+1 Киев
"В подвале нас было около 25 человек. Были маленькие дети. Мы когда забегали в подвал, за нами забежала семья с маленьким ребенком, грудничком совсем. [...] И также были люди более старшего возраста. Была уже пожилая женщина, которую мучил диабет, она не ходила. И тоже были чуть младше меня девочки. Обыкновенные семьи, которые пытались прятаться. И быт у нас был очень скромный. Потому что подвал не был никак обустроен, полы голые, были окна, которые заставляли мешками. Это не полноценное убежище", – отметила Вдовиченко.
Она рассказала, что происходило во время обстрелов.
"Мы с папой только один раз поднимались в квартиру. Это произошло во время обстрела. В тот момент нам снова нужно было выходить и обходить. Мы ждали, чтобы все затихло, чтобы взять хотя бы теплую одежду, еду, остатки запасов. И снова начался обстрел, и летели осколки. Папа быстро, резко падает на землю – и меня с собой ладошкой вот так. Я, понятное дело, ударилась. Он мне ничего не объяснил. У меня паника, я пытаюсь подниматься, не могу понять, что творится, что он делает и так далее. И приподнимаясь, я вижу, как бежит женщина, которую я знала, с которой мы общались, и в нее влетает кусок горячего металла... Было очень страшно осознавать то, что мы, то есть наши семьи, родные, близкие... И от нее осталось тело – и все", – описала беженка.
По ее словам, из квартиры успели взять немногое, после чего спустились в подвал.
"После мы остались без квартиры, как и наши соседи. Потому что был второй прилет в дом – и ничего не осталось. Вокруг нашего дома были такие ямы... Огромного диаметра – два метра вниз. Перед входом в этот подвал. Было непонятно, как выдержала металлическая дверь этот удар. Когда ты в подвале и рядом бьет – все, что в подвале, отбрасывается из стороны в сторону. И там сидишь, как в коробочке, не зная, чего ожидать", – объяснила Вдовиченко.
Она отметила, что "уже в те дни были первые захоронения" в их дворе, погибшие оставались и в квартирах.
"Было очень страшно осознавать, что мы умираем потихоньку и город гибнет. Хотя в первые дни мы старались... Между другими подвалами люди как-то старались общаться. А в тот период Мариуполю дали звание "город-герой", и была радость, что будет деоккупация, сейчас все отойдет, все будет хорошо. Даже в тот момент хотелось в это верить. Очень сильно хотелось верить. Мы с соседями пытались находить контакты, готовить вместе. Но когда усиливались обстрелы, выйти во двор было сложно. И было такое, что нам прилетело прямо в кастрюлю. И больше никто не осмеливался долго возле костра проводить время", – сказала Вдовиченко.
Беженка из Мариуполя Вдовиченко: Находясь в подвале, осознавая, что через несколько метров уже лежат трупы, понимала, что я такой же труп. Я желала близким быстрой смерти в молитвах – в тот момент пропала вся надежда выжить. Читайте полную версию интервью
