Директор Liko-School Кухаревская: К новому учебному году мы готовим подвал и думаем, как при воздушной тревоге продолжать обучение G

– Насколько начало учебного года в нынешнем году отличается от всех предыдущих? Что изменилось, какие новые вызовы перед вами?

– Необычайное время. Никто не мог подумать, что мы будем жить во время такой войны и нам придется, открывая школы, думать, что делать, когда звучат сирены или, не дай бог, начинается бомбежка. Видимо, нам это для чего-то дано – чтобы мы стали лучше и это нас объединило.

Сейчас тяжелое время, потому что, кроме обычной подготовки к школе (учебники и все остальное), мы готовим подвал и думаем, как сделать так, что при длительной воздушной тревоге мы с детьми могли не просто лежать и отдыхать, а продолжать процесс обучения.

– В вашей школе есть укрытие?

– "Лико" — новая школа в Голосеевском районе столицы. Ей всего три года. Когда мы начинали ее возводить, застройщик предложил оборудовать несколько ярусов ниже уровня земли, потому что там можно много интересного сделать. Я, конечно же, согласилась. Весной, когда вокруг Киева шли бои, у нас в подвале пряталась треть жителей района, мы не слышали звуков стрельбы. У нас там находится кухня, хорошая система вентиляции, кондиционирования воздуха, вода, туалеты — все, что нужно. Поэтому проблем с обеспечением безопасности учеников не будет.

– У вас много учится детей?

– Было 700 детей. Сейчас ситуация поменялась, потому что многие родители вывезли своих детей за границу, и я их понимаю. Приехали другие семьи — из Харькова, Мариуполя, Одессы. Мы открываемся. У нас будет всего 200 детей, но я думаю, что это успех – в такое время набрать столько детей в частную школу.

– Как будет выглядеть учебный процесс в вашей школе?

– Мы бы хотели сделать так, чтобы дети получали меньше травм, потому что любая сирена – травма для ребенка. Если принято решение жить в Украине во время войны, тогда надо как можно мягче адаптировать к этому ребенка. Мы сначала будем много рассказывать о том, что такое сирена, что может происходить, какое время должно пройти от сирены до удара. Потому что чем больше ребенок знает, тем легче ему воспринимать команды. При воздушной тревоге мы все будем спускаться в подвальное помещение. Там для каждого класса выделен отдельный кабинет – дети из своего класса перейдут в подвальное помещение и со своим учителем продолжат урок.

– Родители всегда беспокоятся за детей. Будет ли у них необходимость срываться и забирать детей, если начнутся обстрелы?

— Если кто-то решит приехать за ребенком, это возможно. Но забирать не обязательно – дети будут в безопасности. К тому же везде тревога. К сожалению, мы зависим от шизофреника и не знаем, когда и куда прилетит.

– Как у вас решается вопрос с питанием?

– У нас своя кухня, мы всегда сами готовили, — я должна быть спокойна за здоровье детей. Наша кухня будет работать и обеспечивать детям трехразовое питание — они целый день в школе, поскольку у нас много кружков и спортивных секций.

– А если тревога — обед отменяется?

– У нас есть специальная упаковка, поэтому мы можем накормить детей и в подвале. Тем более что сама кухня находится в подвале, там же есть небольшое кафе, поэтому организовать питание детей несложно.

– Что с физической активностью и играми?

– Опять же, в подвале у нас находятся два спортзала – зал для борьбы и для карате с мягким покрытием. Там очень много всего есть, чтобы подвигаться, поваляться, – то, что особенно любят малыши. Мы, когда строили школу, не знали, что будет такая война. Но вот так получилось, что у нас все есть и для безопасности учеников, и в то же время для их отдыха и обучения.

– Как думаете, какой формат: что сейчас оптимально для детей – офлайн, онлайн?

– Не буду давать советы. Каждый родитель, зная своего ребенка, зная, как он себя чувствует во время тревоги, во время обучения онлайн, проанализировав все эти моменты, должен принять собственное решение, как именно он будет учиться. Я рада, что мы можем предоставить разные услуги: онлайн-обучение, обучение в школе, живые уроки учителей, смешанные формы обучения – два дня онлайн, три дня в школе.

Так случилось, что много наших учащихся оказались за границей, но они хотят продолжать образование в Украине, и важно, чтобы они могли это делать. И мы предусмотрели все возможности, чтобы ребенок мог учиться в комфортных для себя условиях.

Я не могу сказать: "Приводите детей в школы". Просто родители должны подумать, что они идут на работу и оставляют ребенка дома. А пойдет ли он во время сирены в подвал или будет сидеть в наушниках и играть в компьютерную игру? Просто подумать, где будет безопаснее, и принять решение.

– Учебная программа изменится или останется прежней?

– Ребенок не может проводить за компьютером много времени, а потом еще что-то дополнительно учить и читать, тоже используя компьютер. Мы понимаем, что это вредно. С другой стороны, понимая, что через полгода-год дети вернутся, им нужно будет продолжать обучение, мы стараемся придерживаться установленной программы.

В начальной школе есть программы "Росток" и "Нова українська школа". Мы поддерживаем их в онлайн-формате.

Старшеклассникам гораздо легче. Я бы даже сказала, что онлайн им в каком-то смысле может пойти на пользу – они смогут потом учиться в разных вузах, и сразу в нескольких. У них уже есть навык обучения. Но малышей надо научить учиться, а онлайн это невозможно сделать.

Начальная школа и онлайн, на мой взгляд, несовместимы. Это возраст, когда дети должны играть, общаться, ссориться, мириться, взаимодействовать, а не видеть голову тети на экране.

Онлайн-обучение по большому счету забирает детство. Надеемся, у нас в этом году будет два первых класса (обычно было четыре). Время для принятия решений еще есть: кто-то за границей и готов ехать в Киев, кто-то еще думает. Это тяжело для каждой семьи.

Кухаревская: Редкая семья уехала за границу и забрала документы из школы.  Фото из личного архива

– Какие именно активности для детей, кроме учебы, вы предлагаете

– Например, есть студия "Эрудит", которую ведет учитель истории Юрий Кучма – он самый любимый преподаватель, просто нарасхват. Эта студия переполнена, приходят дети не только из нашей школы.

Много спортивных секций – футбол, карате, бокс, баскетбол, художественная гимнастика, чирлидинг (у нас две команды). Творческие студии — бальные танцы, театральный кружок, театр на английском языке, музыкальная школа, арт-секция (шитье, рисование, скрапбукинг и так далее). А еще у нас одна из самых успешных школ барабанщиков – я даже сама хожу туда заниматься, это очень интересно.

У нас есть также большой центр, где дети занимаются робототехникой и программированием, там учат снимать и обрабатывать видео. То есть, оканчивая школу, ребенок уже имеет профессиональную подготовку.

Одним словом, выбор большой, главное – не взять больше, чем ребенок может. Некоторые родители хотят нагрузить детей полностью. Тогда я им рассказываю, что в один из дней вы вынесете ребенка на руках и он больше никогда не придет в школу.

– Действует?

– Были разные случаи. Один папа долго держался, но потом пришел и поблагодарил, сказал, что как только определились, куда ходить, сразу стало легче.

– Как много семей, которые уехали за границу, но хотят, чтобы дети продолжили обучение в Украине?

– Очень много. Редкая семья уехала и забрала документы. В основном все на связи, у каждого своя ситуация. Кто-то недоволен школами в Италии, кто-то – школами в Испании, кто-то радуется, что нашел хорошую школу в Великобритании. Они мне все пишут, советуются, как быть дальше: если ребенок будет там учиться и продолжит украинское образование, не будет ли ему тяжело? В каждом отдельном случае, ориентируясь на ребенка, мы делаем предложение. Если будет тяжело, я предлагаю родителям взять только математику и украинский язык. Не секрет, что математика в украинских школах сильная — в Европе иные подходы к этому. А украинский язык украинцы должны знать. Находим каждый раз индивидуальный вариант.

– Как ваши ученики адаптируются за границей к новой языковой среде?

– Это интересный момент. Когда приводят ребенка в школу, первый вопрос родителей —  "Что у вас с английским?", вопрос номер два — "Как у вас с математикой?".

Родители не всегда могли оценить уровень знаний и часто спрашивали: "Почему мой ребенок не говорит на английском дома?" А теперь они увидели результат. Например, родители мне пишут, что дети пошли в международную школу. Во-первых, они сдали грамматику на самый высокий балл, а во-вторых, им не пришлось попасть в класс, где сначала изучается язык, а уже потом будет обучение.

Вот одна семья в Италии, и мама написала: "Мы поняли, что мы делали в вашей школе, и видим уровень английского". Я довольна и сама теперь понимаю, насколько английский хорош в нашей школе.

Мы же обучаем другим языкам. У нас английский – профильный, как язык обучения. И дополнительно ученики могли выбрать второй язык – немецкий, испанский, французский, китайский. Дети, которые оказались в Германии и Испании, тоже все пошли в школу и быстро адаптировались.

– Есть ли у вас медработник, психолог, которые смогут прийти на помощь ребенку?

– У нас есть медкабинет, профессиональный врач-педиатр и медсестра. Также целая кафедра психологов, потому что было 700 детей – представляете, сколько возникало разных моментов. А сейчас приехали дети с оккупированных территорий, которые побывали под обстрелами. Они все с травмой. Когда к нам приходят, я вижу, что и мама с травмой, и ребенок. Психологи будут работать с семьей. Потому что одного ребенка невозможно вернуть в нормальное состояние, если мама дома все время в страхе.

– Что именно вы предлагаете семьям, пострадавшим от войны? Ребенок и так получил травму, а тут такой стресс – начало учебного года в другом городе, в другой школе, с незнакомыми детьми.

– Мы сначала наблюдаем за ребенком – как он адаптируется, как реагирует, хочет ли он приходить школу. Если видим проблемы, встречаемся с родителями, обсуждаем, расспрашиваем, как дома, и дальше работаем и с семьей, и с ребенком. Но не напрямую. Например, это может быть арт-терапия, игровые техники, терапия в танце. Это могут быть интересные занятия: например, есть психолог, который работает с использованием лего. Разные подходы используются.

– Учителя — живые люди, и им тоже может быть сложно справляться с эмоциональными нагрузками…

– Все учителя проходят постоянное обучение, тренинги личностного роста, все прошли тренинги по ненасильственным коммуникациям – знают, как правильно разговаривать с ребенком, как правильно ставить оценку и оценивать. Учитель — тот человек, на которого смотрят 20 пар глаз, – дети сразу видят, с каким настроением он зашел. От этого зависит очень многое. Поэтому мы много внимания уделяем учителям, а они знают, к кому обратиться, — есть два психолога, которые работают именно с педагогами.

– Многие компании Киева столкнулись с кадровой проблемой, потому что их сотрудники выехали. А как вы с этим справились?

– Небольшая часть наших преподавателей выехала. Кто-то сейчас возвращается. Но у нас другая история: было 700 учеников, а стало 200. Часть персонала осталась без работы. Какое-то количество учителей пришлось уволить – это очень больно. Потому что я собирала специалистов по всей Украине. Но с этими людьми мы договорились, что как только ситуация наладится, они вернутся. У нас коллектив сложился – это семья, и все мечтают тут работать. Большую часть учителей я сохранила. Поэтому все способы обучения онлайн, офлайн и кружки мы максимально задействуем – это дает специалистам возможность работать и зарабатывать деньги, чтобы жить достойно.

– То есть если учитель уехал, условно, во Львов, у него есть возможность продолжать работать?

– Да. Мы так и делаем. Я понимаю, почему там находится наш учитель – мама с двумя детьми. Она работает онлайн. Закончится война, вернется — возьмем обратно.

– Были какие-то особые пожелания от минобразования школам в связи с войной?

– Периодически выходят какие-то акты. Если честно, хотелось бы больше поддержки от министерства, но не в плане нормативных актов. В основном это мешает нам работать. А хотелось бы больше доверия директорам школ. Только директор в каждом отдельном городе может понимать, как ему работать, сколько человек у него помещается в подвале. Сегодня, например, в некоторых госшколах учится по тысяче детей, а подвал рассчитан только на 100. И как обеспечивать безопасность? Только директор может принять решение, кто идет в школу, кто занимается онлайн. Все должно быть очень гибко теперь.