+21 Киев
История главного документа независимости.
Проект Акта провозглашения независимости Украины написали накануне.
Левко Лукьяненко в обычной школьной тетради выводил: "Выражая волю народа Украины к жизни в независимом государстве, продолжая традиции создания государства Украинской Народной Республики, сформулированные 22 января 1918 года Четвертым универсалом…" Над Лукьяненко в этот момент склонился "союзный" депутат Леонтий Сандуляк.
В 10.00 в пятницу, 23 августа, на третьем этаже Верховной Рады за круглым столом собралось несколько депутатов "Народной рады".
Сандуляк был депутатом Съезда народных депутатов СССР. Но в те дни чувствовал, что больше нужен в Киеве, чем в Москве. Кажется, он сделал правильный выбор: не каждый день становишься свидетелем рождения нового государства.
Накануне было решено, что для обсуждения на чрезвычайной сессии предстоит подготовить целый ряд проектов постановлений. Для этого и собрались.
Левко Лукьяненко обратился к коллегам:
"Коммунистическая партия Украины участвовала в государственном мятеже. Мятеж провалился. Они понимают, что являются соучастниками антиконституционного сговора. Этот антиконституционный сговор на языке Уголовного кодекса (ст. 56) называется предательством Родины. Эта статья предусматривает наказание вплоть до смертной казни.
Коммунисты в Верховной Раде растеряны – они не знают, что с ними будет. Они смотрят на Москву и думают, не начнет ли Ельцин всех их завтра – послезавтра стрелять. Они не знают, во что обернется в Украине ненависть народа к коммунистам: не начнут ли киевляне вылавливать их по квартирам и улицам и бить их чем попало, как мадьяры в 1956 году в Будапеште.
Эта растерянность долго продолжаться не будет… Поражение швырнуло коммунистов об землю и тем создало уникально благоприятный для нас момент. Он недолго продлится.
Поэтому предлагаю подготовить документ о провозглашении Украины самостоятельным государством.
Если мы сейчас этого не сделаем, то неизвестно, когда еще это можно будет сделать. Нельзя упустить возможность, которую сама история нам принесла.
Проект всех других постановлений и законов – пустяки по сравнению с этим кардинальным вопросом нашей национальной судьбы!"
– Хорошо, – отозвался Сергей Головатый, – считайте, что вы нас сагитировали!
– Я берусь написать проект документа, – озвучил свои намерения Лукьяненко.
– И действительно, кому как не Левку писать?! – поддержал идею Дмитрий Павлычко.
– Так дайте мне в помощь Леонтия Сандуляка – и на 12.00 мы снова соберемся для обсуждения проекта!
Лукьяненко и Сандуляк отошли в левое крыло на этом же этаже, где стоял небольшой стол под окном, выходившим на Шелковичную улицу. И вот в таких совершенно непраздничных условиях началась работа над важнейшим документом в новейшей истории Украины.
Леонтий Сандуляк вспоминал: "Сначала мы обсудили концепцию документа. Решили, что он должен быть лаконичным и оформлен таким образом, чтобы за него проголосовали 239 коммунистов".
Левко Лукьяненко: "Я говорю Сандуляку: "Есть два подхода к составлению этого документа. Если мы напишем его длинным – он неизбежно вызовет дискуссию, если же коротким – он имеет шансы быть проголосованным. Давайте напишем насколько это возможно короткий документ, чтобы дать как можно меньше поводов для дискуссий!"
Лукьяненко волновался. Длинный документ мог повлечь за собой долгую дискуссию. Дискуссия могла затянуться на дни и недели.
"Кравчук теперь склоняется на нашу сторону, а куда он будет склоняться через неделю – две? Завтра он будет нам способствовать, а будет ли способствовать через неделю – две? Страх коммунистов пройдет, и они перейдут в контрнаступление, и где тогда будет Кравчук?" – размышлял Левко Григорьевич.
Как назвать документ? Сначала Лукьяненко написал: "Закон". Потом зачеркнул. Ведь один закон можно изменить другим законом. Поэтому на листе появилось: "Универсал".
Сандуляк возразил: это слово могут не воспринять коммунисты, потому что это будет напоминать им об актах "буржуазно-националистической" Центральной Рады.
И тут случилось озарение: акт!
К 12.00 проект акта был готов. Полтора часа усилий. Три предложения. 597 букв.
Народная Рада согласился с концепцией максимально краткого текста. Но решила кое-что отредактировать.
Сергей Головатый взял черную ручку и принялся вносить правки.
"Акт Верховного Совета РСФСР о провозглашении независимости украинского государства…" Последние два слова названия документа вычеркнули и заменили на "провозглашение независимости Украины".
"Выражая волю народа Украины к жизни в независимом государстве; продолжая традиции создания государства Украинской Народной Республики, сформулированные в ее Универсалах…"
Здесь снова возникла дискуссия, не устрашит ли упоминание Украинской Народной Республики и ее Универсалов коммунистов?
Головатый отметил: "Господин Левко, если мы запишем нашу традицию создания государства только от Универсалов – то считайте, что у нас не было традиции создания государства в принципе. А ведь мы имели свое государство со времен княжения Владимира и Ярослава! Пусть она тогда не называлась, как сейчас, а традиция создания государства была! Ярослав кодифицировал право… Мы давняя нация!"
Лукьяненко согласился. Несколько слов обнаружили новые окончания и новые места в тексте. Несколько слов вычеркнули. Но уже через сутки акт пришлось еще раз отредактировать…
Дмитрий Павлычко двигался подобно броуновской частице. Но так можно было говорить только о сложной траектории его движения. Само движение имело осознанную цель. Сначала он спустился в "Катрусин кинозал" убедить коммунистическое большинство голосовать за Акт провозглашения независимости, где пытался договориться о компромиссе по поводу референдума.
Затем он поднялся к коллегам из "Народной рады", чтобы убедить оппозицию не голосовать за запрет Коммунистической партии в пакете с провозглашением независимости.
После он спустился в "захристию" – так Павлычко называл закоулок у кабинета председателя Верховной Рады.
"Я был как офицер связи между Леонидом Кравчуком и "Народной радой", – вспоминал свои траектории Павлычко.
В "захристии" стоял круглый стол. Вокруг него собралась "согласительная комиссия" – несколько депутатов, которым коллеги делегировали согласовать окончательный текст Акта провозглашения независимости: Александр Мороз, Александр Бандурка, Анатолий Матвиенко, Михаил Голубец, Игорь Юхновский, Иван Заец, Александр Емец. Рядом оказались член совещательной группы парламента Богдан Гаврилишин и журналист Виталий Портников.
Богдан Гаврилишин: "Обсуждалось окончательное редактирование текста акта, и это было сделано сказочно быстро. Но больше меня поразило, когда кто-то спросил: "А как должна называться страна, которую планируем провозгласить независимой?" Первое предложение – "Демократическая Республика Украина". "А почему не просто – Республика Украина?!" – спросил Иван Заец".
Александр Бандурка: "Возникла дискуссия, как назвать это государство, которое мы провозгласим как независимое? Одни предлагали назвать Украинская Народная Республика, как было в 1918 году при первой попытке сделать Украину независимой. Другие говорили – Украинская Советская Республика: "советы" же – оставались как основа народовластия. А "Социалистическую" – отвергнуть. Было предложение назвать типа Чешская Республика или Польская Республика…"
Богдан Гаврилишин: "И здесь вступает Павлычко, умеющий громко и вспыльчиво говорить: "Почему не просто – Украина?!" Решение о названии было принято где-то за 30 секунд!"
Рядом стоял Виталий Портников: "Они решили, что не будет никакой "республики", и Дмитрий Васильевич Павлычко сказал мне, чтобы я взял ручку и вычеркнул это слово повсюду, где я увижу его. Теперь, когда я беру свой украинский паспорт, я понимаю, что там могло быть написано "Республика Украина". И оттого, что я изменил название страны собственной рукой, мне становится странно".
Иван Заец: "Но самые большие споры произошли уже в преамбуле Акта провозглашения независимости Украины – там, где речь идет о том, что "Выражая волю народа Украины к жизни в независимом государстве…" И это вызвало большое возражение со стороны Александра Мороза, со стороны коммунистического большинства: "Как это так "выражая волю народа"?! Мы референдума не проводили. Мы народ не опросили. Мы не имеем права этого говорить! И Дмитрий Васильевич Павлычко пошел на такой компромисс: он привязал преамбулу акта к произошедшему на днях событию".
Дмитрий Павлычко: "Как бы мне это было не по душе, я вычеркнул это первое предложение и предложил другое начало этого документа. Мысль появилась молниеносно, и я громко проговорил ее: "Исходя из смертельной опасности, нависшей над украинским народом в связи с государственным переворотом в СССР 19 августа 1991 года"… Сразу я понял, что мнение сформулировано недостаточно точно. Нужно было принять позапрошлое время, поскольку событие 19 августа уже было в прошлом, а украинский язык имеет такую возможность. Текст от этого стал более точным и даже более торжественным". Вместо "нависла" в тексте появилось "нависла было".
Иван Заец хотел заменить "смертельную опасность" – "чрезвычайной опасностью". Но быстро отказался от этой поправки. Внесли правильные изменения, озвученные Зайцем еще в зале: вместо "территория Украины является целостной и неприкосновенной" записали "нераздельной и неприкосновенной".
Было 17.30. Осталось 30 минут до провозглашения независимости.
Иван Заец: "После того как произошло окончательное редактирование проекта Акта провозглашения независимости Украины, мы с Дмитрием Васильевичем Павлычко побежали в печатное бюро".
Печатное бюро находилось на том же втором этаже, что и "захристия", где происходило редактирование акта. Но в "подкове" – закругленной тыльной части здания парламента. И он так выстроен, что сначала надо было подняться на третий этаж, потом снова спуститься на второй. Выходило, что надо было по коридорам и лестницам набегать метров 150 в один конец.
"Кто будет печатать Акт провозглашения независимости Украины?" – взволнованный Павлычко влетел в комнату. Все растерялись. "Людмила, давай быстро!" – это поэт увидел руководительницу парламентского печатного бюро Людмилу Шикуту. Через пару минут Павлычко и Заец побежали обратно в сессионный зал с отпечатанным текстом.
Впереди мчался Павлычко. За ним едва успевал на 20 лет младший Иван Заец. Дмитрию Павлычко казалось, что они бежали не одни. Ему казалось, что с ними бежит его брат Петр, расстрелянный гестаповцами в январе 1944 года. И ему показалось, что с ними бежит сотенный УПА Спартан – Михаил Москалюк, выгнавший 16-летнего Павлычко из дома с приказом учиться, не умирать, а трудиться на благо Украины. Павлычко казалось, что с ними бежал его наставник в поэзии Максим Рыльский.
Души, летевшие вдогонку, собирались в облако из героев и мучеников, поэтов и сорванцов, князей и простонародья, казаков и гетманов… Лист, на котором был напечатан Акт провозглашения независимости, был будто эстафетной палочкой в бесконечной эстафете, которая длилась столетиями.
Кравчук сидел на своем рабочем месте в зале. Перерыв был объявлен до 17.00. Телетрансляция возобновилась вовремя. Но зал продолжал выглядеть полупустым. Депутаты большинства не торопились собираться. Кворума не было. Ничего не проголосуешь.
Где-то в 17.15 Кравчук не выдерживает и спрашивает Плюща растерянно и раздраженно: "Где они есть?! В кинозале? Что-то идут по одному, по два…" Трансляция снова прервалась…
Около 17.35 Дмитрий Павлычко добежал в сессионный зал. Он и еще несколько депутатов обступили Кравчука.
Ярослав Кендзер стоял рядом и стал свидетелем диалога Павлычко и Кравчука: "Дмитрий Васильевич говорит: "Текст готов, читай!" Леонид Макарович взял в руки и не торопится, все время смотрит в зал. И говорит он, колеблясь: "А может, не сегодня, может, на понедельник принесем?" Павлычко еще раз говорит: "Читай! А если нет – я задушу тебя!"
Кравчук потом подтвердил: "Читай, а то убью! Или задушу…" Такое было".
17.42. До провозглашения независимости осталось 18 минут.
(Из книги "Как украинцы разрушили Империю зла", которая в этом году выйдет в издательстве "Виват").
Источник: Oleksandr Zinchenko / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
