца. Люди прячут их, но немцы их находят и забирают. И до сих пор слышна стрельба в Бабьем Яру.

Предыдущая запись в дневнике – от 18 октября.

Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.

За идею редакция благодарит историка и журналиста, сотрудника Украинского института национальной памяти Александра Зинченко.