Европейское будущее Украины возможно в концепции территориально "большой Болгарии" – сидеть, как мышь, под европейским "финансовым веником"

К какой Европе мы стремимся – к исторической или реальной?

Многие в Украине взыскуют "Европу, которую когда-то утратили" и которой больше не существует.

Одни ищут славяно-скандинавский синтез более чем тысячелетнего прошлого, нордическое неоязычество с рунической символикой и "копьем Одина".

Кто-то застыл в символике крестовых походов или даже Третьего рейха.

В какой-то мере – это азиатский "крестовый поход" на Европу. Как будто крестоносцы, блуждавшие тысячу лет на просторах Азии, вернулись обратно и не узнали свой дом.

В Украине одни политические силы могут поддерживать вектор европейской интеграции, а другие – блокировать ЛГБТ-марши в Киеве.

И это не признак плюрализма мнений или демократии. Это признак несфокусированности общества относительно основных ценностей, которые в Европе уже перестают быть предметом дискуссий и переходят в разряд аксиом, которые усваиваются со школьной скамьи.

Наша расфокусированность формируется в дихотомии: с одной стороны – за Европу, а с другой, против трансгресивного или либертарианского трансгуманизма, постгендеризма, биоморфической свободы и т.д.

Но европейцем нельзя быть "частично". Европейские стандарты жизни идут в пакете с новой антропологией. Это не значит, что все должны стать трансгендерами. Это означает, что все должны принять биоморфическую свободу иного.

Именно поэтому желание найти консервативную Европу неосуществимо, потому что ее уже почти нет. Даже несмотря на определенный ренессанс консерватизма в мире, возрождение которого более вероятно в США (хотя вероятность такого события и невелика), нежели в Европе.

Риск демографической инверсии в Европе, когда удельный вес некоренного населения может существенно снизиться к концу XXI века, если и приведет к новому консерватизму, то это будет не консерватизм Средневековья, а новое течение мусульмано-европейского синтеза, как когда-то в Индии в XV-XVIII веках индусско-мусульманский синтез эпохи Великих Моголов.

Какую Европу ищут у нас? Обратимся к основным культурным кодам. Это Европа Австро-Венгерской империи, Европа времен "цісаря". Это эстетика в стиле "віденських кафе" или кафе "Цісар".

Также присутствует нордическая Европа, руническая символика, неоязычество, эстетика викингов, валькирий, Рагнарока и Асгарда.

Эстетика крестовых походов.

И даже элементы эстетики Германии времен Третьего рейха, рецепция которых происходит опосредованно, стилизованно: здесь формируются устойчивые аллюзии с дивизией СС "Галичина", дивизией СС "Викинг" и т.д.

Например, книга "Українські вікінги".

Естественно, что речь не идет о массовом явлении, но это в какой-то мере исторические реминисценции, рефлексии и копирование со стороны активных групп общества, которые могут навязать данную эстетику и пассивному большинству.

Проблема тут заключается в том, что такую Европу не воспринимают прежде всего в самой Европе.

То есть стремление к евроинтеграции выливается в попытки найти "историческую Европу", которая осталась в прошлом, и даже к мессианским идеям "спасти Европу от неминуемого заката".

Отсюда уже появляются идеи об "изменении Европы", ее "спасении", "защите" и так далее. В свое время похожие процессы происходили и в Польше времен польских восстаний XIX века.

Именно тогда был активирован так называемый "сарматский миф" о польском "белом рыцаре", который "безвозмездно и жертвенно" спасет Европу от Азии.

Ключевая ошибка заключается в том, что "сарматский миф 2.0." в XXI веке еще более далек от реальности, чем его прототип в XIX веке.

Европа – это огромная, самодостаточная цивилизация, одна из нескольких доминирующих в мире. Она не нуждается в "спасении", "защите", а ее трансформации происходят лишь изнутри, в рамках диалектики истории, но никак не с помощью механических внешних драйверов.

Европа не воспринимает призывы в виде "Германия должна проснуться", "Франция должна вспомнить" и т.д. Потому что Германия "не спит", а Франция "помнит", даже если кому-то кажется обратное.

Параметры Украины и Европы несопоставимы ни экономически, ни демографически, ни технологически, ни даже в военном плане (несмотря на противоположный стереотип). Если мы говорим о евроинтеграционном будущем Украины – это означает принятие всех правил игры, принятых в ЕС.

И это означает, что нашей хуцпакратии и хуцпистам придется отказаться от иллюзии заставить европейцев жить по своему уставу.

Европейское будущее Украины возможно в концепции территориально "большой Болгарии" – сидеть, как мышь, под европейским "финансовым веником", как это и делают болгары, несмотря на то, что и у них в XIX веке была своя концепция "Великой Болгарии", включающей выход к Черному, Мраморному и Эгейскому морям.

Как когда-то в работах украинского географа и автора геополитической концепции естественных границ Украины Степана Рудницкого – Великая Украина от Черного моря до Каспийского.

Но болгары поняли, что нельзя вступить в ЕС, основываясь на концепции прошлого. Нельзя войти в воды реки, которые утекли тысячу лет назад.

Является ли натяжкой сравнение Украины и Болгарии? Скорее всего, нет.

Несколько лет назад я написал статью о демографии, основываясь на европейской статистике.

Анализ демографических перспектив в одном из европейских обзоров завершался следующим образом: наибольший демографический кризис среди стран Европы к 2050 году будет в Болгарии и Украине.

Условно говоря, в Болгарии "не будет кому работать", а в Украине – "не будет где работать". С тех пор демографический кризис у нас лишь усилился.

Источник: Алексей Кущ / Facebook