-1 Киев
Начало: часть I
Часть II. "Болезненный катарсис: евромайданные афтершоки"
Воскресенье 9 июля 2017 года в Киеве напоминало большой международный взбудораженный улей. Сразу два высокопоставленных иностранных чиновника посетили украинскую столицу с официальными визитами. И оба впервые.
Государственный секретарь США Рекс Тиллерсон прибыл в страну, чтобы заверить украинский народ и его руководство в том, что Соединенные Штаты не "сдадут" Украину ни при каких условиях, рассказать об итогах встречи Трампа с Путиным и встретиться с "молодыми украинскими реформаторами" (своеобразная американская оценка действий официальных властей).
Вновь избранный генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, в свою очередь, намеревался донести до украинской общественности обеспокоенность по поводу продолжающегося кровопролития в Украине, нарушения ее территориальной целостности и суверенитета. А попутно попросить прощения у украинского народа, что возглавляемая им уважаемая международная организация не смогла (адекватно), как того требовали обстоятельства, отреагировать на агрессию против Украины. Правда, это было до того, как Гутерриш стал генсеком ООН.
А если учесть, что в понедельник на очереди был визит генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, то можно с уверенностью предполагать: что-то серьезное таки происходит в международных отношениях, если украинская повестка дня вдруг стала столь важной.
Осознание реальности угрозы приходит к странам Запада слишком медленно
Внешний аспект
А случилось то, что в конце концов и должно было. Как показали последние мировые события, в частности результаты встреч и переговоров мировых лидеров на полях G20, мировое сообщество встало перед дилеммой: либо приложить дополнительные усилия, победить "плохих парней" и продолжить прерванный процесс мирного экономического развития, либо пойти на поводу у последних и позволить миру вновь скатиться в холодную войну с реальной перспективой ее превращения в горячую.
Хотя, надо признать, осознание реальности угрозы приходит к странам Запада уж слишком медленно. Даже сейчас, несмотря на периодически выражаемую озабоченность по поводу ее присутствия, у Запада нет единого подхода к тому, как эту угрозу квалифицировать, а главное, какие средства необходимо применять для ее устранения.
Но, как бы цинично по отношению к Украине это ни звучало, лучше поздно, чем никогда. Постепенно под влиянием различных факторов начинает выкристаллизовываться структура угроз, основные ее носители и стоящие за ними силы.
Уже сейчас можно говорить о своеобразном интернационале (консорциуме) "плохих парней", пытающихся доказать неизвестно кому свое превосходство над остальным миром и борющихся за сомнительную честь называться главными "антиамериканистами". Свое право на существование они доказывают ежедневной фрондой остальному миру. Все, что делается вне их границ, встречается в штыки и поддается анафеме. Это априорное отторжение всего чужого ведет к постепенному формированию новой глобальной линии раздела.
Взаимодействие между участниками "интернационала плохих парней" намного эффективнее, нежели между представителями коллективного Запада
Если проследить метаморфозы, которым подвергалась современная система международных отношений после 1991 года, то можно заметить интересную закономерность: с окончанием идеологической биполярности после недолгого перерыва на глобальном уровне спонтанно началось формирование новой модели мира, тоже основанной на противостоянии.
Первым ее вариантом можно считать объявленную Вашингтоном после 11 сентября 2001 года борьбу с международным терроризмом. Это был вынужденный ход со стороны американцев, которым исламские террористы объявили войну по всему миру. Однако, несмотря на кажущуюся масштабность, эта модель не стала полноценным заменителем послевоенной системы. В первую очередь в силу своей агрессивности, исключающей любые формы мирного сосуществования.
А во-вторых, она не получила поддержки всех без исключения союзников Америки. Тогда это казалось временным недоразумением. Но, как выяснилось впоследствии, за этими отказами скрывались куда более серьезные разногласия внутри коллективного Запада. Интересы США начали постепенно расходиться с интересами объединенной Европы.
В то же время и оппоненты Запада не стояли на месте. С их стороны тоже шел активный поиск собственных моделей противостояния. При этом, несмотря на национальные, религиозные или идеологические различия, практически всех их объединяла антиглобалистская риторика. Борьбу с распространением "тлетворного" западного влияния взяли в качестве основной внешнеполитической парадигмы и КНДР, и Иран, и сирийское руководство, и, в конце концов, Россия, которая впоследствии и возглавила мировое движение против глобализма.
Являясь постоянным членом Совета Безопасности ООН и располагая огромными нефтяными и газовыми ресурсами, эта страна смогла использовать свое международное влияние для придания антиглобализму (читай – антиамериканизму) завершенной формы нового идеологического течения.
Для борьбы с ним в различных странах мира (в первую очередь европейских и, как теперь выясняется, и в США) Москва с помощью самых различных средств, включая разведку, приступила к формированию своих "пятых колонн", так необходимых для оказания влияния на внутренние процессы в этих государствах.
И, как показали события вокруг американских выборов, созданная Россией система оказалась очень даже эффективной. Не в последнюю очередь потому, что влияние на умы людей в виртуальной интернетовской реальности является своеобразной квинтэссенцией многовекового российского опыта по фальсификации истории, осуществляемого с участием государства.
И вот это последнее обстоятельство не на шутку встревожило западный политический бомонд. В первую очередь потому, что если не изменить тенденцию, то через некоторое время говорить о западной цивилизации в нынешнем ее понимании будет бессмысленно. Со всеми вытекающими негативными последствиями для самих западных политиков.
Таким образом можно утверждать, что коллективное обсуждение на саммите "Большой двадцатки" текущей мировой ситуации привело ее участников к неутешительным выводам: обстановка препаршивая, надо что-то делать. И она усугубляется еще и тем, что взаимодействие и взаимопонимание между участниками "интернационала плохих парней" намного эффективнее, нежели между представителями коллективного Запада, как бы противостоящими им.
Методы полунамеков и недомолвок из арсенала классической дипломатии не срабатывают в диалоге с современной Россией
Внутреннее измерение
Что в этих условиях должен предпринять Запад? Логичнее всего было бы в первую очередь попытаться разорвать связи между их оппонентами и ослабить (в том числе экономически) участников указанного выше "интернационала", параллельно пытаясь погасить существующие очаги напряженности. В Европе он один – в Украине. И кто стоит за ним доподлинно известно – Россия. Так, спустя три года с небольшим к Западу пришло общее понимание того, что один из главных ключей к решению текущих проблем в системе международных отношений находится здесь, в Украине.
Это начали наконец понимать и за океаном. Пренебрежительно-презрительное отношение Обамы к российскому руководителю и коллективная обструкция, устроенная Путину в Брисбене, эффективного действия не возымели. Оказалось, что методы полунамеков и недомолвок из арсенала классической дипломатии не срабатывают в диалоге с современной Россией. Кремль придумал и агрессивно начал навязывать Западу свое собственное видение современного мира. На практике, используя возможности интернета, он создал виртуальную, но очень правдоподобную модель под названием "Русский мир", имеющую свое собственное идеологическое и социально-политическое обоснование.
Теперь ее можно с полным основанием назвать русскоцентричной. Эта новая московская идеология изначально была предназначена исключительно для внутреннего потребления в ходе реализации предварительного этапа трансформации российского общества – "вставания с колен". После того, как кремлевские теоретики посчитали, что этот этап успешно завершен (за успешность ошибочно приняли головокружительное повышение цен на энергоносители) и страна, по их мнению, приподнялась с колен, встал вопрос: а куда, собственно, она последует на уже прямых ногах?
В Москве посчитали, что "от добра добра не ищут", и решили распространить "русскоцентричную" парадигму на весь остальной мир. Сначала на так называемое ближнее зарубежье, страны СНГ, а когда во время еды пришел аппетит – и на дальнее.
И главной мишенью этого мира стала Украина – главный объект вожделений бывшей империи.
Спустя три года после начала внешней агрессии и почти 13 лет после оранжевого Майдана судьба предоставляет Украине еще один шанс выбраться из болота
Именно в Украине отрабатывалась вся новая российская методика воздействия – от вербовок и подкупа элиты до ползучей экономической и финансовой аннексии, вплоть до прямого вмешательства во внутренние дела. Так к концу 2013 года формально независимое и суверенное государство на самом деле превратилось в управляемый извне протекторат.
И вот теперь мы опять наблюдаем новую-старую картину – возобновление борьбы за Украину. Снова со стороны ее западных партнеров. Очевидно, прошел вильнюсский шок осени 2013 года, вызванный демаршем Януковича, отказавшегося подписывать Соглашение об ассоциации с Европейским союзом.
Поистине, судьба безмерно щедра и благосклонна к нашей стране. Если учесть, что по статистике государство получает шанс на обновление (или распад) в среднем раз в полстолетия, то Украина, ломая устоявшиеся стереотипы, уже повторно за неполные полтора десятка лет вступает в очередную решающую фазу своего развития.
Спустя три года после начала внешней агрессии и почти 13 лет после оранжевого Майдана судьба предоставляет Украине еще один шанс выбраться из болота, в котором она оказалась в силу внешних, но прежде всего внутренних причин.
Они и сейчас дают о себе знать в виде всеохватывающей коррупции, в том числе политической, недостатков в управлении государством, отсутствия надежной постоянной коммуникации между обществом и властью. Особого внимания к себе требует не полностью сформированная политическая система государства, что, в свою очередь, не дает возможности выработать внятную и понятную всем внутреннюю политику, продолжением которой, как известно, является политика внешняя.
Но постепенно, возможно не так быстро, как хотелось бы отдельно взятому индивиду, перемены входят в нашу жизнь.
Поэтому, безусловно, российская агрессивная внешняя политика последних лет сыграла свою роль в том, что Запад изменил свое отношение и к самой Москве, и к тому, что она делает на международной арене. Но очень хотелось бы думать, что те перемены, которые происходят в украинском обществе, его стремление к самоидентификации и независимости тоже определенным образом повлияли на мнение украинских партнеров, которые наконец-то всерьез осознали: несмотря на столь болезненный катарсис, переживаемый страной и ее народом, украинское государство имеет право на свое собственное место в этом неспокойном современном мире.
Часть I. Почему на Путина и Ким Чен Ына не действует "глубокая озабоченность" Запада
Часть III. Почему США и Китай должны глубже и активнее вникать в международные дела
